Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Павлов Сергей. Неуловимый прайд -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  -
результат вашего Ю-Проекта еще не ясен? - Как вам сказать... Видите ли, Балмер, сложность в том, что идея Маккоубера это, образно выражаясь, молочная ферма Проекта. Ферма создана - трехмиллионное стадо "Мамонтов" пасется в просторах Юпитера и "дает молоко" - ежечасно за атмосферу выносится три миллиона стержней. Казалось бы, нам остается вылавливать стержни и потреблять заложенную в них информацию. На первых порах мы так и делали. Орбитальные тральщики типа "Муфлон" снабжали уловом спецлабораторию на Амальтее. Там информация снималась и данные поступали в Ю-Центр, на Европу. И уже на основе полученных данных в Ю-Центре мы строили математическую модель планеты. Есть у нас такая Ю-моделирующая установка "Магистр"... Как видите, цепочка длинная: "Мамонт", стержни, "Муфлон", Амальтея, Ю-Центр и "Магистр"... - У вас возникла мысль укоротить цепочку, не так ли? Леонид посмотрел на Балмера с уважением. - Верно. Старый способ обработки Ю-информации надо было менять. За пятнадцать лет постоянно растущее стадо "Мамонтов" произвело на свет многие миллиарды стержней. Мы вывели на орбиты маневровые гравитационно-импульсные устройства тина "Слон" и с их помощью собрали основную массу летающих вокруг планеты стержней в компактное облако. Вот тут-то и возникла мысль избавиться от посредничества "Муфлонов" и Амальтеи. Как бы это вам получше объяснить?.. Поскольку я сравнивал скопище стержней с молочным морем, то, продолжая образную аналогию, я назову сливками информацию, которая на этих стержнях записана. До сих пор мы снимали сливки, перекачивая молочное море к сепараторам. Смысл нашей новой идеи заключался в том, чтобы сделать все наоборот. То есть, поместить какое-то подобие сепараторов прямо в облако стержневых носителей Ю-информации и направить информационные сливки в Ю-Центр непрерывным потоком. - И ваша поточная линия Ю-информации себя оправдала? - Ну... во всяком случае, мы уже проводили эксперимент перед моим отлетом на Землю. Результаты хорошие. - В техническом отношении это было очень сложно? - Конечно. Рассказывать об этом проще. Мы поместили в облако стержней несколько специально запрограммированных автолабораторий типа "Физлер". Они-то и выполняют роль сепараторов. Пропуская стержни сквозь дешифрующее устройство, "Физлеры" считывают информацию и пересылают ее в приемники Ю-Центра, Таким образом, установка "Магистр" создает и совершенствует математическую модель Юпитера непрерывно. Разумеется, Балмер, все это я излагаю очень схематично. Я обрисовал вам суть Проекта и надеюсь, что вас это как-то устроит. - Спасибо, Русанов. - Балмер кивнул. - Собственно, не за что. Я понимаю цель ваших расспросов... Но могу лишь посоветовать вам выяснить, какие именно исследовательские материалы специалисты по альбастезии заполучили у Маккоубера. - Я выяснил. На борту "Ариадны" для альба-сеансов используют запись "гравитационного мерцания ЭЮ-объекта". - Да? - Леонид задумался. - ЭЮ-объект - это, я как я понимаю, облако стержней. А вот насчет мерцания... - Попробую вам объяснить. Видите ли, после того, как стержни были собраны в облако, это облако приняло форму круглой плоской подушки, из-за чего мы иногда называем его "камбалой". Однажды кто-то заметил, что внутри нашей "камбалы" то и дело возникают области довольно интенсивных завихрений. Кто-то другой неожиданно вспомнил, что нечто подобное наблюдается в Кольце Сатурна, причем именно в тех его зонах, где сосредоточен наиболее мелкий обломочный материал. Догадку решили проверить. Так появилась запись "гравитационных мерцаний". Но, по-моему, до сих пор никто не удосужился обратиться за консультацией к сатурнологам-кольцевикам. И можно это понять, ведь нам приходится решать бездну более важных вопросов. К тому же записи "мерцаний" Маккоубер держал у себя, и они как-то перестали попадаться нам на глаза. - Благодарю вас, Русанов. - Балмер поднялся. - Разрешите пожелать вам всего доброго. Впрочем... последний вопрос: вы возвращаетесь из отпуска? - Нет. Я участвовал в работе Конгресса космогенологов. Этим должен был заниматься Маккоубер, но в последний момент он изменил свое решение и в качестве представителя от нашего Ю-Проекта отправил на Конгресс меня. В то время я был очень занят обработкой экспериментальных данных первого запуска "Физлеров", однако Маккоубер настоял, и мне пришлось прервать работу. Я полагал, что это ненадолго. К сожалению, обстоятельства сложились так, что это затянулось на три месяца. И вот, наконец, возвращаюсь... - Ну что ж, - сказал Балмер. - Успешного вам продолжения. Чрезвычайно рад был познакомиться с вами. - Я тоже. Будьте здоровы, Балмер. Если у вас возникнут какие-то новые соображения по поводу альба-фантомного прецедента, я думаю, вы найдете возможность проинформировать меня об этом. - Непременно. Полагаю, что вправе ожидать того же от вас. Дело весьма любопытное... Будьте здоровы. Русанов. До встречи. Балмер покинул каюту. Леонид постоял у двери в глубокой задумчивости. Альба-фантомы, запись "мерцаний", Маккоубер... После бесед с доктором Балмером романтичный блеск альба-фантомных событий слегка потускнел, но по-прежнему Леонид не знал, что и думать. Его начинало тревожить неясное и нехорошее предчувствие. - Наш рейс окончен! - жизнерадостно сообщил знакомый голос Кариолы. - Пассажиров приглашаем к посадке на орбитальные катера. Не забудьте набрать свой багажный индекс на лицевой панели информатора. До свидания. Всего вам приятного! НАДИЯ, КРАМЕР, КРУШЕНИЕ "ФИЗЛЕРОВ" И РАЗМЫШЛЕНИЯ ВСЛУХ Орбитальный полет продолжался недолго, и Леонид понял, что посадка будет на территории главного космопорта Европы. Катер мягко сел на платформу, и платформа втянулась в заиндевелую трубу кессона. Поток подогретого воздуха растопил иней, труба открылась с другого конца, катер медленно въехал в большой, освещенный желтым сиянием зал, остановился перед широким лестничным маршем перрона. Пассажиры "Ариадны" встали с кресел, нетерпеливо сгрудились у дверей. Встречающих было много. Гораздо больше, чем обычно. Леонид пожимал протянутые руки, здоровался, улыбался, кивал, отвечал на вопросы, прощался с попутчиками и все время шарил глазами в толпе. - Ищешь кого-то? - спросил знакомый пилот-шахматист с "Ариадны". - Нет, - сказал Леонид. - Ну-ну... - Пилот был заметно расстроен. Его, наверное, тоже не встретили. - Мне показалось, что ищешь. - Нет, - повторил Леонид, все еще вглядываясь поверх голов. Надии не было. Сквозь вакуум-защитный купол глядел Юпитер, и на фоне его огромного диска пульсировали красные огни на мачтах и чашах антенн дальней связи главного космопорта. Значит, у нее дежурство, решил Леонид, выбираясь из толпы. Если бы не дежурство, она непременно пришла бы... Он вспомнил, что забыл попрощаться с пилотом, обернулся и помахал рукой. Пилот смотрел ему вслед. Спустившись на эскалаторе к трубе пневматической дороги, Леонид постоял на платформе в ожидании поезда. Подошел поезд, открылись прозрачные двери, впустили и проглотили нескольких пассажиров, и поезд ушел. Леонид зачем-то еще постоял, потом вернулся на эскалатор, спустился на ярус ниже. Среди встречных почти никого знакомых не было, но он заметил, что все на него смотрят. Он не сразу понял, почему на него так смотрят, а когда понял, то мысленно обругал свой новомодный дурацкий костюм и тут же об этом забыл. Все кабинки видеотекторов были заняты. Леонид выбрал крайнюю и подождал. Сквозь стекло он видел ярко освещенное лицо человека с густыми пшеничного цвета усами. Человек улыбался и часто кивал изображению на небольшом экране, потом заметил ожидающего Леонида, закончил разговор и вышел. - Вам придется все время давить на рычаг, - сказал он. - Там ослабла пружина и контакт иногда прерывается. Вы с "Ариадны"? - Да, с "Ариадны", но сейчас мне ужасно некогда. Незнакомец одобрительно пошевелил усами, отступил от двери, и Леонид подумал, что усы очень идут этому человеку. Человек был молод и весело щурил глаза. Молодой усатый человек представился: - Юрий Двинский. - Леонид Русанов, - представился Леонид. - До свидания, Леонид. И не забудьте давить на рычаг. - Спасибо, я не забуду. Всего хорошего, Юрий. Леонид прикрыл за собой стеклянную дверь, набрал на пульте нужную комбинацию цифр и надавил на рычаг, Яркий свет ударил в глаза, вспыхнул экран. Он увидел ее лицо. Оно было задумчивым и немного усталым. А когда она увидела Леонида у себя на экране, ее лицо просветлело, и он понял, что она ждала его вызова. Она была занята на дежурстве, но не могла не знать, что он прилетел, и находилась возле видеотектора, чтобы сразу ответить на вызов. - Здравствуй, Надия! - хрипло сказал он. У него не было времени попрощаться с ней перед отлетом, он очень спешил - "Калькутта" уже закрывала вакуум-створы, и его доставили на борт спецрейсовым катером. В радиограмме с Земли он обещал ей вернуться на месяц раньше, но не сумел выполнить обещания, потому что Маккоубер неожиданно и самовольно сложил с себя полномочия, все перепуталось и нужно было что-то решать... - Ты должна взять меня в руки и приучить, наконец, к дисциплине, - сказал он. - Ну куда это годится - я самый недисциплинированный человек в системе Юпитера! - Юпитера?.. Бедный мой! Ты хотел сказать: в нашей Галактике! - И за ее пределами, - охотно согласился он. - Не подлизывайся ко мне. Ты хоть раз вспомнил меня за все это время? - Не надо, родная! Это слишком злая штука - так говорить! Ты постоянно была со мной, я ни минуты не жил без тебя. Ни секунды... - Хотелось бы в это поверить, - сказала она. - Но ведь я тебя знаю, ты постоянно занят, тебе всегда недоставало времени для меня... - Да, - сказал он. - Я постоянно занят, но все мое время - твое. Без тебя мое время было бы мне, наверное, и не нужно. Это было бы страшно пустое время... Я даже боюсь себе это представить. - Я тоже боюсь... - тихо сказала она, и он вздохнул с облегчением. - Все будет у нас хорошо. Во всяком случае, я постараюсь, чтобы у нас все было отлично. Веришь? Она молчала, и он подумал, что не расслышал ее из-за плохого контакта, и налег на рычаг. - Повтори мне, пожалуйста, что ты сказала, Надия. - Кажется, я ничего не сказала... Прости, я немного задумалась. - Можешь не говорить. Если веришь мне, просто кивни. Веришь, да? Она испуганно и торопливо кивнула. - Я верю, что у нас все будет отлично, - произнесла, так произносят формулу заклинания. - Я тоже буду стараться. Это значит, что я должна быть готова снова я снова ждать тебя месяцами... Он этого не ожидал и не сразу нашел, что ответить. - Что нового у тебя? - спросила она. - Особенного ничего. - Он пожал плечами, надеясь, что это получилось у него естественно и беспечно. Новым было то, что он вернулся руководителем Проекта, вместо Маккоубера, но все это было так сложно, что говорить об этом сейчас не хотелось. - Ничего нового, кроме костюма. - Красивый костюм. - Тебе нравится, правда? Я надел его для тебя. Иначе бы я не решился. - Очень красивый костюм. В нем ты просто неотразим... Почему ты держишь так руку? Твой роскошный манжет закрывает мне четверть экрана. Он объяснил ей про контактный рычаг. - Как твои дети? - спросил он. - Я сегодня немножко устала. Группа выросла до двадцати малышей. Очень милый, но беспокойный народец. - Второе дежурство подряд? Ну, признавайся. - Да... Но это для того, чтобы у нас был сегодня свободный вечер. И завтра. - Спасибо, родная. Сегодняшний вечер будет прекрасным. Но в другой раз не надо, побереги себя. - Скоро малышки отправятся спать, и я сумею освободиться. Ты поедешь оттуда прямо домой? - Нет... Я хотел бы зайти ненадолго в Ю-Центр. - Хорошо. - Если ты не хочешь, я не пойду. - Нет, почему же, иди. Правда, так будет лучше. Я ведь тоже должна приготовиться к вечеру. - Ну, хорошо. Я зайду за тобой. - Не нужно. Я сама зайду за тобой. И оттуда мы отправимся праздновать. - Да. Танцевать, пить шипучее аллизо и здороваться с друзьями. Нас ожидает чудесный вечер, верно? - Я скоро зайду за тобой. - Она кивнула. Экран погас. Леонид снял руку с контактного рычага, провел по глянцевой поверхности экрана, уперся лбом в кулак. На мгновение ему показалось, будто у него кружится голова... Пневматический поезд с шумом влетел на станцию "Площадь Согласия". Леонид не собирался здесь выходить - ему нужна была следующая станция, - но он уже стоял на перроне, а поезд ушел. Ждать другого поезда не имело смысла, потому что небоскреб, в котором размещался научный центр космологических проблем Юпитера, стоял на этом перегоне, и отсюда было до него не намного дальше, чем если идти к нему с другой стороны. Поднимаясь на эскалаторе, Леонид смотрел в лицо каждому встречному, приветливо кивал, если видел знакомого. Он надеялся встретить кого-нибудь из Проекта, но так и не встретил. Площадь Согласия - самая большая в Дальнем, и даже после земных городов она производила внушительное впечатление. Она была необыкновенно красива. Просто изумительно до чего хороша - синее-синее стеклянное озеро с идеально гладкой поверхностью, на которой все отражалось. Город охватывал озеро-площадь подковой - высотные здания, очень легкие, будто сооруженные на воздушных спиралях. К открытой стороне подковы примыкал зеленый лес - гордость, краса и предмет неустанных забот жителей Дальнего. Это был настоящий лес. Не парк, не дендрарий, не роща, а именно лес, в совершенно естественном виде, хотя все, что питало, обогревало и освещало его, было искусственным. Лес молодой, но в нем уже высились молодцеватые клены, которые здесь росли почему-то быстрее, чем любые другие деревья, - недаром на гербе Дальнего вместе с Юпитером изображен кленовый лист. В лесном массиве не было никаких сооружений, кроме Дворца детей. Багровый свет искусственных солнц отражался в стеклянных гранях Дворца, и где-то там, в одном из "дворцовых покоев", Надия укладывала спать строптивую малышню. Спи, глазок, спи, другой!.. Все четыре солнца работали в режиме вечернего освещения. За лесом пылал закатным пожаром нацеленный в черные небеса длинный и узкий кристалл здания "атмосферников". На верхушке его блестящего шпиля судорожно мерцал полярный диск системы ЭСАП - системы стабилизации атмосферного поля. Над городом возвышались несколько дисков ЭСАП, и все они были на разных высотных уровнях: чем дальше от городского центра, тем ниже, вплоть до живописных вершин кольцевого хребта лунного цирка - естественной границы самого города и воздушного пузыря искусственной атмосферы над ним. Но мерцал только полярный диск, и если пристальней вглядеться в зенит, можно было увидеть, как этот диск излучает концентрические волны слабого сияния и как они, расширяясь, скользят вдоль ионного пограничного слоя воздушного купола. Скользят и скользят неустанно денно и нощно - пульс, атмосферное сердцебиение города... Людей на площади было немного, и Леонид уже не надеялся встретить кого-нибудь из Проекта. Возле гигантского блюдца Форума он поднялся в лифте на эстакаду, и дальше его понесла лента движущегося тротуара. Здесь было ветрено - неподалеку работали воздухообменные башни. Ветер дул в спину до поворота на главную магистраль. Магистральные тротуары, разрисованные красно-белыми полосами, двигались вдвое быстрее, но Леониду и этого казалось мало - он быстро шагал по ходу движения, нетерпеливо поглядывая в сторону здания Администрации. Когда красно-белая лента движущейся дороги, наконец обогнула многоступенчатый цоколь этого здания, из-за его выпуклого фасада выплыл и, заслоняя полгорода, стал надвигаться огромный стеклянный парус Ю-Центра. И рядом с ним желто-зеленым фонарем висел Юпитер. Закутавшись в полосатую шубу густой атмосферы, Юпитер глядел на Центр своих проблем сонно и равнодушно. "Нет у него никаких проблем, - подумал Леонид. - Это у нас проблемы..." Вестибюль тридцатого этажа был пуст. Леонид посмотрел на закрытую белую дверь рабочего зала, пересек вестибюль и заглянул в салон совещаний. В салоне - глубокая тишина, никого здесь не было, экраны экспресс-информаторов были зашторены. Леонид пересек вестибюль, распахнул белую дверь и еще с порога увидел Крамера. Крамер стоял к нему спиной перед пультом вспомогательного моделирования, облокотившись на спинку операторского кресла. Он что-то жевал, и у него двигались уши. На нем было темно-синее трико в обтяжку, и в этой одежде он выглядел очень тощим. Он обернулся на звук шагов, узнал Леонида, медленно выпрямился. Они обнялись, похлопали друг друга по спинам. Крамер был буквально пропитан кофейным ароматом, и глаза у него были страшно усталые и воспаленные. Он отступил, прощупал Леонида взглядом, сказал: - Что ж, добро пожаловать, принц Датский... - Ты чем-то опечален, Улаф? - спросил Леонид. - Ладно, - нехотя ответил Крамер, - не все сразу. Ты-то как? - Я бы чего-нибудь пожевал. И заодно поговорим. Они взобрались на высокие табуреты у откидного столика пневмораздана, и Крамер стал извлекать из цилиндра чашки, ложки, блюдца, термокофейники. Последней появилась на столе прозрачная тарелка, наполненная до краев чем-то очень похожим на ворох пожелтевших и полусвернутых листьев березы. - Тебе с молоком или сливками? - осведомился Крамер. - Пожалуй, я выпью черного, - сказал Леонид, разглядывая содержимое тарелки с некоторым сомнением. В каждый листочек было завернуто что-то наподобие большой розовой гусеницы. Крамер отправил два молочника обратно, разлил по чашкам черный кофе, аккуратно взял один листочек за черенок, положил в рот. Ел он без удовольствия, нижняя челюсть и уши мерно двигались. Леонид колебался. Крамер взял с тарелки еще и, посмотрев на Леонида, сказал: - Что, принц Датский? Размышляешь, брать или не брать? Бери, не стесняйся. Новая продукция наших изобретательных кулинаров. Необыкновенно вкусно. Леонид осторожно попробовал. Было действительно вкусно. Он принялся за еду всерьез, ел молча, ждал, когда Крамера, наконец, прорвет, и поглядывал в зал. Зал был большой, круглый. Посредине светился сигналами накрытый дымчатым стеклянным колпаком центральный пульт "Магистра", а вокруг - дюжина мезопультов, тоже накрытых дымчатыми колпаками, но там ничего не светилось, и колпаки казались непроницаемо-серыми. Над пультом вспомогательного моделирования голубел длинный прямоугольный экран. Вернее, сам экран был густо-фиолетового цвета, почти черный, а голубели на нем столбцы расчетных формул, таблицы и схематический чертеж - нечто вроде узорчатой трехлепестковой розы. Плоскость экрана виделась отсюда под острым углом, и Леонид не мог уловить смысл чертежа. За исключением чертежа, здесь за три месяца ничего не изменилось. - Безлюдно сегодня. - Я всех разогнал, - сказал Крамер. - Конечно. Праздник. - Не поэтому, - сказал Крамер, схватил кофейник и долил себе. Хотел долить Леониду, но чашка была полной, и он небрежно поставил кофейник. У него тряслись руки. - Я разогнал всех еще позавчера. И жалею, что не сдела

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору