- сокрушенно
сказала она.
   - Вот гады, самых лучших людей убивают, - вздохнул Артем. И предложил
Диме: - Пошли к школе, посмотрим.
   "Я ходил к школе, чтобы посмотреть, не засекли ли меня, - объяснит он
потом на допросе. - Понял, что нет. И пошел домой спать".
   Оперативники, работавшие с Кузьменко, рассказывали,  что  допрашивали
его почти семь часов. Артем твердо стоял на своем. И  только  к  вечеру,
припертый к стене данными экспертизы и свидетельскими показаниями, приз-
нался и рассказал все, как было.
   Рассказывал он спокойно, без истерики, своим тихим, вежливым  голосом
воспитанного мальчика.
   Дело в отношении его прекращено. На вполне законном основании - мало-
ват еще Тема для уголовной ответственности, возрастом не вышел. Кузьмен-
ко продолжает учиться. Он будет стараться, чтобы не было двоек и  троек.
Да и четверки ему ни к чему. Он любит знания, любит получать  знания  от
хороших, знающих учителей. Только упаси Бог кому-нибудь из педагогов за-
низить ему оценки!
   А тела Надежды Федоровны и Ани увезли в Ульяновскую область  -  хоро-
нить. Их сопровождали муж Косолаповой и ее сын Андрей, ровесник Артема.
 
   МИШКА - ЛИШНИЙ ЧЕЛОВЕК
 
   Впрочем, хватит о хороших мальчиках. Пора рассказать и о плохом.
   К своим девятнадцати годам по всем законам нашей  безжалостной  жизни
Мишка Иванов уже давно должен был пропасть. Бомж с  шестилетним  стажем,
без работы и прописки, он не имеет права ни на учебу, ни  на  заработок,
ни на что. Сирота. Сперва - при живых родителях, потом, когда через  ми-
лицию начал разыскивать отца, то опознал  его  по  фотографии  человека,
убитого при невыясненных обстоятельствах. А мать он в последний раз  ви-
дел год назад в приемнике-распределителе для бомжей. Она передала по те-
лефону через милиционера из Бутырки, что вышла из заключения, где  отси-
дела два года за воровство, и попросила принести ей сигарет.
   Мишка, как уже сказано выше, плохой мальчик. У него и судимость есть,
тоже за кражу. Получил четыре года условно.
   Словом, попади он в тюрьму, никто и не удивится. Ясно же - яблочко от
яблони...
   Но Мишка почему-то пошел в школу-экстернат. Закончил десятый и  один-
надцатый классы и сразу решил поступать - в МГИМО или МГУ, на меньшее он
никак не согласен. По вечерам работает на складе, получает примерно пол-
тора миллиона рублей в месяц. Два раза в неделю - бассейн... Такой  кру-
той поворот в жизни Иванова произошел не благодаря доброму дяде, а  ско-
рее вопреки всей нашей системе помощи ребятам, оказавшимся за бортом.  В
общем, повезло Мишке.
   Бомжем Иванова сделало государство. Еще в 1991 году исполком Красног-
вардейского райсовета лишил его папку и мамку родительских  прав.  Мишка
оказался в приемнике-распределителе на Алтуфьевском шоссе.  Его  младших
братьев - Лешку, Максима и Юрку -  через  полгода  отправили  оттуда  по
детским домам. Такая же судьба ждала и его. Но, как на  грех,  именно  в
это время Мишка подхватил воспаление легких. Его положили в больницу,  а
забрать забыли.
   Скитаясь по подвалам и чердакам, мальчишка и не подозревают, что  дом
у него по-прежнему есть. Как того требовал закон,  райисполком  закрепил
за несовершеннолетними братьями Ивановыми принадлежавшую им  жилплощадь.
Правда, и тут никто не позаботился о том, чтобы  защитить  права  ребят.
Зато папка и мамка, освободившись от четырех ртов, тут же затеяли обмен.
И за год пропили квартиру.
   Когда Мишке стукнуло шестнадцать, он явился к властям, чтобы получить
паспорт и начать зарабатывать, а заодно попросил помочь с жильем: от ро-
дителей одноклассников, которые иногда подкармливали пацана,  он  узнал,
что за ним сохраняется право на квартиру. Но начальство  сменялось,  ра-
йисполком переименовали в управление муниципального  округа,  и  на  все
свои просьбы Мишка получал отказ. Что характерно, его брату Алексею Ива-
нову дали комнату, потому что есть  распоряжение  мэра  об  обязательном
предоставлении жилья выпускникам детских государственных  учреждений.  А
на каком основании обустраивать Мишку, забытому и потому в детдом не по-
павшему?
   Попытки через прокуратуру выйти на след  пропитой  Ивановыми-старшими
квартиры ни к чему не привели. К тому же Мишка вдруг  вырос  и  перестал
быть несовершеннолетним - ему девятнадцать...
   Тут и пропал бы наш "лишний человек", да помогла ему случайно  встре-
тившаяся женщина, агент по недвижимости Татьяна Петровна Ежова.  А  ведь
Мишка ей не сват, не брат, а просто знакомый дочери, да еще из той кате-
гории, от которых порядочные родители стараются  оградить  детей...  Но,
разобравшись в Мишкиной судьбе, Ежова начала штудировать законы  и  вся-
ческие подзаконные акты, консультироваться со специалистами  и  собирать
справки. Сначала писала, потом сама стала оббивать пороги всех и всячес-
ких инстанций. Увы, мало где она встречала понимание. В  прокуратуре,  к
примеру, Татьяну Петровну встретили вопросом:
   - Вы хоть знаете, за кого хлопочете? У него судимость...
   Для Ежовой это было новостью, но она ответила:
   - А что оставалось делать ребенку? Есть-то хочется!
   И только вернувшись домой, спросила Мишку:
   - Что ж ты, друг ситный, от меня скрываешь свое темное прошлое?
   - А что рассказывать? - вздохнул Иванов. - Бомжевал я тогда, ну,  вы-
пили с ребятами, потом почистили ларек...
   В школу-экстернат Мишку, между прочим, тоже устроила Татьяна  Петров-
на. Заплатила из своего кармана девятьсот тысяч. Зато парня, который не-
сколько лет книг в руках не держал, сейчас за уши не оттянешь от учебни-
ков. И работа нашлась. А когда старший сын Ежовых женился и освободилась
его комната, Татьяна Петровна не смогла оставить Мишку на улице. И  под-
заборный мальчишка, который раньше не подозревают о том, что  существуют
слова не из матерного лексикона, а еще можно сказать  "спасибо",  "пожа-
луйста", "извините", - вдруг оказался  мягким  домашним  человеком.  Вот
только не слишком доверчивым. Все не верится ему, будто бы возможно  та-
кое - у него, у бомжа, вдруг появится собственный угол.  Но  так  оно  и
случилось. Все письма Ежовой, кочевавшие по столичным инстанциям,  нако-
нец сосредоточились в одном месте - в жилищном комитете Южного админист-
ративного округа. И компетентная комиссия приняла решение выделить Миха-
илу Иванову комнату.
   Прямо святочная история какая-то! Так и тянет растрогаться и  пустить
слезу умиления. Одно только останавливает; а что стало бы с  Мишкой,  не
встреться ему умный и доброжелательный старший друг?
   Почему один-единственный хороший человек должен заменять  все  законы
нашего гуманного государства?
 
   КОГДА ФЕМИДА ОПУСКАЕТ ГЛАЗА
 
   Уже не раз приводились примеры, когда недобросовестное следствие хва-
тает первых попавших под подозрение людей и принимается выколачивать  из
них признательные показания. Нередко в такой роли выступают  несовершен-
нолетние. Вот недавняя история, приключившаяся в Хабаровском крае.
   Сергея К. арестовали за ограбление магазина в селе Князе-Волконском в
Приамурье. Арестованный свое участие в ограблении категорически отрицал,
а пятеро мальчишек, которым предъявили то же самое обвинение, то призна-
вались, то отказывались от прежних показаний. Вялотекущее следствие про-
должалось год и восемь месяцев. Все это время Сергей провел  в  СИЗО.  И
вот, наконец, состоялся суд. Приговор ему  как  организатору  ограбления
вынесли такой - 6 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Но  род-
ные Сергея и пятеро его малолетних подельников утверждают, что  все  это
дело - дутое, как мыльный пузырь.
   - Мы все стояли у райотдела милиции, когда вывели мальчишек в  наруч-
никах, - рассказывает мать Сергея. - Пока их вели к машине, они кричали:
"Есть здесь родные Сережки? Знайте, он не виноват, нас били,  вот  мы  и
оговорили!.."
   В деле и впрямь немало странностей. Если верить обвинительному заклю-
чению, дерзкое преступление было совершено так.
   Несовершеннолетние Сергей Ш. (14 лет), Алексей Б. (16 лет), Роман  Ф.
(16 лет), девятнадцатилетние Александр А. и Николай С.  "с  целью  кражи
чужого имущества в крупном размере" ночью на машине Сергея К. "в состоя-
нии алкогольного опьянения" приехали в Князе-Волконское. Последний якобы
показал им магазин, который нужно ограбить, но  сам  остался  в  машине.
Двое тех, кто постарше, выставили наружное стекло  магазина,  перекусили
мощными ножницами прутья оконной решетки, отогнули ее.  Затем  остальные
ребята разбили камнями внутреннее стекло, проникли в магазин и стали пе-
редавать через окно вещи. Старшие складывали их в сумки и относили к ма-
шине Сергея, а там загружали в багажник. Потом добычу  отвезли  на  дачу
организатора ограбления, и налетчики разошлись по домам.
   Как "деревенским детективам" удалось воссоздать картину преступления?
Да очень просто. Они хорошо знали окрестных трудных подростков  и  быст-
ренько их вычислили.
   Начали с Алексея Б. Грабил? Нет, отвечает, с отцом на рыбалке был.
   Но после "теплой, дружеской беседы" признался: грабил. Остальные тоже
сначала запирались, потом дружно сознавались. Но чтобы поставить в  деле
точку, нужен был взрослый с машиной. Кражато произошла в  Князе-Волконс-
ком, а пацаны жили в Тополеве, и ясно, что на себе тащить ворованное, да
еще без помощи взрослого владельца автомобиля, они никак не могли.
   Так в деле появилась фамилия К., сорокасемилетнего крестьянина,  отца
троих детей и даже уже дедушки. После развода с женой  он  перебрался  с
детьми в Хабаровский край, где жила вся родня.
   Продал хату на юге, купил машину, дом в Тополеве, завел хозяйство.  А
года два назад решил обменять тополевский дом на квартиру в  Хабаровске,
уже и обменщики туда переехали, а Сергей пока еще у матери жил. Ну зачем
ему понадобилось с незнакомыми мальчишками на сомнительное дельце идти?
   Следствие вела выпускница... физмата Хабаровского пединститута Б. Это
первое дело неопытного, непрофессионального следователя соответственно и
велось. Она вызывала на допросы вычисленных участковым "злодеев" и  уго-
варивала: "Признавайтесь, вам же лучше будет!"  А  старшие  товарищи,  с
позволения сказать, настоящие профессионалы, помогали  молодому  специа-
листу, как могли.
   Вот как, к примеру, проходило "опознание" К. Другой следователь,  по-
могавший Б., выкладывает перед мальчишкой фотографии троих взрослых муж-
чин. Тот неуверенно тычет пальцем в одну из них:
   - Вроде этот...
   Что должен делать следователь? В присутствии матери  несовершеннолет-
него или педагога и понятых оформить протокол опознания. А на деле...
   - Ты что? - изумляется следователь. - Это не тот. Ты думай лучше, ду-
май!
   - Тогда этот, - показывает мальчишка на следующую фотографию.
   - Вот и молодец! - радуется следователь.
   Так "опознавали" К. Почему именно его? В селе  ходят  упорные  слухи,
что Сергея подставили. Хозяйственный, уверенный в себе и по здешним мер-
кам богатый мужик, он держался независимо и перед участковым не  заиски-
вал. Есть факты, что участковый был на дружеской ноге с местным предста-
вителем хабаровского "общака", а Сергей якобы в  тот  "общак"  отказался
платить дань... Ладно, это не доказано. Но, допустим, Сергей лишь маски-
ровался под фермера, а по ночам тайно руководил бандой малолеток и  гра-
бил магазины.
   Где доказательства? Только "чистосердечное" признание пацанов. Больше
ничего. Обвинительное заключение шито белыми нитками.
   Выдернем лишь некоторые из них.
   Машина у Сергея действительно есть, а вот прав  на  вождение  нет  по
простой причине: он дальтоник. Поэтому возила Сергея по делам его знако-
мая, а вечером ставила машину на платную стоянку в Хабаровске. Это подт-
верждают все сторожа стоянки. Никто никогда не видел Сергея за рулем.  С
первого же дня ареста он просил: вызовите сторожей, они подтвердят,  что
в ту ночь никто машину со стоянки не забирал! Сторожей вызвали  ...через
полгода, когда они уже не могли с уверенностью утверждать ни да ни нет.
   Другая белая нитка.
   - Граждане судьи! - говорил один из парней в суде, - Та решетка  тол-
ще, чем у этой клетки, в которой мы сидим, ее никакими ножницами не  пе-
рекусить! Потребуйте хотя бы провести техническую  экспертизу...  Кто  ж
такую решетку ножницами одолеет?!
   В деле акта  технической  экспертизы  и  соответствующих  результатов
следственного эксперимента нет. Но это нисколько не волновало  судей.  А
куда делись пресловутые ножницы? Неизвестно. Их и в природе-то не было.
   Ладно, решетку перекусивши, залезли,  стали  грузить  награбленное...
"3000 стержней для авторучек, 30 нижних женских юбок, 28 платьев, 7  пар
туфель женских, 27 детских (все в коробках), мясорубки, кофемолки,  кос-
тюмы мужские, детские, женские, джемпера,  сорочки)  футболки,  махровые
простыня, 277 метров тканей разных..." Куда все это погрузили? По  мате-
риалам дела, в багажник японской "мазды" Сергея, где вдобавок лежали два
запасных колеса. Сомнительно...
   Дальше. Привезли эту гору вещей, чудом уместив ее в багажнике  легко-
вушки, в дом Сергея и с его помощью выгрузили.
   Но там уже все лето жили обменщики - многодетная семья Б. Они клянут-
ся, что никто в ту ночь не приезжал. Однако их никто и не вызвал в каче-
стве свидетелей. Еще бы, кому нужно, чтобы они осложнили ход  следствия.
Ведь пацаны признались, чего еще надо?
   Кстати, а куда девались эти самые похищенные вещи? До сих пор даже ни
одного стержня для авторучки не найдено: ни в доме Сергея, ни  вообще  в
Тополеве. Правда, при обыске у одного  из  мальчишек  изъяли  спортивный
костюм и футболку, но мать уверяла, что сама покупала их сыну в  городе.
Все же костюм привезли на опознание в ограбленный магазин, и все продав-
цы ясно сказали: "У нас таких вообще не было". Тем не менее  следователь
Ушакова, сменившая Батурову, отметила в обвинительном  заключении:  "Ве-
щественные доказательства преступления - спортивный костюм,  футболка  -
находятся в камере хранения Хабаровского РОВД".
   Кроме этого сомнительного вешдока, никаких материальных следов и сви-
детельств, что шестеро подозреваемых участвовали в краже, нет. И доказа-
тельств тоже. Все обвинение построено только на признании,  выколоченном
из пяти мальчишек.
   Но ведь на суде они, все как один, от первоначальных показаний  отка-
зались, объяснили, что в милиции их избивали и  заставляли  оговорить  и
себя, и Сергея. То же самое подтвердили они и в своем последнем слове, и
в письменном заявлении на имя судьи.
   Судье бы обратить на это внимание, да и вообще присмотреться к  этому
делу, где концы с концами ну никак не сходятся, да и послать его на дос-
ледование. Тем не менее суд, глазом не моргнув,  признал  всех  шестерых
виновными!
   Еще бы не виновны, если за решеткой сидят и в наручниках  их  милиция
водит!
   Зачитывая приговор, судья от бумажки не отрывалась, глаз на  осужден-
ных и их родственников не подымала - уж ей ли не знать, с какими наруше-
ниями прошло и следствие, и судебные заседания!
   И впрямь, у нас в России Фемида не с завязанными глазами, а  с  низко
опущенными - от стыда за себя и государство. Еще бы богине правосудия  и
справедливости научиться краснеть за все выбитые  из  невиновных  ложные
показания, оговоры и самооговоры, за все липовые, дутые  дела.  За  всех
мальчиков, которым следствие и суд дают примеры вранья, подтасовки,  на-
силия и которых буквально толкают на преступный путь. Дать бы нашей  Фе-
миде право голоса! Она многое смогла бы рассказать, и полетели бы  высо-
кие головы... Но, увы, Фемида молчит.
   Осужденные подали кассационные жалобы в краевой суд.  И  теперь  ждут
справедливого решения. Дети Сергея, родители арестованных мальчишек  еще
верят Фемиде.
 
   УШЛЫЕ РЕБЯТА (Из практики И. М. Костоева)
 
   А вот совершенно иной случай. На стадии следствия были собраны  дока-
зательства, вполне достаточные для вынесения приговора, но еще до  пере-
дачи дела в суд оказалось, что следствие пошло по ложному пути. Это про-
изошло в начале 70-х годов.
   Я был в ту пору прокурором-криминалистом Прокуратуры  Северо-Осетинс-
кой республики. В мои  обязанности  входило  раскрытие  наиболее  тяжких
преступлений - убийств, изнасилований,  разбойных  нападений.  Я  должен
раскрыть преступление, закрепить и передать для дальнейшего  расследова-
ния в следственный отдел.
   Ранним утром поступила сводка о том, что в  Пригородном  районе,  где
неподалеку от села Комгарон находится  учебная  база  Орджоникндзевского
военного училища внутренних войск, совершено очень дерзкое, тяжкое изна-
силование двух офицерских жен, приехавших навестить своих мужей.  Район-
ный прокурор доложил, что это происшествие вызвало бурную реакцию  среди
офицеров и курсантов, которые похватали оружие и уже пытались ринуться в
село, чтобы устроить там кровавую расправу. Командованию училища с  тру-
дом удалось успокоить военнослужащих. Виновные арестованы. Ими оказались
трое сельских учителей и их недавно демобилизованный приятель, все - мо-
лодые люди.
   Далее из информации прокурора следовало, что потерпевшие категоричес-
ки опознали своих насильников. Имеются свидетели, в частности, пятнадца-
тилетний ученик Джиткаев, через которого, собственно, и вышли  на  прес-
тупников. Обвинение уже предъявлено, и следствие будет в ближайшее время
завершено.
   Прошло три месяца. Неожиданно в адрес очередного  партийного  съезда,
что тогда было нередко, поступила жалоба от родственников арестованных в
том смысле, что тех обвиняют незаконно. В отличие от нынешних демократи-
ческих времен, подобные жалобы немедленно брались тогда под особый конт-
роль. Мне  тут  же  поручили  проверить,  насколько  объективно  ведется
следствие, и передачи все материалы дела.
   Итак, две молодые женщины приехали из Орджоникидзе в село на  автобу-
се, провели с мужьями весь день и к вечеру собрались  обратно  в  город.
Последний автобус уходил около восьми часов, и другого транспорта, кроме
случайного попятного, не было. От учебной базы до села около двух  кило-
метров. У околицы несколько подростков играли в футбол. Женщины спросили
у них, как поскорее дойти до остановки. Один из  подростков,  тот  самый
Джигкаев, взялся проводить, тем более что и сам торопился  домой,  чтобы
встретить скот.
   Комгарон - село чисто осетинское,  и  появление  симпатичных  русских
женщин, естественно, немедленно привлекло внимание мужчин. А четверо мо-
лодых людей - учителя и их приятель, игравшие в карты в одном из дворов,
- попытались заговорить с приезжими, познакомиться. Правда, разговора не
получилось - уже темнело, и женщины боялись опоздать на последний  авто-
бус. И тем не менее опоздали. Рассчитывать на попутный транспорт не при-
ходилось, и они попросили Джиткаева проводить их обратно в  часть.  Даже
заплатить обещали. Но он отказывался, ссылаясь на свои дела  и  добавляя
при этом, что и сам побаивается тех мужиков, что  навязывались  на  зна-
комство. Они, между прочим, обсуждали по-осетински возможность "оформить
этих русских женщин", ну... понятно, о чем речь?.. Словом, нагнал  стра-
ху. Однако в конце концов согласился помочь, но предложил свой  вариант.
Возвращаться не тем же путем, где можно почти наверняка нарваться на на-
сильников, а идти кружной дорогой: через мост,  противоположным  берегом
до учебных окопов военного училища и, перейдя речку по мелководью,  выб-
раться прямо к базе.
   Все шло нормально, но вот возле учебных окопов, в месте отдаленном  и
пустынном, произошло именно то, чего  подросток  так  боялся.  Навстречу
выскочили темные фигуры - полуголые, с  обмотанными  головами.  Джигкаев
успел лишь крикнуть: "Что вы  делаете?!  Не  трогайте  их!"  -  как  был
сильным ударом отброшен в сторону. Женщин же растащили в стороны и, пор-
вав на них одежду, ринулись насиловать. При этом один из напавших  угро-
жающе размахивал ножом.
   Наконец преступники оставили свои жертвы и словно растворились в тем-
ноте. Женщ