Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
, как теперь говорят, беспредел - помимо прочего разного, провин-
циал-фискал имел съезжий двор, где держал колодников, а также лихо нала-
гал штрафы не только на подчиненных, но и на всех подряд - на бургомист-
ров, на соляных голов, на крестьян... Штрафы Попцов, естественно, прис-
ваивал. Когда все вскрылось, провинциала-фискала казнили, но перед
смертью он успел дать показания и на непосредственного шефа. Выяснилось,
что обер-фискал Алексей Нестеров был в курсе шалостей подчиненного, но
покрывал его за взятки - за часы серебряные, ценою в 120 рублей, за оде-
яло на лисьем меху, за триста рублей "налом"... А еще были подношения
рожью, скотиной, парчами и лошадьми.
Нестерова сунули в застенок и начали пытать. Любопытно, что решение
об этом принял не кто иной, как генерал-прокурор Павел Ягужинский, кото-
рый, если вы помните, уважаемый читатель, сам признавался Петру в том,
что "...мы все воруем...". Дескать, воруем-то мы все, а вот кто попада-
ется на воровстве - тут уж у кого какая планида.
Кстати говоря, несколькими годами ранее Нестеров разоблачил сибирско-
го губернатора князя Матвея Гагарина, который получал взятки за отдачу
на откуп винной и пивной продажи. Сенат приговорил князя к смертной каз-
ни, при этом взяточник свою вину признал и посылая Петру просьбу о поми-
ловании, писал: "...И я раб Ваш, приношу вину пред Вашим Величеством,
яко пред самим Богом, что правил Сибирскую губернию и делал многие дела
просто, непорядочно и не приказным поведением, також многие подносы и
подарки в почесть и от дел принимал и раздачи иные чинил, что и не под-
лежало, и погрешил перед Вашим Величеством..." Гагарин был повешен 16
марта 1721 года в присутствии двора и всех своих родственников, а уже в
январе 1724 года казнили самого Алексея Нестерова - казнь обер-фискала
была обставлена как настоящий спектакль: сам царь наблюдал за действием
из окна Ревизион-коллегии. Сначала были отрублены головы трех фискалов -
подчиненных Нестерова, а затем самому Алексею Нестерову поочередно разд-
робили конечности и поволокли по помосту к тому месту, где были отрубле-
ны головы его помощников. Обер-фискала бросили лицом в их кровь и палач
отсек ему голову. Затем головы всех четырех казненных водрузили на четы-
ре высоких шеста. (Надо сказать, что 1724 год вообще выдался достаточно
кровавым для тогдашних питерских взяточников и коррупционеров - видать,
кампания такая пошла, так сказать, "чистые руки" того времени. В ноябре
1724 года Петр приказал арестовать камергера Виллема Монса и его сестру
статс-даму Матрену Балк. Монса обвинили в том, что он "явился во многих
взятках и вступал за оные в дела не принадлежащие ему", камергеру отру-
били голову на Троицкой площади с последующим водружением ее на высокий
шест. У обезглавленного тела брата выслушала свой приговор и перепуган-
ная Матрена Балк, ей достались пять ударов кнутом и ссылка в Сибирь. В
день казни на столбах у эшафота были прибиты "росписи взяткам", судя по
всему, это были одни из первых гласных российских документов, изобличаю-
щих коррупционеров. В росписи Матрены Балк значилось 23 позиции, и среди
тех, кто давал взятки, фигурировали князья Меншиковы, Долгорукие, Голи-
цыны, Черкасские, отметились там и граф Головкин, и Волынский и другие
более или менее важные персоны того времени. Дело в том, что перед фаво-
ритом императрицы и его сестрой заискивал чуть ли не весь двор, ища их
протекции в разных вопросах).
Однако несмотря на чудовищные показательные казни, взяточничество и
коррупция в Петербурге и по всей России продолжают цвести пышным махро-
вым цветом. Посетивший Петербург в царствование Петра немец Вебер писал:
"На чиновников здесь смотрят как на хищных птиц, они думают, что со
вступлением их на должность им предоставлено право высасывать народ до
костей и на разрушении его благосостояния основывать свое счастье".
И вот что особенно любопытно - даже в те "укромные" времена, все ти-
тулованные коррупционеры понимали, что красть и брать взятки - это, мяг-
ко говоря, нехорошо. Совсем нехорошо. Более того, уже тогда обвинения в
коррумпированности делаются эффективнейшим оружием в святом и многотруд-
ном деле внутриполитической борьбы и в интригах между многочисленными
дворцовыми группировками и кланами. Руцкой со своими "компроматными че-
моданами" в апреле 1993 года в Верховном Совете России был, увы, далеко
не оригинален. Еще в петровском сенате государственные мужи пытались ре-
шать "кадровые вопросы" обвинениями в коррумпированности - шумные были
скандалы, когда сенаторы выясняли, кто из них ворует больше и кто у ка-
кого коррупционера "на связи состоит". А предметов разбирательств хвата-
ло - в Санкт-Петербурге с горькой иронией горожане говорили: "Сенат и
Синод подарками живет". Не затихавшее никогда противостояние между "ста-
рой" знатью и "новой" выливалось в разоблачения в этом самом Сенате.
В 1717 году в Сенате начались слушания по, так называемому, "почепс-
кому делу" - и касалось оно, прежде всего, светлейшего князя Меншикова,
которому еще в 1709 году Петр подарил город Почеп, ранее принадлежавший
Мазепе, - подарок этот был сделан Александру Даниловичу за участие в
полтавской баталии. Меншиков из года в год приумножал свои почепские
владения самовольными захватами прилегающих земель. Казаки, которых он
пытался обращать в крепостных, принялись жаловаться в Сенат... Сенаторы
Голицын и Долгорукий, представители старой знати, пытались использовать
"почепское дело" для нанесения ударов по "выскочкам", при этом действо-
вали они тонко и не напрямую, а руками "худородного" сенатора Петра Пав-
ловича Шафирова. (Барон Шафиров, кстати, был не просто худородным, а все
из тех же "петровских выдвиженцев", как свидетельствовал обер-прокурор
Сената Скорняков-Писарев: "...Шафиров не иноземец, но жидовской породы,
холопа боярского, прозванием Шаюшкин сын, а отец Шаюшкин был в Орше у
школьника шафором. Отец Шафирова служил в доме боярина Богдана Хитрова,
а по смерти его сидел в шелковом ряду, в лавке, и о том многие московс-
кие жители помнят").
Петр Павлович - человек, несомненно, образованный, историк и ви-
це-канцлер, - бесстрашно обличал князя Меншикова и стоявших за ним сена-
торов. Того же Скорнякова-Писарева он даже пытался шпагой ткнуть, во
время пьянки в доме Ягужинского, по случаю вступления русских войск в
Дербент в 1722 году Шафиров и письменно разоблачал "сенатских коррупцио-
неров" в доносах Петру, особо отмечая при этом свои заслуги: "...Не за-
хотел я допустить противного Указа вашим", хотя и пытались его, бескомп-
ромиссного, "...склонить... на свою сторону сначала наговорами, потом
криком, ... гневом князя Меншикова...". Однако пионер хорошего дела
борьбы с коррупцией на вершинах российской власти Шафиров не учел одного
обстоятельства - того самого, на котором впоследствии спотыкались многие
его последователи: если уж берешься кого-то разоблачать, то желательно
самому быть чистым и незапятнанным, а иначе и тебя разоблачить смогут...
Выяснилось, что сенатор Шафиров употребил свое влияние для того, чтобы
брату его Михаилу выдали лишнее жалование при переходе из одной службы в
другую - мелочь казалось бы, но ведь это как посмотреть... А 31 октября
1722 года в Сенате начали слушать дело о почте, которой как раз барон
Шафиров и управлял. Так вот, Петр Павлович, не имевший по закону права
присутствовать на обсуждении, устроил безобразную сцену, не желая поки-
дать заседания. После шумных выкриков, взаимооскорблений и взаиморазоб-
лачений князь Меншиков высказался в том духе, что Шафиров то, однако, -
нарушает, и не что-нибудь, а Закон - а стало быть его от сената надобно
отрешить... (Не правда ли, уважаемый читатель, все это до боли похоже на
некоторые нынешние заседания Думы и Совета Федерации).
В результате, "делом Шафирова" начал заниматься сам Петр, и его суд
был назван "Вышним". Царь на решение был скор - суд приговорил барона
Шафирова к смертной казни, потому что помимо его недисциплинированного
поведения в Сенате и способствования выдачи лишнего жалования брату,
вскрылись еще и незаконные траты из госсредств во время поездки Петра
Павловича во Францию, а также выяснилось, что Шафиров взял у полковника
Воронцовского в заклад деревню под видом займа, но денег полковнику не
заплатил...
15 февраля 1723 года сенатору и вице-канцлеру Петру Шафирову должны
были принародно отрубить голову, но, когда топор палача уже взмыл в воз-
дух, секретарь тайного кабинета Михайлов провозгласил, что император ре-
шил из уважения к заслугам Шафирова заменить казнь заточением в Сибирь.
Топор ударил по плахе...
Причины, по которым борец с коррупцией был наказан так строго, Петр
объяснил позже, в указе от 5 февраля 1724 года: "Понеже, видя другого
неправдою богатящегося и ничего за то наказания не имущего, редкий кто
не прельстится, а тако по малу все бесстрашие придут, людей в госу-
дарстве разорят, Божит гнев подвигнут..."
Однако главная причина осуждения Шафирова, конечно же, заключалась в
другом - вице-канцлер осмелился "наехать" на главного коррупционера пет-
ровской эпохи, на любимца царя, на светлейшего Александра Даниловича
Меншикова...
В жестоком приговоре Шафирову проявился, идущий от царя и господство-
вавший в те времена по всей России, двойной стандарт, когда одним проща-
лось то, за что безжалостно карали других. Впрочем, этот двойной стан-
дарт сохранился и доныне... Кстати говоря, Петр, так энергично искоре-
нявший взяточничество и насаждавший "коммерческую честность", так беспо-
щадно каравший мздоимцев - тот же самый Петр широко практиковал обесце-
нивание монет, пуская в оборот деньги "низкопробного достоинства", тог-
да, когда у него возникала нужда в средствах - при этом сохраняя на мо-
нетах прежние обозначения. Деньги обесценивались настолько, что прави-
тельство на операциях этих наживало 150 процентов прибыли. Этой порочной
практике конец положили лишь объективные экономические законы, проявляв-
шиеся при перечеканке полноценных монет в неполноценные. Русский рубль
XVI в. равнялся примерно ста рублям конца XIX в. - в XVIII в. упал до 9
рублей конца XIX в. Это обесценивание монеты, представлявшее попытку
обойти законы экономические и, собственно, государственные, развращающе
действовало на все российское общество. При этом глубоко и прочно укоре-
нялась идея, что политической властью можно пользоваться для собственно-
го незаконного обогащения...
Самым ярким адептом этой идеи стал, как Вы уже, наверное, догадывае-
тесь, уважаемый читатель, светлейший князь Александр Данилович Менши-
ков... Какой был человек, как масштабно мыслил! Как аферы умудрялся
прокручивать под самым носом у Петра! Его бы в наши времена - все "новые
русские" просто отдыхали бы... Меншиков воровал с таким размахом, так
элегантно запускал руку в казну и настолько трогательно употреблял свой
политический авторитет для обеспечения своей же коммерческой выгоды, что
было бы оправданно и даже целесообразно учредить специальный "Орден Мен-
шикова" (с детальной разработкой в администрации Президента положения о
нем) и награждать им особо выдающихся современных последователей Свет-
лейшего.
Итак, Меншиков... В самом начале его головокружительной карьеры все
"богатство" Александра Даниловича состояло из кузова с пирогами - но
правду, видать, говорят в народе - была бы голова, а деньги появятся...
Знакомство Петра с Меншиковым произошло через Лефорта, который взял
Алексашку к себе в услужение. Петру понравился разбитной пройдоха, он
забрал Меншикова к себе в денщики, а затем зачислил его в только что уч-
режденный Преображенский полк. Вскоре между Петром и безродным простолю-
дином Меншиковым завязываются очень тесные отношения, переросшие в друж-
бу, если, конечно, императорам вообще свойственно дружить с кем-то...
Дружба ведь предполагает некоторое равенство, а о каком равенстве в дан-
ном конкретном случае можно было говорить? Алексашка, скорее, стал на-
персником "затей Петровых"...
Первую, более менее значимую государственную должность он получил в
1702 году после взятия города Нотебурга - Меншикова назначили комендан-
том этой крепости, а потом и губернатором всех завоеванных областей.
Александр Данилович поимел возможность контролирования многих канатов
государственного дохода. И - понеслось... Подряды, взятки, "подношения",
спекуляции, незаконные захваты земель, вымогательства, просто кражи,
подлоги - чего только не было в бурной жизни Меншикова. До наших дней
дошли лишь отдельные эпизоды из богатой событиями чисто уголовной прак-
тики светлейшего. Жаль, что о большинстве его афер и комбинаций мы уже,
судя по всему, не узнаем никогда... Впрочем и по тому, что история
все-таки донесла до нас, можно оценить масштабы деятельности Александра
Даниловича.
Он, наверное, приворовывал всегда, да за руку не ловили. Петр впервые
узнал о его, мягко говоря, злоупотреблениях, в 1711 году - тогда дело
касалось подряда на поставку хлеба в Петербург, который Меншиков взял на
себя в 1710 году. Сумма подряда составляла 40 тысяч рублей, а себестои-
мость поставленных 20 тысяч четвертей хлеба - 34 тысячи 600 рублей. Та-
ким образом, прибыль была сравнительно невелика - всего 3 тысячи 400
рублей или 15,6 процента - вполне "цивилизованный процент"... Ходили,
правда, слухи, что такой маленький процент "профита" получился исключи-
тельно из-за того, что значительная часть хлеба подмокла и испортилась
при перевозке. Но - слухи, как известно, к делу не подошьешь...
На первый раз царь его ни в чем не обвинил, сочтя "бизнес" Алексашки
честным. И светлейший пошел вразнос - кстати, не один, а в компании с
другими вельможами - "тема" с подрядами была очень сладкой и сановные
вельможи вовсю кинулись в "бизнес", а чтобы замаскировать свою причаст-
ность к контрактам, дельцы из знати действовали через подставных лиц. В
"коммерцию" ударились и адмирал Апраксин, и канцлер Головкин, и князь
Волконский, и весьма близкий царю Александр Кикин... В 1712 году Менши-
ков поняв, что подряды - это настоящее "золотая жила", решил придать де-
лу свойственный своей личности масштаб: он заключает уже два контракта -
по первому обязался поставить в Казанскую губернию 30834 четвертей хле-
ба, по второму - поставить в Московскую губернию 30 тысяч четвертей.
Проценты прибыли уже существенно выросли - в первом случае они составили
60,3 процента, а во втором 63,7 процента. Всего светлейший заработал на
этих двух подрядах 48343 рубля.
В 1714 году по результатам работы особой следственной комиссии царь
обязал Меншикова выплатить штраф в размере полтины с рубля прибыли, у
Апраксина и Головкина прибыль просто конфисковали, без дополнительных
штрафов... Замешанных в аферах двух сенаторов - Волконского и Опухтина
высекли в Сенате кнутом.
Подрядные аферы вельмож вынудили Петра издать два указа. Один из них
под страхом смерти запрещал должностным лицам заключать контракты на
поставку в казну различных изделий и продовольствия. Второй указ регла-
ментировал размер прибыли подрядчика - она не должна была превышать де-
сять процентов. Сановные коррупционеры выслушали царевы инициативы с
почтительным вниманием, но про себя решили твердо: "воровали - и воро-
вать будем"... Что же касается непосредственно Меншикова, то он уже не
вылезал из следствий и дознаний - не успел затихнуть скандал с подряда-
ми, как канцелярия, которой руководил недруг Меншикова князь Долгорукий,
предъявила светлейшему обвинение в расходовании государственных средств
на собственные нужды - в частности, Александра Даниловича попросили от-
читаться в трате более миллиона рублей казенных денег...
Меншиков, однако, не сдавался, он сознательно затягивал следствие,
выдвигал контрпретензии - словом, держался молодцом. В конечном-то итоге
он добился своего - деятельность следственной комиссии по его делам про-
должалась более десяти лет. 28 января 1725 года Петр умер, работа канце-
лярии была приостановлена, и с князя сняли все начеты. Потом, правда,
все снова перевернулось, но об этом чуть позже...
Богатство светлейшего складывалось не только от "коммерческих предп-
риятий" - особняком стояла, например, так называемая "трофейная тема" -
очень трудно было проверить, сколько Меншиков награбил в военных похо-
дах. В его собственных показаниях комиссии Долгорукова значится, напри-
мер, что после Полтавской битвы Александр Данилович взял из Шведского
обоза 20939 ефимков, но только ли? В некоторых походах князь занимался
самым натуральным рэкетирством - например, в Померании и Голштинии в его
карман упали несколько тысяч за "...то, что будучи в маршу не разорили
земли..." За удержание войска от грабежа в Мекленбургах и Шверине ему
поднесли 12 тысяч курант талеров, за "добрый порядок", в Гданьске - 20
тысяч курант талеров. С Гамбурга и Любека он снял соответственно десять
и 5 тысяч червонных. Кроме того, светлейший держал лапу на такой дели-
катной статье госрасходов, как издержки на подкуп должностных лиц при
иностранных дворах и на содержание "шпигов", выполнявших разведзадание
на театрах военных действий. Отследить же расходование "агентурных фон-
дов" во все времена было делом крайне непростым... Например, из Жолквы к
дуку Мальбруку был якобы послан портрет Петра, обрамленный алмазами и
другими драгоценными каменьями - ценой в десять тысяч рублей - по словам
Меншикова... А что на самом деле получил герцог Мальборо, от которого
Петр добивался "объективного" посредничества в мирных переговорах со
Швецией, сказать трудно, также как и не проверить уже - сколько на самом
деле стоил перстень с алмазом, посланный датскому генералу Платтору, во
что обошлись шпага и трость с алмазами, предназначенные другому датскому
генералу - Шультену...
В 1715 году у царя родился сын Петр. В честь "преславной радости"
Меншиков подкатился к императору с просьбой прикрыть следствие и прос-
тить все долги и начеты. Как ни радовался царь - но светлейшему скостил
лишь половину долгов, следствие же велел продолжать... Четыре года спус-
тя Александр Данилович повторил свою просьбу - никакой резолюции не пос-
ледовало, видимо Петр посчитал, что единственное средство как-то умерить
стяжательский пыл князя - это держать его в "подвешенном состоянии"...
Самое любопытное заключалось в том, что даже находясь под следствием,
светлейший продолжал окунаться в сомнительной чистоты волны тогдашнего
"бизнеса" - будучи одним из крупнейших помещиков своего времени, Менши-
ков чуть ли не первым создает в своих вотчинах промышленные предприятия
по переработке сельхозсырья и полезных ископаемых. Поняв, что выгоднее
продавать не хлеб, а изготовленное из него вино, Александр Данилович
открывает винокуренные промыслы и поставляет водку в царские кабаки.
Уяснив, что для строительства Петербурга необходимо огромное количество
стройматериалов, он организовывает в окрестностях города кирпичное про-
изводство и лесопилки. В Ямбургском уезде ему принадлежал хрустальный
завод, в Тюмени - соляные промыслы, на Волге и в Приморье - рыбные про-
мыслы... От его глаз не ускользает ничего, что может дать хоть какой-то
доход, в Москве он скупает лавки, харчевни, погреба, торговые места - с
тем, чтобы потом сдавать это в оброк мелким торговцам...
8 мая 1718 года на светлейшего поступил очередной донос с обвинением
в хищении более 100 тысяч рублей казенных денег - а в это время уже пол-
ным ходом шло упоминавшееся выше Почепское дело... По столице поползли
слухи, что князь впал в немилость. Сенат отправил на Украину сначала ме-
жевщика Лос