Александр Шендарев.
   Дом для пилигримов (киносценарий)


     © Copyright Александр Шендарев при участии Бориса Горлова, 1997


О сценарии

     From: Александр Казаков, 29 Jun 2000

       Этот  сценарий взял в работу Георгий Данелия. Подбор актеров и расчет
бюджета   готовы,   но   запуск   фильма   был   отложен   из-за  отсутствия
финансирования.
       По всем вопросам, связанным с этим произведением пишите по адресу
vedun@online.ru







Александр Шендарев при участии Бориса Горлова
ДОМ ДЛЯ ПИЛИГРИМОВ (киносценарий)


                               Киностудия "ПЕТРОПОЛЬ"
                               Санкт - Петербург
                                        1997 год.







                 "Блаженны простодушные"
                 / Евангелие от Матфея./


1.

     По  винтовой  лестнице башни  в полумраке поднимается Леший - бомж  лет
пятидесяти. В руках у него шест c привязанной к нему тряпкой на конце. Леший
кряхтит  и сопит. Чувствуется, ему  нелегко взбираться по крутым ступеням. В
круглое отверстие  в конце  подъема брызжет солнце. .Леший жмурится,  трясет
кудлатой  головой.  В  его  нечесаной  бороде  и  спутанной  гриве  застряли
соломинки,  хлебные крошки и даже яичная скорлупа. Пыхтя, вскарабкивается он
на круглую площадку башни  с полуразрушенными  зубцами  по  краям. На зубцах
сидят голуби, обычные сизари. Они не боятся Лешего и призывно воркуют. Леший
сердито  ворчит,  однако  вынимает  из  карманов   дамской   со   множеством
разноцветных  заплат кофты куски  булки, крошит их  и бросает крошки птицам.
Голуби, бестолково  толкаясь, слетаются  на  угощенье. Самые смелые  из  них
норовят выхватить крошки из рук, усаживаются  на плечи, голову. Один из них,
белоснежный, с круглым хитрым глазом - явно любимец - вспархивает на ладонь.
Леший  бурчит, но  голубь  нахально щиплет  его  за  пальцы.  Леший довольно
лыбится, выказав отсутствие зубов, жует мякиш и подносит голубя ко рту.  Тот
ловко выхватывает  мякиш из губ.  Вдруг один из сизарей вспорхнул Лешему  на
голову. Запутался в  шевелюре, испугавшись, хлещет Лешему по лицу  крыльями.
Леший стряхивает  с  себя  голубей и,  засунув  два  грязных пальца  в  рот,
пронзительно свистит. Голуби разом вспархивают. Леший берет шест и машет им.
Голуби набирают высоту. Леший из-под руки следит за их полетом.
     Голуби  кружат  в синем  безоблачном  небе.  Облетают  башню  с  узкими
окнами-бойницами, пристроенной  к  громадному  дому,  похожему  на старинный
фрегат    с     проломленной     палубой-черепицей,    черными     провалами
окон-иллюминаторов,  поросшими  мхом стенами-бортами с причудливой лепниной,
широкой лестницей-трапом,  сбегающей  прямо  в  дубовую темную рощу  с узкой
речушкой, впадающей в залив. Остов военного корабля ржавеет у берега...
     Из подвального окна узенькой струйкой вьется дымок. Внутри, раскалив на
керосинке гвоздь, Чекушка - подросток  лет двенадцати -  выжигает на доске :
"Бригантина" . Мулат  Иван, одногодок,  уложив в скрытый  погребец  тушенку,
вносит в журнал ее количество. Кладет журнал на стол Чекушке. Видна надпись:
"Бортовой  журнал".  Выглядывает  в  окно, показывает  Чекушке  на  голубей,
парящих в небе.
     Голуби  поднимаются  выше и выше.  На  стальной ленте  железной  дороги
далеко-далеко    спешит,   торопится    к   Городу   голубой    пассажирский
поезд...

2.
     Вокзал.  Пассажиры попрятались  от жары. Лишь  одинокий бомж  проверяет
набитые урны  в поисках добычи. Впрочем, он на работе. Раскатисто прокричало
навстречу поезду грубое  радио, и тут же,  как  тараканы  из щелей, отовсюду
вылезли  встречающие.  Поезд  лязгнул  и  остановился.  Выскочили  проворные
проводники, протирают  поручни  тряпками. На  мгновение толпа замерла,  и на
платформу  ступил  Старик.  Он поставил саквояж  с  медными  защелками, снял
старомодную  круглую  шляпу,  оглядел  близорукими  глазами  встречающих   и
поклонился, показав  залысину в редких седых волосах. В толпе хихикнули,  но
никто особенного внимания  на престарелого чудака не обратил, потому  что из
вагонов  в спешном порядке  стали подавать громадные  баулы,  мешки и  тюки,
набитые заморским барахлом.  Старик, блаженно  улыбаясь,  повертел  головой,
рассматривая  очумелых от долгой дороги  "челноков" и суетливых встречающих.
За  его  спиной  пожилой  усатый  проводник, усердно пыхтя, вынес  клетку  с
десятком  красногрудых  снегирей в ней.  Снегири,  встревоженные  вокзальной
суетой,  бились о  прутья.  Проводник  поставил клетку и ласково поглядел на
Старика. Спохватившись, Старик  протянул  ему купюру, но проводник отвел его
руку к как-то печально улыбнулся в ответ.
     -Куда подвезти? - подскочил к Старику носильщик.
     -0  нет,  благодарю  вас,  -  ответил Старик. Затем  распахнул дверцу и
тихонько постучал по прутьям клетки. Птицы выпорхнули из клетки, и, сбившись
в  стаю, полетели  в  белесое питерское небо, протяжно  посвистывая,  словно
прощаясь.  Старик  проводил их  взглядом, подхватил саквояж и  направился  к
выходу.


3.
     -   Сказка,   -   приговаривала   продавщица  цветов,   трогая   бутоны
растопыренными  пальцами, и причмокивала яркими сочными губами. Цветы кивали
пожухлыми  от  дневной  жары  головками  и изо  всех сил старались выглядеть
привлекательнее.
     Старик водрузил  на скорбный нос очки  в  золотой  оправе с треснувшими
стеклышкам и ткнул  хищным пальцем в бутоны.  Сияющая продавщица выбрала ему
аж двенадцать тяжелых губастых штук с длинными опасными стеблями.
     - Вам завернуть? - сахарным голосом пропела она, и Старик молча кивнул,
расплатившись   некоей  суммой,   отчего   завистливые  конкурентки  поджали
накрашенные губы. Затем  Старик направился к стоянке такси, но вдруг чуть не
споткнулся о вытянутую  вдоль  тротуара худую жилистую  ногу без носка  и  в
синей с застежками плетенке.
     На скамеечке сидел  нищий и  читал газету  "Совершенно секретно". Рядом
сидела, высунув розовый язык, лохматая овчарка с жокейским картузиком промеж
стоячих  ушей, на котором  была  надпись: "ГОВОРИТ".  Старик водрузил очки и
прочитал ее.
     - Доброго вам вечера, - нерешительно промямлил он.
     - МММ? - на секунду оторвал один глаз от газеты очень занятый нищий.
     - Осмелюсь еще раз  отвлечь ваше внимание...  Неужели говорит ? -Старик
замялся.
     Нищий  посмотрел  на   мятую  шляпу,  наполовину   наполненною  медными
деньгами, намекая. Старик торопливо достал портмоне.
     - Муха! - скомандовал нищий.
     Собака открыла пасть и, словно зевая, отчетливо произнесла: "Ва-ва..."
     -  Благодарю  вас!  -  восхитился Старик,  обращаясь  к собаке.  Затем,
коротко вздохнув, добавил в никуда:
     - В этой стране  все может быть.  Все!  - и, разломив  пополам довольно
толстую пачку, опустил меньшую часть в хлебницу.
     Не  успел он отойти и два шага, как нищий пришел  в себя. Он  скоренько
подхватил шляпу и, скомандовав Мухе, бойко запрыгал в ближайшую арку.

4.

     - Может быть, здесь? - в сотый раз спросил  утомленный таксист. Вот уже
который час они колесили  по городу и его окрестностям, выискивая мифические
ворота с собачками.
     - Они  хоть  с ушами?  -  едва сдерживая гнев,  таксист  посверкивал  в
темноте салона позолоченной фиксой.
     - 0, да, конечно, - кивнул Старик.
     - А хвосты у них есть?
     - Не знаю, - Старику было страшно, что таксист высадит его.
     - Ну, они хоть лежат или там стоят?
     - Они...- сморщил лоб Старик, - они... да, лежат.
     - А ворота?
     - Что, ворота?
     - Какие они?
     - Не помню, - снова поник Старик.
     Таксист, с шумом отдыхивая воздух, выражая тем самым свое  негодование,
снова спросил:
     - А собаки... У них лапы как?
     - Остановите! - вскричал вдруг взволнованно Старик.
     Взвизгнули  тормоза, и машина остановилась. Старик выскочил,  дрожащими
пуками напяливая очки. Таксист вышел следом и встал, подбоченясь.
     - И  это, что, собачки? - таксист  исподлобья посмотрел  на измучившего
его Старика  и  указал  вымазанным в  мазуте перстом на лежащих  у  подножья
каменных дугообразных ворот чугунных львов.
     Старик не ответил,  он внимательно всматривался в  облупленный герб  на
дуге ворот.  В геральдическом знаке  еще можно было разобрать  верхнюю часть
туловища медведя и часть овального щита с надписью по латыни.
     -Да, это он,  - трагическим шепотом  произнес Старик.  Повернувшись, он
потряс руку водителю. - Благодарю, благодарю вас.
     - Ничего,  -  оттаял таксист, -  А  это... Это, может, и собаки... Если
отсюда, так и похоже, в принципе...
     - Наверное, я очень забыл...  Так давно,  когда еще матушка говорила, -
несколько  путаясь,  говорил Старик, доставая  из  машины  букет  и саквояж.
Затем, открыв  портмоне, вложил  в  руку  таксиста оставшуюся  часть  пачки,
Таксист оторопел.
     - Благодарствую. Честь имею, - расшаркался Старик.
     - Вас обождать? - треснувшим голосом вскричал таксист.
     -  Не  стоит. Прощайте,  голубчик, - Старик  приподнял  шляпу и вошел в
ворота.
     Таксист   потоптался   на  месте,   зачем-то   потрогал   лысую  голову
льва-собаки, вдруг вздрогнул и, пугливо оглянувшись, прокрался к автомобилю.
Затем  вспорхнул на  сиденье  и,  крякнув,  как после  выпитой стограммовки,
рванул.

5.
     Узкой темной аллеей Старик прошел  через  парк, миновал горбатый мостик
через речушку и вышел к знакомому читателю дому с  башней. Узкая  тропиночка
вела  к  подвальному  оконцу,  но  Старик  прошел по  мраморной  лестнице  к
парадному входу. Дверь со скрипом отворилась...
     Поднимаясь по лестнице, Старик услышал, как в каменной нише под тряпьем
что-то ворохнулось.  Он  замер.  Звук не  повторился,  и  Старик  наклонился
вперед.  Огромная  крыса  с  горящими  красными  глазами,   злобно  пискнув,
подпрыгнула,  едва не коснувшись его лица.  Старик в  ужасе  отпрянул. Крыса
шмыгнула вниз и долго еще шуршала где-то внизу в подвале.
     В неверном свете бледной луны Старик поднялся на следующий этаж и долго
блуждал по дому узкими темными  коридорами, пока наконец не вышел  в большую
залу с  овальными  окнами,  разрушенным камином в центре,  низким потолком с
разрисованными  капителями и  двенадцатью  грифонами, по  шесть  на правой и
левой стенах.  Грифоны держали  в когтистых полах подставки для факелов. Два
крайних  соединял белый провод  электропроводки, на котором сушились дырявые
носки. Старик потрогал - носки были сухие.
     У камина Старик обнаружил остатки кострища и коробку из-под телевизора.
Старик положил на нее  розы, открыл саквояж, достал из него инкрустированную
шкатулку. Раскрыл ее - шкатулка  была  пуста. Он дунул  в нее  и поставил на
телевизионный  ящик.  Затем  подошел  к первому  грифону и, просунув палец в
пыльную  пасть,  попытался  надавить  на  язык.  Язык  не  поддался.  Старик
удовлетворенно  крякнул,  вернулся к  саквояжу и достал  из  него масленку с
длинным  тонким носиком.  Вернулся к грифону  и  капнул  несколько капель  в
основание языка. Снова просунул палец и  надавил  на язык, тот с  трудом, но
поддался, Старик отжал его  до конца и быстро подставил другую ладонь, но...
ничего  не  произошло.  Старик  отпустил язык.  Грифон нахально таращился и,
казалось, смеялся.  Старик достал из  саквояжа свечу,  зажег ее и, поднеся к
горлу грифона, заглянул  и него. В глубине, ему показалось, что-то блеснуло.
Он отмотал кусок белого провода, сделал на конце крючок и, снова отжав язык,
засунул  крючок  внутрь  и пошевелил. Затем дернул несильно, и из  горла  на
подставленную ладонь выкатился крупный,  с голубиное яйцо, бриллиант. Старик
обтер его платком, и бриллиант засветился голубым мерцающим пламенем. Старик
уложил его в шкатулку  и проделал ту  же операцию с другими  грифонами -  во
всех  оказались  точно  такие же бриллианты.  Старик  поставил  шкатулку  на
подоконник и долго любовался камнями в лунном свете.
     Потом поставил на коробку  свечу, обошел с букетом  грифонов и в каждый
поставил по белом  праздничному цветку. Вернулся к ящику, достал из саквояжа
конверт с тисненым вензелем и гербом и  такой же  с  вензелем лист. Вынул из
кармана авторучку и крупным ученическим почерком написал:
     "Господин президент ! Нижайше прошу Вас принять в дар от  потомственной
российской  дворянки NN эти бриллианты,  а  также  исполнить  ее  посмертное
желание - построить  на эти средства  дом для обездоленных детей ее имени. С
глубочайшим уважением к Вам - князь Д."
     Он вложил бумагу в конверт и надписал его.
     Потрескивала свеча на ящике, и Старик не заметил, как уснул.

6.
     ...  В  уютной  спаленке  на  деревянной  кроватке  лежал  мальчик.  Из
приоткрытого  окна  ветерок  чуть  колыхал кружевные  занавески.  В  большом
вольере  дремали  красногрудые  снегири.  Дремала красная  губастая  рыба  в
круглом аквариуме. Мальчик не спал.
     Вдруг  хлопнула  в  глубине  дома  дверь,  послышались тревожные  шаги.
Проснулись и запрыгали  снегири  в  вольере,  дернулась и  затюкала носом  в
стекло рыбка. Мальчик приподнял голову.
     Распахнулась дверь,  и в комнату вошла служанка в передничке, с черными
прилизанными  волосами. Она что-то  быстро  сказала мальчику по-итальянски и
зажала рот платком. Мальчик, торопясь, натянул  курточку с вышитым  медведем
на груди. Горничная схватила его за руку и  потащила за собой длинным пустым
коридором. Мальчик едва поспевал за ней.
     У   дверей   спальни   матери   стояли   какие-то   люди   и   негромко
переговаривались по-итальянски.  Один  из них - мальчик узнал  в  нем своего
дядю - положил ему на голову  ладонь и  сказал по-русски: "Крепись,  малыш".
Дверь приоткрылась, и мальчик вошел в спальню.
     На огромной кровати лежала еще молодая женщина - мальчик с трудом узнал
в ней мать, так  была она бледна  и худа. Трещали восковые прозрачные свечи,
едва колыхались тяжелые красные портьеры - мальчику стало страшно.
     -  Подойди ко  мне, -  сухими потрескавшимися  губами прошептала  мать.
Мальчик подошел, преодолевая страх. Мать взяла его за руку.
     -  Не  бойся, я скоро  уйду.  Так надо  Я  уеду далеко-далеко... Это не
страшно.  Послушай  меня.  Ты  помнишь  ту  сказку  ...сказку  о грифонах  и
бриллиантах в старом доме? - Мальчик кивнул. - Надо нажать на язык, помнишь?
     - Да, матушка, - пролепетал он.
     - Знай, это все было на самом  деле, - она тяжело задышала, откинувшись
на  подушки. - Там  в России.. В  нашем доме...  Ты  его  найдешь... Герб на
воротах и... собачки... Там ты найдешь... в России счастье... .Найди его...-
Она начала путаться. - Ты понял меня?
     - Да... матушка, - как можно тверже, отвечал мальчик.
     - Вот и  хорошо, - мать шевельнула пальцами, и мальчик  наклонился к ее
лицу. Она поцеловала его. - Теперь ступай. Ступай... - она закрыла глаза.
     - Матушка, матушка, - заплакал мальчик, припав к ее руке.



7.
     ... - Матушка,  матушка, -  Старик открыл глаза.  Склонившись над  ним,
стоял Леший. Старик замер.
     - Ты чего здесь? - сипло произнес Леший.
     - Я здесь... Моя мама... Она родилась... Этот дом... - лепетал Старик.
     -  А!  Тогда  ладно,  - Леший зашаркал стоптанными  ботинками  к белому
проводу, взял носки, зачем-то сильно потянул их и исчез за маленькой угловой
дверью, которую Старик вчера не заметил.
     Старик протер глаза и вскочил.  Шкатулка и саквояж были на месте, свеча
за  ночь оплыла.  Он  посмотрел на  шнур -  носков не было. Старик  покрутил
головой.  За  окном пели  утренние  птицы, шумели  макушки  деревьев. Старик
прокрался к угловой дверце и резко ее распахнул.
     За дверью оказалась крохотная площадка и обрыв. Старик осторожно ступил
на площадку и глянул вниз.  В  глубокой темноте открывавшегося внизу подвала
виднелись какие-то  ящики, груда  кирпичей,  огромная  белая кость и  острые
металлические прутья, нацеленные вверх. Старик невольно отшатнулся. Напротив
двери в никуда в противоположной стене башни виднелась брешь, но человеку до
нее было явно не допрыгнуть.
     Вдруг из глубины  парка донесся  звук подъехавшего автомобиля, хлопнули
дверцы. Старик подошел к окну залы и осторожно высунулся.
     Далеко, за мостиком, виднелся  красный бок "жигуленка", а по тропинке к
подвалу крались три фигуры.
     Таинственные  пришельцы действовали четко и слаженно, по-военному. Один
из них,  худощавый тридцатилетний мужичонка по кличке Плесень,  занял пост у
подвального окна, другой, здоровенный, похожий на мясника, верзила по кличке
Питон поднял здоровенный  валун и ухнул его в забитую  досками  дверь. Доски
разлетелись, как щепки. В подвале  кто-то вскрикнул, темная кудрявая  голова
показалась в маленьком окне. Плесень невозмутимо затолкал ее обратно и полез
следом. Питон и следовавший вместе с ним двойник Плесени, по кличке  Темный,
спустились в подвал, откинув разбитые доски.
     Старик спустился вниз  и,  преодолевая робость,  подкрался  к подвалу и
заглянул в щель.

8.
     Сначала  он  увидел только неясные тени. Но вспыхнула зажигалка в руках
Темного,  высветив  его  бледное,  можно  сказать,  аристократическое  лицо.
Сверкнув черными глазами, он снял  закопченный колпак с керосиновой лампы и,
запалив  фитиль,  вернул  лампу на место  -  грубо  сколоченную столешницу у
толстого неошкуренного бревна, подпиравшего свод подвала.
     На дощатых  нарах,  шмыгая носом, сидел  мулат Иван. Плесень держал  за
плечи насмерть перепуганного Чекушку. У стены, вытирая рукавом кровь,  стоял
пятнадцатилетний подросток - Горелый. Питон, преграждая путь  к отступлению,
стоя  у  разбитой  двери,  покачивал  носком  кроссовки  трехпудовый  валун.
Прижавшись   спиной   к    бревну,   стоял   Седой,   старший   в   компании
подростков-обитателей (ему  было  уже шестнадцать). Он исподлобья смотрел на
Темного.
     Темный уселся  на стул под  подвешенной к потолку позеленевшей  рындой.
Покачивая стул на шатких ножках, он  стал выразительно разглядывать Седого и
компанию, пока Иван  не  выдержал и  не  всхлипнул  протяжно.  Темный  резко
повернулся к нему.
     - Где наши часики, шоколадка?
     - Какие часики? - неважнецки изобразив удивление, переспросил мулат.
     -  Питон,  объясни, - тяжело вздохнул Темный. Питон приподнял  Ивана за
шкирку и, на каждом слове встряхивая, "объяснил".
     - Часы. "Буре". (он произнес  через "е" ). Серебряные. Луковка. Шнурок.
Понятно?
     - Не знаю я... Какой такой буре? Я сроду не видел.
     Питон  на секунду задумался и, казалось, совсем  несильно шмякнул Ивана
об землю. Иван затих, поджав ноги к голове.
     - Может, этот видел? - Темный перевел взгляд на Чекушку. Питон медленно
пошел к перепуганному пацану.
     - Постой, - заговорил чуть хриплым голосом Седой. - Я видел.
     - Это уже лучше. - Темной повернулся к Седому.
     - Я видел... У старушки... Она от вас шла. Мы подумали, вам не нужно...
ну, и купили.
     - Вы неправильно подумали... - Темный протянул ладонь. - Ну?
     - Так мы их сдали, - вмешался Горелый. - На Сытном "азеру" толкнули...
     - Какому "азеру"?"
     - Так кто его знает, они все на одно лицо...
     - Надо  фитиль  убрать - стекло треснет... -  Седой показал  глазами на
фитиль, незаметно пододвигая ногой бутыль с керосином.
     - Это у тебя сейчас рожа треснет! - взвизгнул из темноты Плесенью
     - Заткнись, - спокойно оборвал его Темный и перевел взгляд на Седого. -
Деньги...
     Чекушка, которого  Плесень  по-прежнему  держал  за плечи,  не  отводил
взгляда от рынды, висевшей прямо над Темным.  Старик перехватил его взгляд и
увидел краешек серебряной луковицы часов, подвешенных к язычку.
     -  Чекушка, достань, - спокойно  сказал Седой и, казалось,  что- то еще
досказал глазами.
     Чекушка  прошел к большому школьному  глобусу  на нарах в углу. Щелкнул
какой задвижкой  на Северном полюсе. Открыл  верхнюю половину и при всеобщем
молчании  достал оттуда  две толстые  пачк