Владимир Динец.
 
 
                             "Отели без звезд"
                               Европа, 1993
 
                                 От автора 
 
   В сентябре 1992 года мне удалось осуществить вековую мечту советского
народа - получить загранпаспорт. С этим счастливым событием совпали еще
две нечаянных радости: на меня свалился гонорар в 500 $, а друг одной
знакомой прислал приглашение в Германию. По этому приглашению я всего за
каких-то четыре месяца получил визу ФРГ и в январе сел на поезд во Львов,
собираясь покрутиться по Европе автостопом.
   В то время "свободные" путешествия за границу еще только-только стали
возможными, и никаких путеводителей в России, конечно, не было в помине
(собственно, хороших нет и сейчас). Единственной книгой, по которой я
готовился к поездке, была "Возлюби ближнего своего" Ремарка. Напомню, что
речь там идет о беженцах из фашистской Германии, которые мыкаются
нелегально по предвоенной Европе, в то время как все страны пытаются
выдворить их к кому-либо из соседей.
   Мне пришлось убедиться, что с тех пор ситуация совершенно не
изменилась. Тем не менее, хотя виза у меня была всего одна, удалось
просочиться в двадцать стран и всего несколько раз попасться полиции.
   Письма, которые я присылал родственникам во время путешествия,
предлагаются вниманию читателя. Прошу не винить меня строго за некоторые
мелкие шалости, которые я позволял себе по ходу маршрута: все-таки пятьсот
долларов - совершенно недостаточная сумма для четырехмесячного вояжа по
самой дорогой части света.
   Если можно, не очень потешайтесь над наивностью бедного "совка", перед
которым неожиданно открылся западный мир со всеми его чудесами и
контрастами.
 
 
 
 
                       Письмо первое. Сквозь занавес 
 
   Европейский привет!
 
   Поскольку мне приходится подолгу сидеть на вокзалах в ожидании поездов,
я решил, чтобы не скучать, писать вам письмо по мере поступления событий.
Итак:
   Львов встретил меня холодом и снежными зарядами. Поезд до соседнего
Пшемысля в Польше забит "челноками", которые квасят для храбрости до
полного одурения. У каждого по пять-шесть огромных сумок на тележках.
Малоприятная публика со своим жаргоном. Пластиковая виза ФРГ с блестящей
голографической картинкой у них называется "Большой Бундес" и служит
объектом преклонения, как своего рода божество. Народ на редкость
суеверный: разбрасывают по вагону листья "святой травы" (барвинок малый) и
выкладывают на полу крест из "священного мака", чтобы таможенники не
заглянули в купе.
   Таможенники берут по 10$ взятки с тех, у кого сумки больше владельцев,
и уходят.
   За тридцать баксов можно было бы провезти танк Т-72, привязав его
позади поезда.
   Досматривать багаж в такой давке все равно нереально. Польские
пограничники берут по бутылке с руководителей "туристических групп" и
исчезают с радостным смехом.
   Ура! Заграница! Городок Пшемысль располагает костелом, средневековым
замком, роскошным парком и гигантской барахолкой. В целом похоже на
Прибалтику застойных лет, но магазины только коммерческие. В парке до
полуночи гуляют парочки и детишки. У нас зимней ночью в такой лес без
пулемета не зайдешь.
   Билет до Кракова удалось купить за рубли. Вообще Польша - скорее
вариация на тему СНГ, чем европейская страна. Пьяных больше, чем в
Тамбове; по залу ожидания ходит мент и штрафует бомжей за сон в
неположенном месте. Приходится идти гулять по городу в пять утра.
   Город очень красивый - почти как Львов. Народ довольно приветливый,
если, конечно, обращаться к нему по-английски, а не по-русски. Дальше все
равно приходится переходить на русский, потому что английского никто не
знает, но за совка тебя уже не держат. Еще нерушимей крепнет дружба, если
в кошельке есть хотя бы один доллар. Как гласил плакат в одном
подмосковном лесничестве:
 
   Научи и сына и внука 
   Любить зеленого друга!
 
   В археологическом музее стоит знаменитый Збручский идол - одна из
главных языческих святынь Киевской Руси. Он представляет собой
трехметровую статую бога Рода в виде фаллоса с изображениями прочих богов
по четырем сторонам.
   Скорый поезд называется pospesny, а пассажирский - osobovy. Переделать
на билете обозначение "os" в "pos" догадается даже первоклассник. Так
добираюсь в Катовице, а оттуда через Судеты и Моравию в Прагу.
   Чехия - уже совсем "зарубеж". Вокзал можно сравнить разве что с
Шереметьево-2.
   Автомат в зависимости от нажатой кнопки нальет вам за полдоллара чай,
кофе, грог, сок, какао или еще что-нибудь - всего 28 вариантов! Вообще
встреча с Центральной Европой была для меня большой неожиданностью. Я,
конечно, слышал о потеплении климата, но не думал, что дело зашло так
далеко: три банана дешевле, чем одно яблоко!
   В рассветных сумерках выхожу в засыпанную тающим снегом Прагу. Если
есть в мире место, к которому подходит затасканный штамп "сказочный
город", так это здесь.
   Каждый перекресток - как иллюстрация к братьям Гримм. В Праге надо
работать либо сказочником, либо волшебником. Днем смотрится уже не так
здорово, но все равно чудо. Над городом стоит собор св. Вита - один из
десяти красивейших готических соборов на свете. Витражи по полсотни метров
высотой сложены (каждый - в своей цветовой гамме) из кусочков стекла
размером с ноготок.
   Прозрачно-пластиковый поезд везет меня из Чехии в Рудные горы.
Крепостные башенки на отрогах, церквушки в ущельях, заснеженные леса. А
вот и Железный Занавес. Вид у меня настолько типично туристский, что никто
не проверил документы - я-то думал, что как раз на этой границе шмонают
всех. Очень удачно, ведь виза у меня только с послезавтра.
   Начался "Бундес" - заграница I степени. Горные деревни состоят из
домиков, которые все время хочется надкусить. Проводник просит шесть марок
чаевых, но от долларов благородно отказывается: с них нельзя уплатить
положенный налог. На этой стороне гор, в Саксонии, снега совсем нет, яркое
солнце и десять градусов тепла. Игрушечные замки аккуратно расставлены на
причудливых скалах из черного гранита. От окна не оторвешься. Дрезден все
еще не полностью восстановлен после ковровой бомбардировки 1944 г, но уже
сейчас это очень красивый город. Он построен из того же черного камня, что
и соседние горы, но мрачным не выглядит, по крайней мере при солнце.
Знаменитая галерея мне очень понравилась - экспозиция хорошо подобрана, и
можно бродить по ней весь вечер, не уставая от обилия картин; а посмотреть
тут стоит не только Сикстинскую Мадонну.
   В городе у меня есть один знакомый зоолог, специалист по бабочкам
семейства хохлаток. Правда, я его никогда раньше не видел, но у меня был
его телефон.
   Разобраться в устройстве таксофона мне удалось с некоторым трудом, но
все же удалось, и друг за мной приехал.
   Он бедный музейный работник, после объединения Германии столкнувшийся
лицом к лицу с капитализмом. Его бабочки не имеют никакого практического
значения и вообще никому не нужны, кроме него самого. Поэтому бедняга
живет в трехэтажной халупе, которая и на дом-то не похожа, скорее на
правительственную дачку или санаторий ЦК. Конечно, не в центре, а на
отшибе - на вершине поросшего сосновым лесом холма с видом на Эльбу и
город. Старенький BMW тащится сюда от вокзала целых десять минут. Дом
настолько бедный, что даже не запирается. Единственная радость, которую
ученый может себе позволить - это поездка зимой на Суматру или Борнео, но
не больше, чем на полгода. И ему приходится, как каторжному, ловить там
бабочек на продажу, чтобы окупить прокат гидросамолета и наем носильщиков.
   Ведь у него жена и дети.
   Утро выдалось солнечное. с морозцем. Деревья в саду покрыл иней -
совсем как у нас в России. Здесь, на чужбине, как-то сразу многое
понимаешь о Родине...
   По дороге на вокзал мы зашли в супермакет. Там и вправду кой-чем
торгуют, но, вопреки нашим легендам о Западных Магазинах, колбасы там нет.
Колбасу продают в специальном супермаркете. Поезда тут ходят довольно
редко, но все почему-то пустые. Во многих городах самые заметные здания -
мечети (в Дрездене, например, 25% жителей - турки).
   Приехав в Берлин, позвонил знакомым. Они до вечера на работе. Пошел
гулять по городу и попал на демонстрацию против нацистов. Там бесплатно
кормили - съел пять погонных метров сосисок и выпил бадью глинтвейна.
Знакомые, собственно, не мои, а брата Миши. ("Брата" - это для краткости,
на самом деле он сын от первого брака мужа сестры моей бабушки - прим.
авт.) Оказывается, Миша позвонил им неделю назад и предупредил, что
приедет в гости его любимый братишка. На вопрос, как зовут братишку, он
замялся и сказал, что ответит завтра - склероз. Назавтра мои знакомые
позвонили в Москву сами и попали на Сашу (Мишиного маленького сына - прим.
авт.) Саша объяснил, что приедет его брат и лучший друг Вовка, отличный
парень. В общем, они сгорали от любопытства до моего приезда.
   Мише ничего не говорите.
   В конце концов мы вполне нашли общий язык. Они мне рассказывали про
тяготы и лишения, вызванные объединением Германии, а я им - про ужасы
разгула демократии при перестройке. Особое впечатление на них произвело
то, по какой книге я готовился к путешествию. В Берлине я прожил несколько
дней. Чтобы не стеснять гостеприимных хозяев, с утра до вечера слонялся по
городу. Зима никак не начиналась, хотя был уже февраль: тепло, сыро и
пасмурно, в парках даже подснежники зацвели. Архитектура тут довольно
мрачная. Самое жизнерадостное здание - огромная синагога, гибрид Христа
Спасителя с индийскими храмами.
   Продал одному датчанину за сто марок железный штырь в качестве
фрагмента баррикад у "Белого дома" - чем они хуже Берлинской стены?
Договориться об оптовых поставках, к сожалению, не удалось.
   Образ грабителя - колонизатора у нас ассоциируется с Англией. На самом
деле немцы позволяли себе гораздо больше. В Пергамском музее собраны
несметные сокровища, вывезенные ими из разных стран в конце прошлого и
начале нынешнего века. Некоторые древние города - Пергам, Ашшур, Вавилон -
сюда доставили почти целиком: стены, башни, мозаичные полы, великолепные
изразцовые Ворота Иштар и так далее.
   В Музее Природы (том самом, где Штирлиц встречался с агентами) есть
сердоликовые аммониты размером с тарелку "Кросны" и скелеты ихтиозавров с
детенышами внутри.
   Но самое большое впечатление на меня произвели зоопарки. Их два: один в
Восточном Берлине, другой в Западном. В последние годы между ними шло
нечто вроде соцсоревнования, которое явно пошло на пользу обоим: трудно
даже сказать, какой лучше. В аквариумах там целые коралловые рифы:
тридакны, медузы, скаты, светящиеся рыбки, наутилусы. Рыбы-бабочки и
ангелы выстроились в очередь к губанам-чистильщикам. В инсектарии можно
увидеть термитник изнутри, в террариуме - трехметровых варанов, в
инкубаторе - акулят, выбирающихся из яйцевых капсул.
   Есть еще павильон ночной фауны, где в почти полной темноте живут
летучие мыши, лемуры, тушканчики, летяги и совы; кусок "орского берега" с
прибоем и птичьим базаром; оранжерея с тропическими птицами (утром там
совсем нет народу, и если посидеть минут двадцать неподвижно, райские
птицы начинают токовать в шаге от твоей скамейки). Ну, и всякие "мелочи":
панды, золотые кошки, голубые бараны, красные волки, окапи, носороги
всяческие, леопарды нескольких подвидов... в общем, уйти оттуда трудно,
особенно биологу.
   Из пригородов Берлина мне больше всего понравился Потсдам. Архитектура
там такая же мрачно-казенная, как в самом городе, зато есть большой и
очень красивый парк - там даже утки-мандаринки гнездятся в дуплистых ивах,
нависающих над прудами.
   Это письмо я передам вам с одним знакомым, который завтра едет в
Москву. Когда вы его прочтете, я, наверное, буду уже на острове Рюген, на
Балтике. Не волнуйтесь. Всем привет. До свидания.
 
 
   Ваш Володя.
 
   Берлин, ФРГ 
 
 
 
                      Письмо второе. Жизнь на обочине

                       Здравствуйте! Это я, Вовочка.
 
   Теперь я путешествую не на поездах, а автостопом, что гораздо дешевле и
интереснее. Правда, чтобы из Берлина доехать, к примеру, до Рюгена в
Пруссии, пришлось сменить шесть попуток, а это большая потеря времени.
   Поначалу я просто тупо стоял на обочине, дожидаясь, когда меня
кто-нибудь подберет. Теперь-то мне известно, что как раз этого делать ни в
коем случае не стоит. Но расскажу обо всем по порядку.
   На Рюген я добирался, чтобы посмотреть национальный парк Jasmund - там
прекрасный лес и стометровые береговые обрывы из белого мела с "молочными"
   водопадами. Было на удивление тепло, шел моросящий дождик. Под влажными
ладонями морского тумана моя обветренная физиономия на глазах приобрела
нормальный цвет.
   В парке не было ни души. Я переночевал в пустом кафе на скале
"Королевский трон". Ночью обрывы словно светятся под луной, а на пляж
выходят лани и лижут морскую соль.
   Вообще и в Чехии, и в Германии поразительно много всякой фауны. На
полях то и дело видишь косуль и благородных оленей, на пригородных
пустырях - лис и фазанов, а ночью в скверах - сов и куниц. Вам, наверное,
смешно, что я столько пишу о зверях, но ведь отношение к природе - очень
характерная черта, позволяющая сразу оценить культурный уровень страны.
   Рюген - один из самых глухих уголков Пруссии, но он покрыт сетью
великолепных шоссе, по которым на роскошных лимузинах гоняют
девчушки-школьницы. Один такой "Мерседес" подвез меня до рыбацкого городка
Засниц, а там я очень долго стоял на обочине, пока не поймал "Вольво" до
Ростока.
   Когда хозяин машины заехал в ресторан и угостил меня обедом, я начал
подозревать. что это гомосек. Так оно и оказалось. Поскольку он не говорил
по-английски, а я по-немецки, то единственная мотивация отказа, какую мне
удалось придумать, была "Их бин ортодоксал христиан" - "Я православный
христианин". На мужика это так подействовало, что до самого Ростока он не
сказал больше ни слова.
   На очередной дорожной развязке я очень долго ждал, пока не поймал тачку
до Лейпцига. И что вы думаете? Этот тоже был гомосеком! Я повторил ему ту
же самую идиотскую фразу, а он предложил мне десять марок! Кретин!
Подзаборная в Ростове-на-Дону и то больше берет! Так обиделся, что сошел
на первой развилке.
   Тут меня примерно через два часа подобрали полицейские. Они сначала
проверили по радио подлинность моей визы (как будто голографическую
картинку можно подделать!), а потом объяснили, что голосовать и
останавливаться на автострадах запрещено.
   Так вот в чем дело! Потому-то меня и подбирали одни гомосеки! Теперь я
разработал другую тактику: езжу от одной бензоколонки к другой и на них
сам выбираю, шофера какой машины просить подвезти. Неплохой, по местным
понятиям, английский сразу дает понять молодым девушкам (которых я обычно
выбираю), что я не бандит и не беженец, от которого можно что-нибудь
подцепить. А на хиппи я еще не похож.
   Несмотря на межсезонье, по дорогам катается автостопом европейская
молодежь - у некоторых заправок они стоят десятками, держа в руках
плакатики с названием места, куда надо доехать. По моим наблюдениям, это
гораздо менее эффективно. Но им не хватает то ли сообразительности, то ли
наглости, чтобы просто спрашивать остановившихся шоферов.
   К вечеру я уже у подножия знаменитой горы Брокен в Тюрингии, а наутро -
во Франкфурте. Если ездить без пересадок, получается очень быстро -
средняя скорость 120 км/ч. Выезжая на автостраду, испытываешь такое же
чувство, как на взлетной полосе. Но автобаны обходят города, поэтому
заезжать куда-либо - всегда большая потеря времени.
   За весь путь от Берлина потратил 40 пфеннигов.
   Франкфурт - очаровашка. Маленький, тихий, на улицах рано утром одни
вьетнамцы да негры-пушеры (продавцы наркоты, которая у них обычно, как ни
странно, неплохого качества - прим. авт.) Но еще больше мне понравился
К„льн.
   Незатейливое название "Колония" этой римской крепости дал Юлий Цезарь,
основавший ее во время Галльской войны. Хотя строили второпях, башни и
часть стен стоят до сих пор - император все делал на совесть. К„льн -
центр молодежного туризма, и под каждой исторической аркой непременно
кто-нибудь храпит в спальном мешке. Даже рядовые бюргеры здесь чем-то
похожи на хиппи.
   Город уютно-добродушен, как Тбилиси. Еще тут 12 соборов - 7 в романском
стиле и 5 в готическом. Я попал сюда в воскресенье, и всюду шла служба в
сопровождении оркестра, хора или органа - в том числе и в том, который вся
Германия называет просто "Собор".
   В каждом уважающем себя западногерманском городе на площадях, вокзалах,
автобусных остановках и так далее висят подробные планы города с указанием
основных достопримечательностей. В К„льне они, кроме того, отштампованы на
чугунных плитах и вмонтированы в мостовые, причем на каждой плите медным
гвоздиком обозначено место, где ты в данный момент находишься.
   К„льнский секс-шоп я бы поставил на ВДНХ как великолепный памятник
торжеству человеческой фантазии.
   Весь вечер ходил кругами по улицам, то и дело заходя в бесконечно
высокий зал Собора, чтобы послушать Баха. Вы, наверное, представляете
себе, как я брожу здесь голодный под дождем, с тоской разглядывая
светящиеся витрины. Нет, я не очень голодный, и у меня хватает денег на
самое лучшее, что здесь есть - на все то, что можно унести с собой, не
утяжеляя рюкзак: на Собор, фантастическим мурексом (колючая морская
раковина - прим. авт.) царапающий низкие облака, на рокот колоколов,
гуляющий между серым небом и широким серым Рейном, на бесшумный ночной
полет по размашистым петлям автострад. Ну, а мелкий дождик совсем
незаметен в таком веселом городе, как К„льн.
   Вокзалы здесь среди ночи закрывают часа на два для уборки. При этом
ночующих там арабов, поляков и прочих несчастных безжалостно выгоняют на
холод - сердце кровью обливается, как на это посмотришь. Меня, конечно,
тоже выгнали, но я сразу забрался в Собор и отлично выспался в
исповедальне, как Шико (шут короля Людовика XIV - прим. авт.). Правда, в
отличие от него, ничего интересного не слышал, кроме собственного чавканья
- купил два кило яблок (это шесть штук).
   Утром я узнал у таксиста, где находится подходящая бензоколонка, чтобы
ехать в Голландию. У выезда из города всегда стоят одна за другой
несколько колонок разных компаний, но те, кто едет далеко, обычно
заправляются на какой-нибудь одной - важно заранее выяснить, на какой
именно. Если хочешь спросить таксиста, надо убедиться, что он хорошо знает
английский и понял, что ты туда все равно не поедешь, а пойдешь пешком -
иначе будет утверждать, что это неделя пути по компасу.
   По Европе расползается весна. Вот-вот зацветут рододендроны, которыми
обсажены улицы. По мокрым зеленым полям еду в Вестфалию, без проблем
проскакиваю границу, пересекаю Фрисландию и схожу в Утрехте под
Амстердамом.
   После ФРГ родина мирового капитализма - Голландия выглядит весьма
легкомысленно.
   Утрехт - маленький городок, явно построенный не для людей, а для фей и
эльфов.
   Ходишь тут и все время смеешься. Трехэтажные домики, улочки, по которым
трудно протиснуться с рюкзаком, игрушечные соборы. Ездит крошечный
грузовичок и собирает незаконно припаркованные велосипеды. Колокола все
время играют что-то веселое.
   В общем, в Утрехте я сломался. Вспоминать здесь о России - все равно,
что орать блатные песни на детском утреннике. Очень жалко вас и вообще
всех, кто живет в нашем гнусном замороженном террариуме. Впору утопиться в
канале, но они такие узкие, что можно перепрыгнуть, и по ним ездят в
игрушечных одноместных лодочках.
 
   В полном расстройстве чувств поехал в колыбель сексуальной революции -
вольный город Амстердам. Цены тут заметно ниже. чем в Германии. За три
гульдена (меньше двух долларов) покупаю ветчину в прозрачных ломтиках,
завернутую вместе с дольками огурца, помидора, листом шпината, горошком и
майонезом в тончайший хрустящий лаваш.
   Старая застройка занимает