Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
писал?!
Петер Слотердейк ( <Евродаосизм>) В западном полушарии началась
постхристианская эра, которая уже не находит подходящих понятий в
священных текстах иудео-христианской традиции для компетентного
самоосмысления нашего времени.
Писарев :истину и предрассудок, тупого обскуранта и гениального
мыслителя, тот, очевидно, не может желать, чтобы истец выиграл свой
процесс, чтобы страдалец поборол обидчика, чтобы истина истребила
предрассудок и чтобы гениальный мыслитель одержал решительную победу
над тупыми обскурантами.
Ведущий Господи, да конечно же не может! Ибо - ЗАЧЕМ?! Что за цель
для художника - хотеть чьей-то там победы? Тем более победы <истины>.
Снова и снова: что есть истина?! Эдак ведь можно и до того дойти, что,
подобно китайцам в 70-е годы, для пользы дела выращивания риса истребить
всех до единого воробьев - и в результате остаться без риса вовсе. А ведь любая
жизнь по-своему экологически сбалансирована, так неужто удел поэзии -
менять ее к лучшему?! Надо же - <решительную победу>! Это человек чего-то
такого хочет. А поэт тут при чем?!
Когда я слышу разговоры о решительной победе добра и истины (тем более,
если речь зашла о притчах-анекдотах в качестве носителей мудрости),
вспоминаю одну поучительную байку:
<:А теперь, дети послушайте сказку о борьбе добра и зла. Жил был добрый
и сильный герой - Иван-царевич. И вот поплыл он как-то по реке. А навстречу
ему - огромная куча:.гм: ну, в общем, кала, дети: И говорит эта куча
Ивану-царевичу: <Иван, Иван, а вот я сейчас тебя съем!> . <Э, нет, - отвечает
куче Иван-царевич,- Это как раз я тебя съем!> И что ж вы думаете, дети? Так
оно и вышло: съел Иван-царевич кучу! И вот так, дети, всегда: добро
побеждает зло!:>
Впрочем, позиция Писарева по крайней мере логически замкнута: он ведь
считал поэта ровно таким же ремесленником, поддающимся обучению, как и
всякий другой. Так что и польза, им приносимая, должна лежать в столь же
материальной плоскости, и позиция (как мы бы сказали - партийность) должна
быть четко обозначена. А вот нынешние : - как сказать , <писаревцы> что ли?
- они-то все же не столь категоричны, надеюсь. Признают они за художником
хотя бы элементы необъяснимости, внешности по отношению к нашим мирским
делам? Или все же нет - и требуют , как и Писарев, такой же полезности
Бельведерского кумира, как и печного горшка:
И ведь надо же - как повторяется история - в точности как Писарев не
увидел, не смог увидеть глубинного смысла слов Гете и Белинского, в точности
так же наши современники не прочли, не смогли прочесть слов Синявского - о
той самой вселенской пустоте, порождающей равную любовь ко всему,
необходимо присущую истинной поэзии. И потому пишут о таких авторах, как
Пелевин, с искренним возмущением (каковое, по их мнению, должны разделить
и мы) - дескать, к чему он призывает, где его пристрастия, куда ведет: Ну, и
вот это вот: <ничто, никуда, низачем>:
Акутагава Рюноске У меня нет никаких принципов, у меня только нервы.
Архангельский :"визит" Петра Пустоты в потустороннюю обитель
барона Юргенсона, встреча с буддийствующими казаками, изучающими
"ебаватгиту". Сцена, написанная вяло, - ибо заведомо лишена
определенности:
Ведущий Что делать? Не приводить же здесь полную цитату, чтобы
доказать очевидность обратного! Впрочем, попади на перо уважаемому критику
Булгаков - с его сценой в спальне Воланда перед балом - результат был бы тот
же: <вяло, ибо:>. Можно ли правильно взять производную, не зная марксизма-
ленинизма? - старая и, как выясняется, по-прежнему актуальная шутка
студентов-технарей.
И все же вернемся к деталям, Во-первых, барон был не Юргенсон (при всем
уважении!) , а Юнгерн! Более того, в тексте - буквально напрямую - указано,
что фамилия вызывает у героя ассоциации с Карлом Густавом Юнгом.
Впрочем, я забыл: ведь для этого надо было прочесть:И еще: с чего бы это
казаки стали <буддийствующими>? Это только потому, что уважаемый критик
попросту не знает никаких других восточных учений? А о <Гите> он слышал
только здесь и только в этой вот форме?..
- Петр Пустота - Я, Василий Иванович, совершенно не понимаю, как это
человеку, который путает Канта с Шопенгауэром, доверили командовать
дивизией.
Роднянская Полагаю, что автору отлично известно правильное
написание имени загадочного барона, но, видно, он соблазнился скрестить его с
Карлом Густавом Юнгом.
Ведущий Конечно. Это сказано в книге едва ли не напрямую. Цитирую:
<Юнгерн? - переспросил я . - Юнг-ерн:Что-то такое я слышал: Он,
случайно, с психиатрией никак не связан? Не занимался толкованием
символов?>
Кстати уж, дополняя столь важную миссию критика - просветительскую,
спешу сообщить учащимся, что Штернберг ( а именно это-то и есть фамилия
барона, зовут которого Юнгерн - откуда тут взялся это Юргенсон? - неужто у
барона возможна такая фамилия?) - настоящий Штернберг, Лев Яковлевич -
<тоже оттуда> - то есть, в смысле - с восточных тем. Народоволец,
преследовался царским режимом - сослан на Дальний Восток. Оч-чень
известный специалист - в частности, по внутренней Монголии. В хорошем
смысле:
Архангельский Но именно компьютерно-"безъязыкое" описание
Юргенсоновой долины вдруг обнаруживает компьютерное (а вовсе не
буддийское, не дзэновское) происхождение пелевинской "пустоты".
Пушкин Мне пришла в голову мысль, говорите вы. Не может быть.
Нет, N.N., вы изъясняетесь ошибочно; что-нибудь да не так.
Ведущий Серьезное обвинение! Остались мелочи: определить, какая из
пустот - какая, и чем они отличаются. Тогда, возможно, будет понятно что
вообще хотел сказать критик:Если, конечно он хотел сказать что-нибудь,
кроме <а Пелевин - плохой!> Это ж надо так выразиться - <дзеновское
происхождение пустоты>! И ведь тоже за чистоту языка:Какая уж тут чистота,
не сломать бы его - язык то есть.
Архангельский Все встает на свои места; все объясняется. Не в
область просветленного духа ведет своего героя Пелевин,:
Ведущий Точно! Он его вообще никуда не <ведет>. Он - не вожатый, а
литература - не пионерский сбор на тему <что такое хорошо и что такое плохо>.
Если же герои у писателя принимаются <себя вести> - а в литературе сие не
редкость, - так ведь это же они сами:
( <:тогда попрощаемся с миром.
- Как это делается? - по привычке спросил Шестипалый.
Затворник с удивлением поглядел на него.
- Откуда я знаю, как это делается, - сказал он.> )
Архангельский : а в ту психически опасную пустоту мерцающего
экрана:
Ведущий Однако! Похоже, уважаемый критик и впрямь боится
компьютера прямо-таки патологически! (<:Ты знаешь, что такое
<патологически>? Максим сказал, что знает, и они пошли:> Стругацкие)
Интересно, а это ужасное, диавольское изобретение - телевизор - Вы
смотрите? А по чугунке не пробовали ездить?..
Архангельский В ту электронную МНИМОСТЬ, которую с легкой руки
одного "левого" американского профессора (кстати, морфиниста - подобно
Петру Пустоте) в конце 1980-х стали именовать "виртуальной реальностью".
Забавно, что "виртуальная" теория:
Ведущий Какая-такая теория?! В чем она состоит? Вкратце. А?
<Виртуальная теория>, надо же!..
И откуда сведения, что Петр Пустота - морфинист?! Вы <Записки юного
врача> давно перечитывали?
Мне, простому скромному читателю ужасно неудобно объяснять
уважаемому и весьма рафинированному профессионалу некие банальные вещи.
Однако - что делать: Не читал ли он (или его дети, внуки) такой детской
книжки <Бесконечная история>? Ну, может, тогда смотрел фильм? Впрочем, я
сильно подозреваю что отношение господина критика к кино - к американскому
кино! - нетрудно вычислить: Так вот, даже в таком простом для восприятия
жанре, как детская сказка (фильм, впрочем, высшего класса - во всех
отношениях), имеется эта самая, столь пугающая виртуальная реальность. И
отнюдь не на экране компьютера или шлема-приставки. А в обычной книге,
вызывающей к жизни обычное детское воображение, каковое в свою очередь
воссоздает заново страну Фантазию - да-да, именно ее - виртуальную
реальность: Очень рекомендую господину критику внимательно и без
пристрастий посмотреть эту картину! Не в порядке иронии рекомендую, а
совершенно всерьез. Возможно, там, в разговоре мудрого книгопродавца с
главным героем - мальчиком - он найдет ответ на мучающие его вопросы,
задумается о книгах <безопасных> - то есть, не способных перенести читателя в
мир грез (если угодно - в виртуальную реальность), и Книгах - настоящих
произведениях искусства, каковые на подобное волшебство способны. А
обвинять автора романа в том, что тот уводит читателя от реальной жизни в мир
иллюзий - значит, как мне кажется, удостоить его высшей похвалы. Ибо ох как
немногие книги способны на подобное воздействие. Это вам, господа-
товарищи, не соцреализм:
Впрочем, что это я? Ни этого, ни множества других подобных фильмов
критики не смотрели и смотреть, разумеется, не собираются. И сказок они не
читали - может быть даже никогда. Иначе объяснить позицию неприятия
литературного произведения с подобной мотивацией: уводит в мир фантазии,
вы подумайте! - никак не берусь:
В прелестном и всеми любимом родном нашем мультике <Малыш и
Карлсон> есть эпизод, когда Карлсон объявляет явно безнадежной попытку
толстой домомучительницы фрекен Бок влезть в телевизор. А Малыш, искренне
потешаясь над его невежеством, сквозь хохот говорит: <Да я же тебе вс„
объяснил, неужели ты не понял?> Отличная, хотя и явно случайно возникшая
учебная сказка! Шестилетний малыш <вс„ объяснил> своему приятелю про
сущность телевидения. Браво. Блестящий пример пресловутого школярского
всезнайства. С тем же успехом он мог бы <объяснить> Карлсону, как попадает
человек на фотографию. За зеркало. На картину. В книгу, в кино. Словом, в
виртуальную реальность.. Привычно - следовательно понятно. Как критикам,
<понимающим> все о <Чапаеве> и прочих пелевинских книгах. Они уже поняли
- как Малыш телевидение. Много ли теперь шансов, что станут когда-нибудь
позже думать об этом еще, хоть чуточку глубже?.. И это - случай с книгой
вполне учебного характера! Что ж тогда говорить о хоть сколько-нибудь
эзоповых вещах?! И как же заставить задуматься? Заставить посмотреть свежо?
Как заставить понять, что разницы между рисунком углем на стене пещеры,
самой навороченной виртуальной интерактивной приставкой с костюмом и
шлемом и , наконец, попросту игрой воображения - настоящей разницы НЕТ?!
Может быть, именно упорное нежелание это понять - также один из
движителей столь мощного возмущения уважаемых хранителей древностей?..
Архангельский Вполне логично придать пространству компьютерной
кажимости сверхисторический статус: отныне именно в этом условном
пространстве будет свершаться "ход времен", именно тут предстоит
разыгрываться бескровным баталиям, сталкиваться глобальным интересам,
утверждаться и рушиться идеологиям...
Ведущий А что, разве когда-то было иначе?:Где ж еще сталкиваться
идеям - не на ринге же, не на Куликовом поле. Чем книжная виртуалка так
качественно отличается - как поле брани идей - от компьютерной? Тем, что
вторая кого-то пугает? Так это - факт его биографии - и только:
Архангельский То есть именно тут начнет разворачиваться история
после истории. Не знаю, сознательно соотносил Пелевин свой замысел с этой
постмодернистской конструкцией:
Ведущий Итак: в виртуальной реальности компьютерного мира будет
теперь идти борьба идей, интересов, идеологий. И эту картину Вы называете
<постмодернистской конструкцией>. А если бы речь шла о киноэкране -
пришедшем на смену театру? Или о книжке сказок, пришедшей на смену
устному фольклору? Тогда бы это как называлось?
Архангельский Не черты преходящей эпохи стирал он в своем романе, а
ненужные файлы; не условно-живых героев перемещал из одного пространства
в другое, а перебрасывал безусловно-мертвые фикции с твердого диска на
дисковод и обратно.
Ведущий Одна и та же метафора, повторенная дважды - и то уже
многовато... Но сколько же можно? Это уж паранойей отдает. Просто страшно
за компьютеры делается - вот дай человеку молоток в руки - он все диски
переломает - и твердые, и мягкие. Если, конечно, сможет их узнать по
внешнему виду:
Архангельский Это очень удобно, это очень приятно; но это, если
вдуматься, и очень страшно: в таком виртуальном мире нет и не может быть
истинного страдания
Ведущий Конечно! Как и на сцене театра. И на экране синематографа. О
чем и писали во все времена ваши заединщики, крича о конце истинного
искусства.
Кроме того, Вы , сами того не ведая, сказали кое-что весьма и весьма точное.
Как раз к уходу от этого вашего <истинного страдания> и призывает: нет,
сударь, не Пелевин. Несколько способных мыслителей сделали это раньше.
Одного из них звали в миру Шакья-Муни:И в другой стране другой - тоже
небездарный - философ, некто Лао Цзы, мыслил аналогично - в данном
вопросе. Да что там - и в известном поучении (произнесенном задолго до
вышеназванных) на поле битвы Куру - неким возничим колесницы верховного
военачальника, прозванного Сильноруким, - говорится в сущности то же
самое:
Архангельский Только напряженные, кричащие виртуальные краски,
только отвратные физиономии электронных злодеев, только неживые
белозубые улыбки космических сержантов, спасающих человечество, только
файловая структура повествования, равнодушная к родной языковой стихии,
но зато легко и без потерь конвертируемая в любую культурную традицию,
только интернетовская иллюзия преодоленного пространства и отмененного
времени - линия связи всего со всем (ничего ни с чем), начинающаяся ниоткуда
и уходящая в никуда.
Ведущий Определенно здесь что-то опасное психически - такая
ужасающая картина нарисована. Вы только подумайте - файловая структура!
То ли дело было раньше - мы писали вот на свитках, а пришли эти холодные
бездушные новаторы - и разрезали все на отдельные странички (файлы). Теперь
их надо перелистывать, что, конечно, обездушивает непрерывное течение
книги:
А уж этот повергающий в ужас, леденящий кровь Интернет (телевизор,
телефон, телеграф, почтовый голубь:), заменивший живое душевное общение,
лишивший нас истинного понимания - кто, с кем и зачем:
Такое ощущение, что писалось это под одеялом - со страху. Еще бы - ужас
какой - Интернет:
* * *
Ведущий Раздражение столь многих и столь разных критиков по поводу
<Чапаева и Пустоты> - на фоне почти всеобщего молчания до появления этого
романа - а точнее, до <Букера> , до толстых журналов и больших тиражей -
вероятно, объясняется не только и не столько элементарными
профессиональными причинами ( как это - мы его и не замечали вовсе , а тут -
такой успех:) и не примитивной завистью, но тем, что Пелевин все же
задевает - ну, пусть не разум, но чувства - точно. Видимо, то, что ему и в
самом деле вс„ пофиг - в соответствии с этим пресловутым ярлыком
<буддиста> - не может не возмущать беднягу критика, который и так-то уж
изрядно сомневается в осмысленности всей своей деятельности, а тут - нате вам
- талантливый - явно и отчетливо талантливый! - писатель, так ведь еще и с
равнодушием и к стилю, и к форме, и к морали-нравственности-призывам - то
есть абсолютно не нуждающийся в критике, в том, чтоб его <вели и
направляли>. Как же этому не обижать?!
Но почему уважаемым критикам не написать о <Нике>, если <Чапаев>
столь откровенно слабая вещь? А потому, что тогда придется врать - ну кто ж
поверит, что такой рассказ - пронизан холодностью, эгоцентризмом и прочим?
Кто поверит, прочитав его даже и один всего раз (хотя , разумеется, рассказ
двойной по самой своей сути и замыслу), что автор - не владеет мастерством
стилиста, языком, метафорой: ну, чем он там еще, господа, не владеет? Не
признавать же, в самом деле, что вот этот самый , такой нехороший, Пелевин
взял и написал о ЛЮБВИ так, как никто до него не писал, - так еще и
талантливо это сделал?
И еще: вот, кажется, <Чапаев и Пустота> - это достаточно просто и
понятно. К тому же, многие говорят, что король голый, а я-то, бедный и вовсе
ничего не вижу - подслеповат, а если честно, то, вполне возможно, что и не на
своем месте , да и с IQ тоже: А тут такой случай - вроде как вс„ явно - не
слишком заумно, мало про этот чертов Восток - ну, как тот всеобщий анекдот,
про Василия Иваныча: Так что давай-ка поорем: <А король голый!> : На чем
и попались. Купились, если точно.
Вот где случай инверсии! Образ еще и почище, чем у Евгения Шварца: идет
кто-то (черт его знает, вполне возможно, что и королевских кровей - кот ж их
нынче разберет, когда они ходят в чем попало, да еще и переодеваются по сто
раз на дню), и надо оценить новое платье. Работа такая. А порядок ведь вс„ тот
же: кто этого платья не видит, тот - : ну, понятно кто. Только совсем
немножко наоборот: кто не успеет выкрикнуть, что король голый - вот тот и не
на своем месте как раз. А то и вовсе: Страшное дело: вы войдите в их
положение - хоть на гуще гадай, никаких не стало критериев. И вдруг - такой
подарок: этот самый король-не король одевает уж такое , что кто-то из цеха
крикунов не выдерживает и срывается первым. И - пошло. Вот прямо друг друга
и подзадоривают. А ведь , между прочим, если дело и вправду обстоит так - с
королем - то чего тогда шуметь-то?! А вот чего : устал член гильдии крикунов.
И всегда был не очень-то чтобы зорким - вс„ больше со всеми, с коллективом,
там-то не ошибешься: Плюс - наряды нынче в моде такие, что и не разберешь.
Ну не признаваться же в самом деле! А претендент (черт, а вдруг все же
король:) еще только вчера выходил в чем-то куда менее явном. И куда более
похожем если не на горностаевую мантию то уж как минимум на вечерний
костюм. А сегодня - в джинсовых шортиках с бахромой. И в маечке с
рисунком Вечного предела - ну, кружочки такие, вроде знака <пепси>: Вот и
шумят, чтоб не только подбодрить себя и друг друга, но и заглушить свои же
сомнения - вот это <а вдруг..> Кстати уж к хору присоединились и самозванцы
из не-королей - хоть и одетые вполне добротно и в согласии с классическим
стилем, а на королевство не больно-то тянущие. Так-то о них никто и не
слыхивал, а вот пошумели с солидной сцены (дескать, коллега-то наш - голый,
не наш он, одни мы настоящие) - глядишь, кто-то и имя узнал:
А ведь уже в <Затворнике и Шестипалом> - <раннем> произведении -
Пелевин, как бы предвидя многие вопросы, ответил на них . И тот, кто прочел,
не станет громогласно вопрошать: <А куда нас зовут, ведут и прочая?> Да и
вообще никаких неопровержимых и ужасных обвинений из лексикона социума
не выкрикнет. И если не полезет вслед за Затворником за Стену мира, то уж и
кидать в него кусками еды тоже не станет. Скорее, если непременно нужно
продемонстрировать свое отношение (не Затворнику, конечно, нужно, а самому
демонстрирующему) - скорее махнет на прощанье и грустно улыбнется, стоя в
толпе социума:
Вообще, предвидение - включая и ответы на еще не прозвучавшие
<обвинения> - больше в стиле <позднего> Пелевина. Он все чаще <отвечает> на
критику, и все чаще - заранее, <на опережение>. Чем это вызвано? Чем вообще
вызвано увеличение в пелевинском творчестве доли столь любимой нашими
фантастами дидактитки? Может быть, упорное нежелание уважаемых коллег-
литераторов понимать довольно тривиальные вещи все