тишины" - на казахском языке и "На посту" - па
русском языке.
   Партия и Советское правительство всегда проявляли и проявляют большую
заботу об укреплении социалистического правопорядка в стране. Недавно
издан Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об основных обязанностях и
правах советской милиции по охране общественного порядка и борьбе с
преступностью", в котором подчеркивается, что "важнейшими задачами милиции
являются предупреждение и пресечение преступлений и других
антиобщественных действий, быстрое и полное раскрытие преступлений,
всемерное содействие устранению причин, порождающих преступления и иные
правонарушения", что "вся деятельность милиции основывается на строжайшем
соблюдении социалистической законности".


   * * *


   Перед вами новая книга документальных и художественных очерков о
трудной и почетной милицейской работе, о лучших сотрудниках органов
внутренних дел Казахстана.
   Ее авторы-работники милиции, юристы-профессионалы, казахстанские
журналисты. Каждый из них стремился правдиво рассказать о милицейских
буднях, о людях высокого долга, стоящих на охране покоя и созидательной
жизни советских людей.
   Книга повествует о приемствениости лучших традиций советской милиции,
показывает постоянную прсмрилактнческую заботу органов милиции о советских
тружениках, о лучших чертах советскнг" милиционера, которые не только
вступают в борьбу с преступниками и правонарушителями, но и приходят на
помощь людям в пургу и гололед. Об этом повествует один из самых объемных
разделов сборника.
   В специальном разделе "Поединок" авторы стремились показать не только
неизбежность наказания за преступления, расплаты по закону и не только
физическую победу над правонарушителями и врагами социалистического
общества.
   Здесь, пожалуй, акцепт правильно смещен на победу нравственных начал
наших работников, на справедливость той напряженной психологической и
нравственной борьбы с преступниками, которую постоянно ведут паши
следователи, кадровые офицеры.
   После выхода в свет сборников "Синие шинели", "Преступления могло не
быть!", "Особое назначение" мы получили множество читательских откликов.
"Я убедилась, - пишет Нина Волгапкина из Хабаровского края, - что
необходимо помогать тем людям, которые плохо знают себя..."
   "Пережитки прошлого мешают людям жить, радоваться.
   работать. И бороться с этими пережитка ми надо сообща", - это из письма
Юрия Данилова из Темиртау. "Я с большим интересом прочитал книги
"Преступления могло не быть" и "Особое назначенце", - пишет инженер А.
Абраменко из Донецкой области, - они дают большой повод для размышлений о
людских судьбах, о необходимости участия всех в борьбе с
правонарушителями".
   "Мы читали книгу "Преступления могло не быть? всей семьей, - сообщают
читатели Павловы из Яны-Кургана. - Напечатанные в ней рассказы помогут
молодым людям избежать ошибок в их поведении". Такие письма вселяют
надежду, что и новый сборник о делах и людях казахстанской милиции найдет
дорогу к разуму и сердцу наших многочисленных читателей.
   В свете растущих требований социалистического общества уровень
деятельности органов внутренних дел требует еще большего совершенствования
и развития. У нас немало неиспользованных возможностей. И следует сказать,
что больше всего нерешенных задач в области бытовых правонарушений, в
плане борьбы с пьянством, злостными неплательщиками алиментов, в плане
индивидуальной работы с ранее судимыми, в работе с правонарушениями
подростков, молодежи.
   Несмотря на то, что в природе социализма кет никаких предпосылок для
возникновения преступности, нее же еще мораль нашего общества пока не
стала внутренней необходимостью абсолютно всего населения. И потому мы во
многом вынуждены анализировать не только положительные примеры и факты, но
и отрицательные моменты действительности. Вот почему мы говорим и
рассказываем и событиях далеко не прекрасных, но стараемся и на них
воспитать необходимые качества для борьбы с нарушите.
   лями советских законов. Наши авторы пытаются вскрыть наиболее типичные
истоки правонарушении и преступлений и те факторы, которые им
способствуют, - человеческое равнодушие, ротозейство и потеря элементарной
бдительности, халатное отношение к своим обязанностям.
   Остросюжетные и значительные по своей проблематике материалы сборников,
позволяют заострить внимание общественности на неизбежных последствиях
пустого времяпрепровождения, бездуховной жизни человека, которые порой и
толкают его на правонарушения или автоматически переводят в разряд
неизбежных сообщников правонарушителей, опять-таки в силу отсутствия
постоянной привычки задумываться над окружающей жизнью, интересоваться
событиями, не говоря уже о необходимости активного участия в созидательной
деятельности народа.
   В наших постоянных сборниках о делах казахстанской милиции, о лучших ее
людях мы стремимся показать прежде осего людей высокого долга, людей
самоотверженных, политически образованных и профессионально
подготовленных, для которых служба стала смыслом жизни: И в этой книге мы
отмечаем не только возросший авторитет милиции, улучшение ее
материально-технического оснащения и внедрения наиболее современных
методов борьбы с правонарушениями, но и качественный рост наших кадров,
вызванный постоянно усложняющимися задачами коммунистического
строительства, растущими потребностями советских людей, их нетерпимостью к
антиобщественным и аморальным проявлениям.
   Мы и в дальнейшем ориентируем общественность, наших сотрудников,
многочисленную армию журналистов и писателей, занятую темой борьбы со
злом, на усиление показа нравственных начал передового советского человека
над пережитками прошлого, победы над отсталой мещанской психологией
стяжателей, стремящихся побольше урвать от общества, от государства, а
следовательно и от всех трудящихся для личного обогащения, паразитической
жизни и неуместной роскоши за счет использования своего служебного
положения, нарушений социалистической законности или прямых хищений. Здесь
мы всегда объединяем усилия общественности,, партийных и советских
организаций, органов МВД, юстиции, общественно-правовых служб.
   Партия не только нацеливает нас на расширение актуальных задач
коммунистического строительства, но и постоянно помогает нам в
организационном, практическом плане создания качественно новых кадров. В
числе передовых работников наших служб мы всегда законно и по праву
отмечаем наиболее сознательных, беспокойных и бескомпромиссных
сотрудников, которых к нам направляют партия и комсомол. Это наша надежда,
опора и костяк службы, призванный работать в более сложных условиях
идеологической борьбы, когда от работников советской милиции требуется не
только умение хорошо владеть оружием, профессиональными навыками, но быть
тонкими психологами, выдержанными и высококультурными людьми, умелыми
организаторами, умеющими находить контакты с населением, вести кропотливую
воспитательную и профилактическую работу. О таких сотрудниках стоит писать
книги.

