Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Криминал
      . Преступления могло не быть! (сборник) -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  -
ссказам жены Кудабаева, был широкоплечий с резким голосом... А ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ... Догадки Карабаксанова и Кожабекова оправдались: одна из "визитных карточек" - следы пальцев, оставленных грабителями у Кудабаева, принадлежали "старому знакомому". Самыми важными звеньями, которые, как думал майор милиции, помогут теперь поймать шофера, был слепок со следа его сапога и фотография следа шины с рубчиком, оставленным задним колесом "победы". - Теперь, - рассуждал Карабаксанов, надо проверить последнюю автобазу. Машина должна быть там. Шофер многое расскажет... Однако утром Карабаксанова вызвали в уголовный розыск и приказали расследовать вооруженное ограбление гражданина Байрумова. Но огорчения Карабаксанова исчезли, как только он подъехал к месту происшествия. - Товарищ майор! - доложили Карабаксанову. - Рубчик! Кажется, никогда так не был требователен к подчиненным майор милиции, как в этот день. Все заслуживающие внимания вещественные доказательства осторожно завертывались и отправлялись на экспертизу. Были замечены следы пальцев на электрической лампочке. С особой тщательностью извлекли пулю из пола. (Преступники, чтобы запугать семью Байрумова, сделали один выстрел). Нашли и гильзу. Из рассказов потерпевших стало ясно, что здесь действовала одна и та же шайка из четырех человек. Грабители похитили из квартиры Байрумова много ценностей, облигации. Особенно сожалел хозяин о потере именных запонок - подарке жены. НА АВТОБАЗЕ В это морозное утро шоферы одной из автобаз города удивленно посматривали на невысокого, средних лет человека, который внимательно разглядывал покрышки у легковых автомобилей. - Свою, наверное, ищет! - острили они. Но майор Карабаксанов не обращал внимания на реплики. После осмотра он вошел в кабинет директора автобазы и спросил у того: - Сколько машин в разъезде? - Две. - Куда направлены? - Обе в Киргизию. Одна должна вот-вот подойти, другая - через три-четыре часа... - Нельзя ли посмотреть личные дела этих водителей?.. Протяжный гудок машины оторвал майора от просмотра дел с фамилиями Петрова и Бондарева. Он поднялся, сложил обе папки на стол директора и вышел. Во дворе перед ним стояла бежевая "победа". Шофер, молодой парень, в лихо сдвинутой на затылок кубанке, насвистывая популярный мотивчик, хлопнул дверкой кабины, не спеша прошел мимо Карабаксанова и затопал сапогами по лестнице. Майор подошел к машине поближе, присел около колеса, нагнулся и вздрогнул: на покрышке был ясно виден уголообразный вырез. Почти бегом бросился Карабаксанов в кабинет директора автобазы. Бондарев, небрежно развалясь в кресле, смеялся. Вплотную подойдя к нему, Карабаксанов негромко произнес; - Здравствуйте, гражданин Бондарев. Давайте с вами побеседуем... БЕСЕДА Майор еще раз внимательно слушал показания Бондарева в своем кабинете: - - Отвез троих в Киргизию. Приехал вовремя. Работаю честно, без аварий. У директора можете спросить. Ни в чем не замешан... - Откуда у вас такие деньги, Бондарев? - Какие деньги? - А вот эти, - майор милиции выложил на стол аккуратно связанные пачки ассигнаций. - Обнаружены при обыске - часть в машине, часть в квартире... - Я их копил. На "волгу". Собирал года три... - Еще вопрос, Бондарев. Сколько месяцев вы работали на автобазе? - Десять. - А до автобазы где? - Я уже говорил: в артели, шофером. - Сколько месяцев? - Три года... Карабаксанов, сощурившись, посмотрел на Бондарева и резко бросил: - Лжете, Бондарев. Майор милиции неторопливо выдвинул один из ящиков стола и взял серую папку. - Здесь, - начал