ю бросал  документы  и  разные
бумаги. "Надо это сжечь, чтобы не оставалось  следов,  какие  именно  деньги
были у Костырева",- мелькнуло у него в голове.
   Он бросил все бумаги в печку и сжег их  дотла.  После  этого  он  схватил
груду процентных бумаг и кредитных билетов, вышел с ними  во  двор  и  около
мусорной ямы зарыл свои сокровища.
   На другой день он поведал об этом Семенову, обещая поделиться с  ним,  но
сделать этого ему не пришлось.
 
 
   Безумная месть
 
   Гостиница,  в  которой  случилось  это  происшествие,  была   на   особом
положении. Эта громадная гостиница  с  массой  номеров  предназначалась  для
приезжих, но... не для тех, что прибывают по железной дороге из провинций, а
для приезжающих и приходящих со всех концов столицы парочек,  ищущих  тихого
приюта для свидания и любви. В громадном  доме  на  пересечении  двух  самых
оживленных улиц с двумя замаскированными подъездами, с прекрасным рестораном
и "со всеми удобствами", эта гостиница пользовалась среди жуиров и боязливых
любовников славой скромного и безопасного убежища. Но в ночь  с  шестого  на
седьмое августа здесь было совершено страшное, кровавое преступление.
 
   * * *
 
   В девять часов  утра  дежурный  коридорный  Алексей  Полозов,  по  обычаю
гостиницы, постучался в третий номер, будя постояльца. Не услышав ответа, он
толкнул дверь. Она оказалась незапертой. Войдя в помещение,  он  заглянул  в
альков и в паническом ужасе побежал назад, оглашая коридор криками.
   Постоялец,  полуодетый,  лежал  на  кровати  весь   залитый   кровью,   с
обезображенным лицом и перерезанным горлом.
   Были посланы слуги для оповещения судебных властей.
 
   * * *
 
   Спустя час я вместе со  своим  помощником  и  даровитым  агентом  Ж.  уже
производил осмотр злополучного номера, а еще через полчаса приехали  товарищ
прокурора, следователь и врач. Мы продолжили осмотр.
   Третий номер считался "дорогим".  Он  стоил  пять  рублей  и  состоял  из
большой, хорошо меблированной комнаты, разделенной драпировками  как  бы  на
три отдельные комнаты. При входе в  номер  тяжелые  драпировки  образовывали
прихожую, где висела вешалка и  стоял  столик  с  графином  и  стаканом.  На
вешалке оказалось дорогое драповое  пальто,  под  ним  -  кожаные  галоши  с
буквами К. К., в углу - зонтик с ручкой из слоновой кости.
   За драпировкой, прямо из передней, было что-то вроде гостиной.  Ковер  во
всю стену, мягкая мебель, трюмо и стенное зеркало, высокий  шкаф,  маленькие
столики  и  большой  передвижной  стол,  покрытый  белой  скатертью   поверх
плюшевой.
   На этом столе оказалась бутылка недопитого красного  вина,  два  стакана,
десертные тарелки, два ножа для фруктов,  да  еще  лежала  кожица  от  груши
дюшес.
   На одном из кресел валялась плюшевая мужская шляпа и перчатки, на  другом
- серый драповый пиджак.
   За другой драпировкой располагались кровать, ночной столик и умывальник.
   На столике лежали очки в золотой оправе, золотые часы с массивной цепью и
портмоне.
   На кровати лежал убитый.  Без  сапог,  в  черных  шелковых  носках,  весь
расстегнутый и полуобнаженный, он лежал навзничь на  подушках  и  простынях,
заскорузлых от пролитой  крови.  Руки  были  раскинуты,  короткие  волосатые
пальцы сжаты в кулаки, голова закинута. На  шее  зияла  широкая  и  глубокая
рана. Лица убитого разглядеть было нельзя. Оно  было  исполосовано  ножом  и
покрыто запекшейся кровью. Седеющие волосы на коротко остриженной  голове  и
изрядная лысина свидетельствовали о том, что это был  пожилой  человек.  Кто
он? Как его зовут? Каково его звание, положение?
   При убитом не оказалось ни визитных  карточек,  ни  записной  книжки,  ни
письма, по которым можно было бы определить его личность,  только  метка  на
тонком белье и платке с буквой К. да буквы на галошах давали слабую  надежду
определить личность убитого.
   Врач произвел наружный осмотр. По его мнению, на жертву напали  во  время
сна и сильным ударом ножа по горлу погрузили ее в вечный  сон,  после  чего,
вероятно, в злобе, стали  обезображивать  лицо  убитого,  нанося  резаные  и
колотые раны.
   Кто был с ним? В эту гостиницу одиночек не пускают. С кем он пришел?
   Мы позвали коридорного, лакеев и взяли  у  них  первые  показания.  Сразу
выяснилось, что убитому была устроена ловушка.
 
   * * *
 
   Первое показание дал лакей, дежуривший днем, Егор Васильев.
   Часов в пять или в половине шестого пришла барышня под вуалькой...
   - Почему вы знаете, что барышня? Что значит "барышня"?
   - То есть девица. Мы их завсегда сразу отличим от какой-нибудь барыни.
   - Ну?
   - Пришла это, значит, и говорит: "Мне приготовьте нумер, только  хороший.
Я в девять часов с господином буду". Показал я ей номера, выбрала  она  этот
самый, заплатила и говорит: "Я тут и вино оставлю!" Оставила она  эту  самую
бутылку и ушла. После пришли еще  господин  с  дамой,  сняли  второй  номер,
рядом. Потом разные приходили, уходили. Я сменился, сказал про нумер Алексею
и ушел. Больше ничего не видел и не знаю.
   Алексей Полозов видел и знал больше.
   - Через полчаса, как я сменил  Егора,  пришли  господин,  этот  самый,  в
очках, с зонтиком, почтенный такой, и барышня.  Барышня  говорит:  "Где  наш
нумер?" Я их привел...
   - Лицо видели?
   - Нет-с. В вуале. Высокая, тонкая и волоса будто рыжие.
   - Провели... А потом?
   - Потом барышня приказала дать стаканы, миндального пирожного  и  открыть
бутылку, а господин два дюшеса заказал. Я это сделал.
   - А барышня все была в вуале?
   - Нет-с. Она. эту пору за драпировкой была. А может, в кровати,  не  могу
знать потому...
   - Ну, ну... сделали?
   - И ушел. Часов этак в  одиннадцать  барышня  вышла  и  говорит:  "Барина
разбуди в девять часов утра. Он заснул". И ушла. Я вошел в номер,  заглянул.
Вижу, лежит. Мне что? Дело обычное...
   - Значит, вы входили в номер после этой барышни?
   - Входил.
   - Что же, он был убит?
   - Не могу сказать. В комнате было темно. Вижу -  лежит.  Мне  такое  и  в
голову не пришло. Поглядел, окликнул... Молчит. Запер  дверь  и  оставил,  а
утром пошел - и вот! - он развел руками.- Такое несчастье!
   - Барышню бы эту узнали?
   - Надо думать, потому что фигурой такая заметная и волос рыжий.
   - Это она! Надо ее искать,- решительно заявил следователь.
 
   * * *
 
   В то время, как мы снимали допросы в лучшем номере гостиницы,  мой  агент
Ж. со свойственным ему терпением и внимательностью  чуть  не  в  третий  раз
производил осмотр третьего и соседнего с ним второго номеров.
   Я слушал показания прислуги и в то же время с нетерпением ждал Ж.  с  его
отчетом. И вот он показался в дверях и таинственно  кивнул  мне  головой.  Я
подошел к нему. Оказалось, что он сделал  действительно  важные  открытия  и
сказал:
   - Дело принимает совершенно другой оборот.
   - Пожалуйте опять в номер,-  пригласил  я  всех.  Следователь  и  товарищ
прокурора снова перешли в  третий  номер.  Я  провел  их  в  часть  комнаты,
представляющую  гостиную,  и  агент  торжественно  указал  нам  на   большой
зеркальный шкаф.
   - В чем дело?
   - Дело в том, что он сдвинут!  Вы  видите?  Шкаф  действительно  оказался
отодвинутым от стены, что при входе в комнату сразу не было заметно.
   - За шкафом,- объяснил я,- находится дверь из соседнего, второго номера.
   Ж. прибавил:
   - Убийцы - это господин и дама, снявшие второй номер. Они были  здесь.  А
когда уходили, испачкали дверь кровью. Извольте посмотреть.  И  пол  закапан
стеарином.
   Следом за агентом двинулись все. Шкаф был отодвинут настолько, что тучный
товарищ прокурора едва смог протиснуться между ним и стеной.  Они  осмотрели
пол и закрытую дверь. На левой половине двери виднелись  кровавые  отпечатки
пальцев, на полу были следы стеарина.
   По указанию агента мы перешли во второй номер.  Там  на  столе  у  дивана
стояли два стакана, бутылка белого вина,  полбутылки  коньяка  и  обгоревшая
свечка в подсвечнике. В алькове за подушками оказалось засунутым  полотенце,
которым, видимо, вытирали вымытые руки и затирали кровавые пятна,  а  таз  в
умывальнике был полон мыльной воды, окрашенной кровью.
   Агент Ж. показывал одну за другим бросающиеся в глаза детали и  оживленно
говорил:
   - Это убийство без цели грабежа. Вероятно, какая-нибудь  месть,  но  весь
план тонко обдуман. Жертву завлекала девушка. Может  быть,  она  подкуплена,
может, она соучастница. Она завела его и опоила. Надо исследовать вино. Ведь
она его принесла с собой. Опоила и подала знак в  соседний  номер.  Там  уже
ждали, отодвинув шкаф и отворив дверь.
   - Чем?
   - Эту дверь-то! Ведь она без замка. Ее просто захлопнули и вынули  ручку.
Вставьте перочинный нож, толстый карандаш, еще  лучше  стамеску  -  и  дверь
открыта.
   - Так-так! - довольным  тоном  воскликнул  я.-  Они  вошли  и  прикончили
спящего.
   - Убивал он,- оживляясь, говорил агент.- Она светила и дрожала. Смотрите,
как оплыла свечка. А там и подушка, и простыня закапаны стеарином. Мы найдем
у нее на платье такие же следы.
   - Если найдем ее!
   - В этом вся и задача! Затем,- продолжал  Ж.,-  они  вернулись  в  номер,
закрыли дверь, задвинули шкаф... Обратите внимание на пол около шкафа  -  на
нем видны следы от ножек. Его отодвинули от этого  места!  -  Ж.  указал  на
глубокие черты, оставленные на паркете, прикрытом ковром.- После  этого  они
тщательно вымылись, оглядели платье и... уехали!
   Я  только  одобрительно  кивал  головой.  Этот  Ж.  был  моим   учеником.
Впоследствии, да и раньше много раз, я  удивлялся  его  сообразительности  и
способностям.
   - Похоже на истину,- процедил следователь.
   - Надо теперь расспросить снова прислугу,- сказал товарищ прокурора.
 
   * * *
 
   Снова позвали дневного  и  ночного  коридорных.  Егор  Васильев  повторил
показание:
   - Пришла девица, заказала третий нумер, а  потом  следом  за  ней  пришли
господин с дамой и заняли второй номер. Он подал им сперва весь обед, только
мало кушали, а потом бутылку белого вина и полбутылки коньяка.
   - Вы, значит, могли их рассмотреть?
   - Ни к чему,- ответил Егор.- У нас народ что на ярмарке,  и  не  глядишь.
Опять же барыня лицо скрывали, как я войду, оне в окошко  глядят  и  ко  мне
спиной.
   - А барин?
   - Тот такой высокий, красивый. Светлая борода и одет так шикарно, в синий
пиджак и с цепочкой.
   - Узнали бы вы его на улице?
   Коридорный замялся.
   - Может, и узнал бы...
   Алексей Полозов, тот, что служил ночью, сменил Егора.
   - Гости из второго номера при вас ушли?
   - Точно так.
   - Когда?
   - Да уж под утро. Надо полагать, так часу в шестом...
   - Торопились?
   - Не так чтобы...
   - Вы осмотрели после них номер?
   - Ни к чему. Взять у нас нечего, и господа не  такие.  А  номера  убираем
утром, все кряду.
   Первые допросы окончились. Власти уехали. Все свидетельствовало  о  тонко
обдуманном преступлении, концы которого были умело спрятаны в воду.
 
   * * *
 
   Дело представлялось весьма сложным. В громадном Петербурге  трудно  найти
человека только  по  наружным  приметам,  особенно  если  он  принадлежит  к
интеллигентному сословию, где все более или менее похожи друг на друга.
   Убитый был неизвестен. Несомненно,  судя  по  костюму,  золотым  часам  и
кошельку с шестидесятью двумя рублями, он был состоятельным  человеком.  Имя
его и фамилия начинались с буквы "К",  и  пальто  он  заказывал  у  Корпуса.
Приведшая его женщина была, по определению слуги, из  "этих",  но  найти  ее
тоже не казалось легким, потому что она могла и не быть  зарегистрированной,
то есть известной полиции. Наконец, главные виновники не оставили после себя
никаких следов. Известно только, что он был с русой бородой, высокий ростом,
а у нее на платье, вероятно, остались следы стеарина. И это все.
   Я распорядился через полицию, чтобы дворники проследили, не пропал ли кто
из жильцов с ночи шестого августа. Затем через ту же полицию приказал, чтобы
ко мне явился извозчик, который возил утром, между пятью  и  шестью  часами,
седьмого августа двух седоков, барыню с барином, от гостиницы или с одной из
двух улиц, на углу которых она стоит. И наконец,  командировал  лакея  Егора
Васильева    в    Рождественскую    часть,    где    обычно     производился
врачебно-полицейский осмотр всех зарегистрированных служительниц любви.
   Распоряжения эти очень быстро дали результаты.
   На другое утро ко мне явился извозчик, который показал, что он взял таких
седоков за три дома от гостиницы. Господин с большой светлой  бородой  нанял
его на Варшавский вокзал. Он повез их по Измайловскому  проспекту,  на  углу
Первой роты господин высадил даму, а сам поехал на Варшавский вокзал, где  и
сошел.
   - Ты бы его узнал?
   - В лицо беспременно.
   Я распорядился найти извозчика, который около шести часов  утра  седьмого
августа посадил даму, но такого не нашлось. Очевидно, дама дошла  до  своего
дома пешком или взяла извозчика, запутав след. След действительно как  будто
потерялся, но я знал, что не сегодня-завтра он отыщется, и не обманулся.  На
другой же день вечером из второго участка Литейной части мне  сообщили,  что
старший дворник одного дома оповестил  их  об  исчезновении  хозяина  Кузьмы
Федоровича Кузнецова, ушедшего вечером шестого августа. "К" и "К"!
   Я поручил Ж. расспросить дворника. Он тотчас вызвал  его  и  показал  ему
пальто, шляпу и зонтик, которые тот сразу признал как вещи своего барина.
   - Ну, брат,- сказал Ж.,- твоего барина, значит, уже нет в живых. Утюкали!
Родные есть у него?
   - Брат есть, полковник, сестрица,  вдова  генерала,  а  у  самого  дочка,
подросточек.
   - Что же, он вдовец?
   - Десятый год уже вдовец!
   Родные Кузнецова были оповещены, и труп  его  был  перевезен  к  нему  на
квартиру.
   Ж. занялся опросом всех  лиц,  окружавших  убитого,  и  в  то  время  как
совершались панихида и похороны, он уже успел разузнать  многое  о  жизни  и
характере убитого.
 
   * * *
 
   Кузьма Федорович Кузнецов был богатым домовладельцем. Раньше он служил  в
полку, вышел в ранних чинах в отставку  и  жил  доходами,  иногда  играл  на
бирже. Он был вдов, имел дочь Лизу, четырнадцати лет, при которой находилась
гувернантка, девица двадцати трех лет, очень красивой  наружности.  Кузнецов
любил пожить и пожуировать.
   Лакей и горничная намекали, что он жил с гувернанткой, как раньше  жил  с
ее предшественницами, причем не брезговал и горничными.
   Часто случалось, что, уйдя вечером, он не ночевал дома, но на другой день
к завтраку он всегда сидел за столом на своем месте.
   - Какого он характера?
   - Характером веселый, мягкий, а красивая женщина могла с ним сделать все,
что хочет.
   - Не было ли у него врагов?
   - Не должно бы быть...
   В первый раз я и Ж. чувствовали себя  растерянными.  Словно  шли,  шли  и
вдруг уперлись в стену. Ни из чьих  показаний  нельзя  было  ухватить  конца
нити, и только смутно чувствовалось, что в  этом  преступлении  должна  быть
романтическая подкладка. Но убитый  унес  свою  тайну  в  могилу,  а  убийцы
бесследно скрылись...
 
   * * *
 
   Коридорный Васильев две недели продежурил на осмотрах, но не  увидал  той
женщины, с которой приходил убитый. Извозчик, которому было  поручено,  если
он увидит своего бывшего седока, указать на него полиции, не объявлялся.
   Я начинал терять терпение. Агент Ж. лишился сна и аппетита, ломая  голову
над всевозможными планами. Время шло,  а  преступники  не  были  обнаружены.
Казалось, надо было отказываться от дела, но тут на помощь пришел случай.
   Однажды около полуночи Ж. шел по Невскому мимо Казанского собора. Впереди
него шли две девушки и громко разговаривали.
   - Я бы на ее месте тоже ничего не сказала. Затаскают!
   Другой агент, быть может, и не обратил бы внимания на эти  слова,  но  Ж.
словно что-то толкнуло, и он замедлил шаги.
   - А так еще хуже. Подумают, что она убила,- возразила другая.
   - Сонька-то! - воскликнула первая и захохотала. Ж. решил  воспользоваться
моментом. Он быстро догнал девушек, взял их под  руки  и,  идя  между  ними,
спросил:
   - Про какую это Соньку вы, милочки, говорите, и  почему  могут  подумать,
что она убила?
   Девушки испуганно рванулись от него, но он крепко держал их за руки.
   - Оставьте нас! Что вам нужно? Мы так  себе  разговариваем!  -  закричала
одна.
   - Мы ничего не знаем,- прошептала другая.
   - Душечки, чего вы боитесь? Вы говорили  про  Соньку.  Скажите,  где  она
живет, как ее фамилия, и идите с Богом! Не скажете, я  вас  арестую,  потому
что я...- И он тихо назвал свое звание.
   Девушки затрепетали.
   Первая сказала:
   - Я не знаю ее фамилии, она работает у мадам Жано, шьет... Все  зовут  ее
Сонька-гусар.
   - А живет она?
   - Мы не знаем.
   - А где ее можно найти?
   - Не знаем! Впрочем...
   - Она бывает у Филиппова,- сказала другая.
   - И вы мне ее укажете, а я угощу вас  шоколадом,-  тотчас  ответил  Ж.  и
закричал: - Извозчик!
   Счастье улыбнулось Ж. Едва вошли они в  кофейную,  как  одна  из  девушек
толкнула Ж. и сказала:
   - Вон она. с телеграфистом!
   - Сядем и будем пить шоколад,- спокойно ответил Ж. и усадил своих дам  за
столик, соседний с тем, который занял телеграфист.
   Девушки поздоровались с той, которую звали Сонькой-гусаром. Она оказалась
стройной, красивой блондинкой с большими синими глазами. Когда она смеялась,
обнажался ряд мелких белых зубов, и она казалась еще милее.
   - Завтра варьете открывают, будете? -  спросила  она  звонким  голосом  у
спутниц Ж.
   - Нет... Да...- ответили они смущенно, видимо, тяготясь своей ролью.
   - А я непременно.
   - А кто у вас кавалером? - спросил Ж.
   Телеграфист гневно посмотрел на нее, а она звонко засмеялась.
   - А кто захочет! Хотите вы...
   - С удовольствием. Вы где живете?
   - Ямская, дом 15, квартира 5! Спросите Соньку-гусара.
   Ж. встал и весело протянул ей руку.
   - Значит, по рукам!
   - По рукам! - ответила она и  хлопнула  его  по  руке.  Телеграфист  стал
угрюмо торопить ее и позвал лакея для расчета.
   - Сплавьте его,- подмигивая на телеграфиста, шепнул Ж.
   - А вы их!
   Он кивнул и тоже стал рассчитываться.
   Она ушла вслед за телеграфистом.
   Ж. расплатился, поблагодарил девушек, хотя они брезгливо  отвернулись  от
него, и пошел к дверям. В этот момент в кофейную вбежала Сонька-гусар.
   - Ну, скорее на извозчика и драпать! - весело сказала она Ж., хватая  его
за руку.
   Ж. вышел и позвал извозчика.
   - Прямо по Невскому! - приказал он.
   - Куда же мы?
   - Там сообразим,- сказал Ж. и, подсадив девушку в  пролетку,  сел  сам  и
крепко обнял ее.
   - Пошел!
   Пролетка, дребезжа, покатилась.
 
   * * *
 
   - Куда же мы поедем? - опять спросила девушка, и в голосе ее  послышалась
тревога.
   - На Морскую, милочка. Я...- Ж. объявил свое звание и  прибавил:-  Вы  не
пугайтесь. Если вы ни при чем, мы вас отпустим, только нам надо  расспросить
вас об убитом в гостинице.
   - Я не убивала! - порывисто воскликнула она.
   - Тсс! - остановил ее Ж. - Услышит извозчик, чего хорошего... Налево,  по
Морской! - распорядился он,  обратясь  к  извозчику,  и  продолжал  говорить
девушке:- Не убивали, тем лучше. Расскажите нам,  откуда  достали  вы  этого
старичка и где вино купили. Все, одним словом...
   Девушка резко встряхнулась.
   - Расскажу - не поверите! Пропала я! Ж. рассказывал, что после этих  слов
он сразу поверил в ее невиновность, но роль его, чисто служебная, да и  само
дело требовали ее задержания.
   Они приехали. Ж. тотчас же известил меня. Я поднялся  в  свой  кабинет  и
позвал Ж. с девушкой, предоставив ему право взять у нее показания. Ж. усадил
ее на стул, ласково дотронулся до нее и сказал:
   - Не пугайтесь! Расскажите все, что знаете, и шабаш!
   - И вы меня отпустите? - быстро спросила она.
   Он пожал плечами.
   - До завтра уж ни в коем случае, а там - как начальство