НИКОЛАЙ МОДЕСТОВ
МОСКВА БАНДИТСКАЯ 1-2

   Книга 1
Вместо предисловия

   С наступлением сумерек город быстро пустеет.  Редкие прохожие, обходя
кучи мусора, оставшиеся от дневного "рыночного изобилия", торопятся пос-
корее попасть домой.  Пассажиры метро отводят глаза от сквернословящих и
курящих прямо в вагоне мускулистых коротко стриженных молодцов.  На ули-
цах машин больше,  чем людей. Оно и понятно, в автомобиле сегодня перед-
вигаться безопасней.

   Жизнь сосредотачивается вокруг ночных ресторанов, казино и ярко осве-
щенных супермаркетов, работающих в режиме "день - ночь". Сюда съезжаются
сверкающие "линкольны",  "Мерседесы",  джипы и быстроходные "восьмерки".
Охраняемые  стоянки до утра будут похожи на выставочные площадки автоса-
лонов. И чем глубже город погружается в сон, тем отчаянней веселье в ба-
рах  и других питейных заведениях.  Наступает время крутых ребят из раз-
личных группировок,  беззаботных дам полусвета,  "коммерсантов удачи"  и
откровенных  уголовников,  готовых  до утра глохнуть от назойливых музы-
кальных шлягеров,  глазеть на публику,  вдыхать сигаретный дым и  запахи
ресторанной  кухни - лишь бы забыть вонь тюремной параши и лагерных шко-
нок. Гуляет Москва бандитская...


Из тени в свет перелетая

   Для будущих поколений нынешний быт первопрестольной станет своеобраз-
ным символом.  Как Чикаго тридцатых годов превратился  в  синоним  ганг-
стерского времени,  так Москва девяностых будет эталоном беспредела, пе-
риодом бессилия власти и диктата законов мафии.

   Чтобы ощутить стремительный рост преступности, нет нужды обращаться к
цифрам статистики или заглядывать в оперативные сводки милиции.  Сегодня
в столице никто не чувствует себя в  безопасности.  Банкиры,  окруженные
бывшими  "альфовцами"  и сотрудниками спецназа,  не застрахованы от пуль
наемных убийц или радиоуправляемых бомб. Заурядные чиновники, живущие от
зарплаты до зарплаты,  могут стать жертвами налетчиков-любителей или по-
лучить смертельный удар кастетом от пробующей свою силу дворовой  шпаны.
Что уж говорить о тех, кто находится на "передовой" криминального фронта
- "крестных отцах",  рэкетирах, других мафиози. Стычки между преступными
кланами  наносят  братве гораздо более ощутимый урон,  чем действия всей
правоохранительной системы - милиции,  прокуратуры,  служб безопасности.
Причем жертвами бандитских войн,  увы, нередко оказываются случайные лю-
ди.

   Суммарное число убийств в Московском регионе за год перевалило  трех-
тысячную отметку. Новый криминальный рекорд. Однако и он не в полной ме-
ре отражает реальную ситуацию.  Для улучшения показателей сотрудники де-
журных  частей  милиции прибегают к маленьким хитростям.  Известно ведь,
что начальство о работе подчиненных судит по справкам и рапортам,  кото-
рые приносят секретари. Кому же хочется, стоя на коврах, выслушивать ге-
неральский разнос?

   В Москве за сутки регистрируется пять-шесть убийств.  Это случаи сом-
нений не вызывающие, те, где иной цели в действиях преступников по отно-
шению к жертвам,  усмотреть невозможно. Но есть не такие уж явные ситуа-
ции.  Получил,  например,  человек  удар топором по голове и по дороге в
больницу отдал Богу душу.  Как квалифицировать эпизод?  Если убийств  за
сутки перебор,  то легко записать его в графу "тяжкие телесные поврежде-
ния". Такие же метаморфозы могут произойти с "обнаружением трупа". Изби-
ли  человека  и  в бессознательном состоянии столкнули в воду,  где он и
захлебнулся.

