Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Лирика
      Данте Алигьери. Произведения -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  -
столь возвышенно о несравненной, Чтоб, устрашась, ты сделалась презренной, Но стиль доступный с глубиной свяжи. Лишь благородным женщинам и девам Теперь внимать моей любви напевам! 15 Пред разумом Божественным воззвал Нежданно ангел: "О Творец Вселенной, Вот чудо на земле явилось бренной4 Сиянием пронзает небосвод Душа прекрасной. Чтоб не ощущал 20 Неполноты Твой рай без совершенной, Внемли святым -- да узрят взор блаженной"5. Лишь Милосердье защитит наш род. Скажи, Господь: "Настанет скорбный год. Ее душа с землею разлучится 25 Там некто утерять ее страшится Среди несовершенства и невзгод. В аду он скажет, в царстве злорожденных,-- Я видел упование блаженных"6. Ее узреть чертог небесный рад. 30 Ее хвалой хочу я насладиться. И та, что благородной стать стремится, Пусть по дорогам следует за ней, Сердца презренные сжимает хлад. Все низменное перед ней смутится. 35 И узревший ее преобразится Или погибнет для грядущих дней. Достойный видеть -- видит все ясней, В смиренье он обиды забывает. Ее привет все мысли очищает, 40 Животворит в сиянии огней. Так милость Бога праведно судила: Спасется тот, с кем дама говорила. "Как воссияла эта чистота И воплотилась в смертное творенье!" -- 45 Амор воскликнул в полном изумленье: "Клянусь, Господь в ней новое явил"7. Сравнится с ней жемчужина лишь та, Чей нежный цвет достоин восхищенья8. Она пример для всякого сравненья, 50 В ее красе -- предел природных сил, В ее очах -- сияние светил, Они незримых духов порождают, Людские взоры духи поражают, И все сердца их лик воспламенил9. 55 И на лице ее любовь алеет, Но пристально смотреть никто не смеет. Канцона, с дамами заговоришь,10 Прекрасными, как, верно, ты хотела. Воспитанная мной, иди же смело, 60 Амора дочь, пребудешь молодой. И тем скажи, кого ты посетишь: "Путь укажите мне, чтоб у предела Стремления хвалить я даму смела". Не замедляй полет свободный твой, 65 Где обитает подлый род и злой, Откройся тем, кто чужд забаве праздной, К ним поспеши дорогой куртуазной. Тебя немедля приведут в покой, Где госпожа твоя и твой вожатый, 70 Замолвить слово обо мне должна ты". Для того чтобы эту канцону сделать доступнее пониманию, я разделю ее с большим искусством, чем все ей предшествовавшие. Сперва я разделю ее на три части, так чтобы первая служила введением к последующему во второй части я заключу само повествование, третья же явится как бы служанкой предыдущих слов. Вторая начинается так: "Пред разумом Божественным воззвал / Нежданно ангел..." третья: "Канцона, с дамами заговоришь..." Первая часть содержит четыре подраздела: в первом я разъясняю, к кому я намереваюсь обратить слова о моей даме, не скрыв причину, к этому меня побуждающую во втором я говорю, что я чувствую, размышляя о ее достоинствах, и как поведал бы о них, если бы не терял смелости в третьем я открываю, как, по моему мнению, следует говорить о ней, чтобы страх мне не помешал в четвертом, повторив еще раз, к каким лицам я обращаюсь, я открываю причину, заставляющую меня избрать именно их. Второй начинается: "Амор велит..." третий: "Я говорю канцоне..." четвертый: "Лишь благородным женщинам и девам..." Затем, когда я вымолвил: "Пред разумом Божественным воззвал / Нежданно ангел...", я начинаю повествование об этой даме. И эта часть имеет два подраздела: в первом я говорю, что о ней думают на небесах, а во втором -- что думают о ней на земле, начиная: "Ее узреть чертог небесный рад". Вторая часть делится на два подраздела таким образом, в первом я говорю о благородстве ее души, упомянув о некоторых ее чудесных проявлениях во втором -- о ее телесном благородстве и равным образом о ее красоте следующими словами: "Как воссияла эта чистота..." Вторая эта часть содержит также два подраздела: в первом я повествую о красоте, свойственной всему ее облику, во втором -- о красоте, воссиявшей в ее облике, следующими словами: "...в ее очах -- сияние светил..." Эта вторая часть делится на две: в одной я говорю о ее очах, источниках любви во второй я прославляю ее уста, которые являются предельной целью Амора. И чтобы устранить всякий порочный помысел, я напомню читателю о том, что написано было выше, когда я говорил, как приветствие этой дамы, проистекающее от уст ее, стало пределом моих желаний в те времена, когда я мог ему внимать. Затем, после стиха: "Канцона, с дамами заговоришь...", я прибавляю станцу, являющуюся служанкою других. В ней я открываю, что я жду от канцоны. Так как последняя часть вполне понятна, я не буду утруждать себя дальнейшими разделениями, хоть и не сомневаюсь в том, что следовало бы прибегнуть к более подробному расчленению, чтобы читающие могли лучше уразуметь мою канцону. Все же если найдутся читатели, не одаренные достаточным разумом для того, чтобы ее понять с помощью тех делений, которые я уже обозначил,-- я не стану сетовать. Пусть они ее отложат в сторону я и так страшусь, что слишком многим я открыл ее смысл при помощи этих разделений и что она прозвучит для слишком многих ушей". XX Когда эта канцона стала достаточно известна людям, ее услышал один из моих друзей. Он стал просить меня, чтобы я сказал, кто такой Амор. Конечно, он переоценивал мои силы благодаря слышанному им обо мне. Тогда, размышляя о том, что после предыдущей темы достойно избрать другую, говорящую об Аморе, а также приняв во внимание, что другу моему следует услужить, я решил сложить слова, в которых я говорил бы о сущности любви и так я написал сонет, начинающийся: "Любовь и благородные сердца..." Любовь и благородные сердца -- Одно, сказал поэт в своей канцоне. Так разум, по ученью мудреца1, 4 С душой неразделим в духовном лоне. Природа сердце превратит в дворца Палату, где сам Бог любви на троне. Порою царство длится без конца, 8 Но иногда не верен он короне. Затем в премудрой даме красота Пленяет взор и в сердце порождает 11 Тот дух любви, что связан с ней навек Растет и крепнет властная мечта. И в сердце дамы также возбуждает 14 Любовь достойный чувства человек. Этот сонет делится на две части. В первой я говорю о потенциальном состоянии Амора, а во второй -- о том, как это потенциальное состояние претворяется в действенное2. Вторая начинается так: "Затем в премудрой даме красота..." Первая часть делится на две: прежде всего я говорю, в каких субъектах заключена эта потенциальная сила, затем -- как и субъект, и потенциальная сила получают бытие и что они относятся одно к другому как форма к материи3. Вторая часть начинается так: "Природа сердце превратит..." Наконец, когда я говорю: "Затем в премудрой даме красота...", я говорю о том, как эта потенциальная сила претворяется в действие сначала в мужчине, затем в женщине: "И в сердце дамы..." XXI После того как в предыдущем стихотворении я говорил об Аморе, я решил восхвалить благороднейшую даму и в словах моих показать, как благодаря ее добродетели пробуждается Амор, и не только там, где он дремлет. Даже там, где нет его в потенции, она, действуя чудесным образом, заставляет его прийти1. И тогда я сложил этот сонет, начинающийся: "В ее очах..." В ее очах Амора откровенье, Преображает всех ее привет. Там, где проходит, каждый смотрит вслед 4 Ее поклон -- земным благословенье. Рождает он в сердцах благоговенье. Вздыхает грешник, шепчет он обет. Гордыню, гнев ее изгонит свет 8 О дамы, ей мы воздадим хваленье. Смиренномудрие ее словам Присуще, и сердца она врачует. 11 Блажен ее предвозвестивший путь. Когда же улыбается чуть-чуть, Не выразить душе. Душа ликует: 14 Вот чудо новое явилось вам! Этот сонет заключает в себе три раздела. В первом я говорю о том, как эта дама претворяет силу потенциальную в силу действенную благодаря влиянию благороднейшей части ее существа -- ее очей в третьем говорю о том же, но относительно благороднейших уст ее. Среди этих двух разделов находится еще малая частица, как бы просящая о помощи предыдущей и последующей частей. Она звучит так: "О дамы, ей мы воздадим хваленье". Третья начинается: "Смиренномудрие ее словам..." Первая часть содержит три раздела: сначала я говорю о том, что эта дама обладает добродетелью, превращающей в благородное все, что охватывает ее взор то есть как бы вводит потенциальную мощь Амора туда, где власти его ранее не было. Во втором разделе я показываю, как она претворяет Амора в действенную силу в сердцах тех, кого она созерцает. В третьем я открываю ее добродетельное влияние на сердца. Второй начинается: "Там, где проходит...", третий: "...ее поклон..." Затем, когда я произношу: "...о дамы...", я даю понять, к кому я намереваюсь обратиться, призвав дам, которые мне помогут воздать ей честь. Затем, когда я говорю: "Смиренномудрие...", я утверждаю лишь то, что уже сказано было в первой части о двух действиях ее уст: о сладостных ее речах и о чудесной ее улыбке все же я не говорю о влиянии ее на сердца других, ибо память не может сохранить ни чудесную улыбку, ни ее воздействие. XXII Затем, по истечении многих дней, как угодно было преблагословенному Владыке -- Который не пощадил и Самого Себя и предал Себя смерти,-- тот, кто был родителем столь великого чуда, каким была благороднейшая Беатриче, покинул нашу жизнь1 и вознесся поистине к вечной славе. Известно, что подобный уход скорбен для всех оставшихся, которые были друзьями отошедшего. Нет более близкой дружбы, чем между добрым отцом и добрым сыном, доброй дочерью и добрым отцом, а дама эта достигла высшей степени доброты, и ее отец, как полагали многие и что соответствовало истине, был очень добр. Ясно, что упомянутая дама преисполнилась горчайшей скорби. И так как по обычаю этого города женщины с женщинами и мужчины с мужчинами объединяются для печального обряда, многие дамы пришли туда, где Беатриче плакала, возбуждая сострадание. Увидев, что от нее возвращаются несколько дам, я услышал, как говорили они друг другу о том, как скорбит она и среди этих слов я услышал следующее: "Поистине она так плачет, что видящий ее должен был бы умереть от сострадания". Дамы прошли мимо меня, и я пребывал погруженный в грустные размышления. Слезы порой струились по моему лицу, и я стремился их скрыть, закрывая глаза руками. Если бы я не ожидал, что услышу еще что-либо о ней, находясь в месте, мимо которого проходило большинство дам, ее покидавших, я скрылся бы, как только слезы нахлынули на мои глаза. Так, медля в том же месте, я увидел, как другие дамы проходят мимо, и я услышал их слова: "Кто из нас может быть радостной, ведь мы слышали, как звучали слова этой дамы, исполненные дивной печали". И вот еще иные дамы появились, говоря: "Этот плачущий здесь как будто видел ее такой, какой мы видели ее". Затем иные сказали обо мне: "Посмотрите на него, он сам на себя не похож, столь изменился он!" Так проходили мимо дамы, и я слышал их слова о ней и обо мне, как было сказано. Позже, предавшись размышлениям, я решился сложить слова, ибо для стихов представилась мне достойная тема, и в стихи заключить все, что слышал я от этих дам. Я охотно обратился бы к ним с расспросами, если бы расспросы были уместны, поэтому я счел возможным в моих стихах представить все происшедшее так, как если бы я вопрошал, а они бы мне отвечали. И я сложил два сонета: в первом сонете я задаю вопрос, задать который у меня возникло желание во втором привожу их ответ, как если бы они мне ответили. Первый сонет начинается: "Смиренномудрие...", а второй: "Тебя узнать не можем..." Смиренномудрие и состраданье На ваших лицах. Вам гляжу вослед. Очей опущенных мерцает свет. 4 Молю, нарушьте грустное молчанье. Иль дамы нашей слышали рыданье? Скажите, не таите ваш ответ! С ней плакал Бог любви у тайных мет, 8 И вас пленило скорбное мечтанье. Вы траурную видели любовь. Останьтесь здесь, не проходите мимо, 11 Откройте все, что знаете о ней. Я вижу слезы горестных очей, И, зная, что печаль неутолима, 14 Затрепетало это сердце вновь. Сонет делится на две части. В первой я взываю к дамам и спрашиваю их, идут ли они оттуда, где она находится. Мне кажется, что я не ошибаюсь, ибо возвращаются они как бы облагороженные. Во второй части я прошу, чтобы они поведали мне о ней. Вторая часть начинается: "Вы траурную видели любовь". Следует второй сонет, как мы уже сказали ранее: Тебя узнать не можем. Нам одним О нашей даме говорил не ты ли? Твой голос тот же, но черты застыли 4 Лица -- и ты нам кажешься иным. Источник слез твоих непостижим. Твои рыданья наши возбудили. Иль видел ты -- печали посетили 8 Ее и той же мукой ты томим? Оставь нас плакать на стезе печали И утешающий нас согрешит. 11 Ее словам скорбящим мы внимали. Такой огонь в ее очах горит, Что, если б на нее взглянуть дерзали, 14 Мы умерли б -- нас скорбь испепелит. Сонет делится на четыре части соответственно высказываниям четырех дам, в уста которых я вложил ответы и, так как эти высказывания из уже упомянутого достаточно ясны, я не буду точнее определять смысл каждой части, удовольствовавшись тем, что только их обозначу. Вторая часть начинается: "Источник слез..." третья: "Оставь нас плакать..." четвертая: "Такой огонь..." XXIII Случилось по истечении немногих дней, что тело мое было поражено недугом, так что в продолжение девяти дней я испытывал горчайшую муку. Недуг столь ослабил меня, что я должен был лежать, как те, кто не может двигаться. И когда на девятый день моей болезни я ощутил почти нестерпимую боль, во мне возникла мысль о моей даме. И так, думая о ней, я вернулся к мысли о моей немощной жизни, и, видя, сколь она недолговечна даже у людей здоровых, я стал оплакивать в душе моей столь печальную участь. Затем, умножая вздохи, я произнес про себя: "Неизбежно, что когда-нибудь умрет и благороднейшая Беатриче". И столь великое охватило меня смущение, что я закрыл глаза и начал бредить, как человек, охваченный умопомрачением, и предался весь фантазии. В начале этого заблуждения моей фантазии1 передо мной явились простоволосые женщины, мне говорящие: "Ты умер". Так начала блуждать фантазия моя, и я не знал, где я находился. И мне казалось, что я вижу женщин со спутанными волосами, рыдающих на многих путях, чудесно скорбных и мне казалось, что я вижу, как померкло солнце, так что по цвету звезд я мог предположить, что они рыдают. И мне казалось, что летящие в воздухе птицы падают мертвыми и что началось великое землетрясение. Страшась и удивляясь, во власти этой фантазии, я вообразил некого друга, который пришел ко мне и сказал: "Разве ты не знаешь: твоя достойная удивления дама покинула этот век". Тогда я начал плакать, исполненный величайшей горести, и не только в моем воображении, но истинные слезы омывали мои глаза. Затем я вообразил, что следует мне посмотреть на небо, и мне показалось, что я вижу множество ангелов, которые возвращались на небо, а перед ними плыло облачко необычайной белизны. Мне казалось, что эти ангелы пели величальную песнь и что я различаю слова их песни: "O a a i excel i "*, и ничего другого я не слышал. Тогда мне показалось, что сердце, в котором заключалась столь великая любовь, сказало мне: "Поистине мертвой покоится наша дама". И после этого мне показалось, что я иду, чтобы увидеть тело, в котором обитала благороднейшая и блаженная душа. Столь сильна была обманчивая фантазия, что она показала мне мою даму мертвой. И мне казалось, что дамы покрывают ее голову белой вуалью и мне казалось, что на лице ее отобразилось такое смирение, что слышалось -- она говорила: "Я вижу начало умиротворения". И в этом мечтании, когда я увидел ее, меня охватило чувство такого смирения, что я призывал Смерть, говоря: "О пресладостная Смерть, приди ко мне, не поступай со мною недостойно, ты должна быть благородна, в таком месте была ты! Приди ко мне, столь жаждущему тебя. Посмотри: уже ношу твой цвет". Когда же я увидел завершение скорбных обрядов, которые надлежит совершать над телом умерших, мне почудилось, что я возвращаюсь в мою комнату. Там привиделось мне, будто я гляжу на небо. И столь сильно было мое воображение, что истинным своим голосом, плача, я произнес: "О прекраснейшая душа, блажен видевший тебя!" Произнося эти слова скорбным голосом, прерываемым приступами рыданий, я призывал Смерть. Молодая и благородная дама, бывшая у моего ложа, думая, что мои рыдания и мои слова были вызваны лишь моим недугом, также начала плакать. Другие дамы, бывшие в комнате, по ее слезам заметили, что и я плачу. Тогда они удалили молодую даму, связанную со мной ближайшим кровным родством2, и подошли ко мне, чтобы меня разбудить, полагая, что я вижу сны. Они сказали мне: "Не спи" и "Не отчаивайся". От этих слов прервалось сильное мое мечтание, как раз когда я хотел воскликнуть: "О Беатриче, будь благословенна!" И я уже сказал: "О Беатриче", когда, придя в себя, я открыл глаза и увидел, что заблуждался. И хотя я назвал это имя, мой голос был прерван приступом рыданий, так что эти дамы не смогли, как я полагаю, меня понять. Несмотря на мое великое смущение и стыд, по совету Амора я повернулся к ним. Увидев мое лицо, они сказали сначала: "Он кажется мертвым" затем, обращаясь друг к другу: "Постараемся утешить его" -- и произнесли много слов утешения, порою спрашивая меня, чем я был так испуган. Несколько успокоенный, я понял, что был охвачен ложным мечтанием, и ответил им: "Я вам поведаю, что со мной случилось". Тогда -- от начала до конца -- я рассказал им о том, что видел, скрыв имя Благороднейшей. Излечившись от этой болезни, я решился сложить стихи о том, что случилось со мной, ибо я полагал, что тема эта достойна Амора и приятна для слуха и об этом я сочинил следующую канцону3, начинающуюся: "Благожелательная госпожа..." Благожелательная госпожа, Младая и прекрасная собою, Случилась там, где смерть я ожидал, В моих глазах увидела, дрожа, 5 Отчаянье от тщетных слов со мною Заплакала -- ей сердце ужас сжал. И старших дам невольно я призвал. Ушла, их увещаниям внимая, Сеньора молодая. 10 Старались дамы мне вернуть сознанье: Одна -- "Оставь мечтанье!" Другая -- "Отчего ты духом пал?". Владычицы моей, еще рыдая, Назвал я имя, бред мой покидая. 15 Столь скорбен и столь тих был голос мой, Переходящий в шепот заглушенный, Что в сердце это имя уловил Лишь я один, измученный мечтой. И к дамам повернуть мой лик смущенный 20 Тогда Амор печальный поспешил. Их бледностью я, верно, поразил, Казалось, смерти видели явленье. Вновь облачась в смирение, Меня, склоняясь, дамы утешали 25 И часто повторяли: "Что видел ты во сне, лишившись сил?" Преодолев душевное волненье, Сказал: "Исполню ваше повеленье". Когда о бренной жизни думал я 30 И видел, как близка моя могила, Сам Бог любви омыл свой лик слезой. Столь смущена была душа моя, Что в мыслях так, вздыхая, говорила: "Покинет дама грешный мир земной". 35 И, мыслию терзаемый одной, Сомкнул глаза. В неизъяснимой дали В отчаянье блуждали Сознанья духи. И в воображенье, Прервав уединенье, 40 Обличья скорбных жен передо мной Вне истины, вне знания предстали. "И ты, и ты умрешь!" -- они взывали. И

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору