казались желтыми
и убогими.
     --  Что ж, все опять идет по-старому, Джо. Люди приходят и уходят, но мы
с Эмми подобны библейским горам. А у вас какие планы?
     Гиллиген нарочно неторопливо закурил сигарету, скрывая смущение.
     --  Сказать  по  правде,  падре,  никаких планов у меня нет. Если вам не
помешает, я бы побыл у вас еще немного.
     --  Сердечно  рад,  милый  мой  мальчик,  -- радушно сказал ректор. Потом
остановился,  пристально  посмотрел  на Гиллигена. -- Помилуй Бог, Джо, уж не
из-за меня ли вы решили остаться?
     Гиллиген виновато опустил голову.
     -- Как сказать, падре...
     --  Нет,  нет.  Этого я не допущу. Вы уже сделали все, что могли. Тут не
жизнь для молодого человека, Джо.
     Лысеющий  лоб ректора и его крупный нос живописно прочерчивались лунным
светом. Глаза у него глубоко запали. И Гиллиген вдруг почуял древние горести
всего  рода  человеческого,  всех  людей  -- черных, желтых и белых людей -- и
неожиданно для себя все рассказал старику.
     --  Ай-яй-яй,  --  сказал  ректор,  -- это очень грустно, Джо. -- Он тяжело
опустился  на  придорожную насыпь, и Гиллиген сел рядом с ним. -- Пути случая
неисповедимы, Джо.
     -- Я думал, вы скажете: пути Господни, падре.
     --  Бог  и  есть  случай,  Джо. Да, в этой жизни -- Бог. А о той жизни мы
ничего  не знаем. Все придет в положенное время. "Царстве Божье внутри нас",
-- как сказано в Писании.
     -- Немного странно вам, священнику, исповедовать такое учение.
     --  Не забывайте, что я -- старый человек, Джо. Слишком старый для споров
и озлобления. Мы сами создаем себе в этой жизни и рай и ад. Кто знает, может
быть,  после  смерти  с  нас  и  не  потребуют, чтобы мы куда-то шли, что-то
делали. Вот это и был бы истинный рай.
     -- А может, это другие делают из нашей жизни рай или ад?
     Священник положил тяжелую руку на плечо Гиллигену.
     --  Вам  от  обиды больно, Джо. Но и это пройдет. Самое грустно в любви,
Джо,  это то, что не только любовь не длится вечно, но и душевная боль скоро
забывается.  Как это говорится: "Человек умирает, становится добычей червей,
но  не  от  любви".  Нет, нет, -- остановил он Гиллигена, который пытался его
перебить,  --  знаю,  невыносимо  так  думать, но правда вообще невыносима. И
разве мы оба сейчас не страдаем из-за смерти, из-за разлуки?
     Гиллигену стало стыдно: "Мучаю его тут своими воображаемыми горестями!"
Старик снова заговорил:
     --  Думаю,  что  все  же  вам  неплохо  было  бы  тут пожить, пока вы не
обдумаете свои планы на будущее. Так что давайте считать вопрос решенным, а?
Может быть, пройдемся еще немного, если вы не устали?
     Гиллиген  поднялся.  Вскоре тихая улица, осененная деревьями, перешла в
извилистую дорогу, и, выйдя из города, они сначала спустились с холма, потом
снова  поднялись.  Они  прошли  перевал, залитый лунным светом, увидели, как
внизу  весь мир уходит от них темными, посеребренными луной хребтами гор над
долинами,  где  сонно  повис туман, потом прошли мимо маленького Домика -- он
спал, увитый розами. За ним дремал Фруктовый сад, низкорослые деревья стояли
симметричными рядами, уже тяжелые будущим урожаем.
     -  У  Вилларда  хороший  сад,  -- пробормотал ректор. Дорога снова стала
спускаться  меж красноватых осыпей, и через ровный, освещенный луной луг, из
     -- Там служба идет. В негритянской церкви, -- объяснил ректор.
     Они  пошли  дальше,  по  пыльной  дороге,  мимо  чистеньких, аккуратных
домиков,  темных и сонных. Негры проходили маленькими группами, с зажженными
фонариками; желтоватые слабые огоньки понапрасну старались пересилить лунный
свет.
     --  Неизвестно,  зачем  они  им, -- ответил ректор на вопрос Гиллигена. --
Может быть, освещают свою церковь.
     Пение  приближалось,  и  наконец  они  увидали  среди  деревьев  убогую
церквушку  с  перекошенным  подобием шпиля. Внутри слабо мерцала керосиновая
лампа,  от  нее  еще больше ощущались темнота и духота, еще сильнее ощущался
неизбывный  зов  плоти после тяжкого труда на омытой лунным светом земле. Из
церкви  в  затаенной воркующей страсти плыли голоса. В них не было ничего, в
них  было  все в экстазе звучали слова белого человека, и они принимали их с
той же готовностью, с какой их недоступный Бог был принят ими в отцы.
     "Паству  твою  напитай,  Иисусе!." Вся тоска человечества по Единению с
чем-то,  где-то.  "Паству  твою  напитай, Иисусе!." Ректор и Гиллиген стояли
рядом,  в  придорожной  пыли.  Дорога  вилась  под луной, смутно растворяясь
вдали.  На  истощенной  бурой  земле  мягкими  мазками  чередовались чернь и
серебро;  вокруг  каждого  дерева  лежал серебряный венчик, и только те, что
стояли против луны, казались вычеканенными из бронзы.
     "Паству твою напитай, Иисусе!.." Голоса зазвучали полнее, мягче. Органа
не  было,  орган  был  не  нужен:  над страстной гармонией басов и баритонов
взвивались,  как  золотые  райские  птицы,  ясные сопрано женского хора. Они
стояли  рядом, в пыли, -- ректор в измятой черной одежде, Гиллиген в жестком,
новом костюме -- и слушали пение, глядя, как убогая церквушка преображается в
мягкой  мольбе,  печальной  и  страстной.  Пение умолкло, замирая над омытой
лунным  светом  землей,  где неизбежны и завтрашний день в поте лица, и муки
плоти,  и  смерть,  и  возмездие. И они повернули в город, освещенные луной,
чувствуя пыль под ногами.





ПРИМЕЧАНИЯ


     Свой первый роман "Солдатская награда" (первоначальное название "Сигнал
бедствия") Фолкнер писал в Новом Орлеане в 1925 г.
     Сюжет  романа  связан  со  стремлением Фолкнера во время первой мировой
войны  стать  военным  летчиком.  Как  известно, он поступил в школу военных
летчиков в Канаде, но война закончилась до его выпуска из школы.
     Роман  вышел  в  1926  г.  и успеха не имел, хотя и был замечен многими
выдающимися  писателями  Америки.  После  второй  мировой  войны  роман  был
переиздан и разошелся большим тиражом.

     Стр. 29. ...мой бедный Йорка -- искаженная реплика из "Гамлета": "Бедный
Йорик".

     Першинг  Джон  (1860--1948) -- американский генерал, в 1917 г. командовал
Американским экспедиционным корпусом в Европе.

     Стр.  31.  Кони-Айленд  --  парк аттракционов на Атлантическом побережье
США.

     ...Шерман   Уильям   (1820--1891)   --  американский  генерал,  во  время
Гражданской  войны  командовал  армиями  Севера.  Выступая  в  1879 г. перед
курсантами военного училища, сказал: "Война это сплошной ад"

     Стр.  32.  Вудро  --  имеется  в  виду  Вудро Вильсон (1856--1924) -- 28-й
президент США.

     Стр. 49. Бердслей Обри (1872--1898) -- английский рисовальщик.

     Стр.  78.  Рожки  -- имеются в виду рожки, которые ели свиньи в притче о
блудном сыне.

     Стр.  80.  Йорген  --  имеется в виду Святой Йорген.

     Стр. 90. Атоланта -- нимфа  в  греческой мифологии.

     Стр. 184.  Беласко  Дэвид  (1854--1893)  --  один  из выдающихся деятелей
американского театра.

     Стр.  195. Суинберн Алджернон (1837--1909) -- английский поэт, драматург,
критик.

     Стр.  142.  Мильтон  Джон  (1608--1674)  --  английский  поэт  автор поэм
"Потерянный рай", "Возвращенный рай".

     Стр. 200. КВФ -- Королевский воздушный флот.

     Стр. 202. Ниобеи -- дети Ниобы, царицы Фив. Гордясь своим многочисленным
потомством,  она  бросила  вызов  богине  Лето,  матери Аполлона и Артемиды.
Разгневанные  Апполон  и  Артемида  убили  детей  Нимбы,  а сама она от горя
превратилась в камедь.

     Стр. 215. Немезида -- в греческой, мифологии богиня возмездия.

     Стр. 225. Аттис -- во фригийской мифологии бог плодородия.

     Стр.  243.  Левая  полоса  -- была в гербах незаконнорожденных отпрысков
знатных семей.

     Либидо -- половое влечение.

     Стр. 281. Рыцарь Галаад -- символ самоотверженности и благородства.

     Стр.  294. Сивиллы -- легендарные прорицательницы, упоминаемые античными
авторами.