действовали на него, как шампанское. Чтобы к нему в магазин так вот просто
вошла  такая  красавица,  которая  к  тому  же  выступает  обнаженной  перед
зрителями. И перед самым закрытием.
     - Если вы любите  цыплят,- он взял быка за рога,- я  знаю одно местечко
на 61-й улице, где их готовят лучше, чем где-нибудь в Нью-Йорке. Французский
ресторанчик.
     - Я бы не возражала против хорошего обеда с цыпленком.
     - По счастливой случайности, у меня сегодня свободный вечер.
     - По счастливой случайности, у меня тоже.
     Кристофер взглянул на часы.
     -  Я  закрою магазин  минут  через  сорок.  Здесь  неподалеку,  на углу
Лексингтон-авеню есть прекрасный  бар,  "Саймли". Почему бы вам не подождать
меня там, а потом мы пойдем пообедать.
     - Вы уверены, что не позабудете про меня? - с сомнением спросила она.
     - Вы меня просто не знаете, мисс...
     - Анна, Анна Буковски. Если я получу роль, то сменю имя.
     - Меня зовут Кристофер Багшот.
     - Какое хорошее имя для человека, который работает  в книжном магазине.
Когда вы придете в бар?
     Значит, она хочет с ним встретиться!
     - Не позже, чем в семь пятнадцать. Вы голодны?
     - Пустяки, я потерплю,- она улыбнулась соблазнительной улыбкой шведской
кинозвезды и вышла на улицу.
     Кристофер  лихорадочно  заметался по магазину, приводя  все  в порядок.
Теперь он понял, что не случайно слышал во сне голос.
     Анна  Буковски неторопливо шла  по  направлению  к Лексингтон-авеню. Ей
приходилось беречь силы, потому что она два дня ничего не ела, и от голода у
нее кружилась  голова. Не то чтобы  Анна соблюбдала диету. Просто у  нее  не
осталось ни цента. Она приехала из  Кливленда и не представляла, что жизнь в
Нью-Йорке так дорога. Последние деньги она потратила сегодня утром на дорогу
в театра, и обратно ей  пришлось  идти пешком  от площади Святого  Марка.  А
перед этим  она  целый  день дефилировала  по  сцене,  что  тоже  достаточно
утомительно.
     В магазин  Анна  зашла, чтобы  украсть  какую-нибудь книгу и продать ее
букинисту. Где-то она слышала, что это  процветающий бизнес. Но этот молодой
человек все  время стоял так близко, что она не смогла бы утащить и листочка
бумаги. А поваренную книгу она попросила, потому что все время думала только
о еде.
     Утром хозяин квартиры выбросил ее на улицу,  взяв в  залог чемодан, и у
нее осталась только носильная одежда  - мини-юбка, которая  уже  лет двести,
как вышла из моды.  И  если этот  парень из магазина действительно так хочет
переспать  с ней, то возможно, при условии, что  она  ничего не  испортит во
время обеда, ей удастся провести  ночь у него, а значит  завтрак, по меньшей
мере, будет ей обеспечен. Как рассказывала в Кливленде одна старая балерина:
"В Буэнос-Айресе я жила на кофе и рогаликах. Долго на этом не протянуть, и я
решила продать одну часть моего тела, чтобы поддержать другую".
     Добравшись до Лексингтон-авеню, Анна  поняла, что забыла, куда ей  надо
идти, направо или налево, чтобы попасть в "Смайли".
     Голод не  способствует  памяти.  Хорошо хоть, что приходилось  выбирать
только из двух направлений. Задумавшись, она сошла на мостовую, не посмотрев
на светофор.
     Проезжавшее  такси  с резким визгом тормозов  описало широкий полукруг,
чтобы избежать столкновения.  Анна  отпрыгнула  назад и  упала. Она осталась
невредима, но  нервное  напряжение  суматошного дня  и  близость  смерти так
подействовали  на нее, что,  усевшись  на холодный тротуар города Нью-Йорка,
она расплакалась.
     Какой-то мужчина подошел к ней.
     - Пожалуйста, разрешите вам помочь.
     Она ничего не  ответила, продолжая рыдать, но не  сопротивлялась, когда
он помог ей встать на ноги.
     - Надо следить за сигналами  светофора,- наставительно посоветовал он.-
В этом городе вещи сговорились убить человека.
     Анна  никак  не могла успокоиться. Чего  ей  сейчас не хватало, так это
лекцио о правилах дорожного движения.
     - Милая  девушка,  сейчас  вам  просто необходимо  пропустить стаканчик
чего-нибудь покрепче.
     Анна  первый  раз взглянула на  мужчину. Лет сорок, в  красивом  темном
пальто и  шляпе. она кивнула,  слезы прекратились. Если этот добрый  человек
отведет  ее  в бар,  возможно это окажется  "Смайли". А если  и  нет, то там
наверняка будет хрустящий картофель, оливки  и  соленые орешки, и она сможет
немножко  подкрепиться,  чтобы  прожорливостью во  время  обеда  не  вызвать
отвращения у мистера  Багшота. А то он  не  оставит  ее на  ночь и  утром не
накормит завтраком.
     - Вы очень добры, сэр,- прошептала она.
     Бар, в который они зашли, назывался не "Смайли". В небольшом, элегантно
обставленном зале сидели две  или три пары, а на стойке хватало тарелочек  с
хрустящим  картофелем,  оливками  и  солеными  орешками.  И  Анна отдала  им
должное, пока пила первый богал "Булшота"*, также полезного для ее здоровья,
из-за входящего в него бульона.
     "Булшот", Багшот. Ну разве не забавно выпить бокал "Булшота" перед тем,
как  пообедать  с  Багшотом. Анна  хихикнула, спиртное  постепенно  начинало
действовать.  Мужчина с улыбкой наблюбдал, как она очистила три тарелочки  с
хрустящим картофелем и две с солеными орешками.
     - Вы соблюдали диету? - спросил он.
     - В некотором роде.
     - А теперь нет?
     - Слава богу.
     - Знаете, милая девушка, мне кажется, что я должен отвести вас к  столу
и заказать обед.
     -----------
     * Булшот - название коктейля.
     - К  сожалению, меня ждут через полчаса,- ответила Анна, хотя ей стоило
больших усилий отказаться.
     - Тогда мы  закажем только  одно блюдо,- успокоил  ее мужчина,  помогая
слезть с высокого стула у стойки.
     Анна не  могла  устоять перед такой любезностью  и позволила  проводить
себя к  столу. Но перед этим  она  узнала у бармена, что "Смайли"  находится
лишь в двух кварталах отсюда. Значит, времени оставалось предостаточно.
     Меню выглядело столь искушающим,  что без  особых  уговоров со  стороны
этого  милого  сорокалетнего  мужчины  Анна  заказала полный обед:  закуски,
салат, суп,  бифштекс,  три  сорта  сыра,  которые  она  никогда  раньше  не
пробовала,  и  клубничный  торт на десерт.  Казалось,  втиснуть  все  это  в
полчаса, остающиеся до  встречи  с Багшотом, невозможно, но  официант уверил
ее, что он поторится.
     Кристофер собирался закрыть входную дверь на  замок и пойти побриться в
крошечный  туалет, расположенный рядом с его  кабинетом. Ему придется надуть
папашу минут на десять, но ничего другого не оставалось. Борода у Кристофера
росла быстро,  и  обычно он брился  дважды в  день. Но, подойдя к двери,  он
увидел приближающуюся  Бьюлу  Стикни.  Он  отступил  назад, и  она  вошла  в
магазин.
     -  Хи,  лав,- воскликнула Бьюла,  свежая,  как майская роза,  веселая и
дружелюбная, - тетушка уже пристроена. Ну разве ты не счастливчик? Давай это
вспрыснем. Я слышала, на Первой авеню открылся бесподобный...
     - Боюсь, сегодня  ничего не выйдет,- перебил  ее  Кристофер,  испытывая
восхитительное  чувство  уверенности в себе.- Я уже договорился  о  встрече.
Может быть, мы выберем свободный вечер на следующей неделе.
     - Ты хочешь сказать, что сегодоня кормишь другую птичку?
     - нервно спросиле Бьюла.
     - Если вы имеете в  виду, что  я собираюсь  пообедать с другой леди,- с
достоинством ответил Кристовер,- то вы правы.
     -  Па-па-па,- беззаботно пропела Бьюла.-  А почему  бы нам  не устроить
обед  a'trous. Будет ужасно забавно. И пусть победит лучшая женщина,- обычно
ей  не приходилось прибегать к такого рода уловкам,  но была суббота и почти
семь часов вечера.
     -  Ну...- такой  возможности  Кристофер не предусмотрел  и  предложение
Бьюлы заинтриговало его. Но не успел он  взвесить за и против, как открылась
дверь и вошла Полетт Андерсен.
     Теперь не хватает только того, подумал Кгристофер, что мисс Марш придет
за  своей  сумкой,  Каролина  Троубридж заскочит  на  минутку  извиниться за
брошенную телефонную трубку, да еще и мисс  Тоу зайдет,  чтобы  сказать, что
согласна на двадцать пять долларов.
     - Бьюла? - удивилась Полетт. - Как ты здесь очутилась?
     -  Я черпаю  тут пищу для  мозгов, лав,- ответила Бьюла.- Шла вот домой
переодеться и, увидев  призывный свет знания, решила зайти, чтобы узнать, не
пришел  ли очередной  номер "Харпер'с Базар", который  я  бы с удовольствием
пролистала в ванной.
     По брошенному  на него  взгляду Кристофер понял, что не стоит  сообщать
истинную причину  ее  прихода, и уж наверняка  не  упоминать  о том, что она
отвергнута.
     - А что занесло тебя в эти края, да еще в столь  поздний час?  - в свою
очередь не преминула спросить Бьюла.
     - Я хотела пригласить мистера Багшота  на вечеринку,- ответила  Полетт.
По  части  притворства  медицинские  сестры,  конечно,  далеко отставали  от
манекенщиц.
     - Я вижу,  вы знакомы,- вмешался в разговор Кристофер. Надеюсь, подумал
он при этом, не очень близко.
     - Конечно, лав,-  подтвердила его догадку Бьюла.- Мне покровительствует
святой доктор Левинсон,  и Полетт держит меня за руку, чтобы  я  не кричала,
когда  он  изливает  на меня свой гнев.  А во  время  сезонных распродаж  на
Седьмой авеню я помогаю Полетт  приобретать модные туалеты, и она становится
такой  красивой, что может  приглашать на вечеринки интересных молодых людей
вроде тебя.
     Свинья,  подумал  Кристофер.  С  каким  удовольствием он  сказал бы это
вслух.
     - О, тогда понятно, откуда вы знаете друг друга.
     -  Ну, пора трогаться,- продолжала Бьюла.- Я и так  припозднилась.- Она
взяла  с  поолки  последний  номер  "Вог".-  Запиши это  на мой счет, лав. В
следующий раз, когда у меня заболит зуб, ты, Полетт, расскажешь, как  прошла
вечеринка,- и, улыбнувшись, она выбежала из магазина.
     - Я ее немножко побаиваюсь,- сказала Полетт.- А вы?
     - Ну, в общем нет,- ответил Кристофер.
     - Мужчины, наверное, совсем другие,- Полетт тяжело вздохнула.- Надеюсь,
я пришла не  слишком поздно. Весь день одно цеплялось за другое, но я все же
рискнула зайти, а вдруг вы еще не решили, что будете делать вечером... - она
замолчала.  По выражению глаз Кристофера, по  его взгляду Полетт поняла: ему
все известно, он знает, где она провела сегодняшний день.
     Кристофер смотрел на нее и молчал.
     -  Конечно,- нервно  продолжала Полетт,- если вы не хотите  туда  идти,
я...
     -  Я с удовольствием пошел бы с вами,-  неторопливо ответил Кристофер,-
но, к сожалению, я занят сегодня вечером.
     - Естественно,- опечалилась Полетт.- Уже так поздно.  Ну, может быть, в
другой раз. До свидания.
     - Чао,- попрощался с ней Кристофер. Раньше он никому не говорил "чео".-
Очень рад, что вы заглянули ко мне.
     Он  предупредительно  открыл  входную  дверь.  Выйдя  на улицу,  Полетт
услышала, как  за  ее спиной тут  же щелкнул замок. Со  всей очевидностью ей
стало ясно, что до конца своих дней она останется девственницей.
     Кристофер  брился, что-то напевая. Он чувствовал себя  прекрасно. Как в
тот  момент, когда  при медицинском  осмотре на призывном пункте он  получил
классификацию  4F*. Проходя  через  кабинет,  он  заметил под столом голубую
теннисную сумку. В понедельник, решил Кристофер, я перешлю ее с посыльным. И
еще пошлю мисс Марш большой  букет  незабудок. Он брился не спеша,  чтобы не
порезаться.  Даже если он  и задержится,  эта  девушка  в мини-юбке с такими
чудными  ногами, как ее там зовут, кажется Анна,  никуда не денется. Сегодня
женщины будут ждать Кристофера Багшота.
     ------------------
     * Негоден к службе
     Все  так  бы и  случилось, если  бы не бифштекс. Толщиной больше дюйма,
нежно-розовый, как рисуют на рекламных проспектах, тающий во рту. Этот милый
сорокалетний мужчина едва успел проглотить один кусочек, как бифштекс просто
исчез с тарелки Анны. Мужчина улыбнулся:
     - Моя  дорогая девочка, я  не видел  ничего  подобного  со студенческих
времен.
     И он настоял, именно настоял, чтобы она заказала вторую порцию. А потом
принесли вино, и  три сорта сыра, и клубничный  торт, и "Камю"  к кофе, и...
ну,  в общем,  когда  Анна взглянула  на  часы,  оказалось, что уже половина
одиннадцатого, и идти в
     "Смайли"   не   имело   никакого   смысла.   Как   и  возвращаться   на
Лексингтон-авеню на следлующий день, когда в пять часов вечера она  вышла из
квартиры  этого  милого  сорокалетнего  мужчины,  после  позднего  завтрака,
который подали им в постель.
     Она получила  роль  в той  пьесе, где артисты  ходят по сцене голыми, а
потом  две  хороших  рецензии в газетах, в  основном,  если говорить честно,
благодаря прекрасной  фигуре,  и этот милый сорокалетний  мужчина  был очень
щедр к ней, как и бывают щедры сорокалетние  мужчины по  отношению к молодым
красивым актрисам. В  общем, беспокоило  ее  теперь  лишь  одно: как  бы  не
располнеть.
     Как-то  раз, в  канун Рождества, Анна,  лениво перелистывая  воскресный
номер  "Таймс",  увидела небольшую  заметку,  в  которой сообщалось,  что  в
субботу,  в  церкви  Святого  Томаса, состоялось  бракосочетание  Кристофера
Багшота, сына  известного владельца  книжных  магазинов  Бернарда Багшота, с
девушкой по имени Джун Леонард.
     Итак, в конце концов все остались довольны, подумала Анна и улыбнулась.

     Перевел с английского Виктор Вебер

     Переводчик Вебер Виктор Анатольевич
     129642 г. Москва Заповедная ул. дом 24 кв.56. Тел. 473 40 91



    Ирвин Шоу.
    Питер Второй


     © Copyright Irwin Show "Peter Two"
     © Copyright Перевел с английского Виктор Вебер (v_weber@go.ru)
     Date: 2 Jan 2002



     Был субботний вечер  и люди уже с час убивали  друг  друга на маленьком
экране. Полицейских  пристреливали  при  исполнении  служебных обязанностей,
гангстеров сбрасывали с крыш, пожилую даму медленно, но верно травили, чтобы
добраться  до ее драгоценностей, а убийцу в  конце концов вычислили, спасибо
частному  детективу, и отдали под  суд. Храбрые, безоружные актеры бросались
за  злодеев с револьверами сорок пятого  калибра, инженю в последний  момент
спасали от, казалось, неминуемой смерти.
     Питер  сидел  в  большом  кресле   перед   экраном,  закинув   ноги  на
подлокотник,  и  ел виноград. Матери  не  было,  поэтому  виноград  он ел  с
косточками, критически  глядя  на  бесконечный  поток  насилия,  льющийся  с
экрана.  Будь  мать  рядом, в  воздухе  бы  витал  страх аппендицита,  и она
внимательно бы следила  за  тем,  чтобы каждая косточка покинула его  рот  и
проследовала  в  пепельницу.  Будь мать  рядом, ему пришлось бы выслушать не
одну маленькую лекцию о пагубном влиянии телевидения на юные души, и  каналы
на  экране  менялись  бы  с  калейдоскопической  быстротой,  в поисках того,
единственного, который  мог  принести хоть что=то  полезное, несущее в  себе
образовательное  зерно.  Но  Питер  пребывал в  гордом одиночестве, а потому
бодрствовал  в одиннадцать  вечера, разгрызал виноградные  семечки, а  то  и
проглатывал их целиком, наслаждаясь  экранными воплями и свободой пустынного
дома. Во время рекламных  пауз Питер  закрывал глаза и представлял себе, как
швыряет  бутылки  в  здоровенных, небритых мужчин  с  пистолетами и медленно
крадется  по  темным лестницам к  двери,  за  которой ждет Босс с  большущим
револьвером в наплечной кобуре, выпирающей из=под полосатого пиджака.
     Питеру тринадцать лет. В его классе еще три мальчика с таким же именем,
поэтому учитель истории, по мнению Питера очень забавный человек, прозвал их
Питером Первым, Питером Вторым  (он=то и ест виноград с косточками), Питером
Третьим и  Питером  Великим.  Питером  Великим,  конечно же,  назвали самого
маленького. Он весил всего  шестьдесят  два фута,  носил очки, а в  игру его
брали  последним. Класс всегда  смеялся,  когда учитель истории  обращался к
Питеру Великому. Питер  Второй смеялся вместе со всеми, хотя  и не находил в
этом ничего смешного.
     Двумя неделями  раньше он крепко  помог Питеру Великому,  и теперь они,
можно сказать,  считались  друзьями.  Все Питеры  могли считаться  друзьями,
благодаря этому  шутнику,  учителю истории. Пусть и не настоящими  друзьями,
но, по крайней  мере, у них  было что=то  общее, чем  не  могли похвастаться
остальные  ребята.  Им  это, возможно, не  нравилось,  но  деваться=то  было
некуда, и  они чувствовали ответственность друг за друга. Поэтому две недели
тому назад,  когда Чарли Блайзделл, который весил добрых сто двадцать футов,
на перемене сорвал с головы Питера Великого фуражку и начал дурачиться, а по
лицу  Питера Великого  чувствовалось,  что тот  сейчас  заплачет, он,  Питер
Второй, вырвал фуражку из  руки Блайзделла и отдал Питеру Великому. Конечно,
началась  драка, и Питер подумал, что потерпит третье поражение  в семестре,
но произошло чудо. Когда Чарли начал теснить его и у Питера  оставалась лишь
надежда на появление кого=то из учителей (они  появлялись как  из=под земли,
когда  в  их присутствии не  было  никакой необходимости),  Блайзделл  нанес
сильный удар.  Питер поднырнул, удар  пришелся в голову,  и Блайзделл сломал
руку.  Питер  сразу  понял,  что  рука сломана, потому что  Блайзделл заорал
благим  матом,  а  рука повисла,  как на нитке. Подбежавший Уолтерс, учитель
физкультуры,  унес  Блайзделла,  а   Питер   Великий,  подойдя,   восхищенно
воскликнул: "Парень, в одном можно не сомневаться - голова у тебя крепкая".
     Блайзделл пропустил два дня занятий, до сих пор с руки не сняли  гипс и
всякий раз,  когда его  не вызывали  к  доске из=за  сломанной руки, на лице
Питера Второго  появлялась довольная улыбка. Питер Великий ходил за ним, как
привязанный, выполнял  его поручения, покупал газировку, потому что родители
Питера Великого развелись и давали ему сколько угодно денег, чтобы загладить
свою вину. Так что против такой дружбы он не возражал.
     Но больше всего Питеру Второму понравилось  чувство, которое он испытал
после драки. Наверное, то же самое чувствовали люди в телевизоре после того,
как врывались в  комнату, набитую  врагами, и  выходили оттуда  с  девушкой,
документами  или подозреваемым, оставив за  спиной  горы трупов и порушенную
мебель.  Блайзделл  весил  сто  двадцать  футов, но  это  обстоятельство  не
остановило   Питера,   точно  так   же,  как  агента  ФБР  в  телевизоре  не
останавливало наличие у  шпионов двух пистолетов на каждого.  Они  понимали,
что должны это сделать, и делали, несмотря ни на что. Питер не мог  выразить
словами это чувство,  но впервые в жизни он сознательно ощутил уверенность в
себе и гордость за совершенный поступок.
     -  Пусть  только  попробуют  прийти,  -  процедил он,  жуя  виноградные
косточки и хищно сощурившись, - пусть только попробуют.
     Он  чувствовал, что вырастет в  очень опасного человека, из тех, к кому
всегда смогут обратиться за помощью слабые и несправедливо  обиженные. Он не
сомневался,  что роста в нем будет не меньше шести футов, как  в отце и всех
его дядьях, и эти футы в некоторых ситуациях могли сыграть важную роль. Дело
оставалось за малым: накачать  мышцы.  Пока они оставляли желать  лучшего. В
конце концов, нельзя рассчитывать только на то, что люди всегда будут ломать
руки  о твою голову.  Прошедший  месяц он отжимался по утрам и вечерам. Пока
его  рекорд  составлял   пять  с   половиной   раз,   но  он   не  собирался
останавливаться на достигнутом. Крепость мышц  - зачастую  решающий  фактор,
если  предстояло уйти из=под удара  или разоружить противника. Еще следовало
тренировать быстроту  реакции  и научиться обманывать  своего  оппонента.  К
примеру,  стрельнуть  глазами направо,  а самому  броситься влево.  А  самое
важное, какими  бы  минимальными  ни  были  шансы, нельзя выказывать страха.
Малейшее  колебание, и  тебе  открывалась прямая  дорога в морг.  Но теперь,
после битвы за фуражку Петра  Великого, насчет этого  он мог не волноваться.
Со