Кэтрин БРИТТ
    ЛЮБОВЬ ВСЕСИЛЬНА


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Мартина Флойд, приехавшая в Венецию погостить у подруги,  влюбляется,  и,
как ей кажется, без малейшей надежды на взаимность.

Глава 1

   От Милана до Венеции всего  лишь  пять  часов  на  автобусе.  Однако  это
путешествие может быть и более длительным, если делать короткие остановки  в
Гарде, Риве и в других местах вплоть до самой Падуи.  Но,  поскольку  больше
всего Венеция впечатляет со стороны моря, ничего нет  лучше,  как  сесть  на
пароход в Кьодже и доехать до Куина, расположенного на берегу Адриатического
моря.
   Именно так посоветовала сделать Мартине  ее  подруга  Юнис  Вортолини,  у
которой она должна была остановиться. На поезде Мартина доехала до Кьоджи  и
пересела там на пароход, отправляющийся в Венецию. Кьоджа, известная  своими
мостами, расположена между Венецианской лагуной и  морем.  Ранним  солнечным
утром Мартина была уже там.
   Рыбацкие лодки с разноцветными  парусами,  вызывающие  в  памяти  прошлые
времена, переполняли гавань. Чайки с жалобным криком кружили над головами  в
пахнущем рыбой воздухе, напоминая о том,  что  Кьоджа  -  один  из  основных
рыболовных портов Италии.
   Дорога из Кьоджи до Венеции заняла почти два часа.  Однако  для  Мартины,
впервые попавшей в Италию, путешествие показалось удивительно  коротким.  По
пути  они  останавливались   в   старых   поселениях,   привлекающих   своей
необычностью, и вскоре она с волнением смотрела на колокольню Святого Марка,
видневшуюся вдали за дымкой тумана. Миновав острова Сан-Джорджо и  Маджиоре,
лавируя между лодками и гондолами, пароход  приблизился  к  площади  Святого
Марка.
   К тому времени, когда Мартина ступила на берег и  ее  багаж  был  спущен,
туман рассеялся, и  она  оказалась  перед  дивом  красоты  и  света.  У  нее
захватило дух при виде этого чуда архитектуры:  Великолепная  площадь  с  ее
роскошными  двухъярусными  галереями  походила  на   волшебную   театральную
декорацию, на сверкающий  зал,  заполненный  прогуливающейся  публикой  всех
национальностей и массой дружелюбных голубей.
   Мартина была настолько очарована, что не сразу обратила  внимание,  когда
кто-то произнес ее имя.
   С изумлением, вызывая в памяти глубокое прошлое, смотрела она на высокую,
элегантно одетую молодую женщину, улыбающуюся ей.
   - Юнис! - воскликнула она. - Как чудно видеть тебя снова!
   Они обнялись и расцеловались. Мартина с обожанием смотрела на свою старую
школьную подругу. Милая Юнис, та же и в то же время другая. Время  и  деньги
как следует поработали над ее длинноногой подругой с фигурой теннисистки.  В
те давние дни, с ее белокурыми, коротко подстриженными, как у всех школьниц,
волосами, Юнис выглядела совершенной девочкой, которая всем очень нравилась.
Сейчас она смотрелась так, будто только что сошла со страниц журнала  "Вог",
- утонченной, изысканной, подтянутой - светская женщина с головы до кончиков
изящных пальцев.  На  ней  был  ультрамодный  бирюзовый  костюм  с  дорогими
итальянскими белого цвета украшениями ручной работы. Ее натуральные льняного
цвета волосы обрамляли  лицо,  покрытое  медовым  загаром,  на  голове  была
шикарная  белая  шляпа.  Раскосые  голубые  глаза  с  мастерски   наложенной
косметикой были так же удивительны, как и ее ослепительная улыбка.
   - Марти! Ты выглядишь не  старше,  чем  в  школьные  времена.  Хорошо  ли
добралась?
   - Превосходно! - Мартина  сморщила  хорошенький  носик.  Среднего  роста,
стройная, изящная, она искрилась от радости. Ее темно-серые глаза  на  нежно
очерченном лице  и  хорошенький  ротик  над  небольшим  крепким  подбородком
улыбались.
   - А ты, Юнис, - просто красавица!
   - Рядом с тобой я чувствую себя ужасно большой и неуклюжей.
   - Все еще стесняешься своего роста? - поддразнила ее Мартина.  -  Почему?
Ты добилась, чего хотела: вышла замуж за  человека  выше  тебя.  По  крайней
мере, так он смотрится на твоих свадебных фотографиях.
   Юнис пожала плечами.
   - Не очень-то. Пять футов десять дюймов против моих пяти и восьми.  Но  я
люблю своего мужа. - Она  прыснула.  -  Помнишь,  как  я  всегда  уходила  с
вечеринок с ребятами небольшого роста, а ты - с самыми высокими?
   Мартина вспомнила:
   - Да, мой брат Руан сходил с ума из-за того, что ты была выше  его,  хотя
он старше тебя на два года. Между прочим, сейчас он такой же высокий  и  так
же широк в плечах, как и твой муж.
   Юнис задумчиво произнесла:
   - Руан Флойд, хирург-стоматолог. Мне всегда казалось, что  он  пойдет  по
стопам своих родителей и будет заниматься телевидением. Приходила ли тебе  в
голову мысль, что мы, имея таких интересных братьев, так и не породнились?
   - Думаю, что они всегда были для нас мебелью, поскольку всегда находились
рядом. - Мартина улыбнулась.
   Неожиданное движение сзади привлекло их внимание.
   -  Это  ты,  Уго?  -  Юнис  обратилась  к  приподнявшемуся  им  навстречу
осанистому итальянцу в спортивной фуражке и форменной одежде. - Отнеси  вещи
синьорины в лодку.
   - Хорошо, синьора.
   Две мускулистых руки легко подхватили чемоданы, и Уго устремился  вперед,
но затем пошел медленнее, подстраиваясь под женщин.
   Счастливая Мартина схватила Юнис за  руку,  когда  они  переходили  через
площадь.
   - Мы поедем в гондоле? - спросила она.
   - Нет, дорогая, на моторной лодке. У нас есть две гондолы, у  тебя  будет
еще возможность покататься на них.
   Мартина смотрела на стаи голубей, которые взлетали, когда  они  проходили
мимо.
   - Как спокойно чувствуешь себя,  когда  не  надо  смотреть  по  сторонам,
опасаясь  автомобилей  и  другого  транспорта.  Здесь  нет  даже  повозок  с
лошадьми, это необычно.
   Уго, ждавший их у причала, помог им сесть в лодку.  Мартина  с  восторгом
смотрела вокруг.  Под  огромным  куполом  голубого  неба  в  Большом  канале
отражались, колыхаясь в водах, дворцы,  причальные  столбы,  раскрашенные  в
веселые тона, баржи, погруженные  в  воду  до  поручней,  с  продуктами  для
рынков, моторные лодки, гондолы и  речные  трамвайчики  -  танцующий  мираж,
волнующий чувства и восторгающий взгляд. Странный  сказочный  мир  прошлого,
богатого культурой, обычаями, традициями. Мартина вздохнула при  мысли,  что
все это рассыпается и мир становится беднее.
   Юнис,  как  экскурсовод,  показывала  на  мосты,   на   Риальто   с   его
двухъярусными магазинами, на Скальчи и Академию.
   - Дворец Кавалли, - сказала она, указывая на богато украшенный  дворец  с
бронзовыми конями, стоящими перед фасадом. - Для человека, который, как  ты,
любит искусство, Венеция - настоящее сокровище.
   Мартина наслаждалась, глядя на витые железные балконы, на оконные  ящики,
из которых каскадом спускались цветы, на бесконечные кружащиеся потоки воды.
   - Я полюблю это, - восторженно прошептала она.
   Когда  Юнис  повернулась  к  Уго  и  начала  говорить   на   великолепном
итальянском, Мартина восприняла это как  нечто  удивительно  новое  в  своей
школьной подруге. У нее появились некоторые сомнения, когда  Юнис  написала,
что вышла замуж за итальянца. То немногое, что  она  слышала  о  людях  этой
национальности, было, правда, достойно похвалы.  Хотя  некоторые  из  них  и
изменяли своим  женам,  заводя  интрижки  на  стороне,  чтобы  разнообразить
монотонность семейной жизни,  но  при  этом  дело  никогда  не  доходило  до
развода.
   Мартина помнила историю с высоким школьным учителем в очках,  к  которому
Юнис тянуло как магнитом из-за  его  роста.  Но  никогда  она  не  могла  бы
представить красивую, элегантную  Юнис  рядом  с  этим  человеком,  носившим
тяжелый твидовый  костюм  и  говорившим  с  провинциальным  акцентом.  Бруно
Вортолини, итальянец по происхождению,  сделал  так,  что  его  жена  заняла
видное положение в обществе, а ее внешность была такова, что  ему  постоянно
приходилось бороться за нее,  отваживая  многочисленных  поклонников.  Лодка
наконец повернула налево  и  остановилась  перед  небольшим  причалом  около
огромной дубовой двери. Фасад дворца выглядел необыкновенно хрупким в  лучах
солнца, подчеркивающих его венецианско-византийскую архитектуру. Они  вышли.
