Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Шоу Ирвин. Рассказы -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  -
толик. -- Нет, это просто невыносимо! Черт с ней, со сдачей! Вирджиния вдруг встала с каменным лицом. -- У меня возникла идея.-- Роберт помог ей надеть пальто.-- Не будем разговаривать друг с другом неделю, идет? -- Отлично! -- Она безумно обрадовалась.-- Меня это вполне устраивает.-- И быстро направилась к выходу через весь зал -- ни разу не оглянулась. Роберт смотрел ей вслед -- как она решительно, большими шагами шла между столиков и полы черного пальто развевались за спиной -- и мечтал в эту минуту иметь дурной характер, настолько, чтобы остаться на всю ночь в одиночестве и надраться как следует. Появился официант, положил на стол мелочь. Роберт рассеянно перебирал пальцами монеты. Через плечо официанта заметил: мисс Байри медленно поворачивает голову в его сторону, пока все ее компаньоны что-то увлеченно обсуждают. Впервые Роберт внимательно ее оглядел; да, все верно,-- он словно оцепенел: женщины в наши дни или ужасно худосочны, или слишком толстые, черт бы их всех побрал! Мисс Байри улыбнулась ему. Носик ее по-детски сморщился, показались белоснежные зубы -- она и правда долго не спускала с него глаз. Ему ужасно льстило ее внимание, он сразу почувствовал себя моложе, да и любопытство заедало. В приподнятом настроении он оставил официанту солидные чаевые. Теперь уж он ничего с собой не мог поделать -- отлично знал, что завтра же ей позвонит; даже представлял себе, как будет звучать в трубке ее голос... Надел пальто и торопливо вышел из ресторана, чтобы догнать жену. В ЧИСТО ФРАНЦУЗСКОМ СТИЛЕ Беддоуз вернулся из Египта в разгаре утра. Поехал в свой отель, дружески пожал руку консьержу, кратко поделился своими впечатлениями о поездке: да, путешествие замечательное, но эти египтяне просто невыносимы. Консьерж сообщил ему, что в городе ужасный наплыв туристов -- теперь это стало обычным явлением -- и в результате цены на номера резко подскочили -- тоже обычное явление. -- Туристский сезон теперь у нас продолжается круглый год! -- вздохнул консьерж, передавая ему ключ от номера. Беддоуз поднялся к себе, попросил носильщика убрать пишущую машинку подальше с глаз, в кладовку,-- пока что не желает он ее больше видеть. Открыв окно, полюбовался Сеной, ее плавно, задумчиво текущими водами. Принял ванну, переоделся и назвал телефонистке на коммутаторе номер Кристины. У этой телефонистки вечно раздражающая его привычка повторять номера по-английски, и он с улыбкой отметил,-- конечно, она осталась ей верна. Когда она пыталась дозвониться до Кристины, на линии, как всегда, поднялась истерическая суматоха. Телефон в ее отеле стоит внизу, в холле; пришлось диктовать по буквам ее фамилию: мадемуазель "Т" (Теодор), "А" (Андре), "Т" (Теодор), "Е" (Елена). Наконец, мужчина на другом конце провода сообразил, что от него требуется, и пошел звать Кристину: какой-то американский джентльмен просит ее подойти к телефону. Беддоуз слышал раздавшиеся в холле шаги Кристины -- идет к телефону, по звукам можно догадаться, что она на высоких каблуках. -- Хэлло! -- поздоровалась Кристина. В трубке что-то щелкнуло, но даже сквозь помехи на линии Беддоуз легко узнал привычный, восторженный тон ее голоса, хотя она и запыхалась от быстрой ходьбы. Кристина обычно отвечала по телефону так, словно ожидала, что каждый звонок ей -- приглашение на вечеринку. -- Привет, Крис. -- Кто это? -- Голос из Египта. -- Уолтер! -- радостно воскликнула Кристина.-- Когда ты приехал? -- Только что, буквально в эту минуту.-- Беддоуз солгал, чтобы сделать ей приятное.-- По-моему, ты на высоких каблуках. -- Что-что? -- Я говорю, у тебя туфли на высоких каблуках. -- Ну-ка погоди... минуточку, сейчас посмотрю...-- И после паузы удивленно промолвила: -- Ты что, стал ясновидцем в Каире? Беддоуз фыркнул, объяснил весело: -- Полувосточный обман, больше ничего! Захватил с собой изрядный запас обманов. Хочу пригласить тебя на ланч. Куда пойдем? -- Уолтер,-- смущенно пробормотала она,-- ты просто приводишь меня в отчаяние. -- У тебя свидание? -- Да. Когда ты научишься предупреждать о своем приезде телеграммой, скажи на милость? -- О'кей! -- небрежно бросил Беддоуз.-- Ладно, как-нибудь в другой раз. У него бзик -- никогда не выдавать своего разочарования. Чувствовал: стоит попросить Кристину отменить свидание -- она, конечно, послушается; но у него еще один бзик -- он никогда и ничего не просил. -- Может, выпьем днем, Уолтер? -- Можно с этого начать! -- обрадовался он.-- Так, значит, в пять? -- Скажем, в пять тридцать. -- Где тебя искать? -- Его раздражала в эту минуту получасовая отсрочка. -- У площади Этуаль. -- У Александра?1 -- Отлично! Надеюсь, ты хоть раз в жизни явишься вовремя. -- Можно бы повежливее, Кристина,-- шутливо упрекнул Беддоуз.-- Человек едва успел приехать, первый день в городе. -- До скорого! -- легко произнесла Кристина по-французски. -- Что вы сказали, мэм? -- В этом году принято говорить только по-французски -- это касается даже детей! -- засмеялась Кристина.-- Как хорошо, что ты вернулся, что ты снова в городе! Щелчок -- она повесила трубку. Беддоуз медленно тоже опустил ее на рычаг, подошел к окну, снова уставился на реку: впервые за долгое их знакомство Кристина не откликнулась немедленно на его приглашение и не пришла к нему, когда он вернулся в Париж. Вода в реке кажется такой холодной, деревья стояли голые, а небо такое мрачное, словно не расстается с этой противной серостью уже несколько месяцев. Но, несмотря на это, город обещает ему самые радужные перспективы. Даже в такую бессолнечную, бесснежную зимнюю погоду Париж никого не лишает надежд. Беддоуз пригласил на ланч одного журналиста из "Ассошиэйтед пресс" -- тот только что вернулся из Америки. Сказал, там все идет вверх дном и, даже если питаешься в закусочных, за ланч приходится выкладывать не меньше полутора долларов,-- Беддоузу чертовски повезло, что он не там, а здесь, в Париже. Беддоуз немного опоздал в кафе, как всегда, но Кристины все равно еще нет. Сел на застекленной террасе, рядом с большим окном,-- как настырно пробирается дневной зимний холод через одежду... На террасе полно посетителей: женщины пьют чай, мужчины углубились в вечерние газеты. На улице, под деревьями, ветераны Первой мировой войны готовятся к небольшому параду, там царит суматоха. Все эти пожилые люди, промерзшие до костей в своих легких пальтишках, с флагами в руках и наградами на груди, намерены прошагать за военным оркестром до Триумфальной арки1 и возложить венок на могилу Неизвестного солдата -- почтить таким образом память своих павших в битвах товарищей, о которых уже никто больше не вспоминает. Эти французы, раздраженно думал Беддоуз -- Кристина запаздывает, не выполнила данного ему обещания,-- всегда находят возможность блокировать уличное движение; у них бесконечный запас мертвецов, чью память непременно нужно почтить. Заказал только пиво, так как немало выпил за ланчем, да и съел слишком много -- накатила волна обжорства после отвратительной египетской пищи. В желудке творится что-то неладное, и навалилась вдруг страшная усталость: ведь сколько миль покрыл за последние двадцать четыре часа. После тридцати пяти, размышлял он, объятый вечерней меланхолией, независимо от того, с какой скоростью летит самолет, спокойна ли стихия за бортом, мягкое ли кресло, кости все равно ноют -- неумолимо сказывается перелет, громадное расстояние в