ть, как ветер.
Как ты. А потом улетит
     Туда, где Чистый Свет и Добро... Понимаю, что сказка, но как было
бы хорошо!
     Я очень хочу умереть, даже если там и нет ничего, только бы не
видеть всех этих макарон...
     ... Ну а что мама? Поплачет, конечно. Зато мы будем вместе,
ветерок...
     И наверное уже скоро."

     -----------------------------------------------
     1991 г. Орск.



   Trojan  Salomski.
   Страна вечной юности

     Две новые дедушки лежали на скамейке и любопытно хихикали
над случайными фотографами. Проасфальтированая дорожка
тянула меня за красные шнурки в университет, а я загляделся на
искусанную ржавчиной жестяную башню. Казалось, что это не башня,
а старожитний рыцарь, который бежит на меня и кричит что-то
мне в лицо. Подули сразу два ветра. Я поднял воротник трубой и
засунул руку в открытый рот рюкзака. Кипа черно-белой, исписанной
макулатуры пахнула мне в очки. На титульном листе я прочитал:
-==СТРАНА ВЕЧНОЙ ЮНОСТИ==-
     The  publisher  asks  the  reader's indulgence   for   typographical
errors
unavoidable   in   the  exceptional circumstances.
     T.S.
     ОТ  АВТОРА
     Уважаемый! Читая эту книгу, представляйте
себе, что Вы сидите на люстре, смотрите на сцену и в зал сверху
вниз, одновременно наблюдая и за игрой актеров, и за реакцией
зрителей на все происходящее.
     Уважаемые зрители! По причине болезни
одного из актеров спектакль "Страна Вечной Юности" сегодня
показан не будет. Вместо него вашему вниманию предлагается нэо-
нон-коньформизм для Бурлески с печальным концом "Тир На Н-ог".
Дирекция театра приносит вам свои извинения.
     Мой слушатель! Позвольте молвить слово!
     Герои этой сценки лишь для Вас
     Пред Вами зачитают свои роли,
     Во всем великолепии своем
     Явившись в суд, на зрительский ковер.
     Мой зритель! Наблюдай издалека
     Любовные интриги и злодейство.
     Коварство волшебства и силу суеверий
     Попробуют они изобразить
     На сцене шаткой белого листа.
     Мой обожатель! Выпей яд до дна!
     Все остальные - Критик, Враг и Мнитель
     Забудьте же про все - отдайтесь вволю чувствам,
     Бегите в книгу от забот невкусных,
     И помните: здесь нет ни слова правды...
     ДЄЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА     (в алфавитном порядке появления)
     БАШТА (ударение на слоге, следующем от конца вторым)- немного
грустный и уставший от жизни веселый молодой человек;  выражает
свои мысли туманно, но вполне верно, хотя и          чуточку запутанно;
гейрой положительный; одет: пальто от  JFK, $1725; пиджак от
VIVIENNE WESTFOOD, $1310; рубашка  из chiffon , расписанная
бабочками, BREAD OR DAD, $400;  брюки от VERRESACE, $320;
ботинки от COUTURE, $420.
     БЛЯМСЬ  - незначительный персонаж с неопределенной
геройственностью.
     НЕЧИСТАЯ СИЛА - грязное произведение массы на ускорение;
герой отрицательный.
     МАВКА   - подробная информация об этом герое помещена
непосредственно в тексте произведения.
     ТОЖА  - положительный герой, оказавшийся в ненужном
месте, в ненужное  время.
     ШУЙ - преподаватель Аккультурных Наук; иностранец,
говорит с акцентом, перманентно озлобленный и имманентно
раздражительный пожилой человек, герой отрицательный.
     ДЕВИД БОУИ(David Bowie)- английский певец (род. 08.01.1947),
попал в данный перечень по
     ошибке.
     ДАЙМА (ударение на слоге, следующем от начала вторым) --
сведения крайне разрозненны, их достоверность сомнительна, в
настоящее время все материалы по данному гейрою пересматриваются
и подвергаются  тщательной экспертизе.
     ПЕРВОЕ  ПРИСОЕДИНЕНИ?
     [Слышится сдавленное покашливание. Прожектор постепенно
затухает. Актер, продекламировавший приветственный стих, идет
прочь со сцены. Оваций не слышно. Взволнованный зритель в
шестнадцатом ряду с нетерпением ждет.]
     АКТ   ?ЕРВЫЙ.  ЛЕЩ  НА  ДИВАНЧИКЕ
     [Тишина. Внезапно свет в зале зажигается и тут же гаснет.
Музыканты выходят из-за кулис и прыгают в оркестровую яму.
Слышен звук настраиваемых инструментов.  Льется музыка.
Кинопроектор высвечивает черно-белые кадры хроники сновидений.]
     ...Белая декабрьская ночь, последняя бледно-желтая звездочка
летит сомнительно вниз, на белом небе ни Луны, ни Млечного
Пути...
     РОЗДЕЛЪ  WДИНАДЪЦАТЫ
     W  КГВАЛТЕХЪ, ...
     АРТЫКУЛЪ  ВI
     Естлибы хто девку ... усильствомЪ згвалтовалЪ, а wная девка ... за
wнымЪ учынкомЪ волала кгвалту, за которымЪ воланьЕмЪ людибы
прибегли на wны кгвалтЪ, а wнабы передЪ ними знаки кгвалту
указала, ...  , а Естлибы wна хотела Егособе за муЖа мети, то будеть на
ЕЕ воли, ...
     На то ее воля... Из-за слепой белой линии горизонта
выскакивает первый лучик солового Солнца и скачет вперед.
Белое брошенное гнездо остается слева, под крышей Белого Дома,
в котором новобрачные готовятся к венчанию, а несчастная
ласточка летит к Огненной Реке. Выпив трудной водицы, она
направляется к Белой Церкви, туда, где пройдет малженский
обряд. Тем временем все присутствующие с трепетом, веселым
оживлением и белой малмазией в руках обсуждают последние
новости на белой заснеженной лужайке перед домом. Из белой
конюшни белый конюх в белой нарядной шубе выводит ярого
коня, за ним выкатывают белые автомобили. Молодые садятся в
белую коляску, конь манерно вышагивает. Обручница и жених в
белом. Молодожены приглашают повиновацтво и гостей, рой
людей в белых одеждах рассаживается по машинам... Белозубый
конь резво бежит по белому бетонному проспекту, белые одежды
пытаются улететь в Ветер, который, веселясь вместе со всеми, из
праздного озорства срывает с целующихся белоснежные венки и
подкидывает их высоко вверх... Невероятно громко звучит
свадебная музыка. Белая Церковь сияет и улыбается своими
широко распахнутыми белесыми воротами, белые люди ступают
торжественно, и только невеста заметила ласточку, бьющуюся в
окошечко под самим отбеленным куполом церкви, на котором
выцвели белила: УОЦЙ; перышко молочного цвета падает ей в
руку... Люди молятся и поют белые стихи:
     ...такъ ся розгори сердце твое до мене и до тела моего и до виду до
моего... да подъ восточною стороною стоитъ есть три печи: печка
медна, печка железна, печка кирпична... какъ оне разожглись и
распалились отъ неба и до земли, разжигаются небо и земля и вся
подселенная, такъ бы разжигало у рабы божiей ... къ рабу божiю ...
легкое и печень и кровь горячу...
     Крх-крх-кр...
     Невеста хрипнет, хор сбивается. Перед белым алтарем
обвенчанная белая пара держит в руках слишком быстро
догорающие белые свечи, язычки белого пламени убегают,
свечка в руках обручницы гаснет... На улице послышались  шум и
грохот, звук
     барабанящих по окнам снежинок, люди шепчутся, говорят,
пошел белый крупный снегопад, это неправда - всего лишь
накрапывает снежный дождик. Удары грома, все стало черным,
но молния вернула белый свет, буря снежинок... На улице светло,
жених и невеста выходят из ворот церкви; больной белой
горячкой дергает белый язык и звонит к вечерней; белая ворона
граахает на крыше церкви,
     ворона  граахает  на  крыше  церкви,
     ворона граахает на церкви...
     Огромный
черный ворон прокаркал, пролетая над одиноким путником, спящим в
лодке, проплывающей мимо замерзших заснеженных зеркал. Сон
закончился.
     [Занавес открывается. Слышится тект топора: тук-тук. На авансцену
из разных углов выходят два актера, один в костюме Курицы, второй в
костюме Запада. "Курица", обратившись к "Западу", поет петухом: ку-
ка-ре-ку-у-у-у. Взволнованный зритель в шестнадцатом ряду с
нетерпением ждет.]
     АКТ  ВТОРОЙ.  ГРУДИ  СВЕЖЕГО  СНЕГА
     Людям вода видится как вода,
     рыбам - как величественный дворец,
     небожителям - как драгоценное ожерелье,
     голодным демонам - как густая кровь.
     Догэн
     Морозное воскресное утро третьего марта еще не успело вздохнуть
полными людей улицами, и первые солнечные лучи не вогнали в
краску и без того багряные с  червоточинкой  опавшие  листья,  как его
сильная спящая рука с шумом упала за борт лодки, закачавшейся от
внезапного торможения, и, сломав и так уже треснувшие зеркала,
которые сверху облепили всю замороженную Забыть-Реку, чуть
поежившись от холода, ослабила хватку, - кулак распустился, и пять
стройных пальцев облизали свои острые отражения, коснулись жидкой
внутренности Реки и оставили в ней и на зеркалах кровавые струйки,
которые тут же замерзли.
     ВЕСНА   ВЕСНА   ВЕСНА   ВЕСНА
Зазвонил телефон, но никто не поднял трубку. Он спал на спине,
покоящейся в уютном носовом углублении насада, где все было
оборудовано как нельзя лучше: посередине смог примоститься
дисплей и винчестер. Рядом с ним лежали голосистый телефон,
магнитофон, клавиатура и блок памяти, по всей лодке валялись
разбросанные дискеты-трехдюймовочки. Справа сидел толстый
телевизор, к спине которого был приклеен листик:
     РАСПИСАНИЕ      РАБОТЫ
ТЕЛЕВИЗОРА
БУДНИЕ  ДНИ:                                      с
19:15 до 21:00
СУББОТА:                                              с
19:30 до 22:00
ПРАЗДНИЧНЫЕ                                    с
14:30 до 19:00
И ВЫХОДНЫЕ с  9:00 до 14:00
ДНИ:                                                       с
19:30 до 21:00
Течения Забыть-Реки пытались сдвинуть лодку со спящим человеком и
увлечь ее за собой дальше по течению, но второй своей рукой
возлежащий держался за бордюр, который уже весь выцвел и потерял
свой благородный мокрого асфальта цвет. Время от времени тихие
позеленевшие от голода водоросли цеплялись за невиданную досель
преграду, и если с тротуара чья-нибудь обутая жестокая нога не
сталкивала их назад в воду, то они так и оставались пребывать на
замшевом рукаве куртки, в которую спящий затолкал свою руку.
Озлобившись на неподдатливую руку, течения несли свои воды
дальше, и следующие за ними, в знак солидарности, как бы объявив
бойкот, пробегали мимо видящего сны человека, делая вид, что его
вообще не существует; именно поэтому, когда он проснулся и первым
делом посмотрел в зеркала на водной глади, то не увидел своего
отражения. "Должно быть, меня больше нет..."
     ВЕСНА   ВЕСНА   ВЕСНА   ВЕСНА
     Безликое множество ракушек и никчемных пресмыкающихся
облепили со всех сторон карбас. Разбитые зеркала не замедлили опять
похолодеть, в их трещинах можно было увидеть попавших туда
случайно редких в эту пору здесь насекомых, а если невзначай
присмотреться, то сквозь застывшую поверхность Забыть-Реки
просвечивались конфетные обертки, мелкие монеты, телефонные
карточки. Но не это придавало всему этому зрелищу что-то
особенное. Внимательно закрой глаза, а потом очень быстро открой
их - и сразу же заметишь белый сухой зубной порошок, пахнущий чем-
то нечищеным, сыплющийся отовсюду и падающий на все. Изнутри и
снаружи все покрылось этим порошком, и вряд ли кто-нибудь сумел
скрыться от него. Человек смотрел в зеркала и ничего, кроме
скрученного в комочки порошка, не видел, и, если бы не
пронзительная кусачая боль и кровь на руках, то ничто не смогло бы
заставить его проснуться.
     На небе среди веток
слишком долговязых деревьев и голов непомерно длинновысоких
людей пролетела в сторону Академии Паук стая ворон; некоторые из-
за снега казались белыми. Сквозь вопли и визги тварей летучих ему
послышалось что-то сродни писку пигалиц, который плавно
превращался из какафонии потрескивающих и размахивающих
звуков в настоящий вопль, до неприличия громкий. Полусонный, он
заставил голову изменить свое положение, чем в очередной раз задрал
ее вверх. Наказание не застало себя долго ждать. Блямсь!
     - Хорошо, что слоны не летают, - подумал вслух Башта.
     Мелко
накрапывающий дождик начал крапать все сильнее и настойчивее,
когда внезапно появившийся на росстани двух набережных улиц
клубок черно-темно-синих ниток, увеличивающийся в размерах,
превратился в ворох сена. Он подскакивая мчался по направлению к
Забыть-Реке со все нарастающей силой и весело перепрыгивал
бордюры, разрываясь заразным смехом во все стороны. Башта
посмотрел в сторону доносившегося грохота и увидел теперь уже
груду камней, с дребезжащим гулом приближающихся к залежам
морозных жидкостей. Не успев коснуться мерзлых зеркал, скопище
булыжников взвыло и с булькающим ревом взмыло вверх стройным
водяным столбом; дотронувшись до Неба, столб в ту же секунду
разразился ярко-кармазиновым огнем и вбросился вниз головой в Реку.
Темно-малиновая верхушка пламени не получила надлежащего приема
и, обидевшись на отмороженные стекляшки, испарилась тысячью
паров, которые уселись на проходящий мимо Ветер, умчавший их в
неизвестном направлении; все покрылось густым слоем кремового
тумана.
Буйства природной стихии и крики о помощи не дали Башта развить
свою мысль, и существо, упавшее в этот момент сверху ему прямо на
колени, все распотрошенное и взъерошенное, с гривой черт-те-знает-
чего на голове и со жвачкой в зубах, закутанное в тяжелую ситцевую
маечку  с   надписью NO SEX after marriage , негромко
поругивающееся и жалобно извиняющееся, не перефокусировало его
внимания; Башта только взглянул вверх, скользнул метким взором на
совершенно отличные друг от друга стеклянные проемы между
стенами в зданиях, и в то время как пришелец сверху совершал слабые
попытки познакомиться, Башта уловил взглядом некий лист бумаги,
летевший ему точно на макушку.
     - То не мое, конечно, дело,
     Но лик запачкан весь у вас;
     Простите, что я так внезапно;
     Мне имя - Йолс, а вас как звать? - спросило, улыбаясь, существо.
     Б. Меня что-ли? Башта. А ты как тут оказался?
     Пока Йолс
отвечал, Башта собрал весь свой нос в кулак и вытер незваную Блямсь.
     Й. Ах, бросили меня. Как аист,
     Скитаюсь я по белу Свету.
     И вот - не узнаю
     И город этот, и людей...
     А кто есть вы? Откуда и куда
     Вы держите свой путь на бусе?
     Б. На каком автобусе?! Я - на лодке. Вообще-то, я ищу одного
человека. У тебя курить есть?
     Й. Да, да, пожалуйста! Возьмите!        /протягивая пачку Башта/
     Вы интригуете меня.
     Могу ли я осведомиться,
     Зачем вы ищете его?              /достает трубку, закуривает сам/
     Б. Я... ну... в общем... я люблю его. Классное курево.
     Й. О! Это замечательно!                 /курит, не вдыхая дым/
     Решусь поздравить вас.
     Но почему он здесь не с вами?
     И где находится сейчас?
     Б. Больше месяца назад он пропал. Теперь я пытаюсь его
найти, но как-то /выпуская дым через ноздри/ безуспешно. Я даже
не знаю, почему он исчез. Слушай, а че ты так странно говоришь,
а?
     Й. Простите мя великодушно,
     Приятней так мне выражать
     Надежды, мысли и слова,
     Что так бурлят внутри меня.
     В некоторых местах дно Забыть-Реки
настолько близко подбиралось к ее поверхности, что от самой Реки
уже мало что оставалось. Круглые камешки, остатки рачков и
маленьких рыбешек, только наполовину наполненные водой,
сверкали, если Солнце опускало свои лучи на них, и совсем не
проявляли себя, если какая-нибудь заблудившая лодка приставала к
ним. И тогда люди, прогуливающиеся по набережной Реки, кричали
тем, кто в лодках: "Отчаливайте!".
     Лодка, как и сам
хозяин, была на мели. В то время, как послышался нарастающий
грохот и зазывающий шум катера, молодой человек в никакого цвета
куртке и в затасканного вида джинсах щедрыми жестами разбрасывал
по Реке какие-то бумажки; проезжая мимо лодок, он смотрел на тебя
таким безграничнолюбящим ничего-не-значащим взглядом, который
мог заставить душу уйти в пятки и спрятаться там за грязные носки, а
затем вернуться назад, разлиться сгущенным молоком по зубам
мудрости, которыми сердце пожирает любимого человека, и заразить
их неизлечимым кариесом с летальным исходом, благодаря которому
людей окрыляет лишь одна мысль о нем, об этом взгляде. Никто не
мог отказать молодому человеку, и все послушно брали раздаваемые
бумажки. Не был исключением и Башта.
     - Странная какая-то бумаженция. На, посмотри, - Башта
протянул листочек  Йолс.
     Тот оглядел его со всех сторон, на нем ничего не было
написано.
     Й. Я крайне изумлен
     И не понятно мне,
     Что рекламируют они
     Престранным образом таким.                 /выкидывает бумажку за
борт/
     Бумажка слегка коснулась холодной воды и тут же намокла. На
глянцево-белой поверхности сначала появились мокрые морозные
пятна, и в следующий же миг на чистом листе проступили буквы: Д А
Й М А. Зеркала всеми своими частями заторопились, передавая друг
другу эту последовательность букв, и вскоре везде: и в уважающем
себя зеркале, и в небольшой ничего не значащей стекляшке, - любой
мог прочитать имя ДАЙМА. Оно играло вместе с лучами солнца в
своем отражении, так и норовя попасть кому-нибудь в глаз.
     - Это ОН !!! - закричал Башта, - Держи весла! Грести умеешь?
     Й. Только под себя ...
     Йолс схватил весло и кое-как вонзил его в Реку,
та отозвалась тысячами разбитых зеркал и гоготом еще секунду назад
тихо спящих, а теперь беспардонно разбуженных чаек, хлопающих во
все стороны, так и не понявших, что происходит.
     - На бумаге что-то написано! Надо вернуть ее! Там, наверное,
написано про НЕГО! Ну, давай же! - Башта никак не мог устроиться
в  лодке, но весло не выпускал.
Они мчались во всех направлениях, силясь поймать улизнувшую
бумажку, но тщетно. Зеркала, разбитые по всей Реке мелкими
островками, только сбивали их с пути, манили их к себе, но как только
насад приближался к зеркальцу, то прятали свои прелести и отражали
лишь серую обыденность. Лодке пришлось научиться не замечать себя
(дело это было не из простых), но и такая хитрость не помогла найти
бумажку. Проплыв приличное расстояние, выбившись из сил, но так и
не найдя листочка со словом  'ДАЙМА', искатели бумажки сложили
весла.
Башта пытался читать выловленную из Реки газету. На первой
странице большими печатными буквами значилось:
RZECZPOSPOLITA, белый окоронованый орел держался за литеру O.
Читать про Egzystencjalne abecadlo  Башта не хотелось, к тому же,
Йолс отвлекал его разговорами.
     Й.О, мой любимый "ензык польски",
     Один из самых шепелявых на земле:
     Huknal wystrzal...                                        /"Ту-дух"
изображает
выстрел/
     Jeklo!
               /хватается
за грудь/
     Step dokola milczy.
            /dадает,
корчась от боли/
     Ej, dzis jeszcze hetman wysledzil trop wilczy!              /вскакивает,
широко улыбается/
     [Публика аплодирует с апломбом.]
     Б. /молчит/
     Й. /запыхавшись/ Послушайте, мой друг,
     А сколько стоят свечи?
     Не стоит убиваться
     По мелочам таким.
     Б. Он мне нравится, и я просто хочу найти его.
     Й. Зачем он вам?
     Кругом полно других.
     Вы без труда найдете
     Достойную замену.
     Б. Послушай, я люблю его и не хочу искать ему замену. Я
уверен, что он меня тоже любит. /смотря на последние ряды в
партере/  Просто что-то случилось. Я /уверенно/ найду его.
     Й. Я  в ваших пылких изреченьях
     Увидел доказательство того,
     Что склонен к привыканью человек.
     Как наркоман привык колоться в вену,
     Как свойственно смеяться Гуинплену,
     Так и любить, дышать, смотреть, мечтать,
     Пить, кушать, прыгать, думать и страдать,
     И даже жить - не больше чем наркотик.
     Б. ... и даже жить? По-твоему жизнь - это тоже наркотик?
     Й. То самый беспощадный наркотик среди всех -
     Ты жизнью инфицирован с рожденья.
     И сколько не лечись от сей заразной хвори,
     Победа ей достанется. Ты не согласен, нет?
     Б. Раз уж мы заговорили на такую тему, то мне кажется, что
победит Смерть.
     Й. Как никогда вы правы!
     Ведь Жизнь и Смерть - синонимы,
     Одной монеты стороны,
     Невзрачный синкретизм.
     Б. Даже не смотря на то, что последнее слово я не совсем
/покашливает/  расслышал, я, пожалуй, соглашусь с тобой. Но что
же тогда наши жизни?
     Й. Всего лишь промежуток
     Меж тем, как вверх подбросит
     Судьба монетку вашу,
     И т