кваториальных лесов, серые и желтые пятна
пустынь, пестрая расцветка степей, полей, нив, серо-голубой блеск водных
просторов; белые вкрапления ледников на высоких хребтах смешивались с
массивами туч, не разобрать где что. Только приполярные снежно-ледяные
шапки слегка напоминали глобусные. Края шара туманила сизая дымка
атмосферы.
   Но, главное, шар жил! Красочные пятна на нем двигались, менялись: в
доли секунды закручивались над материками циклонные вихри, передвигались,
исчезали; в секунды от сизо-белого Заполярья расползался на север Европы,
Канады, Сибири белый покров и в секунды съеживался. Распространяясь, он
гнал к югу тысячекилометровую серую полосу, а впереди нее - такой же
ширины желто-красно-лиловую кайму осени. Когда зимний покров сжимался, то
за ним, опять за серой полосой, волной накатывалась светлая, сразу
темнеющая зелень - весна.
   В противофазе с севером плясало, то расширяясь, то съеживаясь,
снежно-ледяное кольцо вокруг Антарктиды. Но там, в океанских просторах,
картина выглядела проще.
   - А какая это планета?.. Ты не то включил, Тер, ты же хотел о Земле! -
послышались с амфитеатра озадаченные детские голоса.
   - А это и есть Земля, - сказал узбек.
   Его ответ покрыл недоверчивый гул. Малыши хорошо знали, какая она, их
Земля:
   они немало поиграли с мячами-глобусами, запускали в небо шары глобусной
раскраски; немало поглядели и ежедневных сообщений, которые ИРЦ начинал с
образного адреса, показывая ту сторону планеты и ту местность на ней, где
произошло событие. Такие же образные адреса сферодатчики показывали,
соединяя малышей для переговора с родителями и близкими.
   - Да, это наша Земля, - подтвердил Тер. - Такой она была последние
миллионы лет, до начала Солнечной эры. Пляшущие белые нашлепки около
полюсов - это зимы, времена холода, снега, льда. Вот что они такое... - Он
щелкнул другой клавишей на своем пультике, и на всю Евразию развернулись
пейзажи зимнего леса, потом картины пурги, лыжные гонки, мальчишки,
сражающиеся в снежки и лепящие бабу. Малыши оживленно загомонили. - Да,
теперь их нет и не скоро будут. Слишком много рассеяли тепла.
   Вы знаете, что первые спутники были запущены в конце Земной эры. Был
даже спор, что от них, а не от полета человека в космос надо отсчитывать
нашу эру. Запускали их часто, фотографировали с них планету. Первые снимки
были не ахти какие, получался преимущественно облачный слой... видите? Но
постепенно наловчились. Среди обилия снимков отбирали удачные,
выразительные. Так и получился этот фильм о Земле.
   Каждый кадр - сутки планеты.
   Год ее промелькнет перед вами за время глубокого вдоха, за семь секунд.
   На весь фильм уйдет полчаса - вы и не заметите, как они пролетят...


8. ИСТОРИЯ ДЛЯ ДЕТЕЙ


   - В начале нашей эры суши на планете было вдвое меньше, чем сейчас. А
людей вшестеро меньше. Но расселялись они крайне неравномерно. Где пусто:
в высоких широтах, в горах, в пустынях... - Тер показывал указкой на шар,
одновременно игрой пальцев на пульте проявлял в нужных местностях
соответствующие им пейзажи: тундру, пустыню, тайгу, горы... - а где густо.
   Гуще всего люди селились в городах - в таких предельно
заорганизованных, насыщенных техникой и энергией комплексах. Там в малом
пространстве размещались миллионы людей.
   - Друг на дружке? - пискнули с амфитеатра.
   - Именно. В многоэтажных домах. Вот как это выглядело...
   Щелчок - и Дортмунд-Кельнское скопление городов из сложного коричневого
пятна на северо-западе Германии развернулось в панораму города, какую
можно увидеть с самолета; она приблизилась, растеклась улицами-ущельями с
потоками машин и людей в клубах газов.
   Дети оживленно защебетали, а Берн почувствовал ностальгию.
   - Социальный феномен городов еще ждет своего исследователя, - погасив
вид, продолжал Тер. - Может, кто-нибудь из вас, став взрослым, разберется
в побуждениях, которые сгоняли людей тогда вот так роиться в "ульях",
оставляя большую часть поверхности планеты необжитой, и слабо
контролируемой. А пока вам многое придется принимать как факт. Я еще могу
растолковать вам такие понятия, как "зимы", "пустыни", "города" - а в
чем-то вы, возможно, разберетесь потом, взрослыми...
   - Ты нам не говори, что мы узнаем потом, - резонно заметил какой-то
мальчишка из тьмы. - Ты показывай, что у тебя здесь сейчас.
   - Если нам все будут только говорить, что мы узнаем потом, - добавил
вредненький девчоночий голос, - то мы никогда ничего не узнаем!
   Берн профессионально посочувствовал узбеку, взявшему на себя задачу
объяснить семилеткам то, что не всякому взрослому по уму.
   - Да, в самом деле, - сконфузился Тер, - я увлекся. Вы шумите, если я
еще буду, правильно... Итак, какие изменения больше всего заметны вначале?
Эти города - видите, как растут!
   На сфере серо-коричневыми кляксами разрастались Токио и Нью-Йорк,
Лондон и Париж, Москва и Калькутта, Бомбей и Чикаго... многие новые города
в Сибири, Австралии, Африке. Они ветвились пригородами, промышленными
зонами, смыкались ими, сливаясь иной раз в общее, еще более причудливое
пятно.
   Вокруг менялась местность: взрыхленными валами откатывались поля и
леса, наступала вслед им сыпь кварталов; вверху менялась атмосфера - чаще
собирались (и даже возникали) над городами облака и выпадали дожди, все
обширнее становился над каждым сизо-коричневый "бугор" пыли и промышленных
газов.
   - Кроме того, заметно менялись реки, на них росли искусственные моря
гидроэлектростанций. Видите: вот... вот... - Тер показывал Енисей,
Миссисипи, Волгу, Нил, Колорадо; эти реки все шире разливались между
перемычками-плотинами. - ГЭС были единственным тогда способом прямого
извлечения солнечной энергии, малой доли ее, попавшей в круговорот воды.
   Остальная и основная доля энергии добывалась не от сегодняшнего Солнца,
а от светившего миллиарды лет назад. Жар его остался в земле в виде
окаменелых или перегнивших растений, в виде угля и нефти. Теперь их нет,
как нет и сопутствовавших им газов, сланцев, руд - все "подчистили" наши
предки, и все им было мало. Это добавочное "солнце", распределенное по
множеству топок и двигателей, тоже горело на планете.
   Не столько горело, если быть точным, сколько чадило, пыхтело, ухало,
рычало, дымило, коптило, ревело, воняло (веселье среди малышей) с
небольшим, свойственным тепловым машинам коэффициентом полезного действия.
Да и полезность-то этих действий истории еще предстояло оценить.
   Видите: темнеет атмосфера, стираются контуры, краски... Вот стало
четче, но в черно-белых тонах. Знаете почему? Сквозь слой пыли, дымов,
утолщившихся облаков стало невозможно снимать в видимых лучах - перешли на
инфракрасные.
   Тучи застилают планету сплошь.
   Ученые предсказывали изменения климата Земли от сжигания угля, нефти,
газов.
   Мнения их расходились: одни считали, что от сплошной облачности
возникнет "парниковый эффект", облака задержат рассеивание тепла, станет
жарко; другие - что, напротив, облака не пропустят идущие к Земле
солнечные лучи и станет холодно. Получилось не так и не эдак: на Земле
стало сыро, дождливо, туманно. Единственное, чему благоприятствовали такие
перемены, это исчезновению пустынь.
   Видите эти потемнения поверхности суши в Северной Африке, на Аравийском
полуострове, в Центральной Азии, в северной части Австралии? Это пустыни
напитываются влагой, а затем зарастают травами, колючкой, кустарником; там
накапливается слой почвы. Мертвые просторы их становятся годными для
хлебопашества и скотоводства.
   Число жителей Земли перевалило к этому времени за двенадцать миллиардов.
   Энергии они потребляли все больше и больше. Горючие газы, нефть и уголь
сделались настолько дороги и дефицитны, что сжигать их стало недопустимой
роскошью - их перерабатывали в синтетические материалы, в изделия, даже в
искусственную пищу для жителей все растущих городов... Ибо города
развивались, росли, бурлили делами - этакие планетные ноосферные вихри,
втягивающие население, энергию, продукты, материалы. Видите, как сквозь
облачную муть просвечивают своим инфракрасным излучением мегаполисы на
всех материках: какие они обширные, как там тепло, оживленно, как светло
ночами от множества ламп! Прибавьте к этому радиоволновое полыханье от
бесчисленных антенн радиостанций, телебашен, радиорелейных линий... И на
все это требовалась энергия, энергия, энергия!
   Ее теперь все более поставлял распад и синтез атомных ядер на АЭС,
атомных электростанциях. Это было удобно - особенно когда изобрели ядерный
материал нейтрид. С ним производство громадных количеств электроэнергии на
невообразимо мощных установках стало чистым и безопасным делом. Все
переводилось на электричество: промышленность, транспорт, земледелие.
   Повсеместная электрификация оздоровила планету. Видите: очищается
атмосфера, отчетливее проявляются детали поверхности. Вот снова все в
красках - вернулись к видеосъемке... Видите, насколько зеленее стала суша
- за счет бывших пустынь! Все больше крупных пятен одинаковых цветов и
переходов. Это люди расселяются из сверхгородов, оздоравливают почву,
засевают ее злаками, высаживают сады.
   В это время благодаря нейтриду и атомному ядру особенно развернулось
космоплавание; улетела к Проксиме и а-Центавра Первая звездная экспедиция.
   Возник и все расширялся стационарный пояс Космосстрой. Начали обживать
Луну.
   Вам, наверное, и невдомек, что и она была не такой, что ее моря прежде
были морями только по названию - пыльные выемки от метеоритов; и атмосферы
там не было. Все можно: выделить воду из камня, запускать звездолеты,
осадить пыль - были бы знания да энергия. Но - по тому балансу между ними,
о котором я говорил, - оказывается небезразличным, какая это энергия,
откуда она берется...
   Теперь посмотрите внимательно на планету больше ее такой вы не увидите.
   Смотритель умолк. Дети и Берн, затихнув, смотрели на волнообразное
мелькание лет на крутых боках Земли.
   Хороша была Земля XXI века. Сине-зеленые воды океанов с пятнами туч над
ними, айсбергами в приполярных зонах, бликами солнца. Зеленые... нет, уже
желтые... вот серые, вот в белой пороше, снова серые и снова зеленые
переменчивые в мелькании времен года материковые просторы средних широт;
только зимы там с каждым годом отползают все выше. Красно-коричневые,
желтые, сизо-оранжевые извивы и ветвления горных хребтов с
нашлепками-ледниками на вершинах; уменьшаются только эти нашлепки. У
подножий и по бокам гор темно-зеленая окантовка лесов, и они поднимаются с
каждым годом все выше. Устойчивая зелень тропиков и субтропиков пронизана
голубыми нитями рек и каналов. Ржавые пятна городов светлеют, кварталы и
микрорайоны в них будто расплываются в зелени, в голубизне чистых вод.
   - Красавица, - молвил Тер, - жемчужина среди планет. И не только в
Солнечной. Теперь, после веков звездоплавания, мы можем оценить, какое
сокровище имеем и едва не утратили. Среди сотни исследованных планет у
многих звезд нет ни одной, которая. была бы близка к нашей по
выразительности, по антиэнтропийному блеску. Даже на планетах с
атмосферой, влагой и достаточным освещением все в таком смешении, что о
сложных формах жизни там и речи быть не может. Да и Земля-матушка такой
была не всегда:
   миллиарды лет - от катархея, мезозоя, палеозоя - она все четче
разделяла стихии, вымораживала избыток влаги в ледники на полюсах и в
горах, осаждала муть в первичном океане, соединяла ручейки в реки,
вырабатывала все более совершенные формы жизни... Все входило в ее
выразительное великолепие:
   вершины и глубины, полярный холод и тропический зной, бури и штиль,
плотность тверди и легкость облаков.
   Вот... смотрите, как сейчас разрушится эта краса и выразительность - за
минуты для нас, за десятилетия для современников! - Голос смотрителя
звучал гортанно, он волновался. - Разрушится, потому что под видом
прогресса люди все-таки вырабатывали рассеянное тепло. Ядерное
уран-плутониевое солнце незримо пылало на планете, соперничая своим
спрятанным в реакторах блеском с солнцем настоящим. Избытки тепла
сбрасывали в реки, моря и океаны. Вода - прекрасный аккумулятор, но всему
есть предел. Люди быстро привыкали к тому, что там, где было холодно,
становилось тепло, где было тепло, становилось жарко, где было жарко,
становилось адски жарко. Но планета к такому привыкнуть не могла, она
стала меняться.
   Пульсирующие в противофазе шапки льда и снега у полюсов начали
уменьшаться.
   Вот линия снегов не достигает 60-й параллели. Вот серо-зеленый покров,
помигав, навсегда остается за Полярным кругом. А вот и на острова
Северного - уже больше не Ледовитого океана пришла вечная весна-осень.
Сокращаются ледяные поля Антарктиды; черные области не виданной ранее суши
обнажаются по краям ледового материка. Тают - тоже от краев - льды
Гренландии и Исландии.
   Водное зеркало планеты расширяется.
   У Берна перехватило дыхание, когда он увидел, как океан поглощает сушу.
В кинематографическом мелькании лет уменьшались долины Амазонки и Параны,
вода заливала восточные равнины Южной Америки; континент этот утрачивал
прежние очертания. Расширился Гудзонов пролив, слилось с морем Бофорта
Большое Медвежье озеро на севере Канады. Дельты и низины рек, впадающих в
океаны, превращались в заливы, а они все наращивались вверх по течению.
   И вот в нижней части поворачивающегося шара за минуты - то есть за
считанные десятилетия - дрогнул очертаниями, расплылся, разломился по
ножевым линиям хребтов, растекся в океан двухкилометровой толщины вечный
пласт льда:
   Антарктида, главный холодильник планеты. Из-подо льдов обнажаются
вольные контуры... многих островов: крупных, разделенных узкими проливами,
гористых - все-таки архипелагом оказалось то, что считали материком. На
полярных еще дотаивают льды, а северные уже зеленеют.
   - Так началось Потепление... Видите, облачный покров сплошь
обволакивает планету - а вот его вроде как нет, только картины поверхности
снова черно-белые. Это что?
   - Инфракрасная съемка! - пискнули с мест.
   - Именно. С точки зрения науки это было интересное географическое
явление - Потепление. Растаявшие льды добавили к уровню Мирового океана
шестьдесят метров. Но это было еще не все: от происшедшего
перераспределения масс на поверхность стали "выжиматься" подпочвенные и
подземные воды - тот незримый Пятый океан, который по запасу влаги не
уступал видимым. Он добавил свои десятки метров к уровню затопления.
Четвертая часть материковой и островной суши могла стать морским дном.
Самое неприятное было в том, что на этой части суши жила половина
человечества, на ней расположилось большинство городов, полей и
промышленных комплексов...
   Поэтому люди, как могли, препятствовали развитию этого явления.
   Лектор нажимал клавиши на пультике, на шаре выделялись увеличенные
участки.
   Берн видел, как перекрыли дамбой Гибралтарский пролив - Средиземноморье
защищено от вод Атлантики. Нитка дамбы протянулась через Скаггерак от
северной оконечности Дании до юга Норвегии: заперта Балтика.
   Выше, северо-восточнее, заперто плотиной гирло Белого моря.
   Но далее северные низменности оказываются беззащитны перед океаном:
слишком велика протяженность низкого берега.
   На юге планеты океан по долинам рек Муррей и Дарлинг вторгается в глубь
Австралии. В Китае он заливает низовья Хуанхе и Янцзы, под водой
оказывается общая долина этих рек, самая населенная часть страны. Столь же
быстро уходят под воду населенные низовья Ганга и Инда.
   Но вот попытка океана подняться вверх по долине Амура отражена дамбой.
   Сохраняет очертания Африканский материк, который почти весь
представляет возвышенное плато.
   Неизменны и контуры Японских островов. Исчезают, тонут коралловые
острова в Тихом океане, уходят под воду полукольца из лагун.
   Вода заливает низменные области на западе Франции, берега Британии; там
борьба идет не на жизнь, а на смерть. Вот видно на увеличенных кадрах, как
быстрозамораживаемые дамбы окантовывают Британские острова - строго по
прежним контурам, в духе доблестного английского консерватизма.
   Французы действуют проще, нити их дамб проходят по воде где бывшей
Гаронны, где Бискайского залива, а из отгороженного выкачивают воду.
   Ничего, что изменятся привычные контуры страны - была бы она!
   В Америке точно так огораживают ледовыми дамбами Флориду, оттесняют
океан из долины Миссисипи.
   Но вот - немногие годы спустя - прорывает океан эти дамбы. Вода
катастрофически быстро заполняет низины. Снова отступает, обнажает
почернелую сушу. Крепостные стены дамб - выше и толще прежних - оттесняют
моря. Но ненадолго: рушатся и они. Прорывается в Красное море через
Баб-эль-Мандеб поднявший свой уровень Индийский океан, сметает плотины у
Суэца, заливает дельту и низовья Нила. Быстро повышается уровень и
Средиземного моря - вместе с долиной реки По. Уходит под воду Венеция.
   Океан на шаре вторгается в Балтику. Рухнула там простоявшая десятилетия
Датско-Норвежская перемычка. Под водой оказался весь север Германии и
Польши. Скандинавия превратилась в остров с причудливой береговой линией.
   - Получился порочный круг: для сооружения дамб, для восстановления их
как и других разрушений... для всех действий - требовалась все большая
энергия, а она в конечном счете превращалась в тепло, сильней разогревала
атмосферу и Мировой океан, будоражила природу. Около полувека рассерженная
мать-планета выдавала ата-та по попке зарвавшемуся человечеству. (Движение
среди малышей:
   образ был им близок). Однако люди не только спасались и боролись со
стихиями, но и - искали. Искали способы взаимодействия с природой, при
которых тепла бы выделялось поменьше, а смысла и пользы получалось
побольше.
   Так прежде всего были изобретены "летающие острова" из вакуумной
сиалевой пены - на них спасли многих и многое. Но самым главным был... что?
   - Способ выращивания кораллов... розовых кораллов? - загомонили
детишки. - Способ Инда!
   - Именно. В 105 году Индиотерриотами тогда еще его звали просто Инди -
разработал и стал с помощью энтузиастов внедрять, где мог, способ
направленного быстрого роста в морской воде коралловых полипов. Чем теплее
была вода и чем больше в ней было мути, грязи, солей, тем успешней они
превращали ее в сушу. Смотрите, как это начиналось.
   На шаре выделялась зона Восточно-Китайского моря с остатком кораллового
архипелага Сакисима. Там за сократившееся в минуту десятилетие вырос
розовой подковой остров величиной в сотню километров. Он обволок соседние.
В сушу превратилась и его середина. Еще минуту спустя он стал величиной с
Суматру.
   И сейчас при воспоминании о том, что он увидел дальше, у Берна сильно
забилось сердце. Люди создавали материки. Затравками были остатки мелких
островов, скопления рифов, мели; фундаментами - подводные хребты.
   Одновременно в трех океанах: Атлантическом, Индийском и Тихом - розовые
крапинки-зародыши начали расти, вытеснять воду, смыкаться. В увеличенных
кадрах было видно, как из волн вырастают пологие округлые плато,
отливающие розовой искрой и перламутром.
   В Атлантике материк развивался на Срединно-Атлантическом хребте,
повторял его S-образную форму. Коралловые кряжи Индианы распространялись в
мелкой южной части Индийского океана от Кергелена, островов Сен-Поль и
Амстердам.
   Меланезия сливала в коралловый монолит все множество островков,
лагунных полукружий, рифов; Большой Барьерный Риф к востоку от Австралии
становился хребтом на новом материке. Гондвана отвоевывала у океана
пространство вокруг острова Пасхи. Арктида в Северном океане, зародившись
одновременно с другими материками, отставала в росте: прохладные воды
сдерживали развитие коралловых колоний.
   Мировой океан мелел на глазах, отдавал - черными полосами километр за
километром - затопленные низины. Вот восстановились на несколько секунд
привычные географические очертания старой суши. Но только на секунды, на
неполный год - дальше океан стал отд