ила ковер вниз. Это было нелегко, но за последние месяцы у нее появился опыт. Менструм предупреждал ее, что времени осталось совсем мало.
     Когда она запихивала сумки в багажник (она взяла и его вещи), на горизонте уже показалась алая полоса рассвета. Он уже не придет, убеждала она себя. Его поймали, и то же произойдет и с ней, если она не поспешит.
     Борясь со слезами, она села за руль и уехала, оставив за собой еще один неоплаченный счет.

2

     Сюзанна могла бы испытать удовлетворение, если бы увидела лицо Хобарта, когда он через двадцать минут после ее отъезда появился в гостинице, которую назвал Джерихо.
     Твари трудились над пленником, пока он не начал вместе с кровью выплевывать слова. Хобарт с трудом смог разобрать что-либо в этом бессвязном лепете. Конечно, он говорил о Фуге и о Сюзанне тоже. "О, моя госпожа, - повторял он, - моя госпожа". Хобарт дал ему истекать слезами и кровью, а потом задал простой вопрос: где твоя госпожа? Дурак тут же сознался - похоже, он уже не понимал, кто и зачем его спрашивает.
     И вот Хобарт был здесь. Но где же женщина его мечты? Где Сюзанна? Опять ускользнула, оставив на дверной ручке тепло своих пальцев.
     На этот раз он почти успел. Сколько еще он будет догонять ее? Часы. Самое большее, дни.
     - Скоро - прошептал он, прижимая к груди книгу сказок, и вышел из комнаты, чтобы продолжить охоту.

VI
Ты все вспомнишь

1

     Ей не хотелось покидать город - ведь она покидала Джерихо, и все, что чувствовала к нему, - но чутье не подвело. Нужно было бежать.
     Но долго ли она сможет продержаться одна? Машина, ковер и женщина, не уверенная даже в том, что она - человек...
     У нее были друзья и родственники, но никому из них она не могла вполне довериться. Они начали бы задавать вопросы а в ее истории не было ни одной части, которую она могла бы рассказать. Она подумывала вернуться в Лондон, в свою квартиру в Баттерси, к горшкам, Финнегану и всей прежней уютной жизни. Но там ее тоже будут ждать вопросы. Нужно найти кого-нибудь, что не станет ни о чем спрашивать.
     Это мог быть только Кэл.
     При мысли о нем ее настроение улучшилось. Она вспомнила его тихий голос, его улыбку. Конечно, встречаться с ним тоже опасно, но она устала подсчитывать степень опасности.
     Лучше послушать инстинкт, а инстинкт сказал ей:

2

     - Кэл?
     На другом конце провода воцарилось молчание. Ей даже показалось, что их не соединили.
     - Кэл, это ты?
     - Сюзанна?
     - Да, это я.
     - Сюзанна...
     Слыша, как он повторяет ее имя, она едва не заплакала.
     - Мне нужно увидеть тебя, Кэл.
     - Где ты?
     - В центре города. Возле памятника, по-моему, королеве Виктории.
     - Это в конце Касл-стрит.
     - Может быть. Так ты придешь? Это очень важно.
     - Конечно. Это недалеко от меня. Я сейчас. Минут через десять.

***

     Он пришел через семь, одетый в серый рабочий костюм с поднятым от дождя воротником, неотличимый от сотен клерков, пробегающих вокруг.
     Он не обнял ее, даже не коснулся. Остановившись в двух шагах, он смотрел на нее со смешанным чувством радости и изумления.
     - Здравствуй.
     - Здравствуй, Кэл. Может, поговорим в машине? Мне бы не хотелось оставлять ковер.
     При упоминании ковра он вздрогнул, но ничего не сказал. В его голове пронеслось воспоминание о том, как он искал в грязном складе какой-то ковер, может, даже этот, но толком ничего вспомнить не мог.
     Машина стояла на Уотер-стрит, недалеко от памятника. Они залезли в нее и некоторое время сидели молча, пока дождь выбивал дробь по крыше.
     Ее драгоценный груз лежал сзади, перегнутый пополам и обернутый простыней. Кэл уже не помнил, почему этот ковер так важен, и даже почему эта женщина, которую он тоже почти не помнил, так важна для него. Почему внутри него все перевернулось, едва он увидел ее? Ужасно так много чувствовать и так мало знать.
     Все прояснится, успокоил он себя, как только они заговорят.
     Но этого не случилось. Чем больше они говорили, тем меньше он понимал.
     - Мне нужна твоя помощь, - сказала она. - Нет времени все объяснять. Появился какой-то пророк, обещающий возвращение Фуги. Джерихо пошел на встречу с ним и не вернулся.
     - Подожди, - Кэл поднял руку. - Я не успеваю сообразить. Джерихо?
     - Ты же помнишь Джерихо.
     Да, имя необычное, его не так-то просто забыть. Но он не мог связать с этим именем определенное лицо. - А ты уверена, что я его видел? - О, Боже, Кэл... - Если честно... многие вещи... как-то забылись.
     - Но хоть меня ты помнишь?
     - Да. Конечно.
     - И Нимрода. И Аполлину. И ночь в Фуге.
     Еще до того, как он пробормотал "нет", она увидела, что он ничего не помнит.
     Может быть, это естественный процесс, с помощью которого рассудок борется с вещами, не вписывающимися в обыденную жизнь. Люди просто забывают.
     - Я вижу странные сны, - задумчиво проговорил Кэл.
     - О чем?
     - Трудно описать. Как будто я ребенок, но не совсем. Гуляю где-то, где никогда не был. Но нет... Вот черт! Я не могу это объяснить.
     - Мы были там, - спокойно сказала она. - Ты и я. Мы там были. То, что тебе снилось, существует.
     Он уставился на нее.
     - Существует?
     - Да, именно.
     - Расскажи мне, - тихо попросил он. - Пожалуйста.
     - Не знаю, с чего начать.
     - Прошу тебя, попытайся, - в его словах была мольба, жажда знать.
     - Ковер, - начала она.
     Он оглянулся назад.
     - Это твой?
     Она не смогла сдержать смех.
     - Нет. То место, что тебе снилось... оно здесь. На этом ковре.
     - Здесь?
     Иногда она сама с трудом в это верила. Как она могла винить его за недоверие к ее словам?
     - Верь мне. Как бы невероятно это ни звучало.
     - Я знаю, - сказал он. - Я почему-то это знаю.
     - Конечно, знаешь. И ты все вспомнишь. Я помогу тебе. Но сейчас мне нужна твоя помощь.
     - Да. Все, что ты хочешь.
     - За мной гонятся.
     - Кто?
     - Скажу потом, когда будет время. Коротко говоря, они хотят уничтожить страну, которую ты видел во сне. Страну, спрятанную в этом ковре. Фугу.
     - Ты хочешь укрыться у меня? Она покачала головой.
     - Я звонила тебе на работу. Они могут уже быть там.
     Джеральдина им ничего не скажет.
     - Я не могу рисковать.
     - Можно поехать к Дику, в Керкби. Там нас никто не найдет.
     - Ты ему веришь?
     - Конечно.
     - Тогда поехали. Указывай дорогу.

3

     Они свернули на Джеймс-стрит, но далеко не уехали. Дорогу преградил затор.
     Кэл высунулся из машины, чтобы посмотреть, в чем дело. Сквозь завесу дождя трудно было что-то рассмотреть, но, похоже, случилась авария. Наиболее нетерпеливые водители пытались объехать по обочине, что еще больше увеличило суматоху. Загудели гудки. Кэл засмеялся.
     - Ты чего?
     - Час назад я сидел в своей конторе, зарывшись в бумаги...
     - А сейчас прячешь беглянку.
     - Меня вполне устраивает такая перемена.
     - Но почему мы стоим?
     - Пойду посмотрю, - прежде чем она успела остановить его, он вышел из машины и пошел вперед, закрыв голову от дождя пиджаком.
     Она смотрела на него, барабаня пальцами по рулю. Ситуация нравилась ей все меньше. В зеркале обзора блеснули синие огоньки. Обернувшись, она увидела несколько полицейских машин, приближающихся к ней.
     Ее сердце подпрыгнуло. Она оглянулась на Кэла, надеясь, что он возвращается, но он продолжал всматриваться в скопище машин. Среди машин появились полицейские, которые заглядывали внутрь и что-то спрашивали. Дорогу, должно быть; ничего страшного. Все, что она могла сделать, - это продолжать улыбаться.
     Машины впереди тронулись, объезжая место аварии. Она поискала глазами Кэла. Может, стоит выйти и позвать его назад? Тут у окошка появился офицер полиции.
     - Ждите сигнала, - сказал он ей, - и осторожно поезжайте.
     - Спасибо. Я буду осторожной.
     Но он продолжал смотреть на нее во все глаза. Дождь стекал с полей его шлема.
     - Я знаю ваше лицо.
     - Действительно? - она попыталась улыбнуться.
     - Как ваша фамилия?
     Не успела она что-нибудь сочинить, как офицера окликнули спереди. Он поднялся, давая ей возможность махнуть рукой Кэлу, стоящему у обочины.
     - Что-нибудь не так? - полицейский заметил этот жест.
     - Нет-нет, все в порядке.
     К машине подошел еще один страж порядка, кричащий что-то неразборчивое. Чем больше она тут стоит, тем хуже. Кэл не замечал ее. Сзади бежали еще полицейские.
     Она нажала на газ, и офицер, стоящий впереди, едва успел отпрыгнуть. Оставалось надеяться, что в поднявшейся суматохе Кэл успеет скрыться.
     Она проехала ярдов пятьсот, когда сзади послышались сирены погони.

4

     У Кэла ушло секунд десять на то, чтобы осознать, что случилось, и еще две - чтобы проклясть свою тупость. Когда Сюзанна скрылась за углом, полиция еще не успела опомниться, но вскоре один из офицеров решительно направился к Кэлу.
     Он, изображая невинность, пошел в обратную сторону, потом побежал. Преследователи в тяжелых, намокших плащах быстро отстали. Он свернул на Брансуик-стрит, потом на Друри-лайн. Неподалеку выли сирены.
     На Уотер-стрит он замедлил шаг и обернулся. Погони не было видно. Он прошел еще немного, потом поймал такси и поехал домой. У него осталось много вопросов, на которые Сюзанна не успела ответить.
     Чтобы удержать в памяти хоть что-то, он повторял имена, которые она называла ему, но они по-прежнему мало что ему говорили.

VII
В ловушке

1

     Дождь был союзником Сюзанны, как и ее плохое знание города. Она беспорядочно кружила по улицам, и это сбивало преследователей с толку. На Аппер-Парламент-стрит вой сирен замер вдали.
     Но она знала, что это ненадолго. Ее обложили, и скоро кольцо замкнется.

     Когда она выезжала из города, в тучах образовался просвет, окрасивший хмурые крыши в золотые тона. Но скоро разрыв затянулся, и очарование исчезло.
     Она гнала машину дальше и дальше, навстречу неизвестности.

2

     Кэл стоял у дверей кухни. Джеральдина, которая как раз резала лук, подняла глаза и спросила:
     - Ты что, забыл зонтик?
     Он подумал: она не знает, кто я и что со мной случилось, да и откуда? Я сам этого не знаю. Я забыл. О Господи Иисусе, как я мог забыть?
     - Ты в порядке? - она положила луковицу и нож и подошла к нему. - У тебя больной вид.
     - У меня неприятности.
     - Что случилось?
     - Боюсь, меня будет искать полиция.
     - Почему?
     - Не спрашивай. Все слишком сложно.
     Она поджала губы.
     - Тебе днем звонила какая-то женщина, спрашивал твой рабочий телефон. Ты говорил с ней?
     - Да.
     - И она с этим связана?
     - Да.
     - Расскажи мне, Кэл.
     - Не знаю, с чего начать.
     - У тебя с ней что-то было?
     - Нет, - сказал он и тут же подумал: "Во всяком случае я этого не помню".
     - Тогда в чем дело?
     - Потом, не сейчас.
     Он направился к выходу.
     - Ты куда?
     - Я весь мокрый.
     - Кэл!
     - Пойду переоденусь.
     - Насколько велики твои неприятности?
     Он остановился, распуская узел галстука.
     - Не знаю, - сказал он, но голос в его голове тут же произнес: "Очень велики, сынок", - и он знал, что это правда.
     Она проводила его до спальни, где он снял с себя мокрую одежду, пока она продолжала задавать ему вопросы, не получая ответов. С каждым вопросом она была все ближе к слезам, и он знал, что завтра пожалеет о своем поведении, но сейчас ему было необходимо как можно быстрее уйти, пока полиция не застала его. Конечно, он ничего им не скажет, он ничего просто не помнит. Но они умеют развязывать людям язык.
     Он порылся в шкафу и нашел рубашку, джинсы, куртку, потом выглянул в окно. Дождь продолжал лить, но ничего не поделаешь, придется идти. Он вытащил из мокрого костюма кошелек и сошел вниз.
     Джеральдина все еще стояла у лестницы, продолжая бороться со слезами.
     - И что им сказать, если они придут? - осведомилась она.
     - Правду. Что я пришел и ушел.
     - Может, меня здесь не будет. Да. Скорее всего, я уйду. - У него не было ни времени, ни желания обсуждать эту идею.
     - Верь мне, - все, что он мог сказать. - Я не больше тебя понимаю, что происходит.
     - Может быть, тебе сходить к доктору? - ее голос смягчился. - Ты, похоже, заболел.
     Он остановился посреди лестницы.
     - Брендан говорил, что...
     - Не впутывай в это отца.
     - Нет, послушай. Он говорил мне о том, что он видел... что ему казалось.
     - Не хочу слушать.
     - Он сказал, что у вас в саду убили какую-то женщину. Что он видел какого-то монстра, - она улыбнулась абсурдности этого.
     У Кэла внутри все сжалось. Он снова подумал: "Я знаю, что это правда".
     - Может, и у меня галлюцинации?
     - Он просто выдумал. Это его ирландская кровь.
     - А ты, Кэл? Ты тоже выдумываешь?
     - Хотел бы я, чтобы это было так.
     - О, Кэл...
     Он подошел к ней и нежно погладил по голове.
     - Если кто-нибудь тебя спросит...
     - Я скажу правду. Что ничего не знаю.
     - Спасибо.
     Когда он уже подошел к двери, она окликнула его:
     - Кэл?
     - Что?
     - Ты правда не любишь ту женщину? Лучше скажи мне правду.
     Он открыл дверь. Дождь брызнул ему в лицо.
     - Я не помню, - сказал он и направился к машине.

3

     После получаса езды Сюзанна начала испытывать последствия бессонной ночи. Дорога впереди стала расплываться. Она знала, что скоро уснет прямо за рулем, и решила остановиться и выпить кофе.
     В придорожном кафе было полно народу, чему она обрадовалась. Среди стольких людей легче затеряться. Боясь надолго оставить ковер, она взяла стакан кофе в автомате чтобы не стоять в очереди, купила бисквиты и шоколадку и вернулась в машину.
     Она включила радио и принялась за скромный обед, вспоминая Джерихо, достающего ворованные продукты изо всех карманов. Где он сейчас? Она подняла за него тост, пожелав, чтобы он оказался в безопасности.
     В восемь передавали новости. О ней ничего не сообщили. После выпуска началась легкая музыка, и она задремала, убаюканная бисквитами и джазом.
     Проснулась она от стука в окно. Возле машины стоял полицейский.
     - Пожалуйста, откройте, - сказал он. Кажется, он один. Может, ей попытаться уехать? Но прежде чем она успела принять решение, дверцу открыли снаружи.
     - Выходите.
     Она подчинилась. Перед ней стоял человек, силуэтом выделяющийся на фоне неоновых огней.
     - Она, - сказал он, и тут же со всех сторон показались люди. Она пыталась пробудить менструм, но ее уже схватили за руки. Кто-то закатал ей рукав, и она почувствовала укол. Все вокруг поплыло, мир сошелся в узкий коридор, в конце которого стоял Хобарт. Она поплыла навстречу ему, держась руками за стены, и тут Хобарт превратился в чудовище, заполнившее все пространство торжествующим ревом.

VIII
Новыми глазами

     Мерси в тот день несла свои мутно-коричневые воды быстрее обычного. Кэл прохаживался по берегу, глядя на бурлящую воду. Когда-то река в этом месте была полна спешащих кораблей. Теперь она опустела, вместе с доками и складами. Остался Зачарованный город, населенный призраками.
     Он и сам чувствовал себя одним из них. Бестелесным пришельцем, холодным, как мертвец. Он попытался согреть руки в карманах и нащупал там какие-то мягкие предметы. Вытащив их, он стал разглядывать их при свете фонаря.
     Они были похожи на засохшие сливы, но кожица была толще, как кожа старого башмака. Он не мог вспомнить, что это за фрукты. Откуда он их взял? Пахли они аппетитно, и это напомнило ему, что он не ел с утра.
     Он поднес плод к губам и легко прокусил источившуюся кожуру. Запах не обманул: мякоть внутри обожгла ему горло, как коньяк. Не успев проглотить первый кусок, он откусил еще раз. Внезапно у него проснулся волчий аппетит, и он начал пожирать плоды один за другим, как будто не ел целую неделю.
     Прервался он лишь тогда, когда заметил, что фонарь, под которым он стоял, склоняется к нему. Неужели он отравился? Недоеденный плод выпал из его рук, и он уже готов был засунуть пальцы в горло, чтобы заставить себя вытошнить остальное, когда его остановило еще более неожиданное ощущение.
     Он рос, или ему так казалось?
     Ногами он еще чувствовал бетон, но фонарь был теперь под ним. Река широко раскинулась вокруг в обе стороны, словно притягивая его к себе.
     - Ты отравился, - сказала его рациональная часть. - Опьянел от этих фруктов.
     Но он вовсе не чувствовал себя пьяным; он видел все чрезвычайно ясно, не только обычными глазами, но и откуда-то сверху, и еще с поверхности воды быстро уплывая по течению.
     Точки обзора множились и соединялись, позволяя ему видеть все с разных сторон.
     Он был уже не один. Он был самим собой, и сыном своего отца, и внуком деда, и ребенком, спрятанным во взрослом, и человеком, которому снится, что он птица.
     Птица!
     И тут он сразу вспомнил все - все чудеса, случившиеся с ним. Птица, двор, ковер, помет (да! да! он был птицей!), потом враги и друзья, Шэдвелл, Иммаколата, чудовища и Сюзанна, его прекрасная Сюзанна! Теперь он вспомнил и ее.
     Все тайны памяти предстали перед ним в один краткий миг. И вместе с ними он впервые по-настоящему ощутил горечь потери того, кто научил его стихам, прочитанным в саду Ло. Его отец жил и умер, так и не узнав того, что теперь знал он.
     Горе вернуло ему единственность, и он снова оказался в своем теле, чтобы в следующую минуту взмыть - на этот раз выше и выше, пока он не поднялся над всей Англией.
     Луна под ним освещала несущиеся облака, и он полетел за ними, подхваченный тем же ветром. Внизу простирались пустые в этот час улицы и молчаливые холмы. И где-то внизу был ковер.
     Он чувствовал его - не видел, но знал, где его искать, и не забыл этого, вернувшись в конце концов в свое тело.
     Ковер находился к северо-востоку от города, и он двигался. Везла ли его Сюзанна? Нет, новообретенная интуиция говорила ему, что ковер и его Хранительница находятся в опасности.
     При этой мысли он камнем упал обратно в себя, ощущая с облегчением плотность и жар своего тела. Воспарить мыслью приятно, но как в таком состоянии действовать?
     В следующий момент он опять стоял на берегу, и река несла мимо свои темные воды, и облака, которые он только что видел внизу, проносились высоко над ним. Его губы были солеными, но это была не морская соль, а слезы потери отца, и, может быть, матери, и слезы воспоминания всего, что он так долго не вспоминал.
     Он принес с высот новое знание: он был уверен теперь, что все, однажды забытое, можно вспомнить, а все потерянное - обрести вновь.
     Все, происходящее в этом мире, и было одним вечным поиском.
     Он посмотрел на северо-восток. Там ничего не было, но сердцем он чуял, что его цель - там. Нужно было следовать за ней.

IX
Укрытие

     Сюзанна медленно пробуждалась от наркотического сна. Сперва она могла приоткрыть глаза лишь на несколько секунд, но постепенно организм избавлялся от той дряни, что впрыснул в него Хобарт. Она не спешила, решив восстановить силы.
     Она поняла, что сидит на заднем сиденье автомобиля Хобарта. Сам он находился впереди, рядом с водителем. Оглянувшись, он увидел, что она очнулась, но ничего не сказал. В его взгляде была холодная уверенность, словно он наперед знал все, что будет, и не считал нужным спешить.
     В ее состоянии было трудно определить время, но они наверняка ехали не один час. Они миновали какой-то спящий город и, когда она в очередной раз открыла глаза, уже мчались мимо темных лесистых холмов. В стекле отражались фары, и, обернувшись, она увидела сзади "черную Марию", а за ней еще несколько машин.
     Сонливость опять одолела ее.
     Вновь она проснулась от холодного воздуха - водитель открыл окно. Она приподнялась и глубоко вдохнула. Теперь они ехали среди гор: наверняка, это Шотландия, где же еще в конце весны можно увидеть снежные вершины? Они съехали с шоссе на каменистую тропу, что сильно замедлило