   Ш. КАБЫЛБАЕВ,
   генерал-лейтенант
   внутренней службы.


                                   * * *

                                  ЧАСТЬ 1

                        В те дни и всегда КОММУНИСТЫ


                   "ХОЧУ, ЧТОБЫ КАЖДЫЙ СТАЛ ЧЕЛОВЕКОМ..."


   Когда я думаю о Нине Петровне Янчин, мне вспоминается статья Карла
Маркса "Размышления юноши при выборе профессии". В ней он ставит вопрос,
какую профессию, специальность предпочтительней выбрать молодому человеку,
и отвечает - ту, которая придаст ему достоинство, и его стремлениям и его
деятельности - высшее благород.
   ство. Специальность может быть очень скромной, но, тем не менее, самой
предпочтительной, ибо она приносит счастье многим людям.
   Свою нынешнюю профессию - Ннна Петровна восемнадцатый год работает в
исправительно-трудовых учреждениях Казахстана - она выбрала тогда, когда
юность была уже позади. И выбрала тем более сознательно, что девичьи годы
ее тоже были прожиты не для себя -для людей.
   Перед войной она окончила педучилище, но учить детей не довелось.
Местность оккупировали фашисты, и девушка ушла в партизаны.
   - Вот намять о тех годах, - Нина Петровна вынула из книжного шкафа
несколько томиков книг с дарственными надписями.
   И. Бережной. Записки разведчика "Партизанской радистке Нине Петровне
Янчин на добрую память о друзьях-ковпаковцах".
   Н. Наумов. Хинельские походы. "Нине Петровне Янчин - славной партизанке
Глуховского отряда".
   П. Вершигора, В. Зеболов. Партизанские рейды, "На долгую и добрую
память от партизанских сердец авторов".
   Сейчас Нина Петровна - заместитель начальника исправительио-трудовой
колонии, а начала она начальником отряда.


   * * *


   Утро у Нины Петровны начинается как у всех : едет на работу. Но если
прежде она связывала свое будущее со школой, с детьми, то теперь
воспитатель Янчин входит в зону, обнесенную глухим забором с вышками по
углам.
   Постепенно Ннна Петровна привыкла к необычности обстановки, к строгости
распорядка. На первый план выступили люди. Одним сочувствуешь, других и
хотелось бы пожалеть, да не стоят они того. Но ни на тех, ни на других
нельзя махнуть рукой: и тех и других надо верпуть обществу.
   Вместе с администрацией исправительно-трудовой колонии для женщин Янчин
взялась за тех, кто казался неуязвимым в своей косности, в прочности
привычек и взглядов, толкнувших на путь правонарушений.
   Сидорснко - карманница, Ей говоришь, что вор не только берет чужое, но
и нестерпимо обижает людей. Она слушает, помалкивает, а в глазах-все
смешалось: угодливость, насмешка, цинизм. Как к ней подойти?
   Но, говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло: у Сидоренко
украли чулки, вещь для женщин необходимую.
   Вся в слезах пришла она к начальнику отряда жаловаться.
   - Горюете? - удивилась Нина Петровна. - Свое, выходит, терять жалко? А
сколько по вашей милости люди горевали?
   Опухшая от слез, обескураженная, Сидоренко была куда приятнее Нине
Петровне, чем прежняя, угодливо наглая и безразличная ко всему женщина.
   Так, перед Янчин одна за другой раскрывались уголовные биографии, и
скоро она научилась определять, как и почему человек выбился из жизненной
колеи.
   Казалось бы, что общего между Сидоренко и Людмилой Дударовой? Красивая,
властная Дударева любит повелевать, Сидоренко привыкла быть на побегушках.
У последней - вечно поток сквернословия, Людмила - сдержана.
   А общее у них одно - невежество: начальной школы - к топ не закончили.
   Людей без образования, без профессии здесь подавляющее большинство, и
пробелы образования и воспитания должна восполнять колония. В швейной
мастерской осужденные учатся работать. Для них обязательны занятия в
вечерней общеобразовательной школе.
   Но Людмила Дударева капризничала - учиться не хотела. Сломать ее
упорство - значит склонить к учебе многих. Но как?
   Долгими часами изучала Нина Петровна дело Дударовой. Людмила была
единственной дочерью хорошей женщины. Нет, мать ее не баловала, зато
многочисленные ютки наперебой приглашали погостить "прелестного ребенка".
   Девочка переезжала из города в город, из школы в школу.
   Подруг и друзей у нее не было, и однажды в Караганде у нее появился
"воспитатель" - вор. Вкрадчиво и умело он играл на ее влечении ко всему
захватывающему и необычному. Постепенно девушка усвоила преступную мораль,
по которой счастье - это ловко украсть и шумно погулять в ресторане,
блеснуть в своем "обществе".
   Нина Петровна наступала на Дударову не спеша, чтобы действовать
наверняка. Воспитатели изумлялись ее выдержке.
   Как-то к Янчкн в кабинет пришел начальник колонии.
   Посидел, помолчал, невесело усмехнулся.
   - Дударева ждет ребенка, знаете? - спросил он.
   - Знаю. Подождем и мы.
   Когда Дударева родила, сотрудники Дома младенца сообщили Нине Петровне:
   - "Она в смятении, плачет, когда берет дочку на руки. Грубить стала всем".
   - Ничего, потерпите, не наказывайте. Пусть привыкнет к своему
положению, - посоветовала Янчии.
   Нет, не зря оставляют здесь малышей до двух лет.
   У скольких безнадежных материнство разбудило человеческое достоинство!
   Дударева получила письмо от дружка. Он словно почувствовал ее
состояние, решил укрепить свой авторитет.
   Вызванная на беседу, она пришла к Нине Петровне и после небольшого
разговора призналась :
   - Следователь до одного дельца не докопался. А я хочу дочку воспитывать
без "хвостов".
   - Ну и правильно. Семь бед - один ответ, - пошутила Нина Петровка. -
Поможем устроиться в жизни, не сомневайся. Специальности нужной обучим...
   Людмила с жадностью слушала эти слова, словно для нее они звучали
впервые.
   - Щи варить научим, пол мыть, - говорила Нина Петровна. - Не умеешь
ведь?
   - Не умею...
   Когда Дударову увезли к следователю, по колонии словяо волна
прокатилась: пошла с повинной! Пример Людмилы подействовал: и другие
признавались в нераскрытых преступлениях, чтобы навсегда очиститься от
преступного прошлого. Суд учел все, и Дударева вернулась повеселевшая.
Откуда и Трудолюбие появилось!
   ...Освободилась Дударева условно-досрочно через три года. Когда Нина
Петровна, проводив ее на вокзал, зашла к начальнику колонии, тот шутливо
спросил:
   - Что же вы не всю зарплату Дударовой отдали?
   - Узнали? - весело глянула Янчин. - Да ведь сами почимаете, какие
предстоят расходы.
   Катерина Селезнева в первый же день, как прибыла з колонию, повела себя
вызывающе. Отказывалась подчиняться, дерзила, глядя исподлобья хмурыми,
колючими глазами.
   В отряде Янчип много таких, которые хотят показать, что им черт не
брат. Вскоре выяснилось, что Селезнева еще к каргежница. Играла азартно,
но за деньгами особо не гналась. Янчин поняла: азарт необходим Селезневой,
чтобы отвлечься от тяжелых мыслей. В ее личном деле Нина Петровна ничего
утешительного не увидела: кражи, безделье, пьянство...
   Вызвав Селезневу, Янчин спросила:
   - Что же тебе, молодости не жаль?
   Глядя в сторону, осужденная промолчала. Весь ее вид говорил: "Ни к чему
мне эти разговоры". Сама она с.;бе хозяйка. Какой дорогой захочет, такой и
пойдет.
   - Ну, что же ты молчишь? Сказать нечего?
   - Пустой разговор, - буркнула Селезнева. - Жалко или не жалко, вам не
все ли равно? А вы своей жизнью довольны? У вас-то молодость не такая уж
счастливая была...
   "Тут ты права, - подумалось Нине Петровне. - Мою молодость съела война.
Пролетела она в туманных лесах, и гнилой болотной воде. Дым, руины,
обагренные крозью бинты, убитые старики и дети. Вот моя молодость"...
   И она рассказала об этом женщине с запавшими и отчужденными глазами.
Говорила о войне не только в тот вечер, а частенько при беседе с
осужденными.
   - Да, житуха не сладкая, - проронила однажды Селезнева. - Но все-таки
лучше моей...
   И махнула рукой.
   Много таких, сбившихся с дороги людей-растерянных и озлобленных, робких
и бесшабашных, молчаливых и говорливых-повидала Нина Петровна за время
службы в местах лишения свободы. Трудное это было время, и места, где
приходилось жить, тоже выглядели невесело. В зимнюю стужу строила с
осужденными жилые дома, школы, производственные объекты. Это были ее
зрелые, лучшие а жизни каждого человека годы. И "об этом она как-то
рассказала Селезневой. Та, усмехнувшись, спросила:
   - И сколько же вы мотались по Северу? Много, наверх ное? Служба у вас
не шибко веселая. Всю жизнь, значит, с нами? И не жалко себя?...
   - Не жаль. Ради заблудившегося человека, ради таких, как ты, - разве
мала цель? Ты это понять можешь?
   Селезнева промолчала. Ну, допустим, она понимает.
   Она уже давно чувствовала, что начальник отряда за нее "взялась". Это и
со стороны видно: женщины переглядываются, допечет, мол, тебя начальница,
она дотошная. И чего ей надо? Ладно, брошу карты, буду работать. А
душудушу-то чем повеселить?
   Нина Петровна не спешила. Если хочешь действительно узнать человека,
по-настоящему ему помочь, не надо спешить. Ведь это только в кино или в
плохой книжке легко найти ключ к человеческому сердцу. А в жизни иначе...
   - Хорошо, - сказала Селезнева начальнику отряда. - 1 Допустим, я стану,
как вы любите говорить, на путь исправления. Может, тогда мне и срок
урежут. Допустим! Выйду на волю, а куда пойду? Искать работу? От нашего
брата повсюду, как от чумы, открещиваются. Говорят : "Заходите через
недельку-другую", а в глазах видишь : "Проваливай к чертовой бабушке".
   - Ничего, захочешь честно работать - устроим.
   - Допустим, - согласилась Селезнева. - Так разве к хорошему меня
поставят? Небось, подсобником назначат, на всякие разные работы.
Благодарим покорно.
   - Да ты научись ему сначала, этому хорошему делу.
   Вот иди-ка в швейный цех. Тоже профессия ценная, везде нужна.
   Потом, когда Селезнева подучилась, поставили ее во главе бригады
швейниц. Доверие часто способно растворить самое черствое сердце. Так
получилось и с Селезневой.
   Бригаду она взяла в руки крепко, сама работала на совесть и от других
требовала того же. Швейное мастерство освоила охотно, и капитан Янчин
радовалась про себя. Селезневу слушались в бригаде не потому, что она
бригадир, а потому, что знала дело.
   Но вот Нина Петровна заметила, что опять Селезнева сникла. Соседи се по
жилой секции сказали - получила письмо. Люди пишут, что старушка-мать
часто болеет, говорит: "Не увидать, однако, мне своей непутевой дочки".
   Нина Петровна спросила у Селезневой:
   - Что хандришь?
   А та губы прикусила - кет в жизни счастья.
   - Подожди, - успокоила ее воспитатель, - не впадай в панику. Матери
твоей я напишу, а сообщить ей есть о чем.
   Добрые слова о детях старым людям лучше любого лекарства. Вот ты
бригаду в передовые вывела, хорошей общественницей считаешься, теперь я
думаю похлопотать, чтобы тебя досрочно отпустили.
   - Верю, - тихо сказала Селезнева. - Буду стараться...
   Прошел месяц-другой, и Селезнева пришла к начальнику отряда
взволнованная, радостная.
   - Поглядите, что пишет мама: "Милая доченька" и дальше: "Так много
хорошего о тебе написала твоя воспитательница, что я только об этом всем и
рассказываю. Дышать и жить, доченька, стало легче. Вот как порадовала!"
   - Ну и хорошо, - улыбнулась Нина Петровна.
   А на сердце у нее смутно: была у нее для Селезневой одна не очень
веселая новость. После меда - полынь. Ну что ж, проверим, крепко ли она
стоит на ногах?
   - Ты знаешь, суд отказал тебе в досрочном освобождении. Подождать
нужно. Потом еще обратимся.
   Катерина вышла молча. Через несколько дней капитан Янчин справилась у
швей:
   - Ну, как Катерина?
   - А что? - осужденные насторожились. - Вроде все в порядке. Только
строгой уж больно стала. А в остальном вроде по-старому.
   Немного спустя Селезнева сама пришла к начальнику отряда.
   - Вы за меня не волнуйтесь, Нина Петровна. Я теперь на ноги встала
железно.
   - А оно не согнется, твое железо? - пошутила Янчнн. - Не проест его
ржавчина?
   - А вы меня наждачком почистите, - приняла шутку Селезнева.
   Уже с первых минут встречи с Ниной Петровной осужденные выявили одну из
самых замечательных черт ее характера - спокойствие. Не халатность, не
равнодушие, а именно спокойствие, выработанное долгими годами трудной
службы, многократно испытанное во всех условиях.
   И они понимали, почему она не кричит. Просто ей это не нужно, она
добивается цели жизненной правдой.
   И когда заговаривают с ней о том, что кое-где воспитатели прибегают к
"ежовым рукавицам", объясняя это тем, что закоренелые преступники,
дескать, привыкли уважать только силу, Нина Петровна говорит:
   - Ну, если надеяться на страх, то каши не сваришь. Конечно, дисциплина
нужна, и очень, я вам скажу, крепкая.
   Но еще важнее, чтобы тебе - воспитателю - поверили.
   Надо быть очень прямым, искренним, не кривить ДУШОЙ, даже если правда,
которую следует высказать, горька.
   Многих проводила Нина Петровна за ворота колонии, мно