тно.
   В детстве братья не были близки. Разница в возрасте - Эди был  старше
Лиора на семь лет - разводила их интересы, как лезвия ножниц. Да  и  ха-
рактеры у них были настолько разные, что не оставляли никакой надежды на
единомыслие, будь они даже близнецами. Лиор был маминым сыном, Эди - па-
пиным. Лиор был впечатлительным и обидчивым, Эди - впечатлительным и аг-
рессивным.
   После смерти родителей Эди, как и полагается  настоящему  прагматику,
быстро установил почтовую связь с Лиором и не выпускал ее из  своих  рук
до самой смерти последнего. Единственным условием, которое  обеспечивало
Лиору финансовую помощь брата, было настоятельное требование  последнего
писать письма. Раз в полгода Лиор дисциплинированно присылал Эди подроб-
ный отчет о своих путешествиях.
   "Строительство китайского домика - сложнейшее искусство, -  писал  он
из Юймыня. - В древности настоящие мастера тратили на это около трех-че-
тырех лет. Причем собственно строительство занимало не более двух  меся-
цев. Остальное время было посвящено проектированию. Ты не  представляешь
себе, Эди, насколько сложен и увлекателен этот процесс! Домик,  возводи-
мый практически на голой земле из тростника и соломы, нужно наиточнейшим
образом сориентировать в пространстве, согласовать со всеми шестью  сто-
ронами света, с розой ветров. Надо изучить климат и особенности ландшаф-
та до мельчайших подробностей, сверить тысячи нюансов с древними  табли-
цами примет и знамений. Но и это не самое  главное.  Основная  трудность
проекта состоит в том, чтобы отыскать кусочек земли, на котором  обитает
Докудзин. Этим именем в Китае, а затем и в досамурайской Японии называли
маленького божка земли и дома. У Докудзина четыре места обитания. Весной
он ночует в кухонном очаге, летом - в воротах, осенью - в колодце и  зи-
мою - в садике перед домом.
   По древнему поверью, хозяева не должны тревожить место его  обитания.
При вынужденном вмешательстве в дела  Докудзина  хозяева,  как  правило,
спешно выезжают из дома.
   Одни источники свидетельствуют о том,  что  Докудзин  сам  селится  в
отстроенных домах. Другие, которым я верю больше, утверждают,  что  дома
строились в тех местах, где жил этот своенравный и могущественный божок.
   Я уверен, что селевой поток, который снес мой последний домик, явился
местью Докудзина. Я его потревожил, Эди. И знаешь чем? Своим трехдневным
отсутствием. Весной очаг должен оставаться теплым каждую ночь, иначе бо-
жок может замерзнуть. Я на три дня отлучился в Ланьчжоу,  где  добивался
разрешения на строительство еще одного домика. И был за это строго нака-
зан. Докудзин, должен тебе сказать, весьма жестокое существо.  Во  гневе
он страшен и не постесняется убить человека, нарушившего его покой...
 
   А вообще, скажу тебе честно, я глубоко разочарован отношением  китай-
цев к древним традициям. Чиновники здесь такие же равнодушные, как и  во
всем мире. Им наплевать и на меня, и на мои идеи (которые,  в  сущности,
совпадают с идеями их предков), и на самого Докудзина. Я думаю  попробо-
вать построить домик в каком-нибудь отдаленном крестьянском селении, от-
куда еще не выветрился дух древних легенд. Говорят,  что  таких  селений
здесь множество. Особенно на Тибетском нагорье.  Если  мне  удастся  до-
биться разрешения и субсидий от властей, я выеду туда уже на днях".
   "Ты занимаешься ерундой, - ответствовал Эди. - Приезжай-ка лучше  до-
мой и открой свое дело. Пойми, что твои китайские домики никому не  нуж-
ны. Даже китайцам. Это прихоть, придурь, блажь. Мы живем в  цивилизован-
ном мире. Ты - современный архитектор. Ты должен  строить  из  бетона  и
стекла, а не из травы..."
   В Картахене Лиор познакомился с одним весьма приятным человеком. Этот
человек  не  только  внимательно  выслушал  сетования  израильтянина  на
черствость местных властей, но и вызвался помочь.  Причем  буквально  за
нескольких часов уладил не только юридические вопросы с  визой  и  граж-
данским статусом Лиора, но и оговорил с властями возможность  приобрете-
ния клочка земли в каком-нибудь отдаленном районе.
   Знакомство с этим высоким черноволосым красавцем средних лет  состоя-
лось в картахенском морском порту, где таможенники чуть не раздели Лиора
догола.
   - Оставьте в покое этого иностранца,  -  прозвучал  за  спиною  Лиора
властный голос. - Он приехал ко мне...
   Красавец отстранил таможенников, взял Лиора под руку и вывел  его  из
терминала.
   Лиор хотел было поблагодарить спасителя, но тот только кивнул на про-
щание и исчез. А через три дня они вновь встретились в одном из рестора-
нов. Лиор, уже отчаявшийся добиться разрешения на строительство  времен-
ного китайского домика где-нибудь в пригороде Медельина или Барранкильи,
мрачно сидел за стойкой и поглощал уже пятую чашку кофе.
   - А, старый знакомый! - незнакомец подсел к Лиору и радушно пожал ему
руку.
   Звали его... Докудзин. Этот факт так поразил китаиста, что он понача-
лу потерял дар речи.
   - Это моя кличка, - сказал красавец. - А имя  тебе  знать  не  обяза-
тельно, тем более что у нас принято называть друг друга по кличкам.
   - Но откуда?! - восхитился Лиор.  -  Откуда  у  вас  такая  кличка?!!
Здесь, в Колумбии...
   Через минуту стало ясно, что незнакомец не только не имеет понятия  о
древнекитайских верованиях, но и смутно представляет  себе,  где  вообще
находится Китай и с чем его едят.
   - Я больше интересуюсь Северной Америкой и Европой, - заявил он. -  А
вообще-то моя кличка имеет вполне нормальное для наших мест  происхожде-
ние. На юге страны - в долине реки Апопорис - обитает  маленькая  певчая
птичка-дрозд. Европейцы называют ее Сольвейг. Звуки, которые она издает,
как раз и составляют это странное для испанского уха имя - "до-ку-дзин".
В юности я занимался отловом этих птиц. Продавал их каким-то темным лич-
ностям якобы для зоопарков, хотя я не очень-то уверен, что  мои  оптовые
покупатели приобретали птичек для показа детишкам. Кое-кто  поговаривал,
что в ряде парижских ресторанов из нашей Сольвейг  готовят  деликатесные
блюда. Впрочем, все это в прошлом. Сейчас мои пичужки почти истреблены.
   "Представь себе, многоуважаемый братец, - писал Лиор из  Миту.  -  Я,
кажется, нашел своего божка. Он оказался красивым и  приятным  колумбий-
цем. Я  всегда  подозревал,  что  китайские  философия  и  космогония  -
единственные в своем роде сферы человеческого  духа,  пропитавшие  собою
весь мир, объединившие его в единое целое. Впрочем, не буду докучать те-
бе псевдонаучными разглагольствованиями.
   Я пишу это письмо из маленького городка Миту. Он находится на юге Ко-
лумбии. Мой новый друг Докудзин привез меня сюда,  пообещав  познакомить
с... Сольвейг. Не удивляйся, это маленькая певчая  птичка,  обитающая  в
местных лесах...
   В мои планы входит строительство китайского  домика.  Если  мой  друг
сможет добиться разрешения на это строительство, я, может быть, останусь
здесь навсегда..."
   На строительство домика в долине Апопориса у Лиора ушло всего  полго-
да. Он привык использовать свою бессонницу в собственных интересах и ра-
ботал почти круглые сутки. Все это время он снимал комнату  в  одной  из
деревень и почти не общался с людьми. Изредка его посещал Докудзин. Он с
интересом выслушивал подробности проекта и  задавал  весьма  неожиданные
вопросы. Особенно его заинтересовало  устройство  колодца  -  одного  из
главных атрибутов "инфраструктуры" домика.
   - Зачем колодец, если рядом река? - спрашивал он.
   - Как же ты не понимаешь! - восклицал Лиор.  -  Ведь  колодец  -  это
осеннее жилище бога. В нем может не быть воды - это  не  так  уж  важно.
Главное, чтобы к приходу осени он был вычищен и прибран...
   В конце концов домик был построен. Докудзин помог Лиору с рабочей си-
лой, а в строительстве колодца и сам принял деятельное участие.
   Прожив на берегу Апопориса несколько зимних месяцев, Лиор обратился к
местным властям с предложением проводить в  домике  экскурсии  и  читать
лекции о Древнем Китае. Поначалу на это предложение вроде  бы  откликну-
лись и прислали к Лиору две или три экскурсии. Но потом дело заглохло  -
слишком уж в далекое захолустье забрался этот чудак, слишком уж хлопотно
было посылать к нему туристов.
   В домике Лиор Григ прожил без малого год. По утрам уходил в лес в на-
дежде услышать песню Сольвейг. Он расспрашивал местных жителей  об  этой
птице, но получал слишком невразумительные ответы, чтобы делать  из  них
какие-то выводы. Похоже, птицы действительно были истреблены. Днем  Лиор
лежал на своей традиционной циновке и читал книги, которые,  собственно,
и составляли все его имущество. Вечером и ночью он писал трактат. Он за-
думал его еще в Сорбонне. "По следам Докудзина. Очерки о поисках  очага"
- так называлось творение Лиора Грига, так и не увидевшее свет.
   В эти вечера Лиор бывал по-настоящему счастлив. Именно здесь, в  глу-
хой колумбийской провинции, он, казалось, нашел то, что искал. Бог земли
вел себя на редкость дружелюбно. Почти так же дружелюбно, как и его тез-
ка. Лиор даже задавался иногда вопросом - не является ли  колумбиец  До-
кудзин земным воплощением древнего китайского божка.
   "Современные психоаналитики, - писал он брату в Израиль, - определили
бы мое состояние как нечто среднее между дромоманией и раздвоением  лич-
ности. На самом же деле это не так. Если б я был настоящим дромоманом, я
давно уже оставил бы Колумбию. Кроме того, мои блуждания  не  были  бес-
цельными. Я искал Докудзина и, кажется, нашел его. Что бы там ни говори-
ла современная наука, только здесь меня покинуло ощущение полного и  аб-
солютного одиночества. Только здесь я обрел то, что должен обрести  каж-
дый человек на земле, - чувство очага.
   Ты знаешь, Эди, мы ведь с Докудзином беседуем по ночам. Не с тем, ко-
торый колумбиец, а с тем, который китаец. Или японец. Он, правда, не по-
казывается мне на глаза. Но его слова я слышу достаточно отчетливо.  Это
очень умный и требовательный собеседник. Да к тому же ужасно упрямый: до
сих пор категорически отказывается рассказать мне, каким образом и зачем
он переселился в Колумбию, покинув свои китайские и японские убежища..."
   Однажды, возвращаясь теплым сентябрьским утром с  прогулки  по  лесу,
Лиор встретил недалеко от своего домика Докудзина. Обычно  тот  приезжал
под вечер, причем исключительно по воскресеньям.  Этот  неурочный  визит
показался Лиору весьма странным. Он хотел было узнать у друга, не случи-
лось ли чего, но не успел.
   Докудзин был явно взволнован. Его лицо было исцарапано, глаза бегали,
костюм был испачкан глиной. Он как-то мельком кивнул Лиору,  махнул  ру-
кой, пробежал по гравийной дорожке к автомобилю и поспешно уехал.
   Больше Лиор его не видел. Собственно, больше он вообще не видел людей
(солдаты и заключенные не в счет) - буквально через полгода он полностью
потерял зрение. Это случилось в  одной  из  тюрем  Боготы  в  результате
третьего - относительно удачного - покушения на жизнь Лиора.
   В конце октября, в одну из душных ночей, Лиор дремал, сидя на циновке
перед разбросанными листками рукописи. Полудрема была  составной  частью
его бессонницы. Именно в этом состоянии он  беседовал  со  своим  богом.
Глаза Лиора были прикрыты наполовину. Губы тихо шептали ивритские  слова
с частыми вкраплениями китайских терминов. Очнулся он около  пяти  часов
утра. Очнулся со странным, томящим чувством, будто что-то важное в окру-
жающем его мире изменилось. Несколько минут он  тщетно  пытался  уловить
эти изменения и вдруг услышал пение птицы.  Лиор  не  сразу  понял,  что
именно это пение его и пробудило. Ему потребовалось время, чтобы оконча-
тельно прийти в себя и осознать наконец, что слышит он не что иное,  как
песню Сольвейг. Необыкновенно чистый и высокий голос на разные лады  вы-
водил      одну       и       ту       же       хрустальную       фразу:
"до-ку-дзин-до-ку-дзин-до-ку-дзин". Лиор, смущенный, воодушевленный, об-
радованный, ринулся к низенькому окошку, но вместо птицы увидел во дворе
своего домика... солдат. Их было не менее двух десятков. Они на цыпочках
разбегались по двору и окружали домик со всех сторон.
   Через минуту Лиор уже сидел на крыльце с  большим  кровоподтеком  под
глазом и тщетно пытался высвободить закованные в наручники руки. Он  ни-
чего не понимал. Офицер, командовавший операцией, орал ему прямо в  лицо
только одно английское слово: "Where?!!"
   - Где?! - орал офицер, обжигая лицо Лиора жутким чесночным перегаром.
- Где он?!
   - Кто? - Лиор чувствовал, что происходит  что-то  страшное,  какая-то
катастрофа. Ему вдруг пришли на память слова, вычитанные в какой-то  ки-
тайской книге: "Бог гибнет прежде человека".
   - Кто вам нужен? Что вы делаете со мной?! - интуиция подсказывала Ли-
ору, что вот-вот произойдет несчастье,  крушение,  бедствие,  что  через
несколько минут прекратит свое существование что-то очень важное для не-
го, может быть сама жизнь.
   - Кто вам нужен? - спросил он еще раз.
   - Докудзин! - прокричал офицер и огромным кулаком сильно ударил Лиора
по губам.
   "Им нужен бог?! О, им нужен мой бог!! Они пришли отнять  у  меня  бо-
га!!!" Лиор заплакал. Слезы покатились по его щекам и  обожгли  разбитые
губы.
   - Где?! - вновь заорал офицер и еще раз ударил Лиора по лицу. -  Ска-
жешь или нет?!
   - Да-да, сейчас... - забормотал Лиор. - Я не знаю... Я не могу... Ка-
кое вам дело до этого...
   После очередного удара он вспомнил, что на дворе стоит осень, и обре-
ченно кивнул в сторону колодца. Когда солдаты опускали в колодец на  ве-
ревке одного из своих товарищей, Лиор вскочил с крыльца,  крикнул:  "До-
кудзин, берегись!!!"- и без сознания рухнул на траву.
   Из колодезного тайника были извлечены три тяжелые брезентовые  сумки.
В одной находились гранаты и взрывчатка, в двух других - героин.
   Лиор очнулся уже в тюрьме. Из уютного  китайского  домика,  где  было
тепло и сухо даже в сезон проливных дождей, Лиор был перенесен в грязную
выгребную яму - иначе эту тюрьму не назовешь. Ему инкриминировали  связь
с наркомафией, хранение наркотиков и оружия. За все это  в  совокупности
его ожидали как минимум три смертные казни. И если бы  не  вмешательство
израильского консула да не внезапная слепота, Лиора бы не стало уже тог-
да - в Колумбии.
   Эди Григ проявил незаурядные организаторские способности,  подняв  на
спасение брата чуть ли не всю мировую общественность. Тогда, в  середине
семидесятых годов, израильские газеты день за днем давали сводки о прод-
вижении процесса по освобождению Лиора Грига.
   Колумбийская полиция подозревала его в связях  с  главарем  одной  из
наркошаек, Докудзином, застреленным бразильскими пограничниками при  по-
пытке нелегального перехода границы. Главари конкурирующих  между  собою
банд, не успевшие свести счеты с самим Докудзином,  пытались  ликвидиро-
вать его "приятеля" - они не сомневались в том, что Лиор помогал  Докуд-
зину осваивать европейский и ближневосточный рынок наркотиков и, естест-
венно, слишком много знал.
   Дважды его пытались зарезать. В первый раз Лиора  спасла  его  вечная
бессонница - он успел закричать, когда ночью один из сокамерников набро-
сился на него с жестяным лезвием, сделанным из консервной банки. Во вто-
рой раз проявил хорошую реакцию охранник. На одной из прогулок в  тюрем-
ном дворе Лиора подозвал к себе тюремщик. Этот был  вооружен  уже  самым
настоящим ножом и непременно сделал бы свое грязное дело, если бы с выш-
ки не раздался выстрел. Тюремщик упал с размозженной головой  прямо  под
ноги заключенному.
   В конце концов Лиора отравили. В его кружку  с  водой  подсыпали  ка-
кой-то местный яд. Но концентрация этого яда оказалась, очевидно, недос-
таточной. Преступникам не удалось отнять у Лиора жизнь.  Но  они  лишили
его зрения.
   Наконец освобождение состоялось. У ворот тюрьмы  в  Боготе  Эди  Григ
принял своего истощенного и незрячего брата в объятия.
   - Бедный мой "маленький Григ", - всхлипывал он. - Я увезу тебя домой,
в Израиль. Там тебе будет хорошо, поверь мне. Там ты забудешь весь  этот
кошмар. Там мы найдем тебе хорошее занятие. Это ничего, что  ты  не  ви-
дишь... Ты ведь сильный мальчик, ты ведь справишься с этим... Мы еще бу-
дем счастливы с тобой, Лиор!..
   Странно было наблюдать за этим сорокатрехлетним  солидным  человеком,
который рыдал, одной рукой обнимая брата, а другой  размазывая  обильные
слезы по своим смуглым холеным щекам. К  зрелости  Эди  постигла  участь
большинства благополучных людей - он стал чрезвычайно сентиментален.
   В доме брата Лиора встретили прекрасно. Ему отвели просторную комнату
с балконом, предоставили все удобства, и даже приставили помощницу-кита-
янку, с которой Лиор время от времени пробовал говорить на китайском.
   Жена Эди и два его сына (тринадцать и пятнадцать лет)  выказывали  по
отношению к несчастному родственнику максимум тепла и такта.
   Жизнь Лиора выглядела довольно насыщенной. Эди и его старший сын Мики
начитывали на магнитофон нужные статьи, сам Лиор - сначала в сопровожде-
нии китаянки, а потом и самостоятельно - выходил на ежедневные  прогулки
по городу.
   Внешне все было хорошо. Но если бы Эди хоть немножко знал своего бра-
та раньше, он бы заметил, что тот огонь, который горел в душе Лиора  всю
его жизнь, не угас, что "дурь" и "блажь" все еще продолжают терзать  его
лишенное зрения сознание.
   По вечерам семья собиралась за ужином в огромном салоне.  Ели,  пили,
разговаривали. Однажды, в один из  таких  вечеров,  Мики  попросил  дядю
рассказать о китайском домике.
   - Ты действительно этого хочешь? - спросил Лиор.
   - Да, - сказал Мики. - Я помню твои письма из Китая и Кореи. Ты писал
тогда, что бог Докудзин неуловим, что его невозможно поймать даже в мес-
тах его традиционного обитания.
   - Да, я помню, - сказал Лиор. - Поймать бога невозможно. Поймать  его
- значит убить...
   Лиор помолчал немного, а потом с горечью добавил:
   - Бог гибнет прежде человека. И это самое  страшное.  Знаешь  почему?
Потому что человек после этого обязан жить дальше. А  как  жить  дальше?
Ведь бога уже нет? Как можно жить на ощупь? Оказывается, можно. В этом и
заключается месть бога за допущенную человеком ошибку.
   Китайский домик... Теперь это всего лишь красивая легенда... Без  До-
кудзина все это теряет смысл...
   - А можно воскресить бога? - спросил Мики. - Ведь он, по идее, должен
быть бессмертен. Его смерть - это лишь случайный эпизод, уход  в  другие
сферы. Ведь правда?
   - Ты хорошо начитан, - сказал Лиор. - Ты спрашиваешь, можно ли  воск-
ресить Докудзина? Не знаю... Не уверен... Я ведь всю жизнь именно этим и
занимался...
   Его лицо приобрело странное выражение. В вечернем сумраке оно  выгля-
дело зловещим. Если бы это было не лицо слепого, его выражение можно бы-
ло бы определить как хитрое и даже коварно-хитрое.
   - Для этого нужно построить идеальный китайский  домик,  -  продолжил
Лиор, - домик, который занимает единственное место в мироздании,  место,
предназначенное только для него... Это невероятно  трудно...  Для  этого
нужна особая земля, особая страна, особая интуиция... Мне это никогда не
удавалось...
   Он помолчал секунду и тихо добавил:
   - К тому же необходимо полное отсутствие людей...
   - Эй, кончайте философствовать! - крикнул с балкона Эди. - Идите луч-
ше смотреть, какой фейерверк устраивают сегодня над городом...
   Лиор пропал тихой августовской ночью. Утром Эди обнаружил на  обеден-
ном столе записку, написанную крупным неровным почерком слепого: "Включи
магнитофон".
   "Дорогой мой Эди, - голос Лиора казался холодным и механическим. -  Я
уезжаю. Пока не знаю куда. В "Обществе слепых" я  нанял  себе  надежного
провожатого. Милый мой брат, эта попытка будет последней.  Обещаю  тебе.
Если и она закончится неудачей, я вернусь и буду жить у  тебя  до  конца
своих дней. Это действительно последняя попытка, Эди. Поэтому, прошу те-
бя, не мешай, не