Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Криминал
      Константинов Андрей. Коррупированный Петербург: документальные очерки -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  -
его не будет, тогда и большевиков не будет". В те времена был популярен такой анекдот. В чем разница между Чичери- ным и Ллойд-Джорджем? Оба безукоризненно одеты, великолепно держатся, оба прекрасно говорят и во время речи вынимают золотой портсигар. В чем отличие? Только в надписи на портсигаре. У Ллойд-Джорджа выгравировано: "Ллойд-Джорджу - Георг II", у Чичерина: "Савве Морозову от служащих". В период военного коммунизма, когда жизнь человеческая ценилась ниже понюшки табаку, покупать себе какие-либо другие блага за деньги никакого смысла не имело. (Да и сами деньги стоили дешевле той бумаги, на которой их печатали.) Однако представители новой власти - вчерашние люмпены - частенько покупали друг у друг различные услуги. Разменной монетой этой купли-продажи служили ценности, награбленные у бывших "мздоимцев" и "ли- хоимцев". Горстью ювелирных побрякушек можно было искупить любые прес- тупления, вплоть до невыполнения приказов революционного командования, и тем самым избегнуть "справедливого пролетарского гнева". Верхушка, воспитанная на принципе "грабь награбленное", оказалась вполне готова воспринять старорежимную традицию получения дополнительных материальных благ за счет взяток или собственного служебного положения. Новорожденную номенклатуру еще не успел охватить страх за свою жизнь. Кроме того, сохранялась возможность бегства за кордон, где можно было беспечно проживать награбленное и скорбеть об антагонизме загнивающего классового общества. Например, после гибели Якова Свердлова в его слу- жебном сейфе, набитом бриллиантами и золотыми монетами, нашли и загран- паспорта на всех членов семейства видного революционера. На связь коррупции с общественным строем указывал еще Аристотель, назвав тиранию коррумпированной, то есть "неправильной, испорченной". Коррупция является верным и неизбежным спутником государственного безза- кония и лжи. Жестокие приказы Ленина о борьбе с разложившимися коммунистами выпол- нялись далеко не всегда. Наказание зарвавшихся коллег было отнюдь не главным для террористов, пришедших к власти на одной шестой части суши. Тем не менее, первый советский Уголовный кодекс предусматривал за дачу или получение взяток смертную казнь. В 1924 году в Верховном суде в Ле- нинграде слушалось дело о взяточничестве самих судебных работников. На скамье подсудимых оказались 42 человека - судьи и следователи губернско- го суда и окружного военного трибунала, адвокаты и нэпманы. Семнадцать из них были приговорены к расстрелу. В период НЭПа в Ленинграде прошло довольно много судебных процессов о взяточничестве. Это дела работников Торгового порта, хлебного отдела Госбанка, группы ответственных работников Народного комиссариата путей сообщения, московского представительства Среднеазиатских железных дорог. Все - с расстрельными приговорами. Непрерывные экспроприации окончательно приучили номенклатуру к тому, что часть изъятого обязательно должна была оседать в их карманах. Можно ли было избежать репрессий, добровольно сдав ценности в карман оперупол- номоченного? Да, можно, но только отсрочить, скажем, на сутки. Таким об- разом оперуполномоченный достигал двойной выгоды: и сам поживился, и враг народа своей участи не избежал. Так потихоньку вызревал один из самых важных принципов жизни советс- кого общества - выполнение или невыполнение своих служебных обязанностей должностными лицами ставилось в прямую зависимость от материальных благ, получаемых от просителей. Противоречие этого принципа официально про- возглашенным целям игнорировалось. Тех же, кого оно начинало сильно воз- мущать - ретивых следователей, честных милиционеров, сознательных проле- тариев и мало-мальски порядочных людей, - государство жаловало особой честью освоения бесконечных просторов Крайнего Севера и других островов архипелага ГУЛАГ. К счастью, существовали факторы, препятствующие распространению кор- рупции в чиновничьих массах. Это прежде всего всеобщее доносительство и страх за свою жизнь, а также жизнь близких. Да и пропаганда, надо отдать ей должное, делала свое дело - на подсознательном уровне люди (в большинстве своем) впитывали настойчиво вдалбливаемые им моральные пара- дигмы. Форма (о благообразности которой так заботились власти) все же влияла на содержание. Однако основной принцип тоталитарного государства - держать в страхе и нищете подданных, подвергая их ежечасному грабежу, - оставался неиз- менным. Проблема выживания в этих условиях и вызывала постоянно к жизни определенную систему отношений между любыми представителями власти и ос- тальной частью населения. Ограбление народа всегда сопровождалось и соблазном кое-что из наг- рабленного оставить себе, а улучшить собственное благополучие за счет казенного кармана - это вообще было святым делом. В послевоенные годы, стоило только ослабеть железной хватке "отца на- родов" и его подручных, народ (и чиновники, в том числе) вовсе пустился во все тяжкие. Свое служебное положение использовали все, и даже одиоз- ные сантехники, не желавшие без трешки менять прокладку в кране. Поезда еще ходили по расписанию, тротуары регулярно убирались от мусора, и ка- залось, железный порядок в стране незыблем, но великое дело мздоимства и лихоимства уже нашло продолжателей в новом поколении советских начальни- ков самого разного уровня, подтачивая изнутри самые основы государствен- ности. Послевоенный период истории коррупции в городе на Неве открывается делом 1949 года, по которому Ленинградский городской суд осудил за полу- чение взяток членов приемной комиссии Юридического института: четвертую часть абитуриентов (около 60 человек) они приняли на учебу за мзду. Тем временем нравы тоталитарного государства смягчались. Полуофици- ально было признано, что народные беды могут зависеть и от пороков зна- ти. У людей появился интерес к личной жизни, но рос и спрос за нее. Осо- бое положение заняла партийно-хозяйственная номенклатура, в распоряжении которой имелись все блага: спецраспределители и "Кремлевка", особые дачи и санатории, барская охота и банные застолья в тесном партийном кругу. Правоохранительным органам было запрещено вести оперативную разработку лиц, занимающих номенклатурные должности. Для привлечения к уголовной ответственности члена партии требовалось согласие райкома, ну, а если речь шла об ответственном работнике, то санкцию мог дать только первый секретарь горкома или обкома. Однако именно при Хрущеве, в 1962 году, была вновь введена смертная казнь за получение взятки. Пятидесятые и шестидесятые годы, как не составит труда вспомнить на- шим читателям, были временами тотального дефицита на все и вся. Вокруг этого дефицита и разворачивались основные сюжеты, связанные с коррумпи- рованностью представителей власти. Опять же не надо уточнять, какой именно. Поскольку власть принадлежала исключительно партийным органам, то и задействованы в этих преступлениях были работники районных и го- родских структур КПСС, причем выступали они как простыми сообщниками, так и организаторами самых различных махинаций и афер. Ветераны правоохранительных органов припоминают следующую, довольно типичную для того времени историю. Как-то сотрудники уголовного розыска задержали одного известного им квартирного вора, которого тогда как раз подозревали в совершении квартирной кражи и сбыте краденого на террито- рии вещевого рынка. У этого рынка, расположенного на набережной Обводного канала, была дурная репутация места сбыта краденых либо похищенных вещей, а также ве- щей темного происхождения. Оперативные сотрудники правоохранительных ор- ганов длительное время наблюдали за завсегдатаями рынка и периодически задерживали интересующие их преступные элементы. Этот, задержанный ими вор, нес под мышкой нечто, завернутое в простыни. Однако, к удивлению оперативников, в свертке оказались совершенно новые вещи, никоим образом не напоминавшие им те, что значились в списках краденного. Из объяснений воришки стало ясно, что эти вещи ему передала знакомая для продажи на этом рынке. Преступник и ранее выполнял подобные поручения этой дамочки. Через этого воришку оперативники и вышли на целую преступную группу, руководство которой осуществлял некий Квятковский. Группа была хорошо организована. В ней были и перекупщики, и сбытчики, и наблюдатели, и во- дители. На группу были завязаны торговые работники - кладовщики, продав- цы, заведующие отделами магазинов и даже заместитель директора одного из крупнейших универмагов города, "Фрунзенского". Группа действовала по хо- рошо отлаженной схеме: привезенные в магазин дефицитные товары поступали в продажу в столь малых количествах, что раскупались в течение одного дня. Остальная же часть товаров передавалась перекупщикам. Они свозили товары на некую базу, находившуюся в пригороде Ленинграда. Именно оттуда товары перебрасывались сбытчикам на рынок. Цена на товары, естественно, была завышенной, вещи продавались втридорога. Накопленный оперативниками материал позволил сделать вывод о том, что главным действующим лицом этой преступной группы был не Квятковский, а некий заместитель директора универмага "Фрунзенский". Однако предприни- мать какиелибо решительные действия сотрудники БХСС, которым было пору- чено расследование этого дела, не спешили. У членов группировки и, в частности, у ее руководителя явно был какой-то высокопоставленный покро- витель из партийной номенклатуры. На протяжении всего следствия практи- чески каждый шаг оперативников сопровождался вызовами в райком партии либо к одному из инструкторов, либо к самому первому секретарю Фрунзенс- кого райкома партии Цветкову. Цветков неоднократно интересовался в угро- зыске и в БХСС причинами задержания тех или иных деятелей торговли. Пос- ле ареста заместителя директора универмага "Фрунзенский" Цветков позво- нил начальнику отдела БХСС и в крепких выражениях пояснил, что они за- держали человека из номенклатуры. В те времена как возбуждение уголовно- го дела, так и проведение оперативных и следственных мероприятий что в отношении номенклатурных работников, что просто членов КПСС могли прово- диться только с личного разрешения и после тщательного изучения опера- тивных материалов самим первым секретарем райкома. Неоднократно в пикетах милиции, куда доставлялись задержанные "мафио- зи", словно по мановению волшебной палочки возникали инструкторы Фрун- зенского РК КПСС, пытавшиеся выяснить мотивы задержания преступников. Оперативники понимали, что они на верном пути, и продолжали выполнять свой долг, задерживая все новых и новых членов группы. При обысках на их квартирах обнаруживались те самые дефицитные товары, приобретение кото- рых для простых смертных в те времена было огромной проблемой. На квар- тире одного высокопоставленного торгового работника, за которого так хлопотал Цветков, было обнаружено большое количество денег, ювелирных изделий, украшений из золота, ковров, антикварных вещей. Оперативники начали подозревать, что интерес Цветкова вызван не столько желанием соб- люсти законность на этапе оперативных разработок, сколько его личной за- интересованностью и причастностью к деятельности группы. Всего за время следствия были задержаны и арестованы около 30 чело- век, участвовавших в операциях так называемой "группы Квятковского". Но никто из арестованных не оказался на скамье подсудимых. Цветкова все-та- ки сняли, а с 1983 по 1992 годы он, по иронии судьбы, работал директором Ленинградского музея милиции. Как полагают занимавшиеся этим расследованием сотрудники, из-за того, что в деле фигурировали крупные суммы, а среди обвиняемых были предста- вители номенклатуры, дело перекинули из милиции в КГБ, где оно и кануло в небытие. Кто именно распорядился прекратить дело, оперативникам оста- валось только догадываться. Широкую известность среди осведомленных людей, а затем и среди прочих горожан, приобрело дело 1961 года о взятках в Ленминводторге, которое и по сей день остается, по всей видимости, самым крупным за всю историю Питера. На скамье подсудимых оказались более 50 взяткодателей и взятко- получателей. Среди них - директора магазинов, работники городской торго- вой инспекции, милицейские чины, члены руководства городской торговли и даже ответственный секретарь комсомольской газеты "Смена". За взятки ру- ководители разных уровней покрывали нечестных работников прилавка, обма- нывавших и обвешивавших покупателей. О размерах мзды можно судить по множеству бидончиков с золотом, бриллиантами и валютой, изъятых только у одного из подсудимых - начальника областной торговой базы Зуйкова. Пря- тал свои сокровища он, кстати, в могиле родной дочери на Охтинском клад- бище. Взятками было повязано множество сотрудников ОБХСС, от рядового опера до начальника отдела. Тянулись ниточки и в Ленгорисполком. В мате- риалах дела имелись показания подследственных, изобличавшие в получении взяток самого председателя исполкома Ленсовета Николая Смирнова. К от- ветственности его привлечь не удалось - еще во время следствия Смирнов разбился на машине, управляя ею в нетрезвом состоянии. Таким образом, разоблачения не коснулись его имени, которым впоследствии было названо Ланское шоссе. Это был настоящий урок и для взяточников, и для правоохранительных органов, а, главное, для властей. В последующие десятилетия о применении данных статей УК никто и не помышлял, вплоть до кампании, начатой Андро- повым. Следователи же поняли, что не стоит всерьез воспринимать партий- ную риторику о "моральном кодексе строителя коммунизма". Некоторые из них, особо непонятливые, постигали диалектику житейских реалий в глубин- ке, не надеясь на возвращение в город трех революций. Высокопоставленные же взяточники, с одной стороны, увидели свою неуязвимость, а с другой - осознали необходимость вовлечения в свои ряды как можно больше тех, кто в случае непредвиденных обстоятельств смог бы им помочь. Свою лепту в историю лихоимства внесли и доблестные ленинградские ми- лиционеры. Известно дело начальника уголовного розыска Куйбышевского ра- йона майора Никульцева и его заместителя Чубарова, еще на заре 1960-х сколотивших настоящую банду из шести агентов утро, судимых ранее за кра- жи. Сам Никульцев и давал своим "орлам" наводки на богатые квартиры, продавал эти наводки и другим грабителям. В банду были вовлечены еще 18 человек. Награбленное делили поровну. Излишне говорить, что подручным Никульцева и Чубарова милицейская погоня не грозила, а вот процент раск- рываемости на их участке был высочайшим. За что оборотни и поощрялись неоднократно государством. Возможно, это - первый пример сращивания сот- рудников милиции и уголовников, а результаты этого процесса мы и наблю- даем сегодня. Дело майора Никульцева и его подручных по времени следует за делом Ленминводторга. Однако связь между ними не ограничивается только хроно- логической близостью. Очевидцы событий утверждают, что руководству горо- да были необходимы в тот момент громкие и шумные дела, разоблачающие расхитителей и взяточников, в том числе в милицейских погонах. Вероятно, яркие и запоминающиеся примеры успешной борьбы со злоупотреблениями тре- бовались для того, чтобы продемонстрировать их общественности и отрапор- товать о проделанной работе в Москву. По делу Ленминводторга были осуждены более 50 человек, а по делу Ни- кульцева - 26. Пресса не скупилась на похвалы в адрес бдительной и рас- торопной прокуратуры. А вот об обратном процессе - возвращении из мест заключения невинно осужденных по этим делам и их реабилитации, - газеты не сообщали. В своих прежних должностях были восстановлены опера ОБХСС, в вину которым ранее вменялись обеды в ресторанах. Следствие полагало, что этими обедами расплачивались с милиционерами за их услуги работники Ленминводторга. Сами же услуги документально не подтверждались. По делу же начальника УТРО Куйбышевского района был реабилитирован Василий Храбров, успевший, впрочем, отсидеть свыше трех лет. Его восста- новили в прежней должности начальника уголовного розыска Дзержинского района, с которой позже Василий Андреевич и ушел на пенсию. В материалах обвинительного заключения по делу Храброва фигурировал всего лишь один эпизод - ужин в ресторане непонятно за чей счет, о котором в прокуратуру сообщил... Никульцев. Следователь требовал от него все новых имен взя- точников в погонах и грозил суровым приговором, вплоть до смертной каз- ни. Причины, по которым Никульцев выбрал для оговора именно Храброва, по-человечески вполне объяснимы. Занимая равноценные должности, они под- держивали между собою дружеские контакты и помогали друг другу по служ- бе. Например, обменивались оперативной информацией в отношении интересо- вавших их объектов, совместно занимались расследованием совершаемых на подведомственных им соседних участках преступлений. По-видимому, Ни- кульцев, оказавшись в следственном изоляторе по обвинению в преступлени- ях, за совершение которых ему грозил расстрел, просто позавидовал своему честному коллеге. Падение начальника УГРО Куйбышевского района не было внезапным. Сам будучи хорошим спортсменом, членом спортивного общества "Динамо", он принимал активное участие в расследовании преступлений, совершаемых ди- намовцами. Среди этих спортсменов, кроме безобидных пьяниц, были и фар- цовщики, и карманники. Кому-то из них Никульцев помог избежать от- ветственности (за согласие работать на органы), кто-то в благодарность пригласил его в ресторан... Каждый оперативник подвергается риску не ус- тоять перед соблазнами (а иногда и угрозами) среды, в которой он работа- ет, и майору Никульцеву эта задача оказалась не по плечу. По признанию работников прокуратуры, все уголовные дела с участием более или менее значимых должностных лиц удавалось доводить до их логи- ческого конца (приговора суда) лишь потому, что сами обвиняемые по ка- ким-либо причинам становились неугодными своим начальникам. В этом отно- шении характерен пример с квартирой дочери тогдашнего министра культуры Екатерины Фурцевой - ставшую неугодной министершу "протащили" по всем возможным комиссиям и заставили заплатить смехотворные суммы за ремонт квартиры, сделанный за казенный счет. Скандал положил конец карьере Фур- цевой. Секретарь Ленинградской партийной организации Фрол Козлов, имевший неосторожность нагрубить Хрущеву по телефону, вскоре был скомпрометиро- ван "вовремя" подвернувшимся делом о золото-валютных махинациях ленинг- радских мошенников (следы этих махинаций терялись на подступах к обкому партии). Зарвавшихся, или позабывших поделиться номенклатурщиков не жа- ловали. Надзор же за деятельностью не в меру честных и ретивых работни- ков прокуратуры и милиции, как впрочем, и всех остальных, осуществлял Отдел административных органов обкома КПСС. Жалобы с мест стекались в канцелярию Суслова, бессменного "серого кардинала" тогдашнего Политбюро, владевшего компроматом на тысячи партийцев. В крайнем случае, если дело не удавалось спустить на тормозах, следователя заставляли переквалифици- ровать состав преступления. Если же он не соглашался, дело передавалось более сговорчивому. Так что формально взяточников в Стране Советов не было. Попытки возбуждать дела по коррупционным статьям пресекались странным, по нынешним временам, вопросом: "Вы что, хотите сказать, что у нас есть взяточники?" Возглавлявший в 1970-е годы Ленинградский обком КПСС Григорий Ва- сильевич Романов сам частенько давал сотрудникам отдела по борьбе с хи- щениями социалистической собственности указания о проведении ра

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору