Судорожно вдыхая ночной воздух, Павел стоял на крышке, не зная, что делать дальше. Снизу раздался тяжелый удар. Павел подпрыгнул, но удержался. Новый удар оказался еще мощнее. Долго находиться в таком положении он не сможет, а если так, нечисть рано или поздно выберется наружу, и предстоит новая схватка. Что же делать, что делать?!
     - Помогите! - заорал он что было сил. - Помогите, убивают!
     Залаяли проснувшиеся собаки.
     - На помощь, ради Христа! Хоть кто-нибудь! - Удары на какое-то время прекратились. - Караул! - взывал Павел.
     Неожиданно рядом выросла громадная фигура.
     - Слава богу, - выдохнул Павел. - Наконец-то. Дорогой товарищ, только на вас надежда. Убить меня хотят. Не оставьте, умоляю. Там внизу...
     Из-за туч выползла мутная луна и осветила спасителя. Хотя Павел ни разу не видел лица пропавшего милиционера Хохлова, он тут же узнал его. В первую секунду Павел обрадовался. Он попытался вспомнить имя-отчество Хохлова:
     - Кузьма... э-э... Иванович... Вот хорошо... А я вас ищу...
     Но, похоже, Хохлов вовсе не спешил прийти на помощь. Он приблизился почти вплотную к Павлу и уставился на него выпученными красными глазами. Павел уловил тяжелый сладковатый запах, вроде того,
     который он уже обонял в погребе. Ужасное подозрение пронзило его. Он попятился, сойдя при этом с крышки погреба. Раздался новый удар, люк распахнулся, и оттуда показались голова и плечи Наташи. Павел понял: пришел конец. Ледяная стужа сковала его члены. Дыхание остановилось. Волосы встали дыбом Хохлов протянул громадную руку и, схватив парня, приподнял его, а потом швырнул оземь.
     - Он мой! - завизжала вылезшая из погреба девчонка.
     - На всех хватит, - утробным басом отозвался Хохлов и кинулся на несчастного.

Часть вторая

СРЕДА ОБИТАНИЯ

ГЛАВА 10

     Поезд медленно подошел к перрону, паровоз заскрежетал закрутившимися назад колесами, окутался паром и остановился. Из вагонов вывалилась многоликая масса нагруженных поклажей людей и устремилась мимо одноэтажного здания вокзала к автобусной остановке. Народ, обгоняя друг друга, гомоня и на ходу переругиваясь, тек мимо стоявших чуть поодаль Фужерова и дяди Кости.
     - И где же ваш Всесвятский? - иронически поинтересовался дядя Костя. - Может быть, отстал на знаменитой станции Карталы?
     - Не такой он человек, чтобы отставать, - неуверенно произнес Фужеров. - Где-нибудь здесь, в толпе. В телеграмме четко написано: "Прибываю шестого".
     - Мало ли что написано. Всякое могло случиться. Побежал пассажир за водкой в буфет, возвращается - глядь, а поезд уже ушел. Или приехал, да в другую сторону и зашагал, не зная местной топографии. Нужно было плакатик изготовить и над головами держать: "Встречаем охотника на вампиров".
     - Да вот он! - воскликнул Фужеров, указывая на плотного, широкоплечего, седобородого человека в просторном пыльнике с небольшим саквояжем в руке, похожего на агронома или сельского фельдшера - Николай Николаевич, мы здесь!
     Дядя Костя скептически оглядел седобородого гражданина, зато Фужеров кинулся обниматься. Непритворная радость сквозила во всех движениях и жестах старого аристократа.
     - Как доехали, дорогой мой? Вы даже не представляете, какие чувства я переживаю, вновь видя ваше лицо!
     - Ну, затеяли цирлих-манирлих, - недовольно пробормотал вполголоса дядя Костя.
     - Пардон, мой друг, - обернулся к нему Фужеров. - Я забыл вас представить. Познакомьтесь: Константин Георгиевич Рысаков, потомственный дворянин. Николай Николаевич Всесвятский...
     - Не нужно титулов и званий, - закончил за него прибывший. - Да и времена теперь несколько иные. Проще нужно быть, дорогой виконт.
     - И я ему об этом постоянно толкую, - вмешался дядя Костя.
     - И вы совершенно правы. Ну, показывайте ваш знаменитый город. В прессе не раз приходилось читать о том, что тут построен не только величайший в стране завод, но и проводится грандиозный эксперимент по формированию совершенно иной личности - так сказать, человека будущего.
     - Это уж точно, - хмыкнул дядя Костя. - Людей здесь перековывают и перевоспитывают. Методика только несколько прямолинейна. Кстати, любезный, а где очки с зелеными стеклами?
     - Извините, не понял...
     - Да как же! Наслышанный о роде ваших занятий, я представлял вас совсем иным. Длинные волосы, очки...
     - ...И, конечно же, цилиндр, - весело закончил за дядю Костю Николай Николаевич. - Мне кажется, в рассказах милейшего Алексея Габриэловича моя личность выглядит несколько экзотичной.
     - Вне всякого сомнения.
     - Хочу сразу же пояснить, что я не практикующий маг, не заклинатель адских сил, а всего-навсего ученый. И при этом самый обычный законопослушный гражданин. Возможно, род моих занятий, как вы изволили выразиться, действительно не совсем обычен, но это только на первый взгляд. Ведь медик, искореняющий заразу, не вызывает у вас изумления, не правда ли? Вот и к моей личности нужно относиться точно так же.
     - Теперь все понятно! - воскликнул дядя Костя. - Коли вы выполняете санитарные функции, то можно ли мне для краткости называть вас просто доктором?
     - Не возражаю, - усмехнулся Всесвятский.
     - Как вы смотрите на перспективу отметить нашу встречу и знакомство? - поинтересовался дядя Костя.
     - И на этот счет не имею возражений. Кстати, у меня есть с собой заветная бутылочка.
     - Ваш приятель - милейший человек, - заметил дядя Костя, обращаясь к Фужерову, который укоризненно смотрел на своего компаньона. - Прямо-таки не ожидал. И не нужно делать большие глаза. Действовать нам предстоит сообща, поэтому лучше сразу наладить добросердечные отношения. Ведь так, доктор?
     - Именно. Куда мы держим путь?
     - Лучше всего сразу на место нашего проживания. Вокзальный буфет донельзя грязен и для укрепления знакомства за доброй чаркой вина не особенно подходит. Поэтому придется воспользоваться общественным транспортом. Можно, конечно, двинуться пешком, тут не особенно далеко, но коли желаете осмотреть достопримечательности, то нет лучшего способа. Бока вот только намнут.
     - Ничего, я привычный. А вы, дорогой Алексей Габриэлович, почему замолчали?
     - Не в силах конкурировать в красноречии с Константином Георгиевичем
     - Наш общий друг, видимо, немного обиделся на то, что я перехватил инициативу, - сказал дядя Костя. - А возможно, он осуждает меня за бестактность. Ну ничего, виконт отходчив. Итак, любезный доктор, следуйте за мной.
     Хотя основная масса пассажиров поезда уже схлынула, но на привокзальной площади народу было - хоть отбавляй. Возле красиво оформленного новенького газетного киоска гражданин интеллигентного вида в шляпе отбивался от нескольких цыганок, желавших ему погадать. Тут же сладко спал прямо на земле пьяный. Мальчишка с ведром воды и жестяной кружкой расхваливал свежесть своего товара. Несколько башкир толпились возле небольшого каурого жеребчика, разглядывали его зубы, хлопали ладонями по блестящей от пота шее. Жеребчик вздрагивал всем телом и пытался взбрыкивать, но это не удавалось, поскольку он был стреножен. Пожилая толстая казачка в пестрой кофте и украшенной оборками юбке сидела в ободранной бричке и зевала во весь рот. Потом она перекрестилась, тряхнула висящими на шее голубенькими бусами и, презрительно взглянув на башкир, изрекла:
     - Конек-то ваш запаленный, одышливый. Загнали небось, вот и выволокли на продажу. На колбасу только и годен.
     Лошаденка, казалось, поняла реплику казачки. Она покосилась в ее сторону выкаченным радужным глазом и тоскливо заржала Троица приблизилась к телеграфному столбу, на котором имелась табличка "Автобусная остановка". Здесь уже стояла порядочная толпа.
     - Как видите, и мы не лишены благ цивилизации, - заметил дядя Костя. - Два месяца как новые автобусы ходят. Между прочим, советского производства, марки "ЗИС", а до этого итальянские "Фиаты" да французские "Рено" бегали. Вот вам реальное достижение социализма.
     Подошел автобус. Народ, отпихивая друг друга, ринулся в двери.
     - А это - образец местного бескультурья, - прокомментировал Фужеров
     - Потише, куманек, а то могут ненароком разбить пенсне. Люди у нас несколько экспансивны и подчас не должным образом воспринимают критику, - одернул Фужерова дядя Костя. - Давайте и мы будем садиться.
     Кое-как они протиснулись в переполненный салон. Автобус зафырчал, выпустил клуб сизого дыма и покатил в город, подскакивая на многочисленных кочках. Всесвятский с интересом смотрел в окно на бесконечную череду бараков, хибар, строительных площадок.
     - А где же завод?-недоуменно поинтересовался он.
     - За деревьями не видно леса, - отозвался дядя Костя. - Основное производство: домны, мартены, прокатные станы находятся дальше. Отсюда их не видно. Скоро приедем, тогда сподобитесь лицезреть. А сейчас можете взглянуть на знаменитую Гору. Целиком состоит из железной руды. Миллиарды тонн, можете себе представить? А это вот, если интересуетесь, деревообделочный комбинат, или просто ДОК.
     - Приобретайте билеты, граждане! - заверещала кондукторша, бесцеремонно расталкивая пассажиров необъятной грудью.
     - Куда прешь, холера! Ногу отдавила! - закричала стоявшая на ее пути баба с мешком, в котором происходило непрерывное шевеление.
     - Это кто тут шумит? Ты, гражданка, где находишься, и что такое у тебя в мешке?
     - Не твое дело!
     Содержимое мешка явственно хрюкнуло.
     - Свинюшку никак везешь? - деланно изумилась кондукторша. - Свиньям в автобусе проезда нет. И билет ты не взяла. Ну-ка давай выметайся! Сейчас автобус остановлю. Давай, давай, тетка... Вася, притормози, тут одна хамка со свиньей едет.
     - Не имеешь права! - заорала баба.
     - Имею, имею... Давай, лишенка, сходи.
     Автобус остановился. Салон наполнился криками и руганью. Одна часть пассажиров встала на защиту тетки с мешком, другая заняла противоположную позицию. В довершение обеспокоенный своей судьбой поросенок поднял неимоверный визг.
     - Вот так и живем, - тихо произнес в пространство Фужеров.
     Дядя Костя принял активное участие в скандале, встав на сторону той части пассажиров автобуса, которая требовала выдворения бабы с поросенком. Шум продолжался минут пять. Наконец вопящую парочку изгнали из автобуса, и он покатил дальше.
     Скоро добрались до конечной остановки и покинули "гостеприимный экипаж", как звучно выразился Всесвятский.
     - Это центр нашего славного города, - продолжил экскурсию словоохотливый дядя Костя. - Слева здание заводоуправления, чуть ниже центральная заводская лаборатория. Справа гостиница. Теперь посмотрите в другую сторону. Вон тот солидный дом - городской банк. Левее него, через дорогу, ДИТР - Дом инженерно-технических работников. Нечто вроде клуба и театра одновременно. Дальше, круглая крыша - цирк. А вон там, справа, звуковой кинотеатр. Еще правее, видите, крыша виднеется, городское управление НКВД. Теперь взгляните налево. Да-да, в том направлении. Ресторан "Атач" и при нем гастроном. Оба заведения открылись совсем недавно, но уже пользуются большой популярностью среди трудящихся масс. Именно туда мы и направим свои стопы. Кстати, вы упоминали о некой заветной бутылочке. Позвольте полюбопытствовать, каково ее содержимое?
     - В ней коньяк.
     - Одобряю ваш вкус, однако предчувствую, одной бутылки нам будет маловато.
     - Я почти не пью...- отозвался Всесвятский.
     - Все так говорят. Но когда общаешься с новым, интересным тебе человеком, и время, и напитки иссякают незаметно. К тому же нужно позаботиться о достойном угощении. Так что отправляемся в гастроном.
     Пока дядя Костя занимался покупками, Фужеров тихо сказал Всесвятскому:
     - Вы уж, Николай Николаевич, извините моего товарища за несколько развязное поведение. Видимо, пытается произвести на вас впечатление, вот и болтает ? не в меру. ^
     - Ну что вы, Алексей Габриэлович. Вполне достойный человек этот ваш Рысаков. Обладает здоровым чувством юмора, наблюдательностью, за словом в карман не лезет. Кстати, кто он?
     Фужеров замялся:
     - Как бы вам объяснить...
     - Род моих занятий обсуждаете? - спросил незаметно подошедший дядя Костя. - И виконт, конечно же, сейчас поднапустит тумана. Он у нас крайне деликатный господинчик. Так сказать, последний обломок истинного рыцарства. Так вот, чтобы расставить все точки над "1", хочу сообщить: я - игрок. Данное понятие прошу не путать с шулером. Бывает, конечно, передергиваю, не без этого. Но заметьте: игра для меня не средство к существованию, а образ жизни.
     - Да разве это не одно и то же? - усомнился Всесвятский.
     - Конечно, нет. Для иллюстрации моей мысли возьмем, к примеру, хоть вас. Ведь вы занимаетесь своим таинственным промыслом не из меркантильного интереса?
     - Конечно, нет.
     - Вот и я тоже. Мне просто требуется постоянно переживать бурю страстей, уж извините за высокопарный слог. А где в моем возрасте испытать подобное, как не за карточным столом. Для полей брани я не пригоден, для любовных утех тоже. Женской талии я предпочитаю карточную. Остается игра. Наш общий друг виконт увлечен оккультными тайнами. Как говорится, его проблемы. Я же - материалист. Мне нужна синица в руке, лучше в виде козырного туза, а не трансцендентальные журавли в небесах.
     - Весьма образно, - похвалил измышления дяди Кости Всесвятский.
     - Итак, господа-товарищи, я тут прикупил кое-какой снеди. -Дядя Костя тряхнул увесистой сеткой-авоськой, в которой громоздились весьма привлекательного вида пакеты. - Теперь можно и гульнуть.
     - Однако прежде всего дело, - заметил Всесвятский.
     - Вот именно, - поддержал его Фужеров.
     - Да кто же возражает? Сию минуту садимся на трамвай, добираемся до нашей обители, и за дело. Ведь вы же не сию минуту отправитесь ловить ваших вампиров? Сначала, как я понимаю, ознакомитесь с информацией, соберете факты, проанализируете их, а уж там приметесь за работу. Никоим образом не пытаюсь отвлечь вас от общественно полезного занятия. Но поймите и вы старика. Так редко видишь новое, интересное лицо. Также нечасто встречаешь интересного собеседника... Неужели рюмочка-другая отвлечет вас от дела? А знаете, какие деликатесы мне удалось приобрести по блату...
     - Итак, рассказывайте, что у вас стряслось? - произнес Николай Николаевич после того, как они прибыли в обиталище стариков, выпили по рюмочке за встречу и начали закусывать.
     - Да погодите вы с вопросами. Подкрепляйтесь лучше. Ведь с дороги. Силенок нужно поднабраться перед предстоящими битвами, - урезонивал Всесвятского дядя Костя.
     - Я буду вкушать и слушать, а вы излагайте, чего время зря терять. Приступайте...
     - Началось все очень обычно, то есть, конечно, необычно... - начал Фужеров.
     - Ну вот, принялся толочь воду в ступе, "обычно, необычно"... - перебил его дядя Костя. - Началось все с того, что мальчишку соседского укусила в поле змея. Якобы гадюка. Мальчишка вскоре помер, и почти сразу же поползли слухи, что он является по ночам домой. Как у Пушкина..." И утопленник стучится под окном и у ворот..." Только он не утопленник. Что там дальше было, Алексей Габриэлович?
     - Вы ведь все лучше меня знаете, Константин Георгиевич, - обидчиво произнес Фужеров. - Вот и продолжайте в свойственной вам ернической манере.
     - Ага, куманек полез в бутылку, - насмешливо сказал дядя Костя. - Всегда он так, Николай Николаевич. Слова нельзя сказать, как начинаются непонятные обиды.
     - Прошу вас, господа, не нужно ссориться. Давайте лучше примем еще по одной рюмке действительно отменного коньячка, и продолжайте ваше занимательное повествование.
     - Прошу вас, куманек. Больше перебивать не буду. Некоторое время Фужеров угрюмо молчал, наконец не выдержал и вновь заговорил:
     - Так вот. По поселку поползли слухи: вроде мальчик по ночам является домой. Основанием для этого, видимо, послужило поведение родственников покойного ребенка. До сей поры семейство мальчика - общительные, приветливые люди вдруг замкнулись, перестал выходить из дома - словом, повели себя странно. На первый взгляд, казалось, их сломило горе. Однако они вообще забросили свое хозяйство, перестали ухаживать за скотиной... Я, честно говоря, не верил вздорным слухам, пока сюда, в наш дом, не явился некий Хохлов, местный участковый милиционер. Довольно неприятная личность, между прочим. Типичный хам и мерзавец. Советский опричник. Этот Хохлов обратился ко мне с просьбой, даже скорее с требованием отправиться с ним, устроить возле дома Скворцовых - такова фамилия семьи умершего мальчика - нечто вроде засады и выявить, действительно ли мертвый ребенок ходит домой.
     - Почему он обратился именно к вам? - с интересом спросил Всесвятский.
     Дядя Костя хмыкнул, но промолчал.
     - Среди здешних обитателей я слыву чем-то вроде светила культуры.
     - Так-так. Продолжайте.
     - Вместе с этим ужасным Хохловым я ночью отправился к дому Скворцовых. Прождавши некоторое время, мы действительно увидели детскую фигурку, крадущуюся к подворью. Но был ли это именно умерший ребенок, наверняка утверждать не берусь.
     - Что произошло дальше?
     - Хохлов тоже пребывал в растерянности. Наконец он решил идти на могилу мальчика. Это в полночный час, можете себе представить! И стал уговаривать меня последовать его примеру. Однако я отказался.
     - И правильно сделал, - заметил дядя Костя.
     - Правильно или неправильно, сейчас не об этом речь. Однако с той ночи Хохлова больше никто не видел.
     - Весьма интересно, - заметил Всесвятский.
     - Здешние обитатели начали серьезно волноваться. Где-то дня через два несколько местных стариков, возглавляемые неким Валитовым, отправились на кладбище и раскопали могилу. Мальчик, по их словам, лежал в гробу как живой. Валитов забил ему в грудь деревянный кол, причем из тела обильно хлынула свежая кровь.
     - Вот даже как! Вы сами это видели?
     - Сам, естественно, не видел, поскольку участия в походе не принимал. Но мне рассказывал очевидец, тоже здешний житель, Федоров - человек грамотный и серьезный, который заливать не станет. По его словам, он был потрясен. В этом я ничуть не сомневаюсь. Слухи о событиях на кладбище тут же облетели поселок. Толпа жителей ринулась на скворцовское подворье, выволокла обитателей и стала их избивать, а потом подожгла дом и бросила несчастных Скворцовых в огонь. Эти события я имел несчастье наблюдать самолично.
     - Как вели себя Скворцовы?
     - Абсолютно индифферентно, словно и не с ними это происходит. Не убегали, не сопротивлялись... Копошились, словно сонные мухи. Вы даже не представляете, какие страшные минуты я пережил, созерцая весь этот ужас Человеческая жестокость не знает пределов.
     - Хорошо. Как обстояли дела дальше?
     - А никак. На том все и кончилось.
     - Странно. А как давно случились описанные события?
     - Девять дней назад. Я тут же дал вам телеграмму, поскольку знал о вашем интересе к подобным вещам
     - И правильно сделали, что сообщили. Случай действительно уникальный. И все же я кое-чего не могу понять. Неужели власти не отреагировали на подобные события?
     - Дело в том, что наш поселок, здесь его называют Шанхаем, считается в городе местом крайне неблагополучным, рассадником всякого рода преступлений и заразы. Власти давно махнули на него рукой.
     - Допустим, а пропажа милиционера? От этого факта так просто не отмахиваются. Наверняка ведется расследование.
     - Об этом лично мне ничего не известно.
     - Еще вопрос. Что стало с телами этих... Скворцовых?
     - Увезли в морг.
     - Сколько всего было тел?
     - Даже не знаю... Очевидно, все семейство. Сколько же их было?.. Отец с матерью, мальчик и девочка.
     - Вы сами видели: увезли именно всех?
     - Увы, поручиться не могу.
     - Идем дальше. Кто такой этот Валитов, который, как вы рассказываете, раскопал могилу и забил кол?
     - Пожилой татарин, местный житель. Пользуется большим авторитетом в поселке как религиозный человек, поскольку здесь много мусульман.
     - Вы общаетесь?
     - Практи