милях. Тридцать пять исполнилось три месяца назад, и теперь он с беспокойством постоянно думает о возрасте, вглядывается в свое лицо, стоя перед зеркалом, когда бреется, и все больше морщинок под глазами, седых волосков в бороде... Слышал, что стареющие бейсболисты и футболисты бреются по три раза в день, чтобы ни менеджеры, ни спортивные обозреватели не заметили предательских седых крапинок в щетине. Может, прибегать к такому трюку и дипломатам? От семидесяти отнять тридцать пять -- тоже тридцать пять. Это зловещее уравнение все чаще возникает в голове после юбилея, когда перешагнул серединную черту,-- особенно эти мысли одолевают к вечеру. Через равнодушное стекло он вглядывался невольно в шаркающих ногами ветеранов: ну и убогий у них вид, а еще пытаются образовать стройные ряды во главе со своими знаменосцами. Пар от дыхания смешивался с дымом сигарет -- получаются маленькие облачка над головами... Стали маршировать и убрались отсюда... "Ветеран" -- это слово вдруг неприятно резануло ему слух. Поскорее бы пришла Кристина... Не похоже на нее -- никогда не опаздывала: одна из тех редких девушек, что всегда являются на свидание точно в назначенный час и в нужное место. Ни с того ни с сего вспомнил: одевается она очень быстро, просто невероятно, и на прическу ей нужно не больше минуты. У нее белокурые волосы, короткая, по парижской моде стрижка, с гладким затылком. Представил ее стриженый затылок -- сразу стало лучше. Надо повеселиться как следует сегодня вечером. В Париже нельзя скучать, чувствовать себя стариком... Не удастся справиться с таким настроением -- лучше уехать отсюда навсегда. Стал думать о грядущем вечере. Зайдут сначала в один-два бара, стараясь не встречаться со знакомыми и сильно не напиваться, потом в бистро на рынке, где готовят толстые, с ладонь бифштексы, много тягучего красного вина; потом, может быть, отправятся в ночной клуб, где дают оригинальный кукольный спектакль и трое молодых людей напевают забавные песни, не в пример другим, исполняемым в ночных барах, эти правда смешные. Выходишь после представления на улицу -- и чувствуешь себя очарованным: именно так, возникает ощущение, должен чувствовать себя мужчина в Париже в два часа ночи. В тот вечер, перед отъездом в Каир, он сводил в этот клуб Кристину. Желание посетить его опять, в первый вечер по возвращении домой, наполняло его необъяснимым приятным ожиданием, предвкушением радости. Кристина была тогда очень хороша -- самая красивая из всех прекрасных женщин в зале, а их там немало, и он даже танцевал с ней, впервые за многие месяцы. Играли пианист и гитарист, извлекая из своей электрогитары чарующие звуки,-- оба музыканта отлично исполняли популярные французские песенки. От них острее все воспринимаешь,-- как все же прекрасна, как сладостна любовь в этом городе, сколько в ней приятной печали и недолговременных сожалений... Музыка делала Кристину немного мечтательной -- состояние странное для нее. Во время представления она держала его за руку, а как только гасили свет после очередного номера, награждала ласковым поцелуем. Когда на следующее утро он сообщил ей о своем отъезде, на глазах у нее выступили слезы, она вздохнула: "Ума не приложу, что же мне здесь делать без тебя целых два месяца?" Ему тоже стало грустно, потому что и она ему небезразлична, но если она входит в столь опасную фазу любви, ему даже лучше уехать, не терять такого шанса. Это опасная фаза -- период томления по браку, и в такой ситуации нужно быть настороже, особенно ночью, в Париже, в темном зале, где пианист и гитарист исполняют трогающие за душу песенки об опавших листьях, об умершей любви и разлученных жестокой войной возлюбленных... Беддоуз был когда-то женат и считал, что пока этого опыта ему достаточно. Жены обычно проявляют тенденцию к рождению потомства, а также любят впадать в отчаяние, проявлять пристрастие к выпивке или к другим мужчинам, когда мужей посылают работать на три-четыре месяца на край света. Кристина, правда, его несколько удивляла. Такое томление не в ее духе. Знает ее с того времени, когда четыре года назад она приехала сюда из Соединенных Штатов, хотя и не мог похвастаться, что знает хорошо. Она красиво позировала для фотографов, и это у нее неплохо получалось, за исключением, по ее собственному признанию, тех снимков, для которых от нее требовали модных, томных сексуальных гримас и она, исполняя их, чувствовала себя ужасно глупой и растерянной. Кроме того, умела печатать на пишущей машинке, знала стенографию и находила временную работу у американских бизнесменов, приезжавших в Париж на месяц-два. Очень быстро выучила французский, водила машину; время от времени ей выпадала довольно любопытная работенка -- сопровождать в качестве гида состоятельных американских дам по средневековым французским замкам в живописной сельской местности или даже совершать вместе с ними путешествие в Швейцарию. Казалось, она могла вообще обходиться без сна, сидеть и болтать с кем-нибудь до утра; посещала все вечеринки, и, по сведениям Беддоуза, имела любовные связи с двумя его приятелями: один работал по найму фотографом; другой -- пилот из авиатранспортной компании, разбился при катастрофе возле Франкфурта. Позвонить ей можно днем и ночью, в любое время, звонки никогда не выводили ее из себя; пригласить в любую компанию, и она всегда вела себя скромно и мило -- в общем, как надо. Неизменно была в курсе, какое бистро в данный момент пользуется бешеной популярностью; кто и в каком ночном баре поет; какого нового художника из тех, кто уже приехал или прибудет на следующей неделе, стоит посмотреть; в каких маленьких отелях в предместьях Парижа готовят самые вкусные ланчи на уик-энд. У нее явно не было много денег, но она модно, со вкусом одевалась, как истинная француженка, удивляя своих французских друзей, однако оставалась ею не до конца -- пусть американцы не чувствуют, что она работает под европейку. В любом случае Кристина не из тех девушек, которых всегда хвалят их бабуси. Беддоуз ее назвал однажды продуктом и украшением неуверенно блуждающих, беспокойных, тревожных лет второй половины двадцатого века. Ветераны наконец-то тронулись в путь,-- знамена, хлопая на ветру, развевались у них над головами. Небольшой, нестройный парад, повернув у офиса американской авиатранспортной компании "Трансуорлд эйр лайнз", направился на Елисейские поля. Беддоуз молча глядел ему вслед, смутно вспоминая о других парадах, о других знаменах... И вдруг увидел Кристину, быстро, большими шагами пересекает по диагонали улицу,-- видно, что уверена в себе и не боится интенсивного уличного движения. "Она могла бы жить здесь, в Европе, до конца жизни,-- думал Беддоуз, улыбаясь и не спуская с нее глаз,-- но стоит ей пройти десяток шагов, как все сразу поймут,-- родилась по ту сторону Атлантического океана". Когда она открыла дверь на террасу, он встал ей навстречу. Без шляпки, волосы стали гораздо темнее, и прическа теперь длинная... Идет к его столику... он поцеловал ее в обе щеки. -- Добро пожаловать! В чисто французском стиле... Она порывисто, крепко обняла его. -- Ну вот, снова мой мужчина рядом. Расстегнув пальто, села напротив, улыбаясь ему: щеки разрумянились от мороза, глаза удивительно блестят, вся такая сияющая, молодая... -- Парижский дух...-- Беддоуз прикоснулся к ее руке, лежащей на столике.-- А сущность американская. Что будем пить? -- Мне -- чай, пожалуйста. Как я рада тебя видеть! -- Чай? -- искренне удивился Беддоуз.-- Что с тобой стряслось? -- Ничего,-- мотнула головой Кристина.-- Просто хочу выпить чашку чая. -- Ничего себе напиток, достойный встречи путешественника, вернувшегося домой! -- С лимоном, пожалуйста. Беддоуз, пожав плечами, заказал официанту чашку чая. -- Ну, как там, в Египте? -- спросила она. -- А разве я был в Египте? -- Беддоуз с недоуменным видом уставился на Кристину, наслаждаясь удивлением на ее лице. -- Но об этом писали в газетах... -- Ах да! -- спохватился Беддоуз.-- Ну, новый мир, рождающийся в муках,-- важно произнес он своим глубоким голосом эксперта,-- в период, когда уже поздно для укоренения феодализма, но еще рано для торжества демократии... Кристина скривилась: -- Какие отточенные, приятные фразы -- вполне годятся для архива госдепа. Я имею в виду -- как тебе показался Египет с точки зрения обыкновенного человека, который сидит в кафе за стаканом... чая. -- Солнечный и печальный,-- ответил Беддоуз.-- Недели через две в Каире начинаешь всех их жалеть. Ну а как здесь, в Париже? -- Слишком поздно для торжества демократии и слишком рано для укоренения феодализма. Беддоуз, широко улыбнувшись, наклонился над столом и нежно поцеловал ее. -- Я имею в виду с точки зрения обыкновенного человека, который сидит в кафе с красивой женщиной... Каков Париж? -- Таков, как всегда.-- И, поколебавшись, добавила: -- Почти такой. -- Ну а кто вокруг красивой женщины? -- Обычная компания,-- небрежно бросила Кристина,-- счастливая группа ссыльных: Чарлз, Борис, Анна, Тедди... Тедди -- тот самый фотограф, работавший по найму. -- Часто ты с ним встречаешься? -- осведомился легко, без нажима Берроуз. -- Ах, брось! -- улыбнулась она. -- Простая проверка,-- ухмыльнулся Беддоуз. -- Нет, не часто. Его гречанка здесь, в городе. -- Он все еще с гречанкой? -- Да, все с ней,-- подтвердила Кристина. Подошел официант, поставил перед ней чайничек и чашку. Она налила себе чаю, выжала дольку лимона длинными, ловкими пальцами,-- Беддоуз заметил, что на ногтях больше нет яркого лака. -- Ну а что с твоими волосами? -- поинтересовался он.-- Почему такая перемена? Кристина рассеянно коснулась своей прически. -- Ах, ты заметил... -- Где же твои прежние блондинистые локоны? -- Решила немного походить с естественным цветом.-- Кристина помешивала ложечкой чай.-- Так, для разнообразия... Тебе нравится? -- Пока не решил. Во всяком случае, они стали длиннее... -- Угу, зима на носу. С голым затылком холодно. Все говорят, что так я выгляжу гораздо моложе. -- И абсолютно правы! Теперь ты похожа на одиннадцатилетнюю девчонку. Кристина, улыбнувшись, подняла свою чашку. -- Ну, за тех, кто вернулся,-- произнесла она на манер тоста. -- Тосты за чаем не произносят,-- упрекнул ее Беддоуз.-- Не принимается. -- Ах ты, избалованный гурман, любитель крепких спиртных напитков! -- парировала Кристина и спокойно принялась отпивать маленькими глотками чай из чашки. -- Послушай,-- продолжал Беддоуз,-- как насчет сегодняшнего вечера? Мне казалось, ради меня ты пожертвуешь компанией своих дорогих друзей и мы с тобой отправимся на наш рынок, пообедаем там,-- я так соскучился по хорошему бифштексу, просто умираю...-- И вдруг осекся.-- В чем дело? Разве нельзя пообедать вместе? -- Да нет, не в этом дело.-- Кристина опустила голову, помешивая ложечкой в чашке.-- У меня свидание... -- Так отмени его! -- немедленно откликнулся Беддоуз.-- Откажись от встречи с этим свинтусом! -- Просто не могу.-- Кристина спокойно подняла на него глаза.-- Он может появиться здесь в любую минуту, чтобы забрать меня. -- Ах вот оно что... Ну тогда другое дело, так? -- Так. -- Нельзя ли от него отвязаться? -- Нет. От него не отвяжешься. -- Нет человека на земле, чтобы от него не от

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору