ьяного. Мало ли валяется пьяных?
     Когда  проводник вернулся и  доложил  Ивакину  о  неудаче,  ему  сильно
влетело.
     - Вы молодой еще работник, - выговаривал ему полковник. - Так надо было
вначале посоветоваться со мной,  а не кидаться с бухты-барахты. Кто же берет
след не от трупа, а от обочины? Вон откуда надо было взять!
     Он указал проводнику на листья, вдавленные в дно арыка.
     - Обождите пока, - остановил он проводника и пошел навстречу человеку в
штатском, который только что появился на месте происшествия.
     Ивакин  давно   знал   Петрова,   старейшего  следователя  прокуратуры.
Несколько раз им приходилось вместе работать.
     - Вовремя  подъехали,  Василий Иванович.  Обстановка -  сплошной туман.
Судите сами...
     - Три раны на теле Невестина, - сообщил медик. - И все три смертельные,
но погиб он,  видимо,  от третьего удара.  В  сердце.  Били ножами.  Судя по
размерам разрезов на пальто, действовали три ножа.
     - Выходит,  что убийц было по крайней мере трое! Да и судя по тому, что
говорила о муже Невестина,  в одиночку с ним справиться было бы трудно.  Как
вы считайте, доктор, смерть наступила здесь? Я хочу спросить - на том месте,
где лежит убитый?
     - Конечно,  - последовал ответ. - Об этом говорит все, и прежде всего -
следы крови. Они все находятся на земле, под самим телом.
     - Тут-то все ясно,  -  резюмировал полковник.  - Но вот где же загадка,
Василий Иванович?
     Ивакин взял Петрова под локоть и  отвел в сторону.  Остановившись около
забора,  полковник показал на крупные капли крови, засохшие с ночи на траве.
Петров,  наклонившись, насчитал шесть пятен. Здесь же валялся нож с наборной
пластмассовой рукояткой.  Если Невестин был убит на том месте, где находится
сейчас труп,  то  что же  произошло здесь?  Чей это нож,  как он сюда попал,
имеет ли он отношение к преступлению?  Может быть,  нож был у Невестина?  Он
пытался защищаться и ранил кого-то...
     Ивакин натянул резиновую перчатку и поднял нож, удерживая его за кончик
лезвия,  покрытого бурой  ржавчиной.  Сразу же  стали видны матовые овалы на
гладкой поверхности рукоятки: отпечатки чьих-то пальцев!
     Невестина по-прежнему стояла в стороне,  ее невидящий взгляд упирался в
спины людей, закрывавших от нее тело мужа. Нож показали ей. Она отрицательно
покачала головой. Нет, не было у Коли такого.
     Петров  поделился с  Ивакиным возникшими у  него  соображениями:  может
быть,  следы крови у забора никакого отношения к этому убийству не имеют.  А
может,  кто-то пытался задержать хулиганов?  Или они,  эти пятна,  появились
после драки между бандитами?  Почему же  тогда они не взяли денег,  не сняли
золотые часы с руки своей жертвы?  Что им помешало?  И сколько еще возникнет
этих  "что",   "если",  "возможно",  "почему",  прежде  чем  будут  получены
исчерпывающие  ответы  на   все  вопросы,   которые  внезапно  встали  перед
следствием солнечным утром, возле сухого арыка на Люцерновой улице...
     Полковник подозвал оперуполномоченного:
     - Быстро -  в управление!  Проверь, не было ли минувшей ночью раненых в
этом районе. И еще...
     Пока Ивакин растолковывал,  что  еще  нужно выяснить и  как действовать
дальше, Петров неторопливо пошел в сторону соседней, Павлодарской улицы.
     Его вели капли. Первую из них он увидел всего лишь в полутора метрах от
того места,  где лежал нож. Хорошо, что ночью не было дождя! Очевидно, кровь
падала  на  пыльную  дорогу  крупными  каплями,   с  небольшого  расстояния,
накапливаясь где-то,  скорее всего  в  повязке.  Раненый уходил.  Следы  ног
невозможно было различить на проезжей части улицы, засыпанной гравием.
     Теперь на  помощь снова  пришла Норка.  Несколько секунд она  крутилась
вокруг того места,  где лежал нож,  а  затем устремилась на  Павлодарскую и,
низко   опустив   морду,   побежала  вдоль   кровяных  капель.   Проводнику,
тренированному бегуну,  приходилось сдерживать Норку,  чтобы примериваться к
явно ограниченным спринтерским возможностям грузного Ивакина и Петрова, тоже
немолодого уже человека.
     Капли  крови привели в  овраг,  который отделял Педагогическую улицу от
Суворовской.  По  склонам оврага  к  бурлившей на  его  дне  горной  речушке
спускались сады и огороды.
     По берегу петляла тропинка. Капли крови заметны и здесь. Норка уверенно
тянула поводок.
     Вот на тропке лежит бревно.  На его коре -  две красные капли.  Раненый
мог обойти это препятствие только справа,  но  никак не слева.  Норка обошла
бревно тоже справа.  А это значит,  что человек, терявший кровь, был ранен в
левую часть тела.
     Другая  важная  догадка возникла,  когда  преследователи остановились у
забора,  преградившего  путь.  Норка  обнюхала  траву  у  запертой  калитки,
поднялась во весь рост и глубоко втянула носом воздух.
     - Барьер! - скомандовал проводник.
     Полутораметровая калитка для Норки -  пустяк.  Собака присела на задние
лапы,  взвилась вверх и перемахнула через ограду.  Следом за ней перепрыгнул
проводник.  Грузный Ивакин даже не пытался последовать примеру подчиненного:
нашел в заборе лаз и, ругаясь вполголоса, с трудом протиснулся в сад.
     Петров  остался на  улице.  Он  пытался представить,  как  мог  раненый
преодолеть такое серьезное препятствие?  В том,  что он это сделал, сомнений
не было:  Норка сразу же нашла в  саду следы,  а  Ивакин крикнул,  что вновь
обнаружил капли крови.
     Дверца калитки была  подвешена к  столбу.  Второй столб служил косяком:
ввинченное в него кольцо удерживало замок.  Верхушки столбов,  поднимавшиеся
над  калиткой  приблизительно  на  метр,   соединялись  перекладиной.  Таким
образом, над калиткой возвышалась как бы деревянная буква П.
     "Вот это да!"  -  изумился про себя Петров.  На  перекладине он заметил
яркие следы крови.  "Значит,  раненый левой рукой ухватился за  перекладину,
правой  оперся  о  верх  калитки  и,  подпрыгнув,  оказался  в  саду.  Чисто
спортивный перенос тела".
     Вот  теперь-то  Петров  достаточно ясно  мог  предположить,  что  собой
представляет тот,  по следам которого они идут. Он даже догадывался, как его
разыскать, если, конечно, их не приведет к нему Норка.
     Петров собирался уже  окликнуть Ивакина,  чтобы изложить ему  ход своих
мыслей,  но полковник опередил его и  сам позвал к густым зарослям бурьяна и
крапивы, куда устремилась собака.
     Вот  она  выбралась обратно на  тропинку с...  бумажником в  зубах!  На
гладкой  поверхности  искусственной  кожи   сохранились  бурые   мазки,   не
оставлявшие сомнений в своем происхождении, и тусклые отпечатки пальцев...
     В   бумажнике  они  обнаружили  профсоюзный  билет  на  имя  Невестина.
Молодчина Норка!  До сих пор -  по строгой науке криминалистике -  они имели
право лишь предполагать,  что  человек,  по  следу которого они идут,  имеет
отношение к  убийству у  сухого  арыка.  Теперь  Норка  притащила им  прямое
доказательство такого предположения.
     Но  путь их  возле зарослей бурьяна еще не  кончался.  Норка продолжала
тянуть поводок.  Она круто повернула вправо и  пошла на подъем.  На проезжей
части Суворовской улицы собака начала беспомощно кружиться.  Она  заметалась
из стороны в сторону и, наконец, жалобно заскулила и села на землю.
     Все!  След  потерян.  Слишком много  здесь ходит людей.  А  может быть,
преступникам попалось такси. Ивакин приуныл, должно быть, от усталости и еще
оттого, что попал в тупик.
     - Василий  Владимирович,  послушайте-ка  некоторые мои  соображения,  -
постарался ободрить его  Петров.  -  Может быть,  они сейчас пригодятся.  На
вашем  месте  я  немедленно направил бы  людей  в  пункты  скорой помощи,  в
приемные покои,  амбулатории,  больницы,  поликлиники.  Особое внимание надо
сосредоточить на Большой станице, в сторону которой направлялся раненый...
     Ивакин внимательно слушал Петрова.
     - Я уверен, - продолжал тот, - что он, а скорее всего они шли в сторону
Большой станицы. Для меня бесспорно, что они живут где-то неподалеку, хорошо
знают все ходы и выходы и по этой тропинке проходили, пожалуй, не раз.
     - Согласен,  - сказал Ивакин, - согласен с тем, что убийц надо искать в
Большой станице. Пошлю людей и в медицинские учреждения.
     - Конечно!  Раненый прошел около двух километров.  Он  все  время терял
кровь.  Можно быть уверенным,  что он обратился за медицинской помощью, если
не  вчера,  то  утром -  обязательно.  А  раз так,  то  у  медиков мы найдем
продолжение следа, который потеряла Норка.
     Ивакин  оживился и  заспешил навстречу подчиненным,  которые,  закончив
осмотр, быстрым шагом шли по оврагу.
     - Минуточку,  Василий Владимирович!  - окликнул Петров. - Дослушайте до
конца,  и  я  поеду к  себе в  прокуратуру.  Ищите троих.  Особенно молодого
человека,  высокого  роста:  примерно сто  восемьдесят сантиметров.  Да,  не
меньше.  Он ранен в кисть левой руки.  Ранение глубокое. По-моему, он должен
сейчас лежать в  постели.  Слишком много потерял крови,  долго шел,  а  рана
неизбежно вызывает температуру. Желаю успеха...
     Схема  розыска,   разработанная  Петровым,   оказалась  верной,  и  его
логические выводы полностью подтвердились.
     Около часу дня  его  позвали к  телефону.  Не  скрывая радости,  Ивакин
рассказал о том, как разворачивались события после ухода Петрова.
     Оперуполномоченному  Иманбаеву,   посланному  для  розыска  в   Большую
станицу,  сразу же повезло. Получив указание проверить всех раненых, которые
со вчерашнего вечера обращались за медицинской помощью,  он начал с изучения
плана  города.   Прежде  всего  нашел  улицы  Люцерновскую,  Педагогическую,
Суворовскую,  скользнул карандашом по оврагу,  задержался на той точке,  где
Норка потеряла след.  Затем стал  искать ближайшие к  этой точке медицинские
учреждения.
     "Пожалуй, надо начинать вот с этой участковой амбулатории", - рассуждал
Иманбаев.
     Дежурившая накануне медсестра сразу же вспомнила:
     - Как же,  как же! Приводили вчера раненого! Ранение вообще пустяковое,
ножевое -  в  кисть руки,  но он крови много потерял,  пока до нас добрался.
Бледный такой,  шатался,  ослаб.  Два друга ввели его под руки. Я обработала
рану, сделала перевязку. Какой из себя? Видный молодой человек. В какую руку
ранен? Постойте, я сейчас посмотрю карточку...
     Иманбаев достал блокнот и  с ее слов записал:  "Ножевое ранение в кисть
левой руки. Костюков Федор Иванович". В карточке значился и адрес.
     - Позвольте еще два вопроса.  Узнали бы вы Костюкова и парней,  которые
его привели?
     - Конечно, конечно! Они все такие заметные.
     - Второй вопрос: что они говорили об обстоятельствах ранения?
     Сестра на минуту задумалась, смутилась.
     - Я, конечно, виновата, что поверила на слово. Но, думаю, что он назвал
правильный адрес: за ним будет наблюдать наша хирургичка. Она уже поехала по
участку и взяла адрес. Если бы Костюкова не оказалось, она уже позвонила бы.
Значит, все в порядке!
     Все добытые сведения Иманбаев сообщил по телефону начальнику уголовного
розыска Кириленко,  а  минут  через двадцать услышал визг  тормозов большого
оперативного автомобиля.
     Полковник милиции Кириленко, высокий, плечистый мужчина, славился своим
бесстрашием и  умением  раскрывать особо  опасные  преступления.  Он  кратко
изложил план операции своим спутникам, одетым в штатское.
     - Кстати,  -  сказал Кириленко,  -  мы  уже проверили:  тот инженер,  у
которого Невестин провел вечер, к делу никакого отношения не имеет. А теперь
поехали...
     Кириленко,  Иманбаев,  старшина Жигитов  прошли  через  калитку усадьбы
Костюкова и поднялись на крыльцо. В дверях их встретила старушка.
     - Мы пришли узнать о здоровье Феди, - сказал Кириленко.
     Старушка обрадовалась.
     - Значит,  вы с  Фединой работы,  с автобазы?  Добро пожаловать,  добро
пожаловать! Уже докторша была, Федя теперь лежит по бюллетеню...
     Пока  Кириленко беседовал с  Костюковой,  Иманбаев и  Жигитов  пошли  в
комнату.
     Костюков лежал на диване,  поддерживал правой рукой кисть левой. Лицо у
него было бледное.
     - Уголовный розыск! - представился Иманбаев.
     Костюков вздохнул и затаил дыхание.
     - При каких обстоятельствах вас вчера ранили около восьми часов вечера?
- спросил Кириленко, войдя в комнату и остановившись у дивана.
     - Мы  хотели помочь одному человеку.  На него напали бандиты...  Верно,
вечером...
     - А кто это мы?
     - Ну мы, - я и мои корешки: Лопушин Васек и Боренко Петек...
     - Лопушин и Боренко могут подтвердить, что вас ранили бандиты?
     - Конечно, - ответил Костюков.
     - Это они привели вас в амбулаторию?
     - Да, они.
     - Где живут?
     Костюков поспешно назвал адреса. Кириленко многозначительно взглянул на
Жигитова, и тот быстро вышел из комнаты. Стремительный опрос продолжался.
     - Почему  вы  не  остановили какую-нибудь  машину и  не  вызвали скорую
помощь, а пошли за семь верст по оврагу?
     Костюков снова шумно проглотил слюну.  Он  не  находил слов для ответа.
Кириленко вынужден был повторить вопрос.
     - Ну, мы... там вроде бы путь короче и удобней...
     - Вот как! Получается, что с пораненной рукой неудобно ехать в такси, а
удобнее перелезать через калитки и заборы? Так что ли?
     Костюков  съежился и  молчал.  Кириленко достал  из  кармана  бумажник
Невестина.
     - Вы выбросили его в крапиву?
     - Нет, не я... Он был у Лопушина...
     Кириленко положил бумажник в карман.
     - Ну вот что,  Костюков,  собирайтесь!  Оснований, чтобы задержать вас,
предостаточно. Для вас будет лучше, если и дальше вы будете откровенны!
     Сзади захныкала старуха, и Костюков вдруг запальчиво крикнул:
     - Не имеете права! Я больной. Мне больно.
     Кириленко приблизил свое лицо к лицу Костюкова. И хоть не одного такого
видел полковник за долгие годы милицейской службы,  он не сумел привыкнуть к
их виду, и сейчас тихим от ярости голосом сказал:
     - А тому, вчерашнему, не было больно, когда вы его в три ножа?..
     Появившийся Жигитов многозначительно взглянул на Кириленко и тот понял,
что Лопушин и Боренко уже задержаны.
     Что же все-таки произошло на Люцерновой улице?
     Прежде всего об убийцах.  Костюков не новичок,  уже судился. Его дружки
из  тех,  что любят выпить,  но не любят работать.  Они и  раньше занимались
мелкими  грабежами.   У  Лопушина  отец  -  пимокатчик,  держал  в  подполье
мастерскую,  и всю жизнь наглядно показывал сыну, как надо обманывать людей.
Мать  Боренко  сменила  четырех  официальных мужей  и  в  вытрезвителе,  как
говорится,  была  "своим" человеком.  А  на  Люцерновой улице  произошло вот
что...
     В  тот  осенний вечер Костюков,  Лопушин и  Боренко бродили по  улицам.
Денег  не  было.  Занять  ни  у  кого  не  удалось.  Лениво переговариваясь,
разглядывали прохожих, ожидая удачи.
     Остановились на  берегу.  За  шумом речки хорошо одетый мужчина не  мог
слышать, как Костюков сказал своим спутникам.
     - Вот этот вроде для нас.
     Мужчина, в сторону которого кивнул Костюков, вышел из небольшой пивной.
Закурил. Даже в желтом свете тусклого фонаря можно было рассмотреть отличное
пальто, модные ботинки, новый костюм.
     Они  нагнали  его  на  Люцерновой  улице.   Боренко,  поигрывая  ножом,
преградил дорогу, Лопушин и Костюков встали с боков.
     - Если не хочешь в могилу, снимай пальто и часы, выворачивай карманы! -
скомандовал охрипшим от  волнения голосом  Боренко.  Он  хотел  добавить еще
что-то,  но внезапно охнул и растянулся на мостовой от резкого удара ногой в
живот.  Еще секунда -  в арык полетел Лопушин.  Бандиты не подозревали,  что
человек,  на которого они напали, знает самбо. Но алкоголь подвел Невестина.
Потеряв равновесие,  он сам упал в  арык,  и  здесь разъяренные,  испуганные
неожиданным сопротивлением, Лопушин и Костюков ударили его ножами.
     - Испортили пальто,  дурачье, - выругался подбежавший Боренко и еще раз
ткнул ножом безжизненное тело как раз в том месте,  где левая рука Костюкова
обшаривала внутренние карманы.  Костюков взвыл.  Неизвестно,  чем бы все это
кончилось для Боренко, если бы вдали не появились прохожие...



Д.ЕЛФИМОВ,
     капитан милиции,

И.АНТИПОВ

ТРЯСИНА


     У  добротного особняка  остановилась тяжело  груженная  автомашина.  Из
кабины  вышел  шофер,  высокий  молодой  мужчина,  и  неторопливой  походкой
направился к дому. Поднявшись на веранду, он с минуту постоял, прислушиваясь
к разговору,  доносившемуся через неплотно закрытую дверь. "Что за гости?" -
встревожился водитель,  чувствуя, как учащенно забилось сердце. С отчаянием,
он решительно открыл дверь. В прихожей сидело двое незнакомых мужчин. Поняв,
что  они  из  милиции,  шофер ринулся бежать.  Но  на  веранде его остановил
властный голос:
     - Стойте, Шиманов! Не рискуйте жизнью!..
     В Кокчетаве,  на допросе у следователей, Шиманов совсем разнервничался.
Он  кричал и  чуть  ли  не  топал  ногами,  доказывая,  что  его  арестовали
необоснованно и что он является жертвой произвола.
     Однако он зря кипятился и разыгрывал роль невинно страдающего.

x x x

     Это произошло в страдную пору уборки урожая. Ночью грабители проникли в
контору рабкоопа,  вскрыли денежный сейф и похитили тринадцать тысяч рублей.
Затем  они  сделали  попытку  изнутри  поджечь  здание.  И  лишь  по  чистой
случайности   возникший    огонь    затух.    Второпях    приготовленный   и
воспламенившийся ворох бумаги оставил черные следы копоти на дверных косяках
и на полу.
     На  место происшествия прибыли работники уголовного розыска,  эксперты.
Осмотрев сейф, они пришли к заключению, что он открыт ключом.
     А может быть,  ограбление кассы инсценировано лицами, ответственными за
сохранность государственных средств, чтобы скрыть растрату или хищение?
     На  допрос вызвали кассира Батырова.  Перед тем,  как  начать разговор,
подполковник Н.С.Погнеребко  потребовал  ключ  от  сейфа.  Кассир  без  тени
волнения достал его из кармана и выложил на стол.
     Подполковник осмотрел его, вложил в замочную скважину и дважды повернул
там.
     - Теперь давайте второй, - сказал он, обращаясь к Батырову.
     - Я принимал кассу с одним ключом, - также спокойно ответил тот.
     - Нет, так не бывает, - возразил ему следователь, майор С.П.Михайлов. -
У каждого сейфа должно быть два ключа.
     Батыров не согласился с ним и продолжал утверждать, что два года назад,
когда он принимал обязанности кассира, ему вручили только один ключ.
     - Хорошо,  тогда мы возьмем понятых и сделаем обыск в вашей квартире, -
вмешался  в  разговор  Н.С.Погнеребко,   видя,   что  спорить  на  эту  тему
бесполезно.
     Непонятно  было,   на   что  рассчитывал  Батыров,   пытаясь  ввести  в
заблуждение следователей.  Второй ключ найден был сразу же.  Он лежал в  его
портфеле.
     На лбу Батырова появилась испарина.
     - Нет, нет, я тут ни при чем! - почти выкрикнул он. - Деньги из кассы я
не брал.
     - А мы вас пока в этом не подозреваем,  - разъяснил ему майор Михайлов.
- Вот пригласим ревизора и досконально разберемся во всем.
     Незадолго  до  кражи  у   Батырова  была  ревизия.   Тогда  проверяющие
обнаружили в кассе недостачу - один рубль 87 копеек.
     Но,   как   установил   приехавший   из   Кокчетава   опытный   ревизор
Г.С.Коломыцев,   ревизия  была  поверхностной,   она  не  вскрыла  истинного
положения вещей.  Фактически же у Батырова на день проверки недоставало трех
тысяч.
     Ревизор  Коломыцев  представил  следователям  целый   ряд   документов,
изобличающих Батырова в жульничестве.  И кассир под давлением неопровержимых
доказательств кое в чем признался.
     Все  началось с  того,  что  год  назад  ревизоры,  проверяя финансовую
деятельность  рабкоопа,   установили  у   кассира   Батырова  незначительную
растрату.  Если бы  они следовали букве закона,  то  Батыров должен был быть
немед