он, в упор глядя на Бондарева, - ваше прошлое. Все заслуги. Матерый преступник, прикинувшийся человеком без малейшего пятнышка... - Враки! Не сидел я! - поспешно проговорил Бондарев. - Подделка! - Нет. Подделка, грубая подделка, у вас. В ваших документах. Майор протянул преступнику фотографию. Тот схватил ее. Лицо его начало заметно сереть; на лбу выступили капельки пота. С фотографии на Бондарева смотрело его прошлое, он сам, собственной персоной, но только значительно моложе, в 1951 году, когда в третий раз попал в тюрьму за грабеж. Словно не замечая состояния Бондарева, Карабаксанов все так же спокойно продолжал: - Второго февраля вы участвовали в ограблении квартиры Кудабаева. Там мы нашли след и сделали слепок. Он совпадает со следом вашего сапога. Вот заключение экспертизы. Кроме того, след покрышки. Многие вещи, обнаруженные у вас, опознаны потерпевшими... - Пиджак я купил на барахолке в Каскелене, - зло перебил Бондарев. - Когда? - Двадцать дней назад. - А не пять дней, а? И не на барахолке, а в квартире Байрумова. - Карабаксанов нагнулся к столу и вытащил сверток. - Вот теперь полный костюм... Увидев брюки, преступник затих. А вскоре начал рассказывать. После ограбления квартиры Байрумова он отвез своих приятелей Аушева, Лолохоева и Точиева в Покровку, где их ждал пятый участник шайки Ужахов. Они разделили между собой награбленное. КРУПНЫЙ ВЫИГРЫШ Выиграть по займу - большая удача. На этот раз счастливчиков в одной из сберкасс Алма-Аты было много. Гражданин в енотовой шубе с довольным видом крепко сжимал в руках двадцатирублевую облигацию. - Кажется, пять тысяч, - радостно проговорил он, подавая облигацию в окошечко. - Одну минуточку... - сказала кассирша. Ждать гражданину в енотовой шубе пришлось недолго: через несколько минут его вызвали к заведующему сберкассой. За столом сидел сержант милиции и вертел в руках двадцатирублевую облигацию. - Ваша? - Моя. - Нет, не ваша. Вспомните, где вы ее взяли. Это очень важно... Посетитель тяжело опустился на стул: - Купил... У Балобана. Принес вечером. А наутро - тираж. Выиграл... Гражданин в енотовой шубе, назвавшийся Ройтманом, рассказывал Карабаксанову свою неприглядную историю плаксивым голосом: - Вы знаете, пожадничал. За двести рублей на шесть тысяч облигаций - это же дешево... Все номера и серии облигаций, которые купил Ройтман у своего знакомого Балобана, совпадали с номерами похищенных у Байрумова. К вечеру сотрудники уголовного розыска отыскали Балобана. Узнав обо всем, он, удивленно разведя руками, пробасил: - Попросил сосед, Хусеном его звать, продать облигации. У меня денег не было. Понес к Ройтману. Тот взял. Не понимаю, что я сделал плохого? Ночью был арестован Точиев - низкорослый, широкоплечий человек, с наглыми глазами. Он долго выкрикивал ругательства в адрес сотрудников, которые посмели взять его. Все обвинения отрицал. Отказывался даже от того, что передавал Балобану ворованные облигации для продажи. А.Б. Автомашина шла на большой скорости, с каждым часом приближаясь к цели. Карабаксанов, казалось, дремал, не обращая внимания на толчки. Но это только казалось. Он вспоминал, анализировал, и стройная цепочка фактов смыкалась. Недавно из одного города был получен пакет, которого он так долго ждал. Прибыли документы и дактилокарта с оттисками пальцев Аушева - матерого вора-рецидивиста. После трех дерзких налетов в Алма-Ате он вместе с двумя сообщниками скрылся в Киргизии, в глухом селе Калининском, куда сейчас мчалась машина с оперативниками. Двери дома открыл седобородый старик со слезящимися глазами. Он испуганно взглянул на офицера и хотел было броситься назад. Один из сотрудников уголовного розыска схватил его за руку и вывел во двор. Карабаксанов решительно рванул на себя дверь в следующую комнату. - А, милиция. Садись, гостем будешь, - пьяным голосом встретил их мужчина, сидящий за столом. Услышав слово "милиция", его приятели - их было двое - подняли головы, тупо уставились на вошедших и снова уронили их на стол: оба были пьяны до невменяемости. - Да здесь целый пир, - усмехаясь проговорил майор милиции, поглядывая на батарею опорожненных бутылок. - Гуляем, - широко осклабившись, промычал сидящий за столом. - Садись, начальник... Карабаксанов, указывая на пьяных, приказал: - Вывести их. В машину! - Суламбек! Магомет! - закричал, вскакивая из-за стола мужчина, приглашавший Карабаксанова. Те вяло подняли головы и снова опустили их. - Сидеть, Аушев, - майор милиции направил пистолет на вскочившего. Тот прыгнул в сторону и сунул руку в карман. Шофер Кручинин ловким ударом сбил преступника с ног. - Обыскать его! Через минуту из кармана главаря банды был вытащен револьвер системы "наган". В барабане не было одного патрона. Начался обыск. Через несколько минут Карабаксанову принесли красивые золотые запонки. Осмотрев их, майор милиции удовлетворенно сказал: - С монограммой А.Б. Именные запонки Байрумова... x x x После долгого и трудного следствия был суд. За вооруженное ограбление квартир рецидивисты Аушев, Лолохоев, Точиев и Ужахов приговаривались к строгой, долголетней изоляции от общества. Не забыло правосудие и их пособника - шофера Бондарева. Получил сполна. Последние слова председательствующего замерли под сводами зала. А потом тишина раскололась от аплодисментов: трудящиеся приветствовали справедливый приговор, аплодировали советскому закону. А.МИХАЙЛОВ ТАК НЕ ШУТЯТ Машина медленно двигалась по улице, а они оба смотрели вперед и по сторонам, потому что это была их работа. По тротуарам шли люди, кутаясь в платки, поднимая воротники. Было холодно. Снег с горных вершин опускался все ниже и ниже, а днем уже выпадал в долинах и белел до самых сумерек. - Скоро домой, - сказал Добромыслов и потянулся. Он представил уют теплой и светлой квартиры, ванну перед сном, ослепительные простыни. Потом вспомнил, что надо закончить очередную контрольную по английскому, И вздохнул. Сын, вероятно, спит. А жена проверяет тетради и ждет его. - Опять будет сегодня бессонница, - сказал водитель, нарушая течение его мыслей. - Последнее время часто заснуть не могу. Силы как будто есть, а устаю... Большие руки водителя лежали на баранке руля. Руки с обкуренными желтыми ногтями, с крупными вздувшимися венами. Добромыслов взял микрофон: - "Переменный!" Я - "Седьмой". Следую по маршруту. Все в порядке. Как поняли? Прием... Рация тихо гудела чуть потрескивая. Усталый голос ответил сквозь шум: - "Седьмой"! Вас понял, для вас ничего нет, выполняйте маршрут. И опять спокойное монотонное гудение. Темно-синий "газик" с красными полосами на дверцах был сейчас их рабочим кабинетом. Тепло мотора приятно согревало, знакомо пахло бензином. - Тихое дежурство сегодня, - сказал Добромыслов. - И вчера было спокойное, и позавчера, и завтра будет, - отозвался водитель. Он закурил и закашлялся. Красный огонек сигареты отражался в темном стекле. - Год назад было не так... - Хорошо, - сказал Добромыслов. - Значит, люди становятся лучше. - Дружинники "хлеб" отнимают, - усмехнулся водитель. - Почему отнимают, - рассеянно сказал Добромыслов. - Помогают... - Он вспомнил недавнее. Час назад дружинники сдали им пьяного парня, сквернословившего и пристававшего к пассажирам в зале ожидания вокзала. Когда его посадили в машину, парень грозил расправиться и с Добромысловым, и с водителем, и даже с машиной, в которой его везли. - Дружинники помогают, - снова сказал он. Они ехали, сворачивая то в одну улицу, то в другую. Деревья густыми тенями опустились на дорогу, листва колыхалась под тихим ветром, тени на земле двигались, казалось, что асфальт неслышно колеблется. - Владимир Петрович, давно хотел спросить, вы ведь в угрозыске начали, а сейчас - шофер, - сказал Добромыслов. - Почему? Водитель взглянул на Добромыслова и пожал плечами. - Это давняя история, Костя. В сорок восьмом я начал в угрозыске, да в том же году и кончил... Брали мы одного. Тогда вообще был тяжелый год для меня. Только из армии - и сразу в угрозыск! И сразу же дела - одно за другим. Через месяц нож в бок получил. Но не очень крепко. А в этот раз утюгом по спине! - Чем? - Чугунным утюгом. Мы с напарником вошли в коридор, а бандит за дверью стоял. Был такой - Прудаев, убийца, сволочь большая. Напарник прошел вперед, я замешкался, зацепился за порог, споткнулся, он из-за двери меня и ахнул между лопаток! Второй раз не успел. Напарник не дал... - Взяли? - Конечно, взяли. Таких разве можно упускать?! На перекрестке они остановились. Оживленные люди переходили улицу. Быстрые тени сопровождали их. Лица мужчин и женщин в темноте казались мягкими и веселыми. - Суббота... - сказал водитель. - Ну, а дальше? - спросил Добромыслов, желая продолжить разговор. - А дальше? Пролежал в госпитале. Перелом позвоночника, еле вылечили. Сначала корсет носил, потом окреп. Из угрозыска, конечно, перевели. Решили на пенсию отправить по здоровью - не захотел. Работу подыскали полегче. Сейчас вот езжу. На шофера выучился, все ближе к живому делу! Тогда и кончился я как оперативный работник. Еще тогда. Ты на каком курсе-то? - внезапно спросил он. - На четвертом. - А я из-за войны не кончал ничего. И потом все недосуг. А как надо бы! Вот и езжу в старшинах. И в армии был старшина, и сейчас... Они долго ехали молча. Добромыслов думал о том, как завтра выкроить время на новый фильм, который хвалят и на который зовет жена, о том, что нужно посидеть за учебниками, пойти на тренировку, потому что скоро среда, и ребята ругаются, если не придешь. А водитель думал о том, что скоро уйдет на пенсию и посадит сад, а потом вспомнил о комиссаре, новом начальнике управления. - Костя, - наконец не выдержал он, - на совещании-то вчера был? Что комиссар говорил? - Призывал, чтобы милиционеры были образцом дисциплины. Сказал, что вежливость должна быть главной чертой, что неряхе и грубияну не место в милиции. - Правильно, - сказал водитель. Он вспомнил то впечатление, которое произвел на людей в зале ожидания Добромыслов, разговаривая с хулиганом. Подтянутый, с рукой у козырька, очень официальный и суровый, а вежливый, словно с генералом говорил, а не с пьяным. - Правильно, - повторил он, снова испытав гордость за Добромыслова. - Однако не с ангелами же работаем, вот беда. Они выехали на проспект. Он был похож сейчас на холодную застывшую реку в берегах бесконечной цепочки желтых фонарей, теряющихся вдали. По этой реке бесшумно плыли огоньки автомобилей - белые, красные, желтые. - "Седьмой", я "Переменный", "Седьмой", как слышите? Прием, - раздался в динамике тревожный голос. - Я "Седьмой", - быстро ответил Добромыслов, - слышу вас. Слышу вас хорошо, прием. Слышно было, как сквозь потрескивание доносится дыхание. - "Седьмой", в вашем районе ограбление. Десять минут назад с женщины сняли золотые часы, шерстяной шарф. Часы на цепочке змейкой. Шарф белый, денег 12 рублей. Грабителей трое. Молодые. Все примерно одного роста, высокие. Двое в светлых плащах с поясами, один в темной шляпе и кожаной куртке. Один блондин. Вооружены ножом. Кажется, выпивши. В ваш район направляю патрули 5, 11 и 13. Как поняли? Прием. - Понял вас хорошо. Водитель увеличил скорость. - "Пятый" и "Одиннадцатый" на мотоциклах, - сказал он. - Ничего, - сказал Добромыслов и стал вызывать патрульных, договариваться, какие улицы прочесывать. - Главное, чтобы они не разошлись. - Не разойдутся, - уверил водитель. - Я знаю. Они сейчас героями себя чувствуют, но и боятся. Их друг к дружке тянет. Могут зайти в ресторан, конечно, или к кому-нибудь, чтоб выпить. Им сейчас трудно расстаться. Да и деньги надо истратить... - Пожалуй, - согласился Добромыслов. Каждые пять минут "Переменный" вызывал Добромыслова. Тот докладывал, что все без изменений. Они все кружили и кружили. Мелькали иногда мимо парни в светлых плащах. Добромыслов внутренне напрягался, но это были совсем другие люди, хорошие, веселые, с девушками, празднующие субботний вечер. Они шли в полутьме под черными деревьями и улыбались друг другу. Машина развернулась, светом фар выхватывая из темноты огромные стволы замерзших деревьев, застывшую чашу кустов, угол дома с блеснувшим окном, пустую скамейку у забора. - Вот они, - сказал водитель, - похоже, что они. С противоположной стороны улицу переходили трое. Они шли неторопливо, двое в плащах и один в кожаной куртке и шляпе. Их было трое на пустынной улице, и когда они проходили под фонарем, их фигуры четко рисовались на фоне кустов. - Я иду. Если это они, я поправлю фуражку, вот так, - сказал Добромыслов, показывая. - А вы сообщите "Тринадцатому" и дежурному. - Хорошо, - сказал водитель, прижимая машину к тротуару. Машина остановилась. Добромыслов вышел, оставив дверцу открытой. Водителю была хорошо видна коренастая фигура Добромыслова в длинной шинели, затянутой ремнем. Вот он поправил фуражку. - "Переменный", я "Седьмой", - тотчас сказал в микрофон водитель. - Они обнаружены. - Понял вас, где вы находитесь? Водитель назвал улицу и стал вызывать "Тринадцатого", но тот сказал, что все слышал и едет. Добромыслов требовал у парней документы, когда водитель включил бортовую фару. Ослепительный свет залил их, светлые плащи парней и погоны Добромыслова, казалось, загорелись. Водитель выскочил из кабины и побежал через кусты. Парни беспомощно заморгали, их лица скривились от света, они хлопали себя по карманам и молчали. Добромыслов стоял спиной к дереву. Вдали показались огни мчащейся машины. Проскочив перекресток, она резко затормозила. Два человека в милицейской форме вышли из нее. - Мы хотели пошутить, - сказал один из парней. У него было узкое длинное лицо и большие глаза. - Мы просто хотели пошутить, а она отдала часы. Тогда мы сказали, чтобы и шарф. И она отдала шарф. Мы не хотели. Мы просто решили пошутить... Вот эти часы. Целые. И цепочка. Гоша, дай шарф! И шарф. Вот он. Пошутить - и все. А она отдала часы. Часы и шарф. И мы взяли... - А деньги? - спросил Добромыслов. - Где деньги? - Мы истратили, - сказал парень в куртке и закрыл рот ладонью. - Видно было, что ему очень хочется плакать. Он был пьян. - Пропили? Парень кивнул головой. - Тоже ради шутки? - спросил Добромыслов. - А нож тоже ради шутки? И угрозы? Они были на свету, их окружали мужчины в милицейской форме, "шутники" стояли, жмурясь от света. Их усадили в машину, и Добромыслов сообщил, что имеет груз для "Сорок второго". Машины патрулей разъехались, помигав фарами на прощание. ...Дома жена спросила Добромыслова, как прошло дежурство. - Нормально, - ответил Добромыслов. - Все было нормально. Жена стала смотреть, как он ест. Она уже привыкла к его ответам и знала, что то была работа, а это - дом, а дом и работа - разные вещи. Он не любил говорить о своей работе. Добромыслов поел и сел писать контрольную по английскому. Часа через два он принял ванну. Когда ноги его коснулись горячей воды, по телу пробежали мурашки. Это было приятно, и он засмеялся..

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору