Карышев Валерий
   Александр Солоник 1-2

   Александр Солоник - киллер мафии
   АЛЕКСАНДР СОЛОНИК - КИЛЛЕР НА ЭКСПОРТ

   Изд. "Эксм-Пресс", 1998 г.
   OCR Палек & Alligator, 1998 г.


   Александр Солоник - киллер мафии


   Сведения, содержащиеся в книге, по мнению автора, не могут  быть  ис-
пользованы в материалах следствия и суда.

   ЗАПИСКИ АДВОКАТА
   Предисловие автора

   Я никогда не собирался писать подобное  художественное  произведение.
Но волею судеб мне пришлось выступить в качестве защитника по делу Алек-
сандра Солоника, одного из самых знаменитых и загадочных российских кил-
леров, обвиняемого в ряде заказных убийств криминальных  авторитетов,  а
также работников милиции.
   Попав после ареста в специальный корпус следственного изолятора "Мат-
росская тишина", А. Солоник не чувствовал себя  в  полной  безопасности.
Над ним "висело" - ни много ни мало - три смертных приговора:  первый  -
судебный, второй - работников милиции за смерть своих коллег и третий  -
воров в законе за убийства криминальных авторитетов.
   Реально оценивая ситуацию, Солоник разработал собственную систему бе-
зопасности, одним из элементов которой было ежедневное посещение его ад-
вокатом.
   Одни называют Солоника преступником и убийцей (хотя суда над  ним  не
было), другие - Робин Гудом, выжигающим "криминальные язвы" общества. Но
так или иначе Солоник - личность, способная на Поступки. Три его  побега
из мест заключения, включая последний из  "Матросской  тишины",  сделали
его легендой криминального мира.
   Солонику посвящены многочисленные статьи в газетах и журналах,  главы
документальных книг, фильмы. Но кто может знать его лучше, чем его адво-
кат, единственный человек с воли, которому он  доверил  свою  судьбу,  а
также завещал в случае смерти и свои воспоминания, записанные на  аудио-
кассеты. Их мне передали в Греции, где при весьма загадочных обстоятель-
ствах погиб Солоник.
   Идея подобной книги впервые пришла Солонику во время следствия.
   Вечером, накануне моего очередного посещения, по телевидению  показы-
вали какой-то остросюжетный детектив. И тут он,  пренебрежительно  отоз-
вавшись о фильме, заметил, что если бы, мол, про него написали, то полу-
чился бы суперостросюжетный роман. Тогда я в шутку ответил  -  кто  тебе
мешает, сам и напиши... А он, помолчав, покачал головой - нет, это можно
сделать только после моей смерти, и уточнил: иначе прольется море крови,
да и мне самому не жить.
   Прошло время, события приняли стремительный оборот.
   Понимая, что может не дожить до  суда,  Солоник  совершает  побег  из
"Матросской тишины" и почти полтора года прячется за границей.
   Моего напарника по этому делу, адвоката Алексея Завгороднего,  вскоре
после побега Солоника жестоко избивают у подъезда.
   За мной начинается тотальная слежка. Мне устраивают  два  официальных
допроса. Правоохранительные органы проводят обыск на моей  квартире.  От
оперативников я получаю советы "беречь свое здоровье".
   Зато в криминальном мире мой "авторитет" растет,  круг  моих  "крутых
клиентов" резко расширяется. После ряда публикаций в периодике  за  мной
чуть ли не закрепляется кличка "адвокат киллеров", "адвокат  мафии".  Но
жизнь продолжается. И каждый из нас, причастных к этому делу, живет сво-
ей жизнью.
   Затем происходят новые непредсказуемые события: в конце  января  1997
года мне неожиданно звонит Солоник и просит в случае его смерти  опубли-
ковать то, что записано им на пленку. Затем приходит известие о его  ги-
бели. Вскоре я еду в Грецию и знакомлюсь с этими записями.
   Я до мелочей запомнил тот день, когда  закрылся  в  номере  греческой
гостиницы и несколько дней в шоковом состоянии слушал исповедь Солоника.
   Да, он был прав на сто процентов - прольется море крови,  снова  нач-
нутся мафиозные разборки...
   С другой стороны, мне, доверенному лицу Солоника, следовало выполнить
его последнюю волю.
   Поэтому я решился написать роман, изменив ряд имен и  событий  (чтобы
не было больше крови).
   Наверное, многие узнают иных персонажей этой книги, встретят знакомые
эпизоды и события. Есть здесь и фрагменты моей биографии, отсюда  подза-
головок: "Записки адвоката". И тем не менее я прошу  считать  эту  книгу
художественным произведением, ее содержание не может  быть  использовано
на следствии или в суде.
   Я благодарен экспертам, помогавшим  мне  работать  над  этой  книгой,
представителям правоохранительных  органов,  четко  осуществлявшим  свои
должностные обязанности, братве, которая все "оценила с  пониманием",  и
тем, кто помог "не до конца", так как оказался в сизо и на зоне.
   Отдельная благодарность - съемочной группе  Центрального  телевидения
во главе с Олегом Вакуловским, автором документального фильма "Красавица
и чудовище", снятого при моем участии в Греции.
   "Солоник - киллер мафии" - первая книга из задуманного цикла. Написа-
на и готовится к изданию вторая под названием "Киллер на экспорт".
   Хочется верить, что эти книги найдут своего читателя.


   ПРОЛОГ

   Любой человек, впервые попавший на московскую улицу со странным  наз-
ванием Матросская Тишина, что в районе  Сокольников,  наверняка  обратит
внимание на комплекс мрачных сооружений, громоздящихся слева от набереж-
ной Яузы. Это - столичный следственный изолятор номер  один,  более  из-
вестный под тем же названием, что и сама улица.
   Знаменитый сизо "Матросская тишина"... Толстые кирпичные стены,  гео-
метрически правильные проемы окон, забранные массивными решетками, высо-
кий забор с глухими металлическими воротами.  Проникнуть  за  эти  стены
можно лишь в качестве родственника, следователя или  адвоката  тех,  кто
содержится в следственном изоляторе. Ну и, конечно, в качестве задержан-
ного. Их привозят в милицейском "воронке", почему-то именуемым на жарго-
не обитателей тюрьмы "блондинкой".
   В сизо несколько корпусов, но наиболее серьезным  считается  внутрен-
ний, девятый. До начала девяностых он относился к компетенции КГБ, и по-
тому порядки в нем по-прежнему много жестче, чем в остальных.
   Длинный, уходящий вдаль коридор, подвесные металлические перильца  по
бокам, потолок в металлической сетке, телевизионные мониторы  и  десятки
дверей в камеры, или, как чаще именуют их здесь, - "хаты". Такую картину
видит всякий, проходящий по этажам, будь то коридорный, начальник корпу-
са и, конечно же, вызванный на допрос подследственный.
   Именно такую картину и наблюдал второго июня 1995 года невысокий  жи-
листый мужчина лет тридцати, с аккуратно подстриженной шкиперской бород-
кой. Его вели по галерее два сержанта внутренней службы. Первый шел впе-
реди, второй - рядом с обладателем бородки, запястья их рук были  соеди-
нены наручниками.
   Длинные переходы, бесчисленные переборки, решетки, металлические две-
ри камер, мерцающие обманчивой синевой экраны мониторов - на  них  видны
все главные артерии следственного изолятора.
   Переход, лестница, еще одна лестница,  снова  переход,  коридор  и  -
пришли.
   Тот сержант, что двигался первым, приоткрыл дверь, заглянул в кабинет
и, окинув взглядом напарника, привычно скомандовал:
   - Веди!
   Дверной проем был узок, и подследственного пришлось  пропустить  впе-
ред. Следом за ним двинулся сопровождающий.
   Лязг снимаемых наручников - впрочем, спустя несколько секунд их осво-
божденная от руки сержанта половинка пристегнута к  столу,  чтобы  подс-
ледственный не мог вырваться. Еще минута - и "рексы" (так обычно именуют
тут конвоиров) покинули кабинет.
   Подследственный остался один на один с посетителем. Невысокий, интел-
лигентного вида, с аккуратно подстриженными усиками, с быстрыми, но точ-
ными движениями, он смотрел на него, как лечащий врач смотрит на  безна-
дежного пациента, которому уже не помогут  ни  лекарства,  ни  операция.
Столь печально и понимающе не может смотреть ни  ближайший  родственник,
ни "реке", ни тем более следователь. Такой взгляд бывает лишь у опытного
адвоката, понимающего всю безысходность ситуации...
   Так оно и было на самом деле: посетитель  сизо,  сидящий  за  столом,
действительно был защитником,  единственным  человеком,  способным  хоть
чем-то помочь попавшему в эту тюрьму. А прикованный наручниками к  столу
невысокий жилистый мужчина со  шкиперской  бородкой  соответственно  был
подследственным, но очень даже непростым подследственным...
   Его имя наперебой склоняли газеты, оно почти ежедневно звучало с  эк-
ранов телевизоров, на планерках РУОПа и МУРа, в камерах сизо и в фешене-
бельных апартаментах "новых русских". Число убийств, приписываемых этому
человеку, множилось с каждым днем.
   Имя его - Александр Солоник. Оно внушало ужас многим: от седых,  сос-
тарившихся на службе следователей прокуратуры до заматерелых на зонах  и
пересылках воров в законе; от не в меру борзых авторитетов новой  форма-
ции, именуемых чаще "отморозками", до респектабельных, уверенных в  себе
и своей охране банкиров и бизнесменов. "Киллер номер один",  "безжалост-
ный наемный убийца мафии", "самая загадочная фигура  современной  крими-
нальной истории России", наконец, "Александр Македонский" - так именова-
ли сидевшего теперь перед Адвокатом человека, пристегнутого к столу  на-
ручниками...
   Первым начал Адвокат. Кашлянул, зашелестел пачкой сигарет и, закурив,
произнес:
   - Понимаешь, Саша, экспертиза установила, что во время перестрелки на
Петровско-Разумовском рынке все пули были выпущены из твоего  пистолета.
Одних только милицейских трупов - три. Сам понимаешь, против  очевидного
не пойдешь. Конечно, можно обратиться  к  прокурору,  ходатайствовать  о
повторной экспертизе, но это наверняка будет расценено как затяжка  вре-
мени.
   Подследственный поморщился - он берег здоровье, не курил, и  сигарет-
ный дым всегда раздражал его. Удивительно, но слова об экспертизе, похо-
же, особо не взволновали Солоника. Взглянув на Адвоката, он ответил:
   - Расстреливают у нас не более десяти процентов.  А  до  расстрела...
еще дожить надо.
   Странно было слышать эти слова от подследственного, на которого пове-
сили больше десятка убийств; последнее  же  замечание  о  том,  что  "до
расстрела дожить надо", и вовсе заставило Адвоката вздрогнуть.
   - Пойми, - он стряхнул сигаретный пепел, - мне ведь тебя  защищать...
Необходимо выработать тактику, стратегию, мне нужно знать - что  призна-
вать, а что ставить под сомнение.
   Солоник вздохнул:
   - Да ладно... Какое это теперь имеет значение?!
   Они говорили, как и  обычно,  часа  полтора.  Удивительно,  но  подс-
ледственный, которому, несомненно, грозила высшая  мера,  выглядел  куда
более спокойным и уверенным, нежели  защитник.  Он  улыбался,  переводил
разговор на какие-то пустяки - мол, хорошо бы снять фильм  или  написать
книгу о его жизни.
   Глядя на него, Адвокат невольно думал: так может вести себя  человек,
наверняка уверенный в своем будущем, или тот, кто уже со всем  смирился,
или, в конце концов, просто сумасшедший. На второго и третьего его  кли-
ент никак не походил...
   А последние слова Александра Македонского прозвучали и вовсе странно.
Перед тем как в кабинете появились конвойные, он, рассеянно улыбнувшись,
произнес:
   - Ну, до встречи... Впрочем, как знать: свидимся ли мы еще?
   Сидя за рулем своей "БМВ", Адвокат неторопливо катил  по  запруженным
автомобилями улицам вечерней Москвы.
   По соседним рядам Ленинского проспекта проносились автомобили и  сиг-
налили, толкались перед перекрестками, суетливо перестраиваясь из ряда в
ряд; по грязным, мокрым тротуарам спешили озабоченные прохожие.
   Настроение Адвоката было сумрачным и печальным: воскрешались  события
минувших месяцев, и ничего радостного для себя он в них не находил.
   Наверное, правы те, кто утверждает: любое, даже мимолетное  соприкос-
новение одного человека с другим налагает незримый отпечаток на обоих.
   Со сколькими людьми, со сколькими судьбами приходилось  соприкасаться
ему, Адвокату?
   Он не считал. Он просто делал свою работу - мотался по тюрьмам,  изу-
чал дела, ловил следствие на проколах и подлогах, выступал на судах...
   Но клиентов, подобных этому, в его практике еще не было.
   Кто же он на самом деле, Александр Македонский? Наемный убийца  орга-
низованной преступности? Рыцарь плаща и кинжала? Тайный  агент  какой-то
законспирированной структуры?
   Почти неслышно урчал двигатель, и этот  звук  навевал  ощущение  спо-
койствия и безопасности. "БМВ" аккуратно перестраивалась из ряда в  ряд,
плавно останавливалась на светофорах, пропускала вперед других: у  води-
теля не было ни сил, ни желания прибавить скорость.
   А мысли по-прежнему вращались в привычном, накатанном русле.
   Меньше чем полгода назад они впервые соприкоснулись. И теперь он, за-
щитник самой загадочной в российской криминальной истории фигуры,  обла-
дает определенной информацией - не всей, конечно, но все-таки...
   И рано или поздно информация эта выплеснется наружу - нет ничего тай-
ного, что не стало бы явным. Адвокат знал это слишком хорошо...
   Незаметно кончался еще один день в "Матросской тишине" -  пятое  июня
1995 года. В неволе дни почти неотличимо похожи один на другой:  подъем,
баландер с завтраком, допросы, беседы с защитником, ну и  еще  прогулки,
телевизор и газеты - единственная отдушина...
   За полгода пребывания в следственном изоляторе  таких  дней  у  подс-
ледственного Александра Солоника набралось много, очень много. Но  один,
тот, что впереди, наверняка должен был стать последним. И он даже  знал,
какой именно...
   Пусть в газетах о нем пишут полную ахинею, пусть тележурналисты в не-
лепых домыслах и предположениях противоречат сами себе, пусть следовате-
ли прокуратуры вешают на него все киллерские  отстрелы,  произошедшие  в
Москве за последние годы! Он один знает, кто он такой и какую работу вы-
полняет; знает это точно и наверняка - так же, как и то,  что  последний
день его пребывания в этих стенах - сегодняшний.
   И, словно в подтверждение этих мыслей, дверь его "хаты"  открылась  -
на пороге стоял коридорный, его человек...
   - К прогулке готов? - несколько тише, чем обычно, спросил тот.
   Обитатель камеры молча вскочил со шконки - он лежал в кроссовках и  в
спортивном костюме. Солоник знал: то, о чем он мечтал, к чему стремился,
должно произойти через несколько минут...
   Какая прогулка в половине первого ночи! Осторожно подошел к  дверному
проему - "реке" чуть посторонился, пропуская его вперед.
   - Обожди... - коридорный сунул руку в карман,  протянул  заключенному
какой-то темный предмет; в руку узника сизо привычно легла тяжелая руко-
ять пистолета.
   Он вопросительно взглянул на коридорного.
   - Браунинг, - пояснил тот. - На крайний случай...
   Сунув пистолет за пояс, Солоник наконец выглянул наружу. Коридор  был
пуст. Удивительно, но даже телевизионные мониторы не выдавали привычного
мерцания. Первый пост, второй, третий...
   Никого. Минуты, прошедшие с момента выхода из камеры, казались  часа-
ми. Коридоры, которым, как кажется, никогда не будет конца, посты,  про-
леты, лестницы, зловещие звуки шагов...
   Вскоре оба остановились перед огромной бронированной  дверью.  Порыв-
шись в карманах, "реке" извлек набор отмычек. Амбарный замок  в  тяжелых
ушках поддался без скрежета, так же, как и сама дверь  -  она  плавно  и
беззвучно отъехала. За ней оказалась площадка, жаркая и пыльная, и лест-
ница, уходящая наверх.
   Опрокинутый над столицей купол июньского неба, подкрашенный по  краям
неровным желтым заревом, выглядел ноздреватым и блеклым.  Мелкие  звезды
сливались с электрическими огнями, и от этого зрелища на  душе  делалось
тоскливо и тревожно.
   - Быстрей, быстрей, давай... - нервно торопил коридорный.
   Неожиданно он нырнул куда-то в сторону, в темноту, а  вынырнув  через
мгновение, поставил на крышу большую спортивную сумку.  Рванул  замок  -
молнию", извлек кусок брезента, бросил его на колючую проволоку.
   - Давай же... - в голосе коридорного звучал неподдельный страх.
   Первым полез Солоник, за ним - сопровождающий: сперва перекинул через
колючку сумку, затем перелез сам. Александр Македонский  взглянул  вниз:
ярко освещенная улица казалась совершенно пустынной...
   В руках "рекса" появилась скрученная альпинистская веревка. Он тороп-
ливо размотал бут, щелкнул карабинчиком, пристегивая его к какой-то  же-
лезяке рядом с собой. Пару раз дернул, проверяя  на  прочность.  Убедив-
шись, что все в порядке, бросил конец вниз.
   - Ну, с Богом!
   Взявшись за веревку, беглец встал на край крыши и принялся  медленно,
осторожно спускаться. Он даже не догадался вытянуть ноги,  и  уже  через
пару секунд сильно ушибся коленями о стену, но боли не почувствовал.
   Спускался долго: так, во всяком случае, показалось ему самому. Тонкая
веревка острой бритвой резала ладони, ноги нелепо болтались,  провалива-
ясь в зияющую пустоту, тело раскачивалось, как маятник...
   Пятый этаж, четвертый, третий... Справа - зарешеченные глазницы неос-
вещенных окон, над головой - сочащееся желтой сукровицей небо,  внизу  -
какие-то строения, медленно выплывающие из темноты.
   Второй  этаж  -  осталось  несколько  метров.  Сейчас,  сейчас,   еще
чуть-чуть - и можно прыгать вниз.
   Прыжок - двухскатная металлическая крыша будочки запела, завибрирова-
ла под ногами. Солоник, потеряв равновесие,  скатился  вниз,  но  удиви-
тельно четко зафиксировал тело на ногах.
   Неужели свершилось?! Подняв голову, беглец увидел, как "реке"  переб-
расывает свое тело через парапет крыши. Взялся за конец  веревки,  натя-
нул, чтобы тому было проще спускаться. Ожидание длилось целую вечность -
Солоник не считал, сколько времени прошло с того момента, когда он поки-
нул камеру.
   Да и кто бы на его месте вел отсчет времени? А внизу  их  уже  ждали:
темный мертвый контур припаркованной неподалеку иномарки внезапно  ожил,
на мгновение мигнув фарами, и беглецы поняли - это за ними.
   Спустя мгновение недавний узник спецкорпуса сизо и его  помощник  уже
сидели в теплом темном салоне, а еще через несколько секунд машина, тихо
заурчав двигателем, медленно покатила по ярко освещенной улице.
   Ехали минут двадцать, потом свернули в какой-то дворик.
   - Выходи и быстро в "скорую", - последовала короткая  и  бесстрастная
команда водителя, и по интонациям Солоник определил: команда  эта  отно-
сится исключительно к нему.
   Слева действительно стоял реанимобиль, борт его белел на расплывчатом
фоне серой стены, на матовых окнах виднелись кресты цвета сырого мяса.
   Он подошел к задней дверце - она тотчас же открылась, и из темноты  к
нему протянулись руки, втягивая в чрево реанимобиля.
   - Быстро раздеться, лечь на носилки...
   Беглец медлил, но невидимые спасители подгоняли его. Судя по  интона-
циям, они нервничали не меньше его самого.
   Шорох срываемой одежды, прикосновение простыни  к  обнаженному  телу,
сладковатая вонь кислородной маски, напяленной на лицо...
   Над головой взвыла сирена, и вскоре реанимобиль,  отбрасывая  на  ас-
фальт и стены домов тревожные синие проблески, растворился в ночи...
   Машина с красным крестом, продолжая разбрасывать вокруг себя  пронзи-
тельные всполохи, мчалась по московским улицам. На крыше то и дело завы-
вала сирена, а в голове беглеца ржавым гвоздем засели привычные мысли.
   Лишь один он, таинственный суперкиллер, знает, кем был все это  время
на самом деле и какую работу выполнял; лишь один он знает, кто стоит  за
ним; лишь один он знает, почему ему устроили этот побег... В конце  кон-
цов, он - один из немногих, понимающих конечную цель появления  на  свет
себя самого, но в новом облике - Александра Македонского.
   Перед мысленным взором пронеслась длинная череда  суматошных  дней  и
событий безвозвратно минувшего прошлого: что-то он,  Александр  Солоник,
знал наверняка, о чем-то лишь догадывался, а о чем-то приходилось только
предполагать.
   Впр