Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Криминал
      Карышев Валерий. Записки "Бандитского адвоката" -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  -
ются два человека, один из которых держит видеокамеру. Первое, что приходит в голову, сейчас мне подбросят наркотики и заснимут на видеокамеру. Естественно, бегу сразу к дежурному и прошу объяснить, почему эти люди находятся возле моего каби- нета. Дежурный начинает объяснять, что они якобы снимают учебный фильм. А к этому времени по коридору уже ведут законника, Дато Р. Я волнуюсь, говорю, что, пока эти люди не уйдут, я принимать клиента не буду. Все в замешательстве. Появляются дежурные, администрация изолятора, все мне что-то объясняют, но я стою на своем: пока люди с камерами не уйдут, за- конника принимать не буду. Но сам я думаю, что даже если они и уйдут, то могут появиться позже. Пытаюсь найти какого-нибудь знакомого адвоката, чтобы тот меня подстраховал. Как назло, никого из знакомых рядом не ока- залось. Законника тем временем поместили в "стакан" (стакан - небольшая узкая кабина-бокс для одного заключенного, жарг.). Обычно здесь подследствен- ный ожидает вызова к следователю или к адвокату. Я продолжаю настаивать на своих правах. Вскоре оператор с камерой ушел. Ввели законника. Я на- чал объяснять ему ситуацию, он со мной согласился. Беседа не ладится. Я вышел из колеи, не перестаю думать об опасности. Мне начинает казаться, что вот сейчас в комнату ворвутся, что нас записывают, что глазок датчи- ка противопожарной безопасности на самом деле объектив видеокамеры. Вре- мя от времени подхожу к двери, прислушиваюсь, неожиданно открываю ее, но пока там никого нет. Наконец наше свидание заканчивается. Естественно, я ничего, не передал законнику, ничего от него не взял. Вышел в коридор, чтобы сдать его, и тут к нам подошли трое. Двое из них забрали законника и провели в соседний кабинет, чтобы тут же обыскать его, а третий, с ра- цией в руках, направился вместе со мной к выходу. Сдав талончик и получив документы, я двинулся по коридору. Человек с рацией не отставал от меня. В голове сверлит только одна мысль: если сейчас ничего не нашли, значит, еще могут подложить, значит, сейчас мо- гут задержать. Нет уже никаких сомнений, что человек с рацией идет имен- но за мной. Я зашел в туалет, он остался ждать меня около дверей. Выхожу, он опять пристраивается за мной. По кидаю, здание Бутырки, но он и на улице не хочет со мной расставаться. На ступеньках его поджидал коллега в ка- муфляжной форме, тоже с рацией. Мой сопровождающий вдруг кивнул и ска- зал: - Чистый. Второй понимающе кивнул в ответ и пропустил меня вперед. Я сел в ма- шину и отправился домой. Адвокатам время от времени приходится подвергаться в СИЗО подобным стрессовым ситуациям. ЧТО ЖЕ ДАЛЬШЕ? За многие десятилетия в тюрьмах накопилось более чем достаточно серьезных, даже жизненно важных проблем. Одна из наиболее наболевших - это перенаселение СИЗО и тюрем. Например, в той же Бутырке в камере об- щей площадью 30 квадратных метров вместо 30 человек находится 100 - 120 заключенных. Трудно, но можно представить, в каких условиях они живут. В летнее время в камерах царит невыносимая духота. Только в последнее вре- мя разрешили приносить заключенным вентиляторы, но это совершенно не улучшает жизненное пространство заключенных. Многие из них болеют тубер- кулезом, венерическими заболеваниями, были случаи СПИДа. В тюрьмах высо- кий процент смертности. В Бутырской тюрьме большинство помещений находится в аварийном состо- янии. Стены и потолки в широких трещинах, уже много лет не знала капи- тального ремонта вечно протекающая крыша, давно прогнили стропила и в любой момент могут рухнуть. Денег на ремонт у ГУИНа нет. Выделяемых го- сударством средств хватает только на зарплату сотрудникам и питание под- следственным. При нынешнем финансировании изоляторы в скором времени ос- танутся без нормальной охраны. Контролеры из-за маленького жалованья вы- нуждены зачастую оказывать подследственным различные услуги за вознаг- раждение. Наверное, подчинение тюрем ведомству внутренних дел все же нонсенс. Правда, в последнее время наблюдаются подвижки в решении этого вопроса. С момента вступления России в Совет Европы необходимо было выполнить главные требования: провести реформу в уголовно-правовой системе. В свя- зи с этим президент Ельцин издал специальный указ "О реформировании уго- ловно-исполнительнои системы Министерства внутренних дел", согласно ко- торому все тюрьмы, находившиеся ранее в юрисдикции МВД, переходят в ве- дение Минюста. Однако документ вызвал далеко не однозначную реакцию в этих ведомствах. МВД старается всячески затянуть передачу Главного уп- равления по исполнению наказаний (ГУИН) и осуществить процедуру с наи- меньшим материальным ущербом. МВД сумело все же доказать, что такая передача должна носить поэтап- ный, реформистский характер. Минюст же с этим категорически не соглаша- ется. Однако вопрос передачи выявил многие проблемы, требующие решения. Во-первых, отсутствие финансирования программы по строительству новых тюрем и СИЗО, а денег, которые сейчас выделяются на нужды ГУИНа, едва хватает на текущие расходы. Во-вторых, кадровый вопрос. Указ предусмат- ривает, что структура ГУИНа ломаться не будет и все сотрудники сохранят милицейские звания и льготы, но каких-либо нормативных актов на этот счет нет. Сотрудники СИЗО и тюрем заявляют, что не хотят работать в гражданском ведомстве. Многие сотрудники российских тюрем и СИЗО подали заявления обувольнении. Некоторых все же удалось уговорить. Конфликт, возникший в связи с передачей следственных изоляторов и тю- рем в другое ведомство, принял настолько серьезный оборот, что для раз- решения ситуации была создана правительственная комиссия во главе с премьером Виктором Черномырдиным. Она разработала два варианта выхода из кризиса: Минюст возьмет спорные объекты в аренду или же имущество при- дется делить. Конечно, это правильно, когда тюрьмы и следственные изоля- торы переходят в гражданское ведомство, и следователи и оперативные ра- ботники уже не могут так влиять через свое ведомство на жизнь подс- ледственных и заключенных. Но с другой стороны, на этот переход многие эксперты смотрят достаточно скептически. Нечто подобное проводилось и в 1922 году, и в 1953 году. Однако тогдашний Минюст не смог своими силами справиться с заключенными и вскоре вновь добровольно передал тюрьмы и колонии МВД. В 1998 году в России опять должны появиться арестные дома и исправи- тельные центры, существовавшие еще до революции. Содержать в них будут людей, совершивших не тяжкие преступления. С января 1997 года был введен в действие новый Уголовный кодекс, ко- торый предусматривает два относительно новых для России вида наказания: "ограничение свободы" и "арест". Судьи приговаривают к ним за совершение таких не тяжких преступлений, как неуплата налогов, незаконное предпри- нимательство и другие. Но отдельных помещений для этих арестантов в сис- теме исполнения наказаний нет. Они вынуждены делить камеру с наиболее матерыми уголовниками, что на пользу им, естественно, не может пойти. Поэтому МВД и Минюст разработали положение о так называемых арестных до- мах и исправительных центрах - специальных заведениях, в которых будут отбывать наказание арестанты. Дома практически не отличаются от тюрем и СИЗО. Сидеть в них будут от одного до шести месяцев. В новой реформе есть много существенных недостатков. Прежде всего это касается ограничения прав и свобод заключенного. Так, например, во время пребывания в арестных домах их обитателям запрещено вести переписку, смотреть телевизор и слушать радио, не предусмотрены свидания и переда- чи, словом, для спецконтингента арестных домов определяется режим более строгий, чем для уголовников в обычных тюрьмах. Исправительные центры будут напоминать закрытые в 1993 году так назы- ваемые спецкомендатуры, где весь срок заключения приговоренные будут в них жить, а работать - на воле. Поэтому исправцентры власти собираются строить поблизости от промышленных предприятий, имеющих недостаток в кадрах. Кроме того, зеков, осужденных к ограничению свободы, планируется использовать и на общественно-полезных работах по благоустройству горо- дов. Трудно сейчас оценивать перспективы и эффективность будущей тюремной реформы. Однако хочется верить и надеяться, что следственные изоляторы и тюрьмы перестанут быть "тюремными университетами" для многих впервые по- павших сюда людей, а также школой закаливания и выживания для многих уголовных авторитетов. Глава восьмая ДЕЛА ФЭЭСБЭШНЫЕ СПАСАЯ БЫЛОЙ ИМИДЖ После 1991 года Федеральная служба безопасности не раз претерпевала большие изменения. Прошла она через бесчисленные аттестации, сокращение штатов, через бесконечные проверки на лояльность - все это, между про- чим, накладывало отпечаток и на сотрудников аппарата. Чем же занимается эта серьезная и солидная организация сегодня, то есть как реагирует на растущую преступность в стране? Приобщение органов госбезопасности в борьбе с организованной преступ- ностью имеет свои основания. Со временем многим стало ясно, что МВД, во всяком случае в одиночку, само не справится с оргпреступностью. С другой стороны, не менее насущным было возродить прежний имидж КГБ. Поэтому кто-то из государственных чиновников придумал, что с теми же милицейски- ми функциями гораздо лучше справится спецслужба. А поскольку в новом сознании людей органы госбезопасности ассоциировались с прежним их могу- ществом, то к КГБ действительно отнеслись бы как к единственной реальной силе, способной противостоять распространению вала преступности. ФСК и ФСБ быстро адаптировались к новым условиям борьбы с оргпреступ- ностью. В этих ведомствах созданы антитеррористический и антикоррупцион- ный центры и другие специальные подразделения. В центре внимания этих служб разработки наиболее громких значительных уголовных преступлений в крупных масштабах, задевающих интересы госбезопасности. Они ведут, в частности, борьбу с контрабандой, поставкой, хищением оружия в большом количестве, с торговлей наркотиками, а также с взрывами, которые столь часто раздаются в столице. Криминал, а точнее, организованная преступность рассматривалась как серьезная угроза госбезопасности страны еще раньше, когда в конце 80-х годов по линии Пятого управления, так называемого политического сыска, а впоследствии идеологического управления, было создано специальное под- разделение. В его обязанности входила работа с ворами в законе и наибо- лее крупными уголовными авторитетами. Никто не знает, в чем именно зак- лючалась их деятельность, но, вероятно, она носила комплексный характер и имела многопрофильное направление. Говорят, что велась и вербовка уго- ловной элиты, и ее ликвидация. По крайней мере, до сих пор не стихает ажиотаж вокруг мифа о "Белой стреле" - специальном подразделении, кото- рое занималось ликвидацией воров в законе и уголовных авторитетов. О причастности ФСБ к борьбе с крупными экономическими преступлениями свидетельствует и такой факт. В 1992 - 1993 годах, когда в стране наме- тился большой вывоз капитала за границу вследствие неправильной экономи- ческой политики государства и отсутствия четких экономических законов, то, говорят, ФСБ принялась вычислять те капиталы и тех лиц, которые вы- возили награбленное, или, иными словами, нажитое криминальным путем, за границу. С этой целью и было создано специальное подразделение - то ли в недрах ФСБ, то ли разведки. Конечно, ФСБ до сих пор сохранило присущую еще КГБ ауру всесильности и таинственности. Например, в следственном изоляторе Бутырка идет допрос законника. Присутствуют здесь и прокурор района, и следователи прокура- туры, и оперативные работники Московского РУОПа. Вдруг один из них представляется нам, адвокатам, как работник ФСБ. Его заявление вызвало, конечно, некоторое недоумение. Собственно, с какой стати ФСБ будет зани- маться не таким уж громким делом - похищением человека, в котором в дан- ном случае обвинялся законник? Оказывается, это был сотрудник РУОПа, ко- торый назвался сотрудником ФСБ для того, чтобы поднять свой авторитет в глазах того же законника, показать ему свою значимость. Для нас, во вся- ком случае, такой шаг был не понятен. Бывает и наоборот. Когда ФСБ зани- малась делами курганской группировки, то ее сотрудники, напротив, стара- лись представляться как сотрудники РУОПа, МУРа, иных милицейских органи- заций. Хотя их принадлежность к смежной "конторе" была совершенно оче- видна. Среди братвы существовало поверье, что - не в обиду будет сказано сотрудникам правоохранительных органов - с районными отделами РУВД они разберутся, МУР просто обойдут, РУОПа испугаются, а вот с ФСБ и ФСК, по- жалуй, шутить на станут - это для них очень опасная машина. Какой-то страх перед ФСБ братва всегда испытывала. ДЕЛО О ВОДКЕ "АБСОЛЮТ" Мне приходилось работать с оперативной службой и следственной частью ФСБ, участвовать в делах, главным действующим лицом которых выступала влиятельная служба госбезопасности. Однако дела эти стоят как бы особня- ком в моей адвокатской практике. Предыстория этого уголовного дела связана с недавним близким окруже- нием президента. В него входили руководитель Службы безопасности прези- дента генерал Коржаков, директор Федеральной службы контрразведки Михаил Барсуков и главный советник по спорту Шамиль Тарпищев. Тогда благодаря влиянию на президента Тарпищеву удалось уговорить его предоставить опре- деленные льготы по импорту спиртных и табачных изделий в Россию специ- ально созданному Национальному Фонду спорта. В то время его возглавлял председатель и одновременно президент банка "Национальный кредит", один из сподвижников и друзей Шамиля Тарпищева Борис Федоров. Вся прибыль, которую планировалось приобрести от импорта спиртных и табачных изделий, должна была пойти на развитие спортивного движения в России. Однако ко- лоссальные суммы шли людям, замешанным в этих операциях, и не доходили до спорта. Большую прибыль приносил импорт водки "Абсолют". Но многие коммерчес- кие структуры, которые занимались этим легально, нашли хитроумный выход. Водка под тем же названием стала изготовляться в Венгрии и ввозиться в Россию. Это стало приносить огромные прибыли. Может быть, и дальше все шло бы без изменений, если бы не произошел определенный разлад в команде Бориса Федорова и Шамиля Тарпищева. Может быть, поэтому, а может, и по какой другой причине, но коммерческими опе- рациями по импорту этой водки заинтересовались спецслужбы, а точнее, ор- ганы ФСК. Тогда такими коммерческими операциями могли заниматься только доверенные люди, круг которых был очень узок. В него входил и мой буду- щий клиент, Михаил П. Он был владельцем коммерческого предприятия сред- него звена и одновременно служил в одной из охранных фирм, поскольку имел разрешение на пользование огнестрельным оружием. Однажды Михаил ждал из Венгрии груз с водкой "Абсолют". Груз пришел, и несколько железнодорожных вагонов были направлены в специальный тамо- женный терминал недалеко от города Владимира. По неизвестным причинам товар попал в поле зрения местных чекистов. Когда сотрудник Михаила П. направился во Владимир для растаможивания груза, то его задержали, а по- том арестовали спецслужбы. Через несколько часов сотрудник Михаила ука- зал на владельца груза. Вот что рассказал мне Михаил: - Был летний будничный день, я, как обычно, пришел домой после работы в охранной фирме пообедать. Жил я тогда с женой в Мытищах. Пришел, выло- жил оружие - пистолет "ПМ" - и хотел было сесть за стол, как услышал звонок в дверь. Я посмотрел в "глазок" и увидел, что там стоят люди в штатском и работник милиции, который представился моим участковым. Я спросил, не открывая дверь, кто они. И тут услышал голос за дверью одно- го из них: "Скажи, что мы из ФСК". - "Мы из ФСК", - повторил тот. Я удивился: при чем тут ФСК? И тут другой голос произнес: "Скажи, что мы из Московской ФСК". Мне это показалось очень подозрительным, и я позвонил своему знакомо- му, полковнику Московского управления Федеральной службы контрразведки, и попросил его срочно приехать ко мне домой. Это могли быть и переодетые преступники, которые под видом сотрудников ФСК хотели вломиться ко мне. Однако гости стали настойчиво требовать, чтобы я открыл дверь. Чуть по- годя я им открыл. Они вошли, показали документы работников Владимирского управления ФСК и сказали, что с санкции прокурора Владимирской области у меня в квартире будет произведен обыск. Начался обыск. Прежде всего их заинтересовали мои внешнеэкономические контракты. Они тут же их забрали. Взяли пистолет. Я предъявил разрешение на хранение оружия, но на них это не подействовало. Они надели мне на- ручники. Вскоре приехал мой знакомый полковник и предъявил свое служебное удостоверение. "Что случилось с моим знакомым?" - спросил он. И совершенно неожиданно руководитель оперативной группы владимирских чекистов, капитан, отвел полковника на кухню, посадил за стол и заставил написать на имя директора ФСК России докладную записку, почему тот в служебное время находится в квартире подозреваемого в совершении прес- тупления, то есть меня. Полковник не ожидал такого поворота дела: как это капитан может приказывать полковнику?! Но тот мотивировал это тем, что находится при оперативном исполнении своих служебных обязанностей, а вот визит полковника носит не совсем понятный характер. Полковник занервничал, попытался отшутиться, предложил лучше все это замять, но капитан и его коллеги стояли на своем. Вскоре меня доставили во Владимирское управление ФСК и стали тща- тельно допрашивать. Чекистов в основном интересовал механизм получения водки "Абсолют", документы и мои связи с Борисом Федоровым и еще с одним крупным чиновником из Главного таможенного комитета, работающим в Моск- ве. Мне даже стали угрожать, что если я не дам компромат на Бориса Федо- рова или на этого чиновника, то меня привлекут к ответственности за контрабанду спиртных напитков. Они показали Уголовный кодекс, где было написано, что мне светит до десяти лет лишения свободы. Я пал духом, понимая, что выхода у меня нет. Меня перевезли во Влади- мирскую тюрьму и поместили в камеру. ЕЗДИТЬ В ПРОВИНЦИЮ РИСКОВАННО Через два дня после ареста Михаила в мою консультацию пришла его жена для заключения со мной договора. Я был удивлен: зачем им нужен московс- кий адвокат, если они уже пригласили в дело адвоката из Владимирской коллегии. Но жена объяснила, что Владимир город небольшой, что все друг друга знают и местный адвокат не проявляет должной активности, на кото- рую она рассчитывала. Сам адвокат признался ей, что боится репрессий со стороны правоохранительных органов. Поэтому было решено пригласить реши- тельного, независимого защитника из Москвы. Я прекрасно знал, по опыту моих коллег, что любая поездка в провинци- альный город московского адвоката тоже сопряжена с опасностью, которая поджидает его со стороны правоохранительных органов. Бывали случаи, ког- да адвокатам, приехавшим в небольшие провинциальные города, сотрудники милиции так и говорили: нам, мол, плевать, что вы московский адвокат, мы сейчас в вашу машину положим наркотики и заберем вас. Чтобы избежать по- добной опасности и подстраховаться, я решил поехать во Владимир на маши- не своего клиента. Путь до Владимира был долгим, более трех часов езды. Чтобы не риско- вать, мы оставили машину на стоянке, взяли такси и доехали до здания Уп- равления ФСБ. Оно находилось на одной из широких улиц Владимира и выг

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору