ова на кого-нибудь из крупных немецких чинов, но он отказался.
  -Стану я с ними торговаться! - сказал он дочери. - Нет, на войне как на
войне.
  Тем не менее, по свидетельству Долорес Ибаррури, в 1942 г. через линию
фронта была переброшена специальная группа с заданием освободить из
концлагеря Якова Джугашвили. Очевидно, главную роль здесь играли не
отцовские чувства, я соображения иного характера. Сын Сталина в руках у
немцев превращался в сильный пропагандистский козырь. Но посланная группа
погибла.
  За годы плена Яков прошел лагеря Хаммельбург, Любек, Заксен-хаузен. Хотя
немцы не истязали сына Сталина, подобно многим другим заключенным, нервы
Якова, в конце концов, не выдержали. 14 апреля 1943 г. в приступе отчаяния
Яков подбежал к лагерному ограждению и бросился на колючую проволоку.
Часовой на вышке векинул автомат и застрелил его.

  ДЖУЛИАНО Сальваторе (1923-1950) - итальянский мафиози. Еще в начале своей
уголовной карьеры в 1947 г. Джулиано "прославился" жестокой резней,
устроенной им вместе с сообщниками, в результате которой погибло 11
человек и 27 было тяжело ранено. Самого Джулиано, когда пришел его черед,
убрала мафия -классический конец для большинства мафиози. По мнению автора
книги "Мафия" ГТеллерта, убийство это организовал Фрэнк Коппола, а
непосредственным исполнителем был Лючиано Лиджо.
  "...Дон Чиччо (Коппола) устроил шикарный ужин в честь Туридду (Джуяиано).
Помимо хезяина за столом сидели трое: Джулиано, Пишотта и "человек в
кепке" - Лючиано Лиджо, которого Коппола представил как свое ближайшее
доверенное лицо. Стол был завален яствами сицилийской кухни. Изрядно
закусив и выпив глоток вина, Джулиано ослаб и начал сползать со стула,
погрузившись в глубокий сон.
  Пишотта принялся за дело - вместе с "человеком в кепке" они подняли
Джулиано, усадили в машину и погнали в Кастельветрано. По наказу Копполы
Лиджо должен следить за Джулиано на всем семидесятикилометровом пути, пока
Пишотта будет за рулем. Но главная его задача заключалась в другом.
  В Кастельветрано они прибыли после полуночи, уложили Джулиано на кровать в
доме адвоката и ждали рассвета, когда по "сценарию" должны были появиться
карабинеры полковника Луки. В 3 часа во дворе раздались шаги. И тогда
произошло то, на что Пишотта никак не рассчитывал: "человек в кепке"
выхватил пистолет и застрелил Джулиано, которого Пишотта обещал выдать
карабинерам живым. После выстрелов они вместе выскочили из дома. Было 3
часа 15 минут 5 июля 1950 года.

  ДОМИЦИАН ТИТ Флавий (51-96) - римский император. Это был один из самых
жестоких императоров Рима, не стяжавший ни любви народа, ни славы. Он
санкционировал большое количество Казней, в том числе по вздорным
обвинениям. "Снискав этим всеобщую ненависть и ужас, он погиб от заговора
ближайших друзей и вольноотпущенников, о котором знала и его жена. Год,
день и даже час и род своей смерти давно уже не были для него тайной: еще
в ранней молодости все это ему предсказали халдеи, и когда однажды за
обедом он отказался от грибов, отец его даже посмеялся при всех, что сын
забыл о своей судьбе и боится иного больше, чем меча. Поэтому жил он в
вечном страхе и трепете, и самые ничтожные подозрения повергали его в
несказанное волнение...
  Накануне гибели ему подали грибы; он велел оставить их на завтра, добавив:
"Если мне суждено их съесть"; и обернувшись к окружающим, пояснил, что на
следующий день Луна обагрится кровью в знаке Водолея, и случится нечто
такое, о чем будут говорить по всему миру. Около полуночи он вдруг вскочил
с постели в страшном испуге. Наутро (18 сентября 96 г. - А.Л.) к нему
привели германского гадателя, который на вопрос о молнии* предсказал
перемену власти; император выслушал его и приговорил к смерти. Почесывая
лоб, он царапнул по нарыву, брызнула кровь: "Если бы этим и кончилось!" -
проговорил он. Потом он спросил, который час; был пятый, которого он
боялся, но ему нарочно сказали, что шестой. Обрадовавшись, что опасность
миновала, он поспешил было в баню, но спальник Парфений остановил его,
сообщив, что какой-то человек хочет спешно сказать ему что-то важное.
Тогда, отпустивши всех, он вошел в спальню и там был убит.
  О том, как убийство было задумано и выполнено, рассказывают так.
Заговорщики еще колебались, когда и как на него напасть - в бане или за
обедом; наконец, им предложил совет и помощь Стефан, управляющий
Домициллы, который в это время был под судом за растрату. Во избежание
подозрения он притворился, будто у него болит левая рука, и несколько дней
подряд обматывал ее шерстью и повязками, а к назначенному часу спрятал в
них кинжал. Обещав раскрыть заговор, он был допущен к императору; и пока
тот в недоумении читал era записку, он нанес ему удар в пах. Раненый
пытался сопротивляться, но корникуларий Клодиан, вольноотпущенник Парфения
Максим, декурион спальников Сатур и кто-то из гладиаторов набросились на
него и добили семью ударами. При убийстве присутствовал мальчик-раб,
обычно служивший спальным ларам**: он рассказывал, что при первом ударе
Домициан ему крикнул подать из-под подушки кинжал и позвать рабов, но под
изголовьем лежали только пустые нежны, и все двери оказались на запоре; а
тем временем император, сцепившись со Стефаном, долго боролся с ним на
земле, стараясь то вырвать у него кинжал, то выцарапать ему глаза
окровавленными пальцами.
  * Перед этим 8 месяцев подряд в Риме видели огромное количество молний,
одна из них ударила даже в спальню императора.
  ** Лары - в римской мифологии божества, охранявшие очаг и семью.

  ДОСТОЕВСКИЙ Федор Михайлович (1821-1881)
русский писатель. В конце января 1881 г. Достоевский серьезно заболел,
начались горловые кровотечения. Утром 28 января жена писателя Анна
Григорьевна проснувшись в семь утра, увидела, что Достоевский смотрит в ее
сторону. Анна Григорьевна спросила его о самочувствии, на что Он ответил:
  - Знаешь, Аня, я уже часа три как не сплю и все думаю, и только теперь
сознал ясно, что я сегодня умру.
  - Голубчик мой, зачем ты это думаешь? - возразила Анна Григорьевна в
страшном беспокойстве, - ведь тебе теперь лучше, кровь больше не идет,
очевидно, образовалась "пробка", как говорил Кошлаков*. Ради Бога, не
мучай себя сомнениями, ты будешь еще жить, уверяю тебя!
  - Нет, я знаю, я должен сегодня умереть. Зажги свечу, Аня, и дай мне
Евангелие.
  "Это Евангелие, - вспоминает А.Г.Достоевская, - было подарено Федору
Михайловичу в Тобольске (когда он ехал на каторгу) женами декабристов...
Федор Михайлович не расставался с этою святою 'книгою во все четыре года
пребывания в каторжных работах. Впоследствии... он часто, задумав или
сомневаясь в чем-либо, открывал наудачу это Евангелие и прочитывал то, что
стояло на первой странице (левой от читавшего). И теперь Федор Михайлович
Пожелал проверить свои сомнения по Евангелию. Он сам открыл святую книгу и
просил прочесть.
  Открылось Евангелие от Матфея. Гл. III, ст. II: "Иоанн же удерживал его и
говорил: мне надобно креститься от тебя, и ты ли приходишь ко мне? Но
Иисус сказал ему в ответ: не удерживай, ибо так надлежит нам исполнить
великую правду".
  - Ты слышишь - "не удерживай" - значит, я умру, - сказал муж и закрыл
книгу.
  Я не могла удержаться от слез. Федор Михайлович стал меня утешать, говорил
мне милые ласковые слова, благодарил за счастливую жизнь, которую он
прожил со мной. Поручал мне детей, говорил, что верит мне и надеется, что
я буду их всегда любить и беречь. Затем сказал мне слова, которые редкий
из мужей мог бы сказать своей жене после четырнадцати лет брачной жизни:
  - Помни, Аня, я тебя всегда горячо любил и не изменял тебе никогда, даже
мысленно!
  Я была до глубины души растрогана его задушевными словами, но и страшно
встревожена, опасаясь, как бы волнение не принесло ему вреда. Я умоляла
его не думать о смерти, не огорчать всех нас своими сомнениями просила
отдохнуть, уснуть. Муж послушался меня, перестал говорить, но по
умиротворенному лицу было ясно видно, что мысль о смерти не покидает его и
что переход в иной мир ему не страшен.
  Около девяти утра Федор Михайлович спокойно уснул, не выпуская моей руки
из своей. Я сидела не шевелясь, боясь каким-нибудь движением нарушить его
сон. Нов одиннадцать часов муж внезапно проснулся, привстал с подушки, и
кровотечение возобновилось. Я была в полном отчаянии, хотя изо всех сил
старалась иметь бодрый вид и уверяла мужа, что крови вышло немного и что,
наверно, как и третьего дня, опять образуется "пробка". На мои
успокоительные слова Федор Михайлович только печально покачал головой, как
бы вполне убежденный в том, что предсказание о смерти сегодня же сбудется.
  Среди дня опять стали приходить родные, знакомые и незнакомые, опять
приносили письма и телеграммы...
  Я весь день ни на минуту не отходила от мужа; он держал мою руку в своей и
шепотом говорил: "Бедная... дорогая... с чем я тебя оставляю... бедная как
тебе тяжело будет жить!.."
Несколько раз он шептал: "Зови детей". Я звала, муж протягивал им губы,
они целовали его и, по приказанию доктора, тотчас уходили, а Федор
Михайлович провожал их печальным взором. Часа за два до кончины, когда
пришли на его зов дети, Федор Михайлович велел отдать Евангелие своему
сыну Феде...
  Около семи часов у нас собралось много народу в гостиной и в столовой и
ждали Кошлакова, который около этого часа посещал нас. Вдруг безо всякой
видимой причины Федор Михайлович вздрогнул, слегка поднялся на диване, и
полоска крови вновь окрасила его лицо. Мы стали давать Федору Михайловичу
кусочки льда, но кровотечение не прекращалось... Федор Михайлович был без
сознания, дети и я стояли на коленях у его изголовья и плакали, изо всех
сил удерживаясь от громких рыданий, так как доктор предупредил, что
последнее чувство, оставляющее человека, это слух, и всякое нарушение
тишины может замедлить агонию и продлить страдания умирающего. Я держала
руку мужа в своей руке и чувствовала, что пульс его бьется все слабее и
слабее. В восемь часов тридцать восемь минут вечера Федор Михайлович
отошел в вечность.

  * Доктор, лечивший Достоевского.
  ДОУ Сэмуэл - президент Либерии. По сообщению агентства ЮПИ, межафриканские
силы по поддержанию порядка в Либерии 9 сентября 1990 г. организовали
встречу, между президентом Либерии и руководителем повстанческой
группировки Принсом Джонсоном. Как утверждают очевидцы, во время встречи
возник конфликт между ее участниками, который перерос в перестрелку между
повстанцами и охраной президента. Поводом для конфликта послужил вопрос
Джонсона о том, куда Доу дел деньги, награбленные им за десять лет своего
правления. В ходе стычки было убито более 60 человек, главным образом
охранников президента. Сам Доу, раненный в ноги, был доставлен повстанцами
в их лагерь под Монровией. Далее версии событий расходятся. Одни заявляют,
что. 'Доу . скончался от полученных ран. Другие сообщают, что Джонсон
подверг его пыткам, после чего изувеченное тело президента было выставлено
на всеобщее обозрение.
  Очевидно, наиболее точным следует считать сообщение корреспондентки
Би-би-си Элизабет Блант, которая была последней из европейцев, кому
довелось общаться с Доу накануне его гибели. По свидетельству Блант, при
встрече с повстанцами в штаб-квартире межафриканских сил Доу заявил, что
гражданская война в Либерии дело рук ЦРУ, что он сам работал на эту
организацию и поэтому знает, о чем говорит. Затем произошла ссора между
повстанцами и людьми президента, во время которой Доу был тяжело ранен.
После этого повстанцы раздели президента донага и мочились на него, пока
он истекал кровью от ран. Затем с шеи. Доу сорвали амулеты и стали бить
его, лежащего на голом полу, ногами.
  Когда Доу доставили в военный лагерь Джонсона, ему отрезали половые органы
и уши. Элизабет Блант не могла с уверенностью сказать, был ли к этому
моменту Доу жив или он уже умер.

  ДРЕЙК Фрэнсис (ок.1540-1596) -английский мореплаватель, вице-адмирал,
"официальный пират" королевы Елизаветы. За свою жизнь Дрейк предпринял
немало пиратских экспедиций. Во время очередной - у берегов Панамы после
захвата ряда испанских поселений положение эскадры вице-адмирала
осложнилось. Дули неблагоприятные ветры, кончалось продовольствие. Место,
где остановилась экспедиция, было очень нездоровым.
  "На судах начались заболевания лихорадкой и дизентерией, -пишет биограф
Дрейка. - Люди умирали. Дрейк и сам заболел дизентерией. На 12-й день он
решил положиться на -судьбу и приказал поднять якоря и "ловить тот ветер,
какой бог пошлет".
  Ветры погнали корабли назад к Номбре-де-Диос*. Дрейк слабел с каждым днем.
Он уже не покидал своей каюты. Но воля его не была сломлена. "Господь
имеет много средств, чтобы спасти нас, -говорил Дрейк своим спутникам, - и
я знаю много способов отлично послужить ее величеству и сделать нас
богатыми, мы должны иметь золото до того, как увидим Англию".
  В ночь на 28 января, почувствовав приближение смерти, Дрейк с большим
трудом оделся, попросил своего слугу Уайтлока ломочь ему облачиться в
доспехи, чтобы умереть достойно солдата. На рассвете 28 января 1596 г.
Дрейк скончался. Случилось это близ Порт-Бельо (Панама). Вице-адмирал был
похоронен по традиционному морскому обряду - в море.
  * К городу, который Дрейк совсем недавно ограбил и сжег.

  ДЮМОН-ДЮРВИЛЬ Жюль Себастьен Сезар
(1790-1842) - французский мореплаватель и океанограф. Дюмон-Дюрвиль
предпринял несколько крупных экспедиций - в том числе кругосветное
плавание и плавание к берегам Антарктиды. Ему удалось благополучно
миновать все штормы, мели и прочие опасности, подстерегавшие .парусные
корабли тех времен. Судьба Дюмон-Дюрвил-я завершилась парадоксом: моряк
погиб на суше.
  "8 мая 1842. года, за две недели до празднования своего 52-летия, он
предпринял новую экспедицию, на этот раз с женой Аделью и сыном. Речь шла
о поездке в Версаль - для человека, совершавшего кругосветные плавания,
путь ничтожный, но в нем была прелесть открытия оригинального способа
сообщения, так как ехать предстояло по недавно законченной линии железной
дороги "Левый берег".
  Начало было прекрасным. Удобно устроившись в первом классе второго "от
головы" вагона, они пересекали поля, проезжали среди холмов Медона.
Деревья в лесу были покрыты нежной зеленью. Станция Бельвю* вполне
заслуживала свое название. Поезд как pad отошел от этой станции, когда
произошла катастрофа. Оглушительный грохот, страшное сотрясение: у
паровоза сломалась ось и взорвался котел. Все вагоны сошли с рельсов.
Огонь и струи пара обволокли три головных вагона. Спасавшие не могли к ним
приблизиться. Какой-то пассажир четвертого класса, без труда выйдя из
своего вагона в конце поезда, пошел по линии вперед. По его уверениям, он
долго слышал мужской голос из второго вагона, умолявший: "Спасите мою
жену! Спасите моего сына!"
Когда огонь был погашен, с большим трудом удалось собрать
обугленные останки знаменитого капитана второй "Астролябии".
  * Bellevue - прекрасный вид (франц.).
  ** "Астролябией" назывался корабль пропавшего без вести Лаперуза;
посланный на его поиски Дюмон-Дюрвиль назвал свой корабль тем же- именем.

  ДЮРЕР Альбрехт (1471-1528) - немецкий художник, гравер, теоретик
искусства. Свою последнюю, пятьдесят восьмую весну Дюрер встретил в
постели. И хотя он еще пытался навестить друзей, думал о новых книгах,
планировал, что будет делать летом и осенью, - всем его планам не суждено
было сбыться. Болезнь сделала его худым, вялым, слабым.
  "Стал похож на сноп соломы", - тревожно говорили друзья. Врачи только
пожимали плечами и не могли ни объяснить близким, чем он болел, ни помочь
ему. Лежа, Дюрер читал корректурные оттиски своего трактата "Четыре книги
о пропорциях". Спешил. Ему хотелось увидеть эту книгу напечатанной. Он не
успел. Болезнь, которая поначалу казалась просто страшной слабостью, вдруг
стала стремительно развиваться.6 апреля 1528 г. бренная оболочка Альбрехта
Дюрера лишилась души. Это был прекрасный, солнечный, редкий по красоте
день.

  Е

  ЕСЕНИН Сергей Александрович (1895-1925) - русский поэт. Днем накануне
смерти Есенин написал прощальное стихотворение:

  До свиданья, друг мой, до свиданья.
  Милый мой, ты у меня в груди.
  Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.

  До свиданья, друг мой, без руки и -слова,
Не грусти, и не печаль бровей,-
В этой жизни умирать не ново.
  Но и жить, конечно, не новей,

  Есенин передал это стихотворение своему ленинградскому другу, поэту
В.И.Эрлиху, который вспоминал: "Есенин нагибается к столу, вырывает из
блокнота листок, показывает издали: стихи. Говорит, складывая листок
вчетверо и кладя его в карман моего пиджака: "Тебе". Устинова хочет
прочесть. "Нет, ты подожди, останется один - прочитает..." Простились. С
Невского я вернулся вторично: забыл портфель. Есенин сидел у стола
спокойный, без пиджака, накинув шубу и просматривал старые стихи. На столе
была развернута папка. Простились вторично.
  Стихотворение осталось в кармане у Эрлиха и было прочитано им только на
следующий день, когда Есенина уже не было в живых.
  28 декабря 1925 г. поэт был найден повесившимся в номере ленинградской
гостиницы "Англетер".
  Друг Есенина поэт Иван Грузинов пишет о том, что в той же гостинице жил
видный партиец, литературный функционер Георгий Устинов, который "Есенина
просто обожал и как поэта, и как друга. Сергей стучался к нему перед тем,
как повеситься. Георгия Устинова не оказалось дома. Если бы завязалась
беседа, не завязалась бы петля и не напасалось бы несколько провинциальное
предсмертное стихотворение.
  Смерть поэта потрясла современников. "Сотни людей спрашивали меня: "Почему
он сделал это?" - пишет друг Есенина Анатолий Мариенгоф и в своих
мемуарах, пытается найти ответ на этот вопрос.
  "Где-то, когда-то мне довелось прочесть биографию шотландской принцессы XV
века. Если память не изменяет, ее звали Маргаритрй.
  Умирая, принцесса сказала:
  - Плевать на жизнь!
  Ей было девятнадцать лет.
  Никто не слышал последних слов Есенина. Да и вряд ли в унылом номере
петербургской гостиницы "Англетер" в последнюю минуту он разговаривал с
собой. Этой дурной театральной привычки я никогда не замечал за ним. Но с
1923 года, то есть после возвращения из свадебного заграничного
путешествия (с Айседорой Дункан. -АЛ.), весь смысл его существования был
тот же, что и у шотландской принцессы:
  - Плевать на жизнь!.."
Далее Мариенгоф сожалеет о том, что почти все влюбленности Есенина были
"для биографии":
  Есенин - Шаляпина (дочь певца).
  Есенин - Дункан.
  Есенин - Толстая (внучка Льва Николаевича).
  А свою единственную любовь, по мнению Мариенгофа, - Зинаиду Райх - Есенин
упустил.
  "В последние месяцы своего трагического существования, -продолжает
Мариенгоф, - Есенин бывал человеком не больше одного часа в сутки.
  От первой, утренней, рюмки уже темнело его сознание.
  А за первой, как железное правило, шли - вторая, третья, четвертая,
пятая...
  Время от времени Есенина клали в больницу, где самые знаменитые врачи
лечили его самыми новейшими способами. Они помогали так же мало, как и
самые старейшие способы, которыми тоже пытались его лечить...
  ...К концу 1945 года решение "уйти" стало у него маниакальным. Он ложился
под колеса дачного поезда, пытался выброситься из окна, перерезать вену
обломком стекла, заколоть себя кухонным ножом.
  А накануне Есенин был у Николая Клюева.
  Среди теплеющихся лампадок читал стихи своему "старшему брату" в поэзии.
  Клюев сидел на некрашеной дубовой лавке под иконой Миколы Чудотворца.
  - Ну, как? - тихо спросил Есенин. - Стихи-то?
  Старшой брат троекратно облобызал его:
  - Чувствительные, Сереженька. Чувствительные стишки. Их бы на веленевой
бумаге напечатать, с виньеточками: амурчики, голубки, лиры. И в сафьян
переплесть. Или в парчу. И чтоб с золотым обрезом. Для замоскворецких
барышень... Помнишь, как Надсона-то переплетали? А потом - Северянина
Игоря, короля поэтов. Вот