лые фразы, с кем-то спорит, на чем-то настаивает.
   Сегодня Пышной то и дело переворачивался с боку на бок и упорно
повторял одно и то же: "Двенадцатимиллиметровый метчик не годится...
Говорю тебе - не годится!".
   Почему-то не спалось и соседу справа, Ване Быкову. Семен слышал, как он
долго вздыхал, поправлял подушку и, наконец, обратился к нему шепотом:
   - Не спишь, Семен?
   Семен промолчал. Однако Иван прекрасно понимал, что Семен не спит.
   - А попасть на одну из великих строек коммунизма, конечно, было бы
лучше...
   - зашептал он, словно продолжая прерванный разговор. - Я понимаю, что
тут народ тоже важным делом занимается. Но все, знаешь, не то...
Придумывают разные новые машины, испытывают их, переделывают иногда,
говорят, по десять раз, возятся, возятся... Другое дело на стройках!..
Если, например, я работаю помощником монтажника какого-нибудь экскаватора
или бульдозера, то уж будьте спокойны: как заработала машина, так любо
смотреть... Когда ковш зачерпнет землю, - знай, что маленькая часть канала
уже готова. И ты к этому делу руки приложил. А потом вода по каналу
побежит; от нее все кругом зацветет... Или на монтаже гидроэлектростанции
работать!.. Тоже дело живое!
   Непосредственное, как говорится! На передовой линии фронта находится...
Не люблю я, Семен, в тылу воевать: не по мне это дело...
   - Не всем же быть на фронте. Надо кому-нибудь и в тылу, - прошептал
Семен.
   - Ишь ты... Ишь ты какой... - вдруг громко забормотал Шурик Пышной, а
спустя некоторое время громко добавил: - Мо-ло-дец!
   - Это к тебе относится или ко мне? Непонятно, что он хочет сказать, -
удивился Быков.
   - Ваня. Слушай... - осторожно начал Семен. - Ну неужели ты не
понимаешь...
   Очень нужно, чтобы у нас было как можно больше совершенных машин:
гигантских экскаваторов, земснарядов, гидромониторов, электрических
тракторов... чтобы скорее коммунизм построить. Руками что ли каналы рыть!
Сколько тогда людей понадобилось бы! Ведь совсем недавно у нас не было
всех этих машин, ты вспомни, Ваня! А теперь - сам знаешь... Правда же? И,
по-моему, очень неправильно думать, что техника достигла предела! Именно
теперь, когда идут великие стройки. - От волнения голос Семена прерывался.
- Я вот, например, уверен, что теперь надо выдумывать все новые и новые
машины, еще более совершенные, еще более хитрые. Иначе - отстанем. А
жизнь-то идет вперед, требует... Согласен?
   - Согласен. Только ты тише говори. Ребят разбудишь.
   - Я доволен, что нас послали на практику именно сюда... Тут новые
машины выдумывают и строят... Дело очень серьезное... - теперь уже совсем
шепотом продолжал Семен.
   - Это все верно... Только обидно, что во всей этой работе мы с тобой,
Семен, как бы тебе сказать... мельчайшие помощнички, что ли... Совсем
незаметные никому! Занимаемся, можно сказать, самой незначительной работой
в тылу. Вот возьми хотя бы деталь, которую я обрабатывал два прошлых дня.
Что это за детали? Для чего она? Мастер не объясняет: экспериментальная,
говорит! Для опыта необходима! А опыт - дело известное: попробуют,
попробуют, не подойдет - выбросят на свалку. Вон у нас на заднем дворе
сколько всякой чертовщины ржавеет. Нет, что ни говори, не по душе мне это.
   - Не прав ты, Ваня, совершенно не прав! - неожиданно громко произнес
Семен.
   И словно в ответ на его возглас послышалось ворчание спящего Шурки
Пышного:
   - Заворачивайте свои гайки, ребята... Две тарелки супа съел и больше
ничего не хочу...
   - Давай в самом деле "завернем свои гайки", - поворачиваясь набок,
прошептал Быков. - Еще разбудим кого-нибудь. Спать давно пора...
 
 
   Глава третья 
 
   Семен повернулся на правый бок и укутался одеялом. Но спать не хотелось.
   Прислушиваясь к затихающему шуму дождя, он стал вспоминать свое
детство, деревню, отца - колхозного тракториста.
   "Хорошая речка протекает у нас... - думал он. - Вода прозрачная,
течение быстрое, рыбы много, дно у берега песчаное, а над рекой вербы
стоят. Хорошо прыгать в воду с этих верб..."
   Вспомнил Семен, как строил с ребятами небольшую плотину, отводившую
часть воды в вырытую канавку. Маленькая струйка воды, журча, бежала по
канавке к сараю, стоявшему на берегу реки. Здесь Семен соорудил из дерева
мельничное колесо. "Турбина" - с гордостью называли ее ребята. Турбина
вращалась на своей деревянной оси, а приводила в движение "динамо" -
магнето от старого трактора. Тонкая проволочная обмотка у магнето, по
совету отца, была заменена более толстой. К удивлению всего колхоза, в
котором в то время еще не было электрического освещения, в избе
тракториста Бурыкина загорелась крохотная электрическая лампочка.
   Много народу приходило посмотреть на маленькую гидроэлектростанцию,
построенную сыном тракториста, и большинство не верило, что все это сделал
двенадцатилетний мальчик.
   - У Семена необычайные технические способности. Их нужно развивать. Он
и по арифметике - первый, - сказал отцу школьный учитель и подарил Семену
переплетенный комплект научно-популярного журнала.
   Вспомнилось еще Семену, как под его руководством ребята мастерили
паровую машину. Особенно трудно было изготовить цилиндр из охотничьего
патрона.
   Поршень отливался из свинца, а материалом для плавки послужила горсть
дроби.
   Паровой котел, в котором должна была кипеть и бурлить вода, заменяла
ребятам большая консервная банка. Семен отчетливо вспомнил, что на банке
была нарисована серебристая длинная рыба с широко раскрытым ртом...
   Когда машина заработала и маленький маховичок, также отлитый из свинца
и насаженный на вязальную спицу, закрутился с бешеной скоростью, радости
конструктора не было границ. Но неожиданно тонкостенная консервная банка
треснула, и из отверстия со свистом вырвался горячий пар. Конструктору
обварило руку, а его два помощника смертельно перепугались.
   - Перед тем, как строить машины, надо научиться их рассчитывать, -
строго говорил врач, перевязывая руку Семена. - Какое, например, давление
пара в атмосферах ты запроектировал в своем котле?
   - Не знаю, - пролепетал Семен, стараясь скрыть боль.
   - То-то! - сказал врач. - Есть такая наука. Называется сопротивлением
материалов, или сокращенно - "сопроматом". Знал бы ты ее, так и рассчитал
бы, выдержит котел давление пара или нет. - Он посмотрел на огорченное
лицо своего пациента и, подобрев, заключил: - Учиться тебе надо, дружок, и
обязательно по технической специальности. Получится замечательный инженер.
   Ты парень с характером. Своего добьешься! Я ведь вижу, как ты сейчас
скрыть от меня хочешь, что тебе больно! Молодец!
   Но наиболее яркие воспоминания Семена были связаны с мечтой о создании
совершенно необыкновенной машины. Она должна была выглядеть очень простой
с виду, но ее появление освободило бы все тракторы, все паровозы, все
электростанции и все двигатели от необходимости расходовать топливо. Ни
бензина, ни угля, ни дров, ни торфа не нужно будет двигателям, если только
ему, Семену, удастся осуществить свой замечательный замысел. А почему не
удастся? Ведь все так просто! Даже смешно, как это механики раньше не
додумались...
   Для воплощения этой мечты в ход были пущены все те же консервные банки
с нарисованными на них рыбами. Две круглые - одна большого размера, а
другая поменьше - насаживались рядом на одну ось, словно два колеса -
большое и маленькое. На деревянной доске с деревянными же подставками
укреплялись две пары таких свободно вращающихся устройств друг против
друга. При этом большое колесо одной пары находилось напротив маленького
колеса второй пары.
   Два бесконечных ремня соединяли колеса между собой.
   Расчет был необычайно прост. Предположим, большое колесо первой пары
приводится в движение рукой. Ремень передаст вращение маленькому колесу
второй пары и, конечно (Семен это точно знал), маленькое колесо должно
завертеться быстрее. Ведь всем известно, что при ременной передаче от
большого колеса к маленькому - маленькое начинает вращаться быстрее! А
рядом с маленьким, на одной оси, прочно прикреплено большое, которое,
конечно, будет вращаться с той же скоростью, что и маленькое, поскольку
оно находится на одной оси. Теперь остается надеть бесконечный ремень на
большое колесо второй пары, и пусть оно вращает маленькое колесо первой
пары. Скорость еще больше увеличится! Первая пара завертится еще быстрее!
Увеличенная скорость передается второй паре в еще более увеличенном виде!
Так и будут колеса вращать друг друга, все время набирая скорость.
Получится двигатель, не требующий для своей работы никакого топлива.
   Семен был очень удивлен, когда несложный механизм отказался работать.
   Сколько ни старался мальчик, ремни буксовали, несмотря на тугую
подтяжку, и совершенно стерли изображения рыб на банках. Колеса упорно не
хотели вращаться...
   Долго бродил Семен в одиночестве по лесу, размышляя о причинах неудачи.
Один раз даже чуть не заблудился и вернулся домой так поздно, что ему
влетело от матери. Наконец, он решил, что причина неудач лежит в
исполнении механизма.
   Действительно! Консервные банки - то есть колеса - были насажены на
деревянные оси неточно. Они болтались при вращении; как говорят механики,
- "били". Качались также и деревянные стойки, на которых покоились оси.
Разве может машина работать при таких ненормальных условиях!
   На следующий день Семен собрал ораву малышей, своих безропотных
помощников, и объявил, что задумал строить новый, более простой механизм.
Теперь основной деталью было старое колесо от телеги. Оно тщательно
очищалось от грязи и укреплялось на ось от брички так, чтобы могло
свободно вращаться. К ободу колеса привязывались веревками деревянные
планки, на концах которых находились грузила: увесистые обломки кирпичей.
   Расчет был и на этот раз несложен. Кирпичи должны были перевешивать
колесо с одной стороны и заставлять его таким образом вращаться. Когда же
кирпичи попадали на другую сторону колеса, то они свешивались на
деревянных планках в сторону и потом, поднимаясь вместе с ободом колеса
вверх, совсем немного тормозили движение. Стоило лишь кирпичам очутиться
на прежней стороне колеса, как они, перевалившись на планках, начинали
тянуть обод опять вниз и, таким образом, своей тяжестью ускорять вращение.
   Вначале машина упорно отказывалась работать. Кирпичные грузила со
скрежетом переваливались, как им и полагалось, но колесо, сделав
пять-шесть оборотов после того, как его запускали руками, медленно
останавливалось. И только один раз оно заработало как следует... Но
случилось это при не совсем обычных обстоятельствах.
   Среди товарищей Семена был шустрый и хитрый мальчуган, носивший редкое
имя Нил. Именем этим он очень гордился и уверял, что его дедушка,
служивший матросом, во время своих многочисленных путешествий посетил
необыкновенную страну, Египет. В этой стране круглый год жарко, по
деревням, так же как у нас куры, ходят страусы, а в реке, называемой Нилом
(в честь нее якобы и получил мальчик свое редкое имя), плавают крокодилы -
большие ящерицы, которых матросы приучили нападать на всех, кто не носит
матросской формы.
   Однажды Нил разыскал приунывшего изобретателя и, хитро улыбаясь,
заявил, что колесо неожиданно начало вертеться само по себе и все еще
вертится, не останавливаясь. Взволнованный Семен бросился к своему
сооружению. Темный сарай, заваленный дровами и сеном, показался ему теперь
сказочным дворцом. В углу грохотало и поскрипывало его колесо. С
восхищением смотрел он на это чудо техники, созданное собственными руками.
   Счастливый изобретатель пулей выскочил из сарая. Ему хотелось
немедленно позвать кого-либо из взрослых, чтобы они засвидетельствовали
событие, знаменующее переворот в технике.
   Отец в это время работал в поле, а матери не было дома. Мальчик мигом
перемахнул через забор и помчался кратчайшим путем к беленькому домику
школы, окруженному высокими тополями. По счастливой случайности учитель
оказался дома, и вместе с ним сидел на веранде и пил чай сам председатель
колхоза. Оба они с удивлением выслушали несвязное объяснение Семена и,
поразмыслив немного, согласились посмотреть на его изобретение.
   - То, что ты нам рассказываешь, - говорил по дороге учитель, - есть не
что иное, как "вечный двигатель", машина, работающая без источника энергии.
   Такую машину построить нельзя. Это стало ясно с тех пор, как наш
великий русский ученый, сын крестьянина. Михайло Васильевич Ломоносов
открыл замечательный закон природы - закон сохранения энергии. Много
столетий тысячи изобретателей во всем мире пытались построить вечный
двигатель. И всегда эти попытки кончались неудачей.
   - А я построил! Все дело в таких грузиках из кирпичей... они
переваливаются и крутят колесо... К нему можно будет приделать шкив и...
пожалуйста!
   Молотилку будет крутить, веялку и мельницу, наверное... - задыхаясь от
волнения, настаивал Семен.
   - Не верю, - возражал учитель. - Вероятно произошла какая-нибудь ошибка.
   По дороге к председателю и учителю присоединилось несколько колхозников.
   Один из них, седой старик с длинной клюкой, узнав в чем дело, тут же
выразил уверенность, что Семен все может придумать, поскольку у него такая
светлая голова, каких он, старый человек, не встречал за всю свою жизнь.
   Входя через калитку во двор, Семен заметил, как Нил и еще два
мальчугана наперегонки бросились к сараю, весело подпрыгивая и издавая
радостные возгласы. Не утерпев, помчался за ними и Семен. Его беспокоила
мысль, не остановилось ли колесо и не зря ли он пригласил таких почтенных
людей посмотреть, как работает его "вечный двигатель".
   Сомнения, казалось, были напрасны. Колесо вращалось, как ни в чем не
бывало.
   Даже быстрее, чем раньше. Рядом стоял Нил и, приплясывая на одной ноге,
приговаривал: "Вертится! Вертится! Вертится!..".
   Гости вошли в темный сарай после яркого солнечного света и не сразу
могли рассмотреть, что тут происходит.
   - Это просто удивительно! - заявил председатель колхоза, наконец,
увидевший колесо с кирпичными грузилами, вращающееся без всякой причины. -
Просто чудо какое-то! Как же это?
   - По-моему, тут не чудо, а какой-то фокус, - холодно заметил учитель и
принялся тщательно осматривать изобретение.
   - Все дело в этих переваливающихся кирпичах... - начал было объяснять
Семен, но его прервало восклицание учителя:
   - А это кто такой? Ну-ка, вылезай оттуда!
   Тогда, к удивлению Семена, из укромного и незаметного снаружи уголка
под телегой вылез один из его помощников, крайне, смущенный и весь в пыли.
   - Это меня Нил научил, чтобы я колесо вот этой палочкой подталкивал
незаметно... - сказал он, ухмыляясь и считая, по-видимому, что шутка,
придуманная его товарищем, должна радовать всех.
   Но Семен не радовался. Он готов был сгореть от стыда.
   - Ничего, Семен, - подбодрил несчастного изобретателя председатель
колхоза, догадавшийся о его душевных переживаниях. - Ты нас не обманул,
так как, конечно, не знал, что над тобой подшутили. Где этот самый Нил?
   Но озорник уже успел заблаговременно скрыться.
   - Учиться, Семен, надо. Хорошо учиться! С твоей любовью к технике и
твоим упорством из тебя замечательный инженер получится! - сказал на
прощанье учитель.
 
 
   Глава четвертая 
 
   Вспомнил Семен, как на следующий день, рано утром, стараясь никому не
попадаться на глаза, он ушел вниз по течению реки, захватив с собой удочку.
   Ему хотелось наедине как следует разобраться во всем. Почему же колесо
не хочет вертеться? Конечно, раз учитель говорит, что есть такой закон
природы, не позволяющий строить эти самые "вечные двигатели", то тут уж
ничего не поделаешь. Значит нельзя. Очень трудно было все-таки поверить,
что колесо с переваливающимися кирпичами не может вертеться само по себе.
Ведь все казалось так просто!
   Вот и знакомое место. Тут река, заросшая с обеих сторон тенистым лесом,
разливается особенно широко. Здесь редко кто бывает. Тихо. Только птицы
щебечут на все лады, да кукушка нет-нет да начнет отсчитывать свое
протяжное "ку-ку".
   Однако на этот раз у места, излюбленного Семеном, на толстых корнях,
спускающихся с глинистого обрыва прямо в воду, сидел мальчик в красивой
форменной фуражке и черной блузе с блестящими на солнце пуговицами. Семен
хотел незаметно пройти мимо и поискать себе другое место, но незнакомец
обратился к нему:
   - Спички есть? Небось куришь?!
   - Нету спичек, и я не курю, - ответил Семен, останавливаясь.
   - Врешь, наверное, - хмуро заметил незнакомец.
   - А ты разве куришь? - спросил Семен после некоторого размышления.
   - Я? - удивился мальчик. - Ну и деревня же тут, как посмотрю я на
тебя... - продолжал он насмешливо. - Да ты, что! Первый раз видишь ученика
ремесленного училища?
   - Видел. Только разговаривать не приходилось, - признался Семен.
   - Тогда простительно, - начал незнакомец, теперь уже примирительным
тоном. - А то у нас в городе за такие вопросы знаешь что делают? За
оскорбление мундира! Запомни раз навсегда: ученик ремесленного училища не
должен курить.
   Понятно? Знаешь, что такое ремесленное училище? Не знаешь? То-то...
Это, брат, такое... Это, брат, такое почетное... Да чего же ты стоишь?
Садись! - закончил он, так и не подобрав подходящего слова для выражения
высокого значения ремесленного училища.
   Семен сел рядом и стал внимательно осматривать фуражку своего
собеседника.
   На ней красовался замечательный значок - молоток и разводной ключ -
инструменты, из которых первый, а именно - молоток, у Семена был, а о
втором - разводном ключе, он только мечтал.
   - Нравится? - спросил незнакомец, заметив восхищенный взгляд Семена. -
Тогда вот... возьми в руки да посмотри как следует.
   С этими словами он снял с головы свою фуражку и подал ее Семену.
   - А зачем тебе понадобилась спичка, раз ты не куришь? - спросил Семен,
глядя в лицо своего собеседника, выражающее задор и явное превосходство
перед деревенским мальчиком, не удостоенным чести носить форму ученика
ремесленного училища.
   - Поплавок отремонтировать надо. Вообще можно какую-нибудь палочку
подвязать, но со спичкой это удобнее сделать. Более технично будет...
   - А как ты к нам попал?
   - К тете в гости приехал. Отпуск получил на десять дней. Послезавтра
уезжаю.
   У нас, брат, строго в ремесленном...
   Затем он начал рассказывать о своем училище. Семен подозревал, что его
новый знакомый иногда перехватывал через край, слишком хвастался, но делал
он это с таким вдохновением и азартом, что слушать его было приятно.
   Из того, что говорил приезжий, выходило: важнее ремесленного училища
нет в нашей стране учебного заведения.
   Окончивший ремесленное училище пользуется таким почетом, какой ни
одному инженеру не снился. Инженеры и техники ничего не могут сделать без
квалифицированных мастеров, а бывают такие мастера, к которым за советом
приходят не только инженеры, но и знаменитые ученые.
   Когда же рассказчик начал описывать мастерские и учебные комнаты
училища, у Семена захватило дух. Перед его умственным взором поплыли
светлые, сплошь застекленные залы, полные чудесных станков и
необыкновенных машин.
   - Есть такой токарный станок ДИП, - с увлечением говорил рассказчик, на
которого вид Семена, сидевшего с полуоткрытым от восхищения ртом,
действовал возбуждающим образом. - Ты, конечно, не знаешь, что такое ДИП?
Это, если расшифровать по буквам, означает: догнать и перегнать. Станок
замечательный, но немного устаревший. Оно и понятно! Лозунг догнать и
перегнать иностранную технику появился давно. Ну и станок тогда назвали на
основании этого лозунга. Теперь мы перегоняем иностранную технику на
полный ход... (при этом рассказчик сделал ударение на слове "мы" и
небрежно махнул рукой, словно давая понять, что именно благодаря их
училищу запросто перегоняется иностранная техника и он к этому делу имеет
непосредственное отношение).
   - Сейчас у нас есть такие станки, полуавтоматы, что только стой да
кнопки нажимай!