аверное,  особенно  смешно  слышать  такое сочетание  слов  улыбчивым,
скрытным, с торговою жилкой китайцам. И тем не менее.
     Говорят,  что  главная  особенность и изюминка  зеленого краснодарского
(красивый дар Бога) чая - это ручной сбор нежнейшего чайного листа.
     Опустим  описание  таинственной  и непостижимой  для  простых  смертных
технологии.  Лучше как-нибудь пригласим вас к нашему столу на чашечку этого,
заваренного по всем правилам и законам, целебного и могучего напитка.
     А на  плантации ("среди шлемов,  рабов и кнутов")  поражает  жасминовый
запах  восхитительных  чайных  цветов,  не переносящих  тесноту и толпиниаду
букетов.
     Каждый из них - сам по себе.
     И еще покоряет эта незащищенность и упрямая самость цветов.
     Невольно вспоминается давнее: орлы стаями не летают.
     *

     ДЕНЬ АНГЕЛА

     Несколько стесняет и давит  ежегодная  неизбежность  этого  нескромного
дня. Ведь в каждым разом моему Ангелу внимания нужно все меньше и меньше.
     Но то ему только кажется.
     В этом  году  мой Ангел, нечаянно  подгадав,  в  свой  день  сошелся  с
Ангиной. Не подумайте. Словно братик с сестрой.
     Взявшись за руки,  они долго-долго сидели  у великолепного праздничного
пирога, накрывавшего своим телом немалое блюдо.
     При этом были:
     роскошные ереванские хризантемы,
     орешки - грецкие и фундук,
     исчезнувший было виноградно-вишневый сок,
     нахальные мандарины ростом с ганзейское яблоко,
     и конечно же - Только Моя. Моя радость и отрада: ты.
     Любимые  стихотворные  строки  Марины  Цветаевой  читали  в  тот  вечер
наизусть до изнеможения, наступившего только под утро.


     * * *



     МАРЬИНО - ЖЕМЧУЖИНА РОССИИ


     Барятинские, княжеский род, происходящий от князя
     Александра Андреевича Мезецкого (XVI-е колено
     от Рюрика), владевшего волостью "Барятин"
     в Мещовском уезде Калужской губернии.

     П Р И Е З Д

     Влетаем в вагон за пять минут до отхода поезда. СВ - это маленький "дом
на    колесах".    Царская    карета    нашего    свадебного    путешествия.
Уснули-проснулись,  и  вот  мы уже  в  славном  городе  Льгове.  Автобус  со
стрекозиными  глазами мягко  принял в  свое душноватое чрево и понес вперед,
буравя курские черноземы.
     Проезжаем  хилые  деревеньки,  черно-зеленые  скатерти  полей,  ниточки
невеликих рек и речонок. Ну вот, дальше  вроде бы ехать некуда. И вдруг пред
наши очи выкатывается жемчужинка - дворец князей Барятинских: Марьино. Обеих
жен Ивана Ивановича звали Мария.
     *

     ШАГИ ПУШКИНА

     Восхитительно  красивы  и  живописны  окрестности  марьинского  дворца.
Поражает  некогда  роскошный,  а  ныне  немного заросший  частоколом  камыша
княжеский   пруд.  Вдали,  над  колючим  "зеркалом"  камышиного  поля  гордо
возвышаются два малюсеньких островка.
     На  одном из  них - классическая ротонда, которая рассеянно  склонилась
несколько  набок. А на другом - кирха, построенная  князем для своей любимой
жены, лютеранки Марии Федоровны.
     У  пруда полусонно скучает, лениво пошевеливая  ветвями, шестисотлетний
дубок. А чуть  поодаль -  две исполинские  ели  -  безмолвные сторожа  этого
роскошного дворца и сказочного, рукотворного парка.
     Снова  бродим  по безлюдным верхним залам, рассматривая  и поражаясь их
великолепию. Над  мраморной столешницей блистает  зеркало,  отражая изящные,
беломраморные образы хозяев.
     Дважды здесь бывал Пушкин.  И наборный, мореного дуба паркет помнит его
легкие, с изящностью хорошего, чуткого зверя, шаги.
     *

     К О С У Л Я

     В парке внезапно повстречалась молоденькая косуля.
     Она осторожно  "вела" нас всю  прогулку.  Отойдет несколько  шагов  - и
обернется. Будто зовет.
     Так она грациозно кружила, кружила вокруг нас - неповоротливых. И вдруг
нырнула в огромного роста камыши, вынырнув уже на Овальном острове - у кирхи
Марии Федоровны. Пришлось двинуть туда - на зов.
     Кирха оказалась открытой. Видны следы и остатки камина. Внутри холодно,
спокойно  и  немного грустно. Рядом -  два  надгробных  камня:  князя  Ивана
Ивановича и княгини М.Ф., урожденной Келлер. А  на обороте  черного  камня -
пророчество о приближающемся Страшном Суде.
     Напротив   кирхи  бетонными  колышками  обозначена   будущая   паромная
переправа.  Пока  мы ходили и осматривались, все  это время вокруг  островка
гарцевала, посверкивая  пушистой  беленькой  попкой, наша  косуля. На другом
берегу  четверо заезжих  немцев,  шумно  гомоня  и жестикулируя,  обмеривали
дуб-патриарх, но  к нам на остров  подойти поленились. Вместо духовной  пищи
пошли на обед.
     Директор Марьино, лично приняв нас после прогулки, подробно рассказал и
о  местном шведско-российском бизнесе, и о  вечной  нехватке денег на ремонт
дворца, и о вынужденной  запродаже двух "люксов" в аренду. Кроме прочего, он
укрепил нас в мысли, что у российской собственности и в России, и за рубежом
обязательно должны быть умные,  цепкие, государственно мыслящие управляющие.
И тогда многие беды минуют нас и наших потомков.

     *

     МОРОЗ И СОЛНЦЕ

     Чета Опенкиных взяла под крыло нашу птенцовую семью - медовый месяц все
еще  длился. Для начала был принесен  удлинитель и  гигантская фото-вспышка,
которая вспыхивала, когда надо и  не надо. А  от бухты удлинителя  окрестные
старушки шарахались, словно от бикфордова шнура.
     Снимали строго  по схеме. Аленушка  верховодила - выбирала ракурсы. Мне
оставалось вносить  в фотопроцесс здоровую  хулиганскую  струю. Но  росно  в
одиннадцать все было кончено. Пленка - ек! И мы рванули на стойбище косуль.
     Мороз и солнце.  Набрали душистого хлеба в столовой и по дороге (времен
еще  Барятинских)  ушли  в сторону  княжеских куртин. Что  это  за  чудо! Не
сравнить  с  московскими  парковыми  "баскетами". Вроде  тот  же  английский
ландшафтный парк со слегка подчеркнутой прелестью природы.
     Все как бы "то, да не то". Буйная, вечно-не-спяшая зелень. Вот  зеленые
ермолочки  сосен.  Или  темно-зеленый  таинственный  ельник.  А  вот   здесь
пламенно-красный  мазок  и воздушная  рощица  -  рукою  подать.  Пара косуль
интимно скользнула сквозь водопад веток. Совсем рядом. Мы не стали мешать.
     Вдруг  грохнули  два-три  выстрела.  Надеемся  -  мимо!  К  "двум  нам"
добавился  синий  "Москвич".  Сразу  же  в  лесу  застучал  топор дровосека.
Ретируемся аккуратно, с независимым видом.
     По  дороге  освоили  несколько  прозрачно-скользких  блюдечек,   полных
кленовых листьев,  по  которым плавно  скользила моя фигуристка. Под занавес
навестили чугунную, грустную птичку на другом берегу пруда.

     *

     РЫЛЬСК И РЫЛО

     Отпускной  народ  отправился  на  двух автобусах  в  Рыльск  -  столицу
Рыльского края. Вокруг зеленели взошедшей озимью жирные курские черноземы. У
въезда  в город развилка: в  Глухов или в Глуховку - на  выбор. Колют небо и
сердце  безъязыкие колокольни.  Мерзость запустения  в  церквах:  безбожники
поработали,  засучив  рукава. Городок нынче неопрятен, сирот и нищ.  Тишина,
тоска  и неторопливость.  Лишь  ветер  клубит черноземную  рыльскую пыль.  А
местная речка называется запросто: Рыло.
     Две комнатки местного исторического музея - это сокровищница  окрестной
природы и  Марьинского дворца.  В остальных -  наше недавнее прошлое. Старые
карты и  фотоснимки  города Рыльска.  Все, что  было взорвано,  разграблено,
сметено в безответное Небытие. Герб города -  кабанья голова на золотом фоне
и три улепетывающие курские, голосистые куропатки.
     Марьинские живописные шедевры - это отдельная поэма, которая уместилась
в  одну небольшую комнатку.  Все  остальные сокровища  разошлись в несколько
десятков музеев страны. Да и эти остатки чудом уберегли от  хищных столичных
музеев всех рангов и разной совестливости.
     Новоявленные рыльские коммерсанты даже сущими  пустяками торгуют с ними
"по прописке".  Как будто  их задача -  никому ничего не  продать. Настоящий
хозяин давно выгнал бы таких продавцов в одночасье. В  общем, впечатление от
нищеты российской глубинки довольно тягостное.  Все  тот  же  кумач  знамен,
прикрывающий  беспросветность.  На  улицах вообще нет счастливых,  спокойных
лиц.  От  этого  покалывает сердце.  Сжимаются  кулаки  и желваки,  а  ногти
скребутся в ладонь.

     *

     ИЗБИЦКИЙ ДОМ

     Марьинским -  в  честь супруги  - дворец  стал не  сразу. Первоначально
Барятинские назвали его по имени речки Избицы: Избицкий дом.
     Архитектура этого "домика" уникальна. Та комната со сводами, которую мы
вначале приняли за пытошную, обладает потрясающей акустикой. Люди, стоящие в
диагональных углах,  могут шептаться, а человек, стоящий между ними в центре
этого  зальца ничего  не услышит.  Звук  "обежит" его по ребрышкам  сводов и
потаенным складочкам потолка.
     Есть  своя маленькая тайна и  у фальшивого балкончика, выходящего извне
на  разъездную  клумбу, а  внутри  дворца  -  на зимний  сад  с "пальмами  в
огороде". Дело в том, что попасть на этот балкон можно было с одного из двух
внешних балконов через центральное  окно-дверь. И больше - никак. В овальном
зале  Барятинскими  давались балы. Оркестр из тридцати  виртуозов-крепостных
располагался под куполом на круговом балконе.
     В  голубую приемную залу, куда  гости приглашались  на десерт и наливки
(семь видов которых поставлялись к царскому столу), крепостные девушки имели
право войти только через скрытую дверцу и винтовую лесенку с кухни.
     Старинная мебель черного дуба,  как  и наборный паркет, сохранила  свой
аромат, руки и вкус  мастера  даже  спустя два  столетия.  А  более  позднюю
прибалтийскую  мебель,  сделанную уже  на заказ, собрал и  перетягивал  внук
мебельного мастера Барятинских, который жив до сих пор.
     *

     ПУШИСТЫЙ МЕТЕОРИТ

     Оттепель  сегодня  слегка  коснулась  окрестности.  Иней  пропал,  зато
вылезла из-под снега ядовито-наливная, остренькая трава.
     У порога на голову обрушивается капель. Большущие капли  настырно лезут
за воротник.  А вдали  клубится приозерный  пар.  Хотя  чему там  клубиться?
Водного зеркала фактически уже нет, только робко сочится Избица по усохшему,
чахлому руслу. А рядом - старица. До нее рукой подать.
     По  асфальту   дорожек  тарахтят  фунтовые  липовые  листики-лопухи.  А
замерзшие лужи богато инкрустированы резным золотом бывших кленовых одежд.
     Путь  внезапно   пресечен  живым  пушистым  метеоритом.   Это   косуля,
взбрыкивая  опушенной  спинкой,  промчалась прямо  перед нами, закинув  чуть
назад и набок головку и сверкая матово-темными фарами глаз.

     *

     О Ж И Д А Н И Е

     Внутреннее убранства дворца  требует  неспешного пристального осмотра и
осмысления.
     "Комната  печали"  княгини  Марии  Федоровны по  истечении  времени,  к
сожалению, превращена в заурядный "люкс".
     А великолепный будуар - в пыльное книгохранилище.
     Магнитящая взор монограмма  на стеклянном плафоне круглой бальной залы,
по-видимому,   означает,  что   в  этом  дворце   жило  не   одно  поколение
аристократов.
     Ныне княжеское потомство прижилось в Швейцарии.
     Но здесь по-прежнему затаенно чего-то ждут...

     *

     МИССИЯ КНЯЗЯ БАРЯТИНСКОГО

     Не употребляйте божьего дела для
     своих пристрастий, дайте возрастать
     свободно насаждению Петра Великого.
     Великие люди держатся друг за друга,
     и этим держат родную землю:
     крепкое державство!

     В  1773 году  русским посланником  при  Версальском дворе  был назначен
князь   Иван   Барятинский.  Ему   предписывалось  прежде  всего  называться
"Легатус",  то есть полномочный министр, и ни за что  не отступать  от этого
требования: "чтоб господин Генерал-майор во все время будущего министерства,
наблюдая скромное  звание  породы, подать о  себе  выгоднейшие  импрессии  и
сделать персону свою приятною Двору и всей публике, а особливо министерству.
Ибо  сей  путь есть лучший, надежнейший и кратчайший  к  приобретению общего
почтения и поверенности".
     Венский   двор,  видя  союз  России  с  Пруссией,  стал  потворствовать
французским интересам на счет русских. "Франция сугубо огорчилась, чувствуя,
что  инфлуэнция   России  рождается  и   основывается  на  приметном  ущербе
собственно ей".  Первенствующий  же  министр,  дюк  Шуазель, полагая  в  том
персональную свою  честь,  стал хвастаться  позволенными  и  непозволенными,
используемыми им способами, а также их результатами. "Он, бья в набат у всех
Франции союзных дворов, распространил повсюду свои интриги".
     "В  Швеции,  растравляя  разномыслие  нации,  искал  он   всеми  мерами
опровергнуть  вольности ее и тем самым сделал для нас из сей короны опасного
и активного  соседа.  Данию обольщал выгоднейшими  предложениями,  внушая ей
прямо,  что  Россия  ее  обманет.  В Польше  вселял  между легкомысленными и
суеверными людьми фанатичество, а когда оно полным пламенем возгорело, в  то
же  время  мятежникам,  оружие противу  нас  восприявшим,  помогал не только
тайно, но и явно советом, деньгами и людьми".
     "Главное  же  его  стремление было  при Порте  Оттоманской,  где  самые
ненавистнейшие средства истощены  были к  приведению ее  на  войну". Словом,
везде французские шиканы и обиды. Сюда относится "учиненное вдруг нескладное
затруднение  в  корпусе  королевских  Ее  Императорскому  Величеству грамот,
несмотря на прежние примеры, а  также и нахальный  захват в Лондоне у нашего
посла занятого им места в королевском дворце и на публичном бале".
     Что касается Англии,  "то  Лондонский  Двор, при  всяком  случае, когда
только который ни есть из Бурбонских домов в море покажется, с превосходными
силами вопреки ему предстанет, и весьма легка пойдет там на драку..."
     Из всего этого и последующих драматических событий князь Барятинский не
мог не  вынести убеждения,  что необходимо быть  весьма осторожным  к  любым
предложениям  Версальского  кабинета.  К тому же  граф  Панин  категорически
предписал  все  сообщения,  делаемые  ему французским  министром,  принимать
только "на донесение до Императорского правительства" и  отделываться общими
"терминами, прибавляя  слегка и  как  бы  собственно от  себя, но  отнюдь не
именем Двора".

     *

     В январе 1774 года князь Барятинский прибыл  в Париж  и  удостоился  со
стороны  Людовика  XV  благосклонного   приема.  Но,  в  связи  с  проблемой
посредничества   Франции   между   Россией  и  Турцией,   сгустились   тучи.
"Невероятно, - писал кн.Барятинский,  -  до какой степени простирается здесь
ненависть  к  нашим  успехам.  Находящиеся  здесь  поляки  в  великом  горе.
Австрийский  посол очень мало оказывает мне откровенности. Если что говорит,
то только в общих, с двойным смыслом выражениях".
     Стремительно  развивавшиеся  события  все   более  выпукло   обозначили
интересы великих держав. В начале 1780 года Императрица Екатерина II вызвала
к жизни свой знаменитый "вооруженный нейтралитет". В Высочайшем рескрипте от
27  февраля  1780   года  на   имя  князя  Барятинского  изложены  известные
обстоятельства, заставившие Императрицу  принять действенные меры для защиты
внешнеэкономических интересов России.
     В виду  настоятельной потребности  охранять права  нейтральной торговли
"признали  Мы  необходимым уже  долгом  политики  нашей  заблаговременно,  и
прежде, чем  оскорбление Российского торгового флага преобразится во вредную
привычку,   употребить,  со  своей  стороны,  к  совершенному  ограждению  и
обеспечению его,  все от  нас  и державы нашей  зависящие пособия  с твердым
однако же предположением свято и  ненарушимо согласовать оные  в продолжении
настоящей войны с правилами строжайшего беспристрастия и нейтралитета.
     Вследствие   того  решились  Мы  на  первый  случай  и  доколе  крайняя
необходимость  не  принудит  нас,  против  воли  и  желания,  к   сильнейшим
поступкам, на следующие две меры:
     1) на отправление  нынешним летом в Северное море двух кораблей  и двух
фрегатов, для удаления их тамошних  вод  всяких арматоров  и  обеспечения  к
портам нашим свободного плавания всех вообще дружеских народов;
     2) на вооружение из флота при Кронштадте 15 кораблей и 4 фрегатов, и на
содержание их  в  такой  готовности,  чтобы  они по первому повелению в море
пуститься могли".

     *

     С целью объяснить воюющим  державам (Англии  и Франции) мотивы принятых
мер  и  цель  их Императрица решила  специальной декларацией  показать "всей
Европе"   законность  ее   требований   и   мероприятий.   Сообщенную  князю
Барятинскому  декларацию он должен был вручить  графу Верженн и при передаче
"бдительно примечать, какую импрессию" она произведет на графа.
     "Сей самый выгодный оборот надлежит единственно относить к  изъявленной
Нами  твердости, а  отнюдь не к деятельной перемене в мыслях и правилах  тех
держав,  поскольку оные  у них  основаны на  старой  привычке  и  на  старых
предрассудках. Дабы зачатое  Нами и  так далеко  уже доведенное здание новой
системы   морского   нейтралитета  по   первоначальным  естественным  правам
безостановочно довести до конца и узаконить навсегда к общенародной пользе в
истинном  его свете и разумении, решились  Мы" ... разделить российский флот
на три эскадры и отправит  их  в  Северное, средиземное море и Атлантический
океан для охранения русского и союзников мореплавания.
     "Конечно, не токмо мир будет последствием, но  путь  этот свойственен к
восстановлению существующего равновесия в Европе. Однако надлежит предписать
точные и  обстоятельные  узаконения, дабы мореплавателей единожды и навсегда
охранить от пиратства, производимого  от Англии. Благоразумные люди говорили
в Париже,  что в характере английской нации более  суровости,  отважности и,
можно  сказать,  и  дикости,  нежели  во французском и  гишпанском  народах.
Поэтому  нужно  бояться только англичан, но  не французов  или  испанцев (из
донесения  князя  Барятинского от  13  апреля  1780 года).  Сверх  того, все
здравомыслящие люди во Франции мечтают  о  сочинении общественного  морского
регламента на случай войны для нейтральных держав..."

     *

     В ВЕРСАЛЕ

     Мы не обыкли интересов России отдавать на решение времени...
     прибегаем к средствам от Бога нам данным по охране славы нашей,
     величия государства нашего и безопасности его пределов.
     (Екатерина П - кн. Булгакову)

     Обратимся  теперь  к  собственно  миссии князя  Барятинского в  вопросе
посредничества  России  при   заключении   Версальского  мирного   трактата.
Предупреждая ироническую улыбку  глубокоуважаемого  читателя, сделаем это не
торопясь и строго документально.
     Как хорошо известно,  что Англия наотрез отказалась допустить на мирный
конгресс в Вене представителей  Американских Соединенных  Штатов. Вследствие
такого отказа начатые мирные переговоры не привели к желаемому результату  и
были перенесены в Версаль.
     Для участия в переговорах Императрица Екатерина II назначила посланника
князя  Барятинского и статского советника  Моркова быть  посредниками  между
воюющими державами...
     Австрийский  канцлер,  князь  Кауниц  еще  в самом  начале  переговоров
указывал на  то,  что это  - удобный  случай узаконить  правила вооруженного
нейтралитета в окончательном мирном  трактате. Однако Императрица предвидела
огромные трудности в достижении этой цели.  Князю  Голицыну было  предписано
представить Римскому Императору следующие соображения по этому предмету:
     Во  1) посредничество представляется удобным  случаем для  "преклонения
Англии, Франции  и  Гишпании к  узаконению  правил  нейтралитета"  в  мирном
трактате.
     Во 2) если очевидно,  что такое предложение  будет  отвергнуто воюющими
державами или одной Англией, то лучше его не делать.
     В 3) Франция  и  Испания, вероятно, затруднения в этом деле не сделают,
"ибо  они  на деле  испытали, колико им пос