   Есть еще пропавшие без вести (очень часто это не что иное,  как  про-
фессионально сокрытое убийство), несчастные случаи и самоубийства (вызы-
вающие сомнения),  гибель на пожарах,  смерть новорожденных...  Добавьте
сюда  невероятно высокий в Московском регионе показатель гибели в дорож-
но-транспортных происшествиях и постоянно снижающуюся  продолжительность
жизни.  Этого хватит, чтобы сделать однозначный вывод некогда образцовый
город, так и не став оазисом коммунизма, превратился в криминальную кло-
аку.

   Бандиты, убийцы, рэкетиры, мошенники и карманники, воры, шулеры, тор-
говцы наркотиками и проститутки,  обычная шпана чувствуют себя в  Москве
так же, как первопроходцы-золотоискатели на Клондайке. Перед ними много-
миллионный мегаполис,  где расположено около тысячи банков,  сотни фирм,
иностранных представительств,  коммерческих структур и совместных предп-
риятий, десятки тысяч богатых квартир, дач и зажиточных людей - выбирай,
как применить свои криминальные таланты.  Город,  в котором легко высле-
дить добычу и потом затеряться,  заповедник для вольной уголовной охоты.
Москва бандитская...

   Не многие  из счастливчиков,  зачитывавших до лохмотьев появившийся в
конце семидесятых самиздатский перевод гангстерского романа Марио  Пьюзо
"Крестный отец",  догадывались, что российская реальность не менее крута
и колоритна. В стране, впервые за послевоенное время, вновь возрождались
воровские  традиции,  возникли дерзкие и многочисленные бандформирования
со своими отечественными "донами корлеоне".

   О происходящем не имели представления не только рядовые граждане,  но
и милиционеры.  Большинство населения свято верило в поступательное дви-
жение социализма,  ориентировалось на официальную пропаганду, уверявшую,
что скоро преступность будет окончательно побеждена.  Мой друг, возглав-
ляющий ныне одно из ключевых подразделений МВД,  рассказывал,  как еще в
семидесятых годах,  учась в Омской высшей школе милиции, он дискутировал
с товарищами: застанут ли они после получения дипломов настоящих карман-
ников  и квартирных воров?  Или новоиспеченным милиционерам их будут де-
монстрировать как наглядные пособия?  Понятно,  что в такой обстановке о
латентной  преступности,  бандитизме и подпольных мультимиллионерах речь
просто не заходила.

   Между тем именно тогда был заложен фундамент для возникновения  чисто
российского феномена, о котором сейчас спорят ученые-криминологи: почему
отечественные мафиози основной доход получают,  обеспечивая так называе-
мую крышу бизнесменам, банкирам, владельцам магазинов, рынков и рестора-
нов?  Ведь во всех странах, где преступность представлена в организован-
ных формах (США, Японии, Италии и нескольких государствах Латинской Аме-
рики),  большая часть поступлений в криминальные сообщества идет от тор-
говли наркотиками,  оружием, контроля секс-индустрии - традиционных сфер
влияния мафиозных кланов.

   Объяснение кроется в особенностях развития национальной экономики.  В
огромной постгулаговской империи всеобщая секретность и зашоренность на-
селения была на руку не только управляющему госаппарату,  но и тем,  кто
разворачивался за рамками закона.  Страна, где центром планировалось все
и вся,  постепенно оттаивала от  страха  перед  регулярными  сталинскими
чистками.  Формировался слой чиновников-взяточников,  как теперь принято
говорить,  коррупционеров,  охотно использовавших свои полномочия в  ко-
рыстных целях.

   Изобретать велосипед не пришлось.  Система приписок и круговой поруки
существовала и безотказно действовала еще при Сталине.  Ее показал Алек-
сандр Солженицын в главе "На чем стоит Архипелаг" третьей части исследо-
вания "Архипелаг ГУЛАГ".  Тухта,  или приписки, по которым формировались
народнохозяйственные сводки Минлеса,  в те годы помогали выживать заклю-
ченным на лесоповале,  добиваться наград их конвоирам и успешно  отчиты-
ваться  министерским чиновникам.  Система получила,  по мнению писателя,
общегосударственное распространение.  После разрушения ГУЛага она сохра-
нилась,  но приобрела совершенно иное значение. Теперь приписки, фальси-
фикация документов,  двойная бухгалтерия помогали не выживать,  а  нажи-
ваться.

   Процесс облегчался  двумя  факторами - гипертрофированной централизо-
ванностью экономики и огромным бюрократическим аппаратом.  От чиновников
бесчисленных министерств и главков зависело распределение материальных и
людских ресурсов, финансирование, объемы государственных заданий и оцен-
ка работы целых отраслей.  Они могли протолкнуть нужный документ,  в вы-
годном свете представить бесперспективный проект,  "помочь" высокому ру-
ководству разобраться в кадровом вопросе.  Главное - проситель,  ходатай
или снабженец должен был знать,  к кому подойти и сколько дать... Чинов-
ники рисковали сознательно и не бескорыстно, стимулировали хищения, взя-
точничество и спекуляцию.

   В семидесятых годах появились первые подпольные цеха и даже предприя-
тия, гнавшие левую, никем не учитываемую продукцию. Дельцы теневого биз-
неса ворочали миллионами, подкупая нужных людей и освобождаясь от строп-
тивых.  Во многих регионах заготовка и переработка хлопка, мясная и лес-
ная промышленность,  сельское хозяйство,  государственная торговля и об-
щественное питание контролировались семейными кланами или группами руко-
водителей.  Между ними распределялись размеры прибыли,  жестко закрепля-
лись конкретные функции для бесперебойной работы подпольных производств.
- Масштабы тех хищений в основном не сопоставимы с нынешними, но на фоне
бедного  и уравненного в возможностях населения позволяли цеховикам ско-
лачивать колоссальные состояния.  "Волки-санитары" уголовной среды сори-
ентировались в изменившейся экономической ситуации быстрее,  чем милиция
и налоговая инспекция.  Амнистированные или вышедшие на свободу  воры  в
законе и откровенные убийцы сразу нашли взаимопонимание - возникли банды
новой формации.  Жертвами вооруженных налетов становились воротилы тене-
вого бизнеса.  Причем в средствах устрашения преступники себя не ограни-
чивали - пытали и насиловали женщин,  похищали и убивали детей.  Бандиты
прекрасно  понимали - потерпевший в прокуратуру не побежит.  Потому что,
объяснив происхождение нажитых миллионов,  он получит срок да еще станет
смертельным врагом рассекреченных компаньонов.  По такому принципу дейс-
твовала в Москве банда вора в законе Монгола,  а позже его "крестника" и
последователя Японца.

   Каждый, кто добывал средства нелегальным путем, попадал в поле зрения
лидеров уголовного мира и вставал перед выбором -  платить  в  воровской
общак или брать на полный пансион бригаду "быков охранников, либо жить в
постоянном страхе перед наездом со стороны бандитов.  Естественно, боль-
шинство выбирало первый путь, регулярно отчисляя деньги на нужды братвы.
Оперативные службы сумели задокументировать историческое событие,  кото-
рое  можно  считать  днем рождения отечественной мафии.  В Кисловодске в
1979 году, на сходке цеховиков и съехавшихся туда со всего Союза воров в
законе,  была принята договоренность об отчислении в воровской общак де-
сяти процентов прибыли подпольных коммерсантов.  Причем со своей стороны
уголовные авторитеты,  заинтересованные в стабильности доходов,  обещали
теневикам защиту и помощь в конфликтных ситуациях,  вызывались принимать
участие в реализации продукции и налаживании контактов с представителями
государственной власти.

   Все эти процессы шли в стороне от официально регистрируемой борьбы  с
преступностью.  Милиция,  такая  же нищая и ограниченная в возможностях,
как сегодня, не имела сил реально контролировать теневые процессы в эко-
номике.  Всемогущий КГБ, знавший о происходящем, использовал поступающую
информацию и информаторов в своих специфических целях. Последнее обстоя-
тельство во многом объясняет безболезненное вживание рожденного сталинс-
ким режимом монстра госбезопасности в изменившиеся  политико-экономичес-
кие условия сегодняшней России.

   Тем не  менее  редкие рецидивы - громкие уголовные дела,  связанные с
известными всей стране деятелями государственного масштаба - давали  не-
которое представление о подспудно идущих процессах. Дело о взятках в Ми-
нистерстве рыбного хозяйства СССР и связанные с ним многочисленные арес-
ты,  разоблачение  главы столичной торговли Трегубова и директоров круп-
нейших московских магазинов,  дела партийных бонз Рашидова, Кунаева, Ме-
дунова,  история  ареста брежневского зятя - второго лица МВД Чурбанова,
самоубийство министра внутренних дел Щелокова... Эти факты предоставляли
Пищу для размышлений, но серьезность криминальной деформации общества не
отражали.  Тем более каждое из вышеназванных дел объяснялось не целенап-
равленными  попытками изменить ситуацию,  а было лишь отголоском партий-
но-придворных интриг и сведением личных счетов.

   К середине восьмидесятых политическая и  физическая  дряхлость  крем-
левских старцев подготовила почву для серьезных перемен.  Их наступление
ощущалось повсюду-то содержания песен идолов молодежи до резко увеличив-
шейся  активности  партийно-хозяйственных  функционеров  второго эшелона
власти.  Еще задолго до горбачевской перестройки автор этих строк в лич-
ной беседе с сыном арестованного за хищение в особо крупных размерах ди-
ректора базы услышал неожиданный прогноз:  "В ближайшее время будет раз-
решено  открывать частные предприятия - рестораны,  кафе,  мелкие произ-
водства..." К словам собеседника я отнесся скептически - шел 1982 год.

   Можно ли было предвидеть то, что теперь называют криминальной револю-
цией? Александр Гуров, впервые заговоривший о существовании организован-
ной преступности в СССР, такие прогнозы делал. Но кто его слышал?

   Между тем скопившие чудовищные капиталы и обросшие всесильными связя-
ми  директора  торговых,  посреднических и производственных предприятий,
снабженцы,  опытные, имеющие выходы за рубеж антиквары и валютчики, свя-
занные  с теневой экономикой воры в законе и авторитеты уголовного мира,
коррумпированные чиновники и партаппаратчики стали самостоятельным  фак-
тором,  определяющим расстановку сил и в экономике,  и в политике. Гото-
вившиеся в стране реформы должны были идти по их сценарию и командам.

   Больших усилий для раскачивания лодки делать  было  не  надо.  Вожди,
привыкшие жить в умеренной, но достаточной роскоши (распределители, при-
вилегированные санатории,  загранкомандировки и другие  формы  нигде  не
афишируемого гособеспечения),  вырастили детей,  захотевших сделать свой
быт еще роскошней. Программа реформирования экономики богатейшей страны,
в полном законодательно-правовом вакууме, устраивала и тех, кто, не имея
прямого доступа к рычагам власти, владел огромными денежными средствами,
и тех, кто, обладая властью, рвался к богатству и достатку. - Вторая от-
тепель,  нареченная перестройкой, стала долгожданной весной прежде всего
для  уже имевших теневой капитал подпольных ротшильдов.  Предприниматели
новой волны,  которые преподносились как буревестники экономических пре-
образований,  на самом деле прибыли если и не к шапочному разбору,  то и
не к началу торгов.  Правила игры в бизнесе определяли окруженные  собс-
твенными "силовыми структурами" цеховики и воры в законе. Перед потянув-
шимися в перестроечный бизнес возникла проблема выживания. Ситуация усу-
гублялась  тем,  что кооперативное движение (с которого началась реформа
экономики) находилось под бережной опекой партийных структур. Фактически
любой  кооператор или фермер оказывался вне критики и получал своеобраз-
ную индульгенцию, защищавшую даже в случае явного пренебрежения законом.
Ни милиция, ни прокуратура не осмеливались идти вразрез с одобренной на-
верху государственной политикой,  и в кооперативное движение  потянулись
откровенные уголовники и ворье.

   Декларированная "первым  ленинцем"  европеизация СССР регламентирова-
лась устаревшими на тридцать лет сталинскими правовыми нормами  и  бреж-
невской  (застойной)  конституцией.  Демагогические призывы застрельщика
перестройки типа "разрешено все,  что не запрещено" нанесли непоправимый
удар  по общественному правосознанию.  Подпольные миллионеры мягко пере-
местились из тени в свет,  защищенные, как и прежде, не законом, а собс-
твенными  бандитскими крышами.  У начинавшего дело коммерсанта выбора не
оставалось. Он должен был принимать специфические условия ведения бизне-
са в России. От этого зависел не успех его предприятия, а сама жизнь.

   К началу  девяностых годов криминализация экономики достигла невидан-
ного размаха,  в сравнении с которым вчерашние махинаторы и цеховики ка-
зались жалкими воришками.  В уголовных делах о хищениях фигурировали де-
сятки миллиардов рублей,  мелькали фамилии новаторов нового  мышления  и
высокопоставленных правительственных функционеров.  За бесценок продава-
лось стратегическое сырье,  военная техника, энергоносители, лес, лицен-
зии на разработку месторождений. Банки проводили аферы с авизовками, пе-
рекачивая на Запад миллионы долларов,  с молчаливого попустительства го-
сударственных чиновников процветали финансовые пирамиды,  доводившие об-
манутых вкладчиков до самоубийств и  угроз  террористических  актов.  На
фальшивых  аукционах  по смехотворным ценам скупались индустриальные ги-
ганты мирового масштаба,  а коррупция приняла такие размеры,  что бывший
мэр  столицы Г.  Попов предложил регламентировать мздоимство и тем самым
решить проблему взяток.

   Между тем закон бездействовал. Обещавшие стать громкими дела развали-
вались  в ходе следствия,  а получившие известность авантюристы станови-
лись депутатами Госдумы.  Фемида довольствовалась  разоблачением  мелких
взяточников и громогласными заверениями очередного генерального прокуро-
ра или министра навести в стране порядок. Общество эти призывы игнориро-
вало.  Зато все чаще звучали выстрелы и взрывы,  жертвами убийц станови-
лись директора крупных предприятий и фирм, видные банкиры и политические
деятели.  Генералы  ошарашивали  числом действующих на территории России
преступных группировок, газеты публиковали жизнеописания знаменитых кил-
леров охотнее,  чем предвыборные биографии независимых кандидатов, а ре-
зультаты опросов общественного мнения констатировали:  больше всего люди
боятся входить в собственные подъезды.

   Наступило золотое  время  для бандитских группировок.  Его величество
рэкет накрыл прочной  непробиваемой  крышей  всю  российскую  экономику.
Москва,  контролировавшая основные денежные потоки, распоряжавшаяся фон-
дами министерств, имевшая неподдающийся оценке потенциал закрытых произ-
водств и конструкторских бюро военно-промышленного комплекса,  оказалась
на особом счету у рэкетиров и преступных  формирований.  Поэтому  вполне
естественно, что первое дело по факту квалифицированного вымогательства,
получившее всесоюзный резонанс, было расследовано московской милицией.


Деньги для тех, кто наверху

   Завершение этого дела потребовало от милиции беспрецедентных мер пре-
досторожности.  В течение двенадцати месяцев с момента  ареста  Нухаева,
Атлангериева  и  Лобжанидзе  и до вынесения приговора судом Оперативники
Петровки, 38 вынуждены были круглосуточно охранять потерпевшего и свиде-
телей. Еще бы! Впервые на скамье подсудимых оказались не рядовые рэкети-
ры-исполнители, а "крестные отцы" самой свирепой из столичных преступных
группировок чеченской. Хотя в начале история разворачивалась идиллически
и не предвещала никаких осложнений.

   Днем в ворота кооперативного колбасного цеха  под  Можайском  въехала
новенькая белая "Волга".  Из автомобиля вышел смуглый молодой человек и,
заглянув в здание конторы, пригласил начальника производства Дащяна вый-
ти на два слова.  Сначала беседа шла во дворе цеха. Затем Дащяну предло-
жили сесть в машину. Из показаний потерпевшего: "В машине находились еще
двое  мужчин.  Один назвался Геной,  другой-Хожей.  Начал разговор Гена,
произносивший слова с явным акцентом.  Он поинтересовался,  как  у  меня
идут дела на работе,  в семье, не беспокоит ли кто. Я удивился: кто меня
должен беспокоить?  И никак не мог понять,  откуда эти люди -  вежливые,
хорошо одетые.  Мое недоумение разрешил Гена.  Он сказал, что в связи со
сложившимся внутригосударственным  положением  кооператоры,  цеховики  и
дельцы теневой экономики должны оказать помощь тем, кто находится навер-
х