Уго достал багаж. Отворилась дверь.
   Юнис обратилась к мужчине в  форменном  костюме,  стоявшему  у  порога  с
приятной улыбкой на лице.
   - Вот она, Стефано, моя самая любимая подруга, синьорина Мартина Флойд из
Лондона. - Они обе улыбнулись. - Ты поймешь, что Стефано -  настоящий  клад,
если что-нибудь захочешь узнать о Венеции, Марта.
   Темные глаза Стефано  сверкнули  на  загорелом  лице,  и  он  почтительно
склонил голову с густой седой шевелюрой. - Come sta, signorina? Уверен,  вам
понравится Венеция.
   Холл, в который они вошли, впечатлял своей  высотой.  Когда  они  шли  по
великолепному,  выложенному  мозаикой  полу  и  поднимались  по   не   менее
великолепной лестнице на  первый  этаж,  Мартина  не  могла  не  восхищаться
сводчатым потолком, расписанным фресками и  покрытым  всевозможными  лепными
украшениями.
   Юнис поясняла:
   - Бруно работает дома  в  основном  на  первом  этаже:  собрания  совета,
встречи с репортерами и так далее.
   Поднявшись по лестнице, они вышли в коридор, стены которого были обтянуты
кремовой узорчатой тканью, в нише стояла скульптура. Роскошный толстый ковер
делал шаги неслышными. Мартина походила на маленькую девочку,  восхищавшуюся
таким великолепием.
   - Волшебно! Юнис, твой муж, наверное, очень богат,  -  прошептала  она  с
ноткой удивления.
   - Да, но пускай это не пугает тебя. Бруно в глубине души простой человек.
Он был первым из своей семьи, кто начал работать, и довольно  успешно.  Этот
дом - собственность семьи Вортолини. Он переходит из поколения в  поколение,
а успехи  Бруно  в  делах  дают  возможность  поддерживать  его  в  отличном
состоянии.  Ремонт  дворцов  стоит  уйму  денег.  А  ведь  без  центрального
отопления зимой в них сыро и холодно, как в могиле.
   Мартина,  поежившись,  подумала,  что  именно  поэтому  итальянцы   живут
большими семьями: расходы делились между всеми. Для одиноких же  венецианцев
зимние месяцы служили суровым испытанием. Мартина  могла  поспорить,  что  в
мире не было такого народа, который демонстрировал  бы  большее  мужество  и
большую  выносливость,  чем  итальянцы.  Такое  чудо,  как   Венеция,   было
доказательством этого.
   - У вас, наверное, есть и виллы? - в задумчивости произнесла Марти.
   - Несколько - на Адриатике, на греческих островах, на юге  Франции.  Есть
квартиры в Париже и Риме, где Бруно останавливается,  когда  бывает  там  по
делам. - В ее голосе послышалась игривая интонация. - То есть имей в виду, у
тебя будет большой выбор, когда ты будешь готова к  медовому  месяцу.  Мы  с
Бруно будем только счастливы, если ты остановишься где-нибудь у нас.
   Мартина была тронута.
   - Ты очень добра, Юнис. Как это благородно с твоей стороны и  как  похоже
на тебя.  Но  боюсь,  что  предложение  несколько  преждевременно:  нет  еще
человека, с которым я могла бы связать свою жизнь.
   - Ты удивляешь меня. Я думала, у тебя масса поклонников. Ты  ведь  всегда
пользовалась успехом. Мартина засмеялась.
   - Жду, когда полюблю по-настоящему. По-твоему, это наивно?
   - Нисколько. В твои двадцать три у тебя времени сколько угодно.
   Поднимаясь  рядом  с  Юнис  по  второму  лестничному   пролету,   Мартина
радовалась, что ее подруга так удачно вышла замуж. И в то  же  время  у  нее
было чувство, что Юнис потеряна для нее.
   Комнаты, отведенные  Мартине,  приятно  удивили  ее.  Она  любила  старую
итальянскую  мебель  с  пышной  отделкой,  французские  гобелены,  мрамор  и
венецианское стекло. Искусно подобранные букеты цветов  были  расставлены  в
стройных вазах, переливающихся глазурью, с золотым орнаментом. Здесь же была
и ванная с душем,  и  комната,  смежная  со  спальней,  которую  можно  было
использовать для отдыха.
   Быстрым широким шагом Юнис подошла к высокой стеклянной двери, ведущей на
балкон. Мартина присоединилась к ней. Очарованная, смотрела она  на  Большой
канал, который был необыкновенен своими чистыми водами с отражающимся в  них
небом. Глубоко вдыхая возбуждающий воздух,  она  вдруг  заметила,  что  Юнис
наблюдает за ней с иронической улыбкой.
   - Своим детским восприятием ты напоминаешь мне  мое  первое  появление  в
этом доме. -  В  ее  голосе  не  было  горечи,  однако  чуткое  ухо  Мартины
безошибочно уловило какие-то новые интонации.
   Почувствовав изменение в настроении Юнис, она насторожилась.
   - Иди сюда, Марти, садись. Хочу поговорить с тобой, - сказала Юнис.
   Они вернулись в комнату, где Юнис сдвинула два кресла вместе.  Они  сели.
На  минуту  воцарилось  молчание.  Мартина  ждала.  Напряжение   Юнис   было
совершенно очевидным.  Длинные  тонкие  пальцы  слегка  дрожали,  когда  она
открывала сумочку, чтобы достать сигареты и зажигалку. Прикурив после  того,
как Мартина вежливо  отказалась,  она  пристально  посмотрела  ей  в  глаза,
глубоко затянулась, и  вдруг  взгляд  ее  стал  необыкновенно  расстроенным.
Мрачное  выражение  раскосых  голубых  глаз  подчеркивалось  тем,  что   она
говорила:
   - Прежде чем я скажу тебе то, что собираюсь, я хочу, чтобы ты знала,  как
глубоко я люблю своего мужа. Перед  нашей  женитьбой  я  не  имела  никакого
представления о том, насколько он богат. Мы никогда не говорили об этом.  Ты
ведь знаешь, мы познакомились во время морского путешествия, а в  конце  его
поженились.
   Мартина кивнула, обратив внимание на крошечные точечки табака на красивых
ухоженных пальцах.
   Юнис продолжала:
   - Мы были необыкновенно счастливы. Но несколько месяцев  назад  во  время
пожара в Милане трагически погиб Паоло, брат  Бруно.  Это  произошло  ночью.
Паоло сумел вынести жену и маленького  сына  на  лужайку  перед  виллой,  но
мальчик бросился назад, желая спасти свою любимую  игрушку.  Его  отсутствие
заметили только тогда, когда огонь  разбушевался  вовсю,  но  Паоло  все  же
кинулся в дом за сыном. Через какое-то время он появился в  окне  спальни  с
мальчиком, бросил его на руки поджидавших  внизу  пожарных,  но  его  самого
пламенем отбросило назад. Когда его вынесли, он был мертв.
   У Мартины глаза блестели от слез.
   - Как ужасно! А мальчик?
   - С мальчиком,  Марко,  все  обошлось.  Он  надышался  дымом,  но  вскоре
оправился. Сейчас он с нами. - Юнис беспокойно встала и подошла к туалетному
столику, опершись на него спиной. Сложив руки, она  как  бы  изучала  кончик
своей сигареты. - С тех пор как Марко здесь, Бруно изменился.
   - Каким образом?
   Юнис глубоко затянулась и выпустила тонкую струйку дыма.
   - Ты знаешь, как я отношусь к мысли о своих собственных  детях.  Я  росла
старшей среди шестерых малышей и вынуждена  была  постоянно  таскать  их  за
собой, я тогда поклялась, что у меня не будет  своих  детей,  если  я  выйду
замуж.
   - Бруно знает об этом?
   - Да, я была совершенно откровенна с ним перед тем,  как  мы  поженились.
Представь, я так сильно его люблю, что не возражала бы родить,  если  бы  он
настаивал, и сделала бы все от меня зависящее. Но  он  согласился  со  мной,
сказав, что не особенно  хочет  детей,  поскольку  часто  бывает  в  деловых
поездках и подолгу отсутствует дома.
   Мартина слушала ее.
   - Ты думаешь, Марко заставил его пожалеть о  том,  что  он  отказался  от
собственных детей? Юнис покачала головой.
   - Такое впечатление, что все чувства его теперь направлены на мальчика. У
Марко взвинчена нервная система. Пожар и потеря отца потрясли его. По  ночам
ему снятся кошмары, и он часто просыпается. Бруно настолько обеспокоен,  что
распорядился поставить кровать Марко в смежную  с  нашей  спальней  комнату.
Дверь к нам всегда открыта на случай, если он проснется.
   - А что же мама мальчика? Ведь должна же она заботиться о нем?
   Юнис пожала плечами.
   - Майя отвернулась от него. Она считает его виновным в смерти Паоло и  не
собирается ничего для него делать.
   Мартина в испуге уставилась на нее.
   - Какая трагедия! Бедный Марко! Ему, конечно, нужен наставник?
   - Бруно не может об этом даже слышать. Говорит, что у ребенка должна быть
семья, которая поможет ему возместить потерю отца. Он надеется, что  Майя  в
конце концов вернется к сыну, когда оправится от шока.
   - Ты думаешь, это произойдет? Я имею в виду, она вернется к Марко?
   - Майю  всю  жизнь  баловали  и  холили.  Ее  реакция  на  трагедию  была
непредсказуема. Пойми  меня  правильно.  Это  вовсе  не  значит,  что  я  не
сочувствую ей. Я очень переживаю. Но Майя есть Майя. Ничто для нее не  имеет
значения. А Бруно... - У Юнис вырвался жест отчаяния. -  Он  так  добр,  так
внимателен. Смерть Паоло для него была подобна взрыву. Естественно, он хочет
сделать все, что может, для Майи и мальчика. Я тоже хочу помочь, но не ценой
нашего супружества.
   - Бруно ведь тоже не хочет этого?
   - Он хотел бы сделать то, что не делается так быстро. К сожалению,  через
неделю Бруно  должен  уехать  в  Женеву.  Что-то,  связанное  с  неожиданным
собранием директоров. Я все время сопровождаю его в деловых поездках,  и  мы
никогда не расставались со дня нашей свадьбы. Сейчас  же  он  хочет  поехать
один, а мне предлагает остаться с Марко. Я не хочу этого.  Из-за  того,  как
обстоятельства складываются сейчас, мы вообще можем разойтись. У  меня  есть
даже подозрения, что он хочет усыновить Марко.
   Мартина тихо произнесла:
   - Дорогая Юнис, не напрасно ли ты изводишь  себя?  Бруно,  вне  сомнения,
заботится о тебе так же, как и ты о  нем.  Спроси  сама  себя.  Когда  встал
вопрос о том, иметь ли вам детей, он пошел тебе  навстречу.  Там,  где  есть
любовь, должно быть и доверие.
   Юнис энергично загасила сигарету в пепельнице на туалетном столике позади
себя.
   - Ты считаешь, я должна просто уйти в сторону? - Она медленно  подошла  к
окну. - Любила ли ты когда-нибудь, Марти? Была ли ты по-настоящему влюблена,
когда ничто другое не имеет значения?
   - Кроме небольших увлечений, нет. Уперев руки в бока,  Юнис  повернула  к
ней бледное, искаженное лицо.
   -  Тогда,  ради  Бога,  постарайся  защитить  свое  чувство,  когда   это
произойдет. Становишься такой ранимой, чувствуя, что твое счастье в  чьих-то
руках. Боишься, когда что-то не так, так боишься, что порой чувствуешь,  как
тебя разрывает на куски.
   Мартина возразила:
   - Но Бруно может чувствовать то же самое. По сравнению с  тобой  у  него,
конечно, есть работа, которая  может  отвлечь  его.  Но  ведь,  как  каждому
мужчине, ему нужно вести естественную жизнь, быть  близким  с  женщиной.  Ты
говоришь, что вы были очень счастливы до того,  как  произошла  эта  ужасная
трагедия. Но о чем же тогда беспокоиться? Если бы Бруно  нашел  себе  другую
женщину, ты имела бы право испытывать то, что чувствуешь теперь. Но ведь  он
только  жалеет  маленького  потерянного  мальчика.   Прекрати   волноваться,
дорогая.
   Ее  теплая,  подбадривающая  улыбка  так  отличалась  от  того   мрачного
состояния, в котором находилась Юнис, что Юнис постепенно начала  оттаивать.
Усевшись поудобнее, она порывисто подалась вперед:
   - Какая ты добрая, Марти. Ты даже не представляешь, как это  успокаивает,
когда поговоришь с кем-нибудь. Я чувствовала  себя  совершенно  одинокой,  у
меня постоянно болело сердце, мучили всякие  мысли.  Мне  очень  нужна  твоя
помощь.
   Мартина, отдавая полный отчет в том,  что  происходит,  терпеливо  ждала,
когда Юнис закончит говорить. У  нее  было  такое  впечатление,  что  она  в
Венеции месяцы, а не несколько часов. Уже сейчас она  знала  слишком  много,
чтобы чувствовать себя спокойно.
   - Не могла бы ты побыть с Марко на следующей неделе? Если ты согласишься,
я смогу поехать с Бруно.
   Мартина опустила глаза на руки, лежащие на коленях.  Она  ожидала  всего,
только не этого. Какие  надежды  возлагала  она  на  эту  поездку  к  старой
по