Анатолий Алексеевич Безуглов.
        Записки прокурора


     ---------------------------------------------------------------------
     Книга: А.А.Безуглов. "Записки прокурора"
     Издательство "Советская Россия", Москва, 1983
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 11 июня 2002 года
     ---------------------------------------------------------------------


     Писатель Анатолий Безуглов -  доктор юридических наук,  бывший работник
прокуратуры  -  от  имени  героя  повествования рассказывает о  деятельности
прокурора города.  Здесь и прием посетителей,  и борьба с такими негативными
явлениями,    как   хищения   социалистической   собственности,   поборы   и
взяточничество,  и поиски без вести пропавших. Разнообразны характеры людей,
с  которыми встречается прокурор в  своей  повседневной работе,  их  судьбы,
мотивы преступлений и проступков.  Понять их -  значит понять человека и тем
самым порою предотвратить беду.


     Содержание

     Первое дело
     Через шесть лет
     Доследование
     Эхо
     Встать! Суд идет!
     Случай в горах
     Деньги
     Путь к истине
     Скажи, гадина, сколько тебе дадено?
     Федот да не тот


        "ПЕРВОЕ ДЕЛО"

     Пусть вас не удивляет,  что "Записки прокурора" начинаются с  рассказов
следователя -  свои первые дела я вел именно в этом качестве.  И вообще,  по
моему убеждению, прокурор должен начинать свой трудовой путь со следственной
работы,  хотя  мне  могут  возразить,  что  есть  немало хороших прокуроров,
которые не побывали следователями.
     Да  и  следователем становишься не  сразу,  во  всяком случае не тогда,
когда тебя назначают приказом на  эту  должность.  Настоящее умение,  опыт и
профессионализм приходят с годами.
     Первые самостоятельные шаги, первые ошибки, промахи, как и первые, даже
самые незначительные успехи, не забываются.

     1950  год.  Позади  Московский юридический институт.  Впереди -  работа
народным следователем прокуратуры района.
     - Мужик  -  это  хорошо,  -  встретил  меня  районный  прокурор Василий
Федорович Руднев.  -  Не везет нам с женским полом.  До тебя две с дипломами
приезжали...  Одна с  ходу не прижилась.  Увидела,  что тут трамваев нет,  а
после дождя грязь по колено,  укатила, даже не распаковав чемоданов. Другая,
наоборот,  слишком быстро прижилась.  Сына родила.  И  -  поминай как звали.
Уехала...
     Хочу  тут  же  сказать,  что  впоследствии я  встречал  немало  женщин,
которые,  работая и прокурорами,  и следователями,  и судьями, и адвокатами,
вовсе не уступали нашему брату мужчине...
     Но вернусь к своему знакомству с райпрокуратурой.  Помимо Руднева и его
секретаря,   в  ней  был  еще  один  работник  -  следователь  Бекетин  Илья
Николаевич.  Он  прошел войну  и  уже  почти под  самым Берлином был  ранен.
Началась гангрена,  ему ампутировали ступню,  но неудачно, перенес несколько
операций и в конце концов остался с правой культей выше колена.
     К Бекетину меня и прикрепили стажером.  И хотя он был старше меня всего
на  пять  лет  и  проработал  следователем лишь  один  год  после  окончания
юридической школы, я завидовал его опыту и знанию людей.
     А  с  прокурором Рудневым  я,  признаться,  общался  редко.  Его  часто
посылали уполномоченным от  райкома то  на  посевную,  то  на уборку,  то на
кампанию по  подписке на займ,  то на отчетно-выборное собрание колхозников.
Сейчас это может показаться странным,  но  в  те  годы такое было в  порядке
вещей.
     Руднев разъезжал по  делам на  двуколке,  запряженной вороным конем.  В
прокуратуре была еще одна транспортная единица - серая кобыла с экзотической
кличкой Земфира.  В  экстренных случаях обращались к  милиции -  в райотделе
имелся трофейный "оппель"...
     Вызывает меня как-то Руднев и говорит:
     - Ну, Захар, принимай к производству дело.
     - Как так? - растерялся я, поскольку в стажерах был без году неделю.
     - Да вот так,  -  сказал райпрокурор. - Илья Николаевич слег, открылись
старые раны. Больше некому...
     Руднев  передал  мне  официальное  письмо  председателя  райпотребсоюза
Ястребова и  акт,  который гласил:  "11 октября 1950 года экспедитор Кривель
получил на базе Ростовского облпотребсоюза товар на сто двадцать пять тысяч*
рублей,  а  привез только на  сто десять тысяч.  Не  хватает рулона зеленого
драпа стоимостью в пятнадцать тысяч рублей..."
     ______________
     * Сумма указана в ценах до 1961 года.

     "30 метров драпа, - подумал я. - Целое богатство".
     Сейчас может показаться -  ну  что такое рулон драпа?  В  магазинах его
полно на любой вкус.  А  тогда он был редкостью,  и справить пальто из драпа
мог позволить себе не каждый.
     Первым делом я решил поговорить с председателем райпотребсоюза.
     - Когда приехал Кривель с товаром? - спросил я у Ястребова.
     - Поздно вечером, почти ночью. Обычно приезжал сразу после обеда.
     - Недостача была обнаружена сразу?
     - Да.
     - Ну и как экспедитор Кривель объясняет случившееся?
     - Говорит,  что товар отпустили ему полностью, а куда делся драп, он не
знает...
     - Как он держался при этом?
     - Выпивши был Кривель и потому говорил не очень-то связно.
     - А чем он объясняет свою задержку с приездом?
     - Да посмотрите сами,  все дожди и дожди.  -  Ястребов кивнул в окно. -
Дороги развезло. Поэтому, говорит, и задержался.
     - Кто ездил с экспедитором? - продолжал расспрашивать я.
     - Шофер Самыкин и сам Кривель, больше никто.
     - А что за человек Кривель?
     Председатель  райпотребсоюза  развел  руками,  но  что  он  хотел  этим
сказать, было непонятно.
     - Вы лично что о нем думаете? - настаивал я.
     - Он год у нас всего... - ответил Ястребов. - Вроде дисциплинированный,
исполнительный... Раньше за ним ничего такого не замечали...
     - Какого такого?
     - Плохого...
     После этого разговора я  думал,  что историю с рулоном драпа раскручу в
два счета:  действующие лица известны -  экспедитор Кривель и шофер Самыкин,
больше никого.  Тут особенно мудрить не надо. Виноват кто-то из них двоих, а
может быть, и оба...
     На допрос я вызвал их в один день, но Кривеля часа на два раньше.
     В  кабинет вошел мужчина лет тридцати,  широкоплечий,  с  крепкой шеей,
выше  среднего роста,  с  черной вьющейся шевелюрой.  Одет он  был  в  синий
двубортный пиджак с изрядно потертыми рукавами.  Добрые, чуть грустные глаза
смотрели на меня спокойно и доверчиво.  Вот эта самая грустинка,  видимо,  и
расположила меня к нему.
     - Расскажите о вашей поездке за товаром,  - начал я, когда мы покончили
с первичными формальностями.
     Кривель полез в карман, достал мятую пачку папирос.
     - Разрешите?
     Я кивнул. Он закурил.
     - Мы,  то  есть я  и  шофер Самыкин,  значит,  получили на  базе товар.
Поехали обратно.  По  дороге заглянули на  хутор Зеленый.  Там магазин новый
открыли,  давно я в него хотел заглянуть... Ну, а после отправились домой...
Вот и все.
     - И долго вы были в магазине? - спросил я.
     - Минут десять, не больше.
     - А Самыкин? Он с вами ходил?
     - В машине сидел.  Товар ведь...  - как бы удивился моей недогадливости
Кривель.
     - Когда вернулись из магазина, пропажу не заметили?
     - Не было пропажи, это я точно подтверждаю. Осмотрел, пересчитал...
     - Вы больше никуда не заезжали?
     - Никуда. - Экспедитор затушил окурок в пепельнице.
     - А Ястребов говорит, вы приехали пьяным...
     - Пьяный,  -  усмехнулся Кривель.  -  Ну, это сильно сказано... Немного
выпил,  это было.  Так сказать,  в  медицинских целях.  На  базе проторчали,
продрог, как щенок.
     - А где пили? - поинтересовался я.
     - В машине.  В Зеленом прихватил четвертинку.  А иначе грипп или ангину
подхватил бы...
     - Что вы сами думаете по поводу исчезновения драпа?
     Кривель вздохнул.
     - Не знаю что и подумать.  -  Он некоторое время помолчал и повторил. -
Нет, не знаю, товарищ следователь.
     И еще одна деталь подкупила меня в нем.  Когда он уже подписал протокол
допроса и  я  спросил,  что  за  человек Самыкин,  Кривель как-то  участливо
сказал:
     - Я его мало знаю,  но уверен, Николай тут ни при чем. Конечно, на него
легко повесить - был под судом Самыкин. Сидел...
     Закончив допрос, я проводил Кривеля до двери.
     Самыкин уже  ждал  в  коридоре.  Он  бросил на  экспедитора вопрошающий
взгляд, но, увидев меня, суетливо поднялся со стула.
     Шофер был ниже Кривеля,  худощав.  В  промасленной фуфайке,  в кирзовых
сапогах со сбитыми каблуками. Кепку-восьмиклинку он держал в руках.
     Я  пригласил его в  кабинет,  куда он вошел с  опаской и  остановился у
самой двери.
     - Садитесь.
     - Спасибо, но я уж как-нибудь постою. Еще испачкаю вам стулья...
     - Устанете, Самыкин, разговор будет долгий, - сказал я.
     - А я не тороплюсь,  - усмехнулся он, - как сказал один приговоренный к
повешению, когда петля соскочила с его шеи...
     - Мрачно шутите, Самыкин, - заметил я.
     - Что-то ваше учреждение к другому веселью не располагает...
     Не понравился он мне сразу. Эти его шуточки-прибауточки.
     "Конечно,  он украл.  А теперь заглушает в себе страх,  -  подумал я. -
Очень уж ему в кабинете следователя не по себе. Нет бы сразу признаться..."
     - Значит, сидели, Самыкин? - начал я допрос.
     - А что,  надо тыкать этим в глаза до гроба?  - угрюмо сказал он. - Что
Самыкин уже два года не ездит налево,  никого не интересует,  да?  И  что не
использует машину для поездок к своим зазнобам,  как некоторые хорошие вроде
Кривеля, не в счет, значит?
     - Во  вторник одиннадцатого октября вы  куда-нибудь  заезжали вместе  с
Кривелем? - ухватился я за последние слова Самыкина.
     - Не думаю, чтобы этот проклятый драп он... - ответил Самыкин.
     Но я снова повторил свой вопрос.
     - Ездили, - кивнул шофер. - На железнодорожный разъезд Восточный. Там у
Кривеля милашка проживает.  Зойка ее  зовут.  Но  он  просил,  чтоб  молчок,
никому...  Борис ведь женат. А жена его прямо волчица. Да что там волчица...
Узнает, на месте прихлопнет...
     - А к этой Зое вы вместе заходили?
     - Да нет.  Сначала Борис.  Обычно я в машине жду. А в тот раз, когда он
от нее возвратился,  сказал,  чтобы я  сходил обогрелся.  Продрогли тогда мы
крепко...  Ну,  он остался в машине.  А Зойка меня чайком напоила. Вообще-то
сердечная она девка...
     Отпустив Самыкина,  я  задумался:  кто  же  мне  наврал  -  Кривель или
Самыкин?   Как   определить?   Полагаться  на   опыт,   интуицию   и   новые
доказательства?  Что касается опыта,  прямо скажем,  мне о нем говорить было
рано,  а интуиция... Тоже похвастать не мог. Нужны другие доказательства. Но
где они?
     И я снова допросил Кривеля. Но и второй допрос не дал никакой ясности.
     Экспедитор не отрицал,  что раньше заезжал на разъезд, но одиннадцатого
октября,  по его словам, они с Самыкиным там не были. О своей "милашке", как
выразился о Зое шофер,  Кривель старался не говорить. Я тоже не углублялся в
этом направлении.
     Оставалось одно - самому побывать на Восточном разъезде.
     Я оседлал Земфиру и отправился в путь.
     Вдоль насыпи у  разъезда шла лесополоса -  приземистые деревья и густой
кустарник с  пожелтевшей осенней листвой.  На  разъезде дожидался встречного
состава товарняк: железная дорога была одноколейной.
     Я спешился у маленького кирпичного домика, привязал лошадь к топольку у
крыльца и постучал в дверь.
     - Вы ко мне? - услышал я сзади женский голос.
     К домику подходила женщина в брезентовом плаще с капюшоном,  скрывающим
почти все лицо.
     - Наверное, к вам... Я следователь.
     Она достала из-под крыльца ключ, открыла дверь.
     - Проходите, пожалуйста.
     Через крохотные сени мы прошли в комнату.  Хозяйка сняла плащ. Она была
невысокого роста,  чуть  полновата.  Мягкий овал  лица,  серые добрые глаза.
Русые волосы собраны сзади в пышный узел.  Мне показалось,  что в ее взгляде
промелькнула такая же грустинка, как и у Кривеля.
     Мерно  тикали  ходики,  со  стены  смотрела на  меня  картина "Письмо с
фронта",  вырезанная из "Огонька".  Мы присели у небольшого стола, покрытого
чистой скатертью.
     - Вы знакомы с Кривелем? - спросил я.
     - Да, я хорошо знаю Бориса, - ответила она, глядя мне прямо в глаза.
     - И давно вы знакомы?
     - Давно.  -  Она чуть задумалась.  -  Познакомились еще до того, как он
женился.
     - Он часто бывает у вас?
     - Часто, - вздохнула Зоя.
     - А в минувший вторник одиннадцатого числа был?
     Она отрицательно покачала головой.
     - Самыкина вы знаете?
     - Видела несколько раз. Приезжал с Борисом.
     - Самыкин  утверждает,  что  они  с  Кривелем были  у  вас  во  вторник
одиннадцатого числа. Вы его, говорит, чаем поили...
     Зоя стряхнула со стола невидимые соринки и, пожав плечами, произнесла:
     - Напутал, наверное...
     Подписывая протокол, она встревожилась.
     - Поверьте, Борис честный человек. Конечно, кто из нас без недостатков?
Есть они и у Бориса. Но насчет честности - поверьте мне...
     Ни о каком драпе, естественно, я не спрашивал.
     Вернувшись в прокуратуру,  я внимательно прочитал протокол допроса. Под
ним  полудетским почерком было  выведено:  "З.Иванцова".  Западные графологи
утверждают,  что по почерку можно определить характер человека.  Что ж, если
верить им,  Иванцова -  человек бесхитростный. Может, так оно и было. У меня
самого осталось именно такое впечатление.
     Значит,  врет Самыкин...  Но для чего ему надо было присочинять,  что с
базы они заезжали к Зое?
     Вечером того же  дня я  произвел обыск в  доме Самыкина.  Его самого не
было.
     - С работы еще не приходил,  -  объяснила его жена Анна Ивановна, худая
женщина с усталым лицом.
     Наш  приход  с  участковым  уполномоченным милиции  и  понятыми  сильно
напугал ее. Было видно, она хочет спросить о чем-то, но не решается. Наконец
Анна Ивановна не выдержала и подошла ко мне.
     - Скажите, прошу вас, что он сделал? Лучше правду, чем мучиться...
     - Успокойтесь,  Анна Ивановна,  -  смутился я.  -  Может,  ваш муж и не
виноват...
     Но в это время участковый, роясь в большом сундуке, воскликнул:
     - Есть, товарищ следователь! Вот посмотрите.
     Он  извлек  отрез  зеленого драпа,  точно  такого  же,  как  пропавший.
Измерили. В куске было три метра.
     - Откуда у вас этот отрез? - спросил я.
     От волнения Анна Ивановна стала заикаться.
     - Коля... Муж... Купил...
     - Когда?
     - Недавно. Во вторник, когда в Ростов за товаром ездил...
     Мы переглянулись с участковым уполномоченным.
     - Утром мы поругались. Не очень чтоб шибко, но он так хлопнул дверью...
- рассказывала Анна Ивановна.  -  Ночью вернулся поздно,  усталый,  к щам не
притронулся,   лег  спать...  На  следующее  утро  встал,  глаза  виноватые.
"Погорячился я,  Нюра,  -  говорит.  - Ладно, хватит нам грызться. Я вот что
тебе купил".  И дает мне этот отрез.  "Пальто справь,  -  говорит.  - А то в
телогрейке небось стыдно уж ходить..."  Ну,  я,  конечно,  обрадовалась.  Не
очень-то Николай обо мне заботился...
     На следующий день я вызвал Самыкина.  Он тоже утверждал, что купил драп
в универмаге в Ростове, когда ездил с Кривелем на базу.
     Пришлось ехать в этот универмаг.  Я предъявил продавцам в отделе тканей
фотографию Самыкина и  образец драпа,  найденного у него дома.  Драп такой в
магазине  действительно продавали.  А  вот  Самыкина  продавцы припомнить не
могли.
     Неужели он опять сказал неправду, как и про разъезд?

     Райком партии поручил мне прочитать в  железнодорожном клубе лекцию "Об
охране социалистической собственности".  И  вот,  придя  в  очередной раз  в
больницу проведать Бекетина,  я решил посоветоваться с ним,  как это сделать
поинтереснее.
     - Поменьше общих рассуждений и прописных истин,  - посоветовал мне Илья
Николаевич. - Покажи лучше на конкретных делах...
     Народа в  клубе собралось много,  в  основном молодежь.  Я отнес это за
счет того, что после лекции должны были состояться танцы. И особого интереса
к лекции не ожидал.  Однако я ошибся. Слушали внимательно. Наверное, потому,
что я рассказывал о делах,  расследованных в нашем районе, о людях и местах,
известных  присутствующим.  Под  конец  мне  задали  несколько  вопросов.  В
частности,  в  одной  записке  спрашивали,  имеются  ли  у  нас  нераскрытые
преступления.  И  тут  меня осенила мысль рассказать об  истории с  пропажей
драпа.  Что я и сделал,  попросив тут же, если кому-нибудь что-либо известно
об этом, сообщить в прокуратуру.
     Но,  увы, на этот призыв никто из зала не откликнулся. А я почувствовал
даже какую-то неловкость:  чего доброго, подумают, слабак, не может раскрыть
такое простое преступление, о помощи просит...
     И надо же такому случиться! Когда я уже одевался, ко мне подошел парень
лет двадцати.
     - Мне кажется,  я могу вам помочь,  -  сказал он.  -  Я видел человека,
который украл драп.
     - Как? - От неожиданности я растерялся.
     - Почти так же близко, как вижу вас.
     - Когда, где? - спросил я.
     - Около разъезда Восточного, в тот вторник, о котором вы говорили.
     - А подробнее?
     - Понимаете,   я  здесь  на  практике.   Сам  учусь  в  железнодорожном
техникуме.  Мы с  Соней Белошапко -  она тоже из нашей группы -  в тот вечер
были возле разъезда.  Там стояла грузовая машина около домика...  Мы увидели
мужчину,  который нес тюк. Заметив нас, он повернул в сторону лесополосы. Мы
тогда, конечно, не придали этому значения.
     - Лицо запомнили?
     - Да. Он как раз прошел под фонарем.
     Так познакомились мы с  Олегом Щетининым.  Я попросил его прийти завтра
ко  мне в  прокуратуру вместе с  Соней Белошапко.  Щетинин обещал прийти,  а
Сони,  к сожалению, в районе не было. Но она должна была вернуться дня через
два-три.

     Назавтра утром Олег был у  меня в  кабинете.  Я  попросил его составить
словесный портрет  человека,  который  нес  тюк.  Щетинин  оказался толковым
парнем.  Наиболее запоминалось из его описания предполагаемого вора, что тот
имел крупный нос с  горбинкой и  кудрявые волосы.  Рост,  к сожалению,  Олег
назвать не мог: человек шел согнувшись под тяжестью ноши.
     Не  успел  этот  неожиданный,  но  важный свидетель уйти,  как  у  меня
появился еще один посетитель - Зоя Иванцова.
     - Товарищ следователь, мне нужно кое-что сказать вам, - произнесла она,
когда я предложил ей сесть.
     - Слушаю.
     - Я обманула вас,  - сказала она. - Борис, то есть Кривель, приезжал ко
мне во вторник одиннадцатого октября. Мы это скрыли от вас. Но это все из-за
его жены...  Понимаете, мы с ним познакомились лет пять назад. Но он женился
на другой. Знаете, как бывает... Мы с Борисом потеряли друг друга из виду. А
года два назад я приехала в раймаг что-то себе купить и случайно столкнулась
с ним.  Борис был выпивши,  хотя раньше спиртное в рот не брал.  Он открылся
мне,  что женился неудачно. Постоянные скандалы, ссоры. И еще сказал, что до
сих пор думает обо мне... Может, я зря все это вам рассказываю?
     - Продолжайте, - попросил я.
     - Вскоре он приехал ко мне на разъезд...  Оказалось,  и  я не могла его
забыть. Вы понимаете?
     Я кивнул. Она от волнения прерывисто вздохнула.
     - Мне так хотелось помочь ему...  И  действительно,  Борис бросил пить,
стал лучше относиться к работе.  Честное слово, я никогда не уговаривала его
уйти от жены.  Он мучился.  Но по натуре Борис слабохарактерный. Честный, но
не  волевой.  И  вот  недавно его  жена  узнала обо  всем сама.  Как-то  она
ворвалась ко  мне в  дом,  надеясь застать Бориса.  За всю жизнь меня так не
оскорбляли.  Тогда я  твердо решила больше не встречаться с  ним.  Во всяком
случае до  тех пор,  пока он не примет,  наконец,  какое-нибудь определенное
решение...  А  в  тот  вторник одиннадц