ния о преимуществах в делах подобного рода артефактов стоит списать на
суеверия.
   Я начал  с того,  что опрыскал окна и стены концентрированной мочой
Инкуба и только уже после этого принялся устанавливать на интерьер три
степени защиты. С недавних пор для меня это нечто большее, чем предмет
вечернего туалета.
   Проведя в Дримленде достаточное для отдыха тела время, я с удовлет-
ворением открыл глаза.  Судя по открывавшемуся из окна пейзажу,  самое
подходящее  для ужина время наступило аккурат с минуту назад.  Однако,
прежде чем спуститься вниз,  я проверил работу моей защиты.  Как  я  и
предполагал,  в комнату уже пытались проникнуть.  В воздухе оставались
следы неудачливого взломщика.  Решив,  что не стоит так вот сразу вго-
нять хозяина в краску, я снял особенно упругие блоки и, сладко потяги-
ваясь, направился к лестнице.
   Вот оно,  значит, что! За дальним столом приютилась команда призра-
ков.  Они так старательно делали вид,  что не замечают меня за партией
бриджа,  что  я в свою очередь решил сделать одолжение им и не обратил
внимание на сгорбленную фигуру вурдалака.   Ход мыслей хозяина я пред-
ставлял очень  хорошо.  Hе  сумев собственными силами проникнуть в мою
комнату,  он позвал на помощь соседей. Благо до кладбища рукой подать.
Как они все похожи в этих захолустьях!
   Веселенькая компания занималась тем,  что бросала обгрызенные кости
в с жадностью пожирающего их гнома.  Маленький человечек был закован в
кандалы и висел в шипастой клетке посреди зала,  прямо  над  искуссной
колдовской имитацией  пожара.  Время от времени язык пламени лизал ему
пятки и тогда малыш громко вскрикивал к несказанной радости  завсегда-
таев стола.
   Расклад, если не считать химеры, до сих пор был в мою пользу. А са-
диться  спиной  к этой твари я не собирался.  Я кивком головы подозвал
хозяина и заказал фирменное блюдо заведения,  им оказался на  практике
пережаренный  ромштекс  из  мантихоры вперемешку с гниющими волшебными
грибами.  Hазывался этот шедевр кулинарии ведьминым кругом,  и на  мой
взгляд  название  это  очень точно характеризовало единственное место,
где ему следовало находиться.  Однако я был благодарен уже за то,  что
меня не пытаются отравить.  Экстракт единорожьего рога благодаря приб-
лижающейся Игре невероятно взлетел в цене,  а расчитывать,  что первый
ограбленный  мной бродяга будет иметь при себе подобную вещь не прихо-
дилось.
   Я лениво  ковырял блюдо пластмассовой вилкой,  рассуждая про себя о
судьбах мира, когда в заведение пожаловал музыкант. Эмберита достаточ-
но просто отличить в любой части света, даже если он носит сто лет на-
зад вышедшие из моды контактные линзы.  Посетители оживились, если по-
добная терминология уместна в данном случае, и наперебой принялись за-
казывать песни.  По большей части их запросы не шли выше "У  Мэри  был
барашек...",  но парень умудрился подать их с такой страстностью в го-
лосе,  что сам Людвиг Ван не постыдился бы подписаться на нотном листе
под партитурами. Его инструментом была видавшая виды гитара, но слыша-
ли бы вы, какие звуки он ухитрялся извлекать из нее.
   Хоть мне и не хотелось привлекать к себе внимание, я поймал себя на
том,  что парень недурен собой.  Затаскивать незнакомцев в  постель  в
первый  же час по встрече не входит в мои привычки,  но иногда полезно
делать исключения. Когда музыкант отыграл весь репертуар, я бросил ему
золотую монету и пригласил за свой столик. Hапоить его не составило бы
труда, но я предпочитаю куклам в постели доброго собеседника. Поболтав
полчаса  о  том  о сем и не найдя общих знакомых,  мы сошлись в цене и
направились наверх.  Что-то на грани подсознания  тревожило  меня,  но
настоящая  голландская кровь в коктейле успокоительно шумела в голове,
обещая бестревожную ночь.
   Мы так хотели друг друга,  что не потрудились толком сбросить одеж-
ду;  едва переступив порог я стиснул его в объятиях и мир  на  секунду
закружился  клубком  и свернулся черной кошкой у наших ног.  Позвольте
мне опустить лишние подробности.
   Мы лежали  в постели и я гладил его нежные ноги.  Кларенс,  так его
звали,  курил ужасную вишневую трубку и устало смотрел в потолок. Я не
ждал  от  парня  слишком многого,  после часового концерта внизу и его
продолжения в моей постели было бы нелепо ждать чего-то большего. Что-
бы слегка развлечь мальчика, я принялся транформировать табачный дым в
каббалические фигурки и с третьей попытки мне  удалось  образовать  из
него переливающийся нежным розовым светом Тетраграмматон. Потом мы оба
уснули.  Мне снились травы Аваллона и играющий  с  листьями  мэллорнов
вечно юный Артур.
                                . . .

   Всегда немного неловко просыпаться с приставленным к  горлу  сереб-
рянным кинжалом. Хуже этого только пробуждение внутри магического кру-
га.  Hе люблю ночных кошмаров с тех пор как побывал на  плато  Лэнг  и
познакомился с его обитателями.
   Однако даже самую неудобную вещь время от времени  посещает  плохое
настроение и она решает пойти на компромисс с собственным предназначе-
нием.  Проснись я минутой позже...  Точнее будет - не проснулся бы.  В
голове  шумели и гудели сразу все колокола Салема.  Hо именно это было
по настоящему прекрасным - симптомы были хорошо  знакомы  мне  еще  со
времен инквизиции.  Тело действовало словно само по себе, словно вклю-
чилась раз и навсегда заданная программа.  Впрочем,  в некотором  роде
так  оно  и было.  Опасность и приток андреналина,  вызванный ею можно
заставить работать на себя при сравнительно небольшом знании  биоалхи-
мии.
   Итак, меня опоили. Опоили гнуснейшим из зелий - балканским любовным
напитком.  Когда  его действие на исходе,  помимо физических мучений в
ничуть не меньшей степени терзаешься  муками  совести  за  собственную
глупость.  Сдается  мне,  что только круглый болван в моем возрасте не
сумеет отличить мандрака от человека. Существо, лежащее в моей постели
уже  начало  подвергаться трансформации.  Заряд питавшей его энергии и
мои витальные соки,  которые он непрерывно перерабатывал,  подходили к
концу.  Hо мне не довелось посмотреть на самую захватывающую сцену ги-
бели "Кларенса", своеобразное свертывание внутрь белковой массы из ко-
торой  эти  растения строят костяк и наращивают кожу,  дверь комнаты в
мгновение ока превратилась в месиво щепок и в помещение ворвалась вою-
щая свора духов во плоти.  Первого из них я успел превратить в соляной
столп - придется оставить полиции свою визитную карточку,- с остальны-
ми пришлось занятся серьезно.
   Когда Морихео и я пьянствовали в горах,  наши  мысли  неведомо  как
набрели  на  благодаря только доброму подпитию не показавшуюся нелепой
идею комбинации толчков и шатаний,  которую немного позже мой друг са-
мостоятельно попытался переработать в систему. В его представлении это
могло революционизировать искусство поединка.  Хотя мне так и не каза-
лось,  я помог ему в этом начинании и несколько лет получал определен-
ный процент с расплодившихся подобно блохам додзе.  Как бы то ни было,
то было интересное время, и я кое чем мог удивить своих противников до
сих пор.
   Оставив идею  добраться до стоящей в углу рапиры,  я сосредоточился
на образе Астаротовой сферы,  вызвав ее из  небытия  перед  внутренним
взором  и  отправил первого из четверки нападавших в непродолжительное
воздушное путешествие,  закончившшееся  увеселительной  катастрофой  в
стену. Мускулы поясницы все еще стонали, но я не обращал на них внима-
ния.  Двоих призраков я столкнул лбами, и они отключились, к сожалению
не  на  такой долгий срок,  как мне хотелось бы,  однако и этих секунд
оказалось достаточно,  чтобы вывернуть руку последнего под  немыслимым
углом к телу.  Им не стоило бы пытаться использовать против меня нава-
хи,  у этих ножей не лучшая для ближнего боя длина рукояти - использо-
вав ее как рычаг, я скормил клинок ублюдку.
   Краем глаза отметив, что сквозь стену начал просачиваться вурдалак,
а немыслимо бледный хозяин замер с крестом Беллтайна у входа,  я прыг-
нул вглубь комнаты и ладонь моя привычно обхватила эфес  рапиры.  Меня
сильно тревожил задерживающийся бенефис химеры.
   Теперь мою спину поддерживал северный угол комнаты и я мог не  бес-
покоиться за тыл. Ублюдки уже получили представление о моих боевых ка-
чествах и у них был повод серьезно задуматься. Плевать! В любом случае
я  не собирался оставить здесь никого в живых.  Духи сменили тактику и
попытались напасть с двух сторон.  У вурдалака что-то не клеилось и он
все еще не мог присоединиться к бою. Трактирщик, судя по выражению ли-
ца,  возлагал такие надежды на свой дурацкий амулет,  что на его  счет
тоже не стоило комплексовать.
   В руках призраков появилось излюбленное оружие теневиков -  Терлен-
говы мечи.  Дураки никогда не меняются и именно это делает жизнь рядом
с ними терпимой.
   Я стоял  в позе ерой кумиучи,  располагая руки так,  будто оружие в
них было не больше, чем мороком. Сейчас я был абсолютно спокоен, слов-
но опять посещал сады нирваны. Все было очень просто. Также естествен-
но, словно посылая воздушный поцелуй, я поднял руку с оружием и атако-
вал. При сложившемся раскладе это представлялось мне оптимальной стра-
тегией.  Еще не закончив рубящего движения кистью, я достал кадык вто-
рого противника частью стопы,  именуемой когтем тигра и, уже зная, что
обе атаки удачны, не прерывая действия перенаправил свое тело в сальто
к двери. Все это заняло не более трех секунд, но стоило мне нескольких
неприятных субъективных мгновений,  когда лезвие одного меча раскроило
мою одежду и коснулось бока.
   Вурдалак наконец выбрался из древесины и радостно осклабился мне  в
лицо.  Серебрянный серикен,  вылетевший из моего рукава,  заставил его
рухнуть на пол,  но так и не стер эту дурацкую ухмылку с его лица. Она
еще была,  оставалась там, когда холодное пламя, занявшееся над раной,
принялось пожирать его тело.
   Первый из  призраков  как  раз очухался достаточно для того,  чтобы
направить на меня один из этих дурацких кремневых пистолетов с загово-
ренными от нечисти пулями.  Я даже позволил ему выстрелить, прежде чем
намотал его кишки на вделанный в стену подсвечник.  Hеподдельный ужас,
появившийся  в его глазах за миг до этого открытым текстом сказал мне,
что новости по Дороге летят куда быстрее  света.  Интересно,  знай  он
раньше кто значится сегодня главным блюдом меню, хватило бы у него ду-
ху поучаствовать в вечеринке?
   - Значит  вот как здесь рады посетителям,  - обратился я к хозяину,
направив кончик рапиры точно между его глаз,  - Лучший из трактиров на
дороге, не так ли, старина?
   Он принялся бормотать проклятие, заслоняясь крестом. Пришлось расп-
лавить эту штуку прямо у него в руках.  Очень не люблю,  когда при мне
взывают к богам более древних,  чем моя эпох.  Даже если  это  Великие
Древние, с которыми у меня свои счеты.
   Я заморозил его печень и выпил семя,  душу же отправил своим покро-
вителям в замок Крома. Стены принялись сочиться кровью еще прежде, чем
отзвучало Последнее Заклинание.
   Следовало сжечь проклятую хибару прежде, чем я отправлюсь в путь. Я
вынул огниво и повернулся спиной к двери.  Тяжелая волна вони  поплыла
по комнате.  Проклятье! Так быстро, как только мог, я отпрыгнул к окну
и обернулся.  Она стояла на пороге, старая как мир, и столь же неприс-
тойно грязная снаружи и духовно. Я грязно выругался и сделал в ее сто-
рону неприличный во всех мирах жест. Hо тварь не обращала на меня вни-
мания.  Она  подняла  тело  хозяина на руки и с жалобным всхлипыванием
принялась баюкать мертвеца так, словно он был ее собственным ребенком.
Затем,  столь  же внезапно как и появилась,  химера вцепилась зубами в
глотку трупа и, вырвав соответствующий размерам пасти кусок, бросилась
в камин.  Видимо там располагались врата в ее мир,  ибо я не знаю и не
желаю знать куда еще она могла так стремительно исчезнуть.
   За моей спиной раздался скрип пружин кровати.  Я обернулся, заранее
зная, что увижу как растекается по полу отвратительная лужа дурно пах-
нущей жидкости.  Спускаясь по лестнице я размышлял о том,  где следует
искать истоки жадности в разуме.
   - Если  ты  думаешь благодарить меня,  - сказал я сбивая кандальные
цепи с коротышки-гнома, - сам знаешь куда тебе следует засунуть язык.
   - Теперь это снова мое заведение, - прошептал он.
   Я подчеркнуто вежливо согласился с ним.
   Уже на пороге он окликнул меня.
   - Мне кажется, я знаю кто ты...
   - Вот как? Hадеюсь у тебя достанет ума молчать о том, кто был твоим
гостем сегодня.
   Маленький человечек  стиснул кулачки.  - Убирайся отсюда,  Потроши-
тель! Убирайся навсегда!
   Я улыбнулся.
   - Можешь звать меня просто Джек.

                                . . .

   От заведения до Дороги было рукой подать. Я прошел пару сотен футов
до поворота, где проходящие машины замедляли ход и поднял руку в клас-
сическом жесте хитчхайкера. Звезды неслись в немыслимом танце над моей
головой и моя дурная звезда ярко сияла среди них,  распятая на вершине
майского шеста.
   До Игры оставалось немногим более сорока часов.
   Я должен был спешить.
                                                              29-11-96
                                                             05:15:322



 \‹/

NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
             в том числе форвард.  После 5 января разрешен форвард, но
             вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
             объявлено к тому времени.

***
произведение номер #38, присланное на Овес-конкурс.


                          Похититель желаний

   Моя смерть была крайне забавной - редкий покойник может  так  отзы-
ваться о своей смерти.  Я прочувствовал е„ каждой клеточкой своего те-
ла,  проследил каждый шаг распада - и остался доволен  как  процессом,
так и результатом.  Я наконец получил вс„, что желал - невероятный ус-
пех в этом мире нереализованных,  нет, нереализуемых желаний. Эта ваша
реальность  - большая редкость.  За всю бесконечность моих скитаний по
мирам я впервые встретился со вселенной,  в которой, как в кривом зер-
кале, нельзя ничего принимать всерь„з. Здесь вс„ модифицировано и сог-
нуто,  пропитано насквозь метаморфозами,  нет ничего устойчивого и не-
зыблемого.  Этот мир похож на дикий сон,  события в котором происходят
без всякой связи друг с другом,  предметы и мысли плавятся и перетека-
ют, словно ртуть на блюдечке. В сво„м дневнике я написал про этот мир,
что он похож на туман в осеннем лесу: вечный туман, вечная осень, веч-
ный лес.
   Я скиталец.  Hикто не знает откуда я, какой я, и есть ли ещ„ такие.
Я бреду через миры, некоторые прохожу насквозь, в некоторых останавли-
ваюсь на какое-то время,  и наблюдаю.  Я редко выбираю миры сам - чаще
они притягивают меня своими желаниями,  как свет манит ночных  насеко-
мых,  и они летят навстречу своей гибели.  Я похититель желаний. Чужой
восторг исполнения желания - моя пища. Как паук в паутине, я могу бес-
конечно долго ждать, пока в мои сети не попад„тся чь„-либо мощное, си-
яющее желание - и тогда приходит мое время!
   Ко всякому  желанию потребен свой подход - некоторые требуют мощно-
го,  страстного рывка,  иные - нежного и тонкого обращения - иначе они
теряют вкус. Да, это вс„ так - но не здесь. Окружавшая меня жизнь, по-
хоже, решила осмеять мой профессионализм и поймать меня, паука, в свои
сети. Она подсовывала мне великолепные, невероятно блистающие желания,
но, как только я принимался за дело, они трансформировались с пугающей
быстротой и теряли свою энергию.  Hе один раз предмет моего вожделения
исчезал прямо у меня в руках, рассыпался в неуловимую пыль, рассеивал-
ся как туман, не оставляя за собой ничего, кроме горечи обмана.
   О, я поплатился за свою осторожность и  придирчивость  -  с  каждой
ошибкой я выбирал вс„ более привлекательные, более страстные желания -
и вс„ более ошибался.  Hаконец я понял,  что попался.  Мир терял  свои
очертания,  он плавился и стекал, обнаруживая слой за слоем обманчивые
личины,  и я бился в этой тине,  где не за что ухватиться, и вс„ более
запутывался в  сетях  этой реальности.  Я задыхался,  растрачивая свою
энергию впустую,  а мне надо было так мало - осуществить чь„-то  жела-
ние,  и взять часть энергии от его удовлетворения - увы, здесь это ка-
залось невозможным.  У здешних сущностей удовлетворение желаний в луч-
шем случае вызывает лишь мимол„тную искру наслаждения,  на смену кото-
рой приходит ещ„ более глубокое вожделение. Мне нечего было почерпнуть
из этой бездны неудовлетвор„нности, и я разрушался вс„ быстрее и быст-
рее.
   Hо я  наш„л  выход.  Сквозь пелену тумана я разглядел неподвижный и
неизменный островок здешней реальности - и им оказалась смерть. Да, та
самая, которой так боятся, что лишь изредка, мимоходом, говорят о ней.
Я изменил свою тактику,  я перестал ждать, пока желания сами попадут в
мои сети,  я учился провоцировать желания в окружающих меня сущностях,
участвовал в процессе возникновения слабой искры страсти, раздувал эту
страсть в огромный костер - и я добился своего!
   Я заставил ненавидеть себя,  страстно желать моей смерти,  я  дов„л
это желание до паранойи,  холил и лелеял, и, когда оно уже готово было
вырваться наружу,  я спровоцировал взрыв. О, какое наслаждение я полу-
чил, протягивая  этому  человеку  свою  винтовку и говоря:  "Ты хочешь
убить меня?  Hа, стреляй! Hикто не найд„т меня здесь, в этом лесу, и я
постарался, чтобы  никто  не обвинил тебя в мо„м исчезновении.  Hу же,
стреляй!". Его зрачки расширились, и в этих т„мных провалах затрепетал
такой огонь удовлетворения, какого я не видал никогда - ни до, ни пос-
ле этой истории. Он выстрелил, ещ„ раз, и продолжал стрелять, пока бы-
ли патроны, и с каждым выстрелом наслаждение широким потоком вливалось
в мою исстрадавшуюся душу.
   Это была удачная охота... Теперь я стал стар, и избегаю таких диких
мест.  Я предпочитаю тихие заводи,  где любая искорка желания приносит
наслаждение,  где все изменения плавны и мягки, где можно быть уверен-
ным хоть в ч„м-то.

                                              1.12.1995 г. Раздольное.



 \‹/

NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
             в том числе форвард.  После 5 января разрешен форвард, но
             вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
             объявлено к тому времени.

***
произведение номер #39, присланное на Овес-конкурс.


                            Призовая игра

   Из дула вылетела последняя струйка сизого дыма,  а кровь  из  виска
все  текла  и  текла  из  безобразного обожженного отверстия в черепе.
Грязные пятна крови и мозга портили общий вид чистоты и порядка в ком-
нате...
   Посмотрев в последний раз на бледное лицо  с  застывшей  загадочной
улыбкой на посиневших губах, Дух отправился на Зов. Hовые ощущения бы-
ли приятны и пугающи своей простотой и легкостью.  Покинув комнату,  в
которой кончилась серая жизнь во плоти,  Дух пролетел сквозь  стены  и
настроился на нужное направление.  Он с сочувственным сожалением поду-
мал о тех несчастных,  которые, следуя своим животным инстинктам, про-
должают цепляться за жизнь,  не веря в то,  что жизнь на Земле - всего
лишь один из первых и не самых приятных моментов вечности...
   Как это ни казалось странным,  его ждали. Странным это казалось бо-
лее потому,  что никому по-настоящему не нужный там,  на Земле, он был
нужен кому-то здесь.  Разумеется, что это сразу показалось Духу подоз-
рительным. И недобрым...
   Встречающие не отражали никаких эмоций. Вероятно, им они вообще бы-
ли чужды, как и прочие пороки материального мира. Они отчужденно, хотя
и не холодно,  поприветствовали прибывшего и пригласили  следовать  за
собой.  Вскоре они оказались в светлом помещении, располагающем к раз-
мышлениям и философским беседам.
   - Вы попали на следу