о вознаграждения. Только... только...  ну,  я  как
раз высматривал кольцо, которое потерял - это жены моей кольцо -  вот  так
вот как раз и вышло, что я увидел ваш бумажник. Я...  А  вы  не  находили,
случаем, мое кольцо?
     - Извините, - улыбнулся Уинтер. - С величайшей радостью вернул бы вам
ваше кольцо, только я его не находил.
     - О, сэр, а может, вы все-таки нашли, а потом просто забыли?
     - Нет, точно не находил. Вы уж извините.
     - Вы знаете, сэр, а ведь всякое бывает. Вы вот выглядите таким, ну из
этих, которые рассеянные. А вдруг подняли, сунули  в  карман  и  сразу  же
забыли? Вы посмотрите, посмотрите. Это жены  моей.  Бриллианты  и  сапфир.
Посмотрите, пожалуйста.
     Не то, чтобы очень умно придумано, но ведь и то сказать, думать Перси
привык в основном руками.
     - Найдж!  Привет!  Подожди  секунду!  -  заорал  Уинтер  и  торопливо
обернулся к Перси. - Простите, пожалуйста. Еще раз спасибо.
     Он  бросился  к  идущей  по  другой  стороне   улицы   очаровательной
альбиноске.  Найджел  Энглунд  в  своем  обмундировании  -  темные   очки,
защищающие красные глаза, широкополая шляпа, защищающая голову, все  тело,
до самых кончиков пальцев, затянуто чем-то вроде чехла, защищающего каждый
квадратный сантиметр кожи, Уинтер отлично помнил, что скрывается под  этим
чехлом.
     - Доктор, - проскулил он, - у меня дырки в голове - мамонт лягнул  на
Ганимеде. Как вы думаете, выживет он, этот мамонт?
     Найдж расхохоталась. Ветеринар-психоаналитик, она  специализировалась
на неврозах и прочих заморочках гибридных домашних животных. Зверей этих -
и самых странных - развелось в последнее время очень много, были среди них
и настоящие красавцы.
     - Все, Роуг,  -  сказала  она,  -  сдвинутыми  мозгами  я  больше  не
занимаюсь. Теперь я - хозяйка публичного заведения.
     - Чего публичное? Какое заведение?
     - Городской зверинец. Теперь я - Gnadige [букв. "милостивая"  (нем.),
факт. "Уважаемая госпожа"] Direktor.
     - Ни себе сказать!.. Подумать только, я знал тебя еще в  те  времена,
когда...
     Взгляд Найджел обжег его - даже сквозь черные очки.
     - Послушай, молодой и красивый, давай  разберется  с  самого  начала.
Зверинец этот у меня вот здесь.
     И тут он заметил, что оправа  ее  очков  выполнена  в  виде  краешков
солнечного диска.
     - Деми?
     - Что?
     - Ведь ты все про меня разнюхивала. Может, ты  узнала  и  про  нас  с
Найдж?
     - В прошлый раз,  Роуг,  -  сказала  запакованная  альбиноска  ровным
твердым голосом, - это было "Лапа, меня посылают на Титан, вернусь  недель
через пять". А что это теперь за Деми такая?
     - Извини, - пробормотал Уинтер.  -  Извини.  Головка  не  в  порядке.
Засела строчка из статьи, над которой работаю - вот я зачем-то  и  ляпнул.
Пошли, осмотрим твой скотский хутор, если только ты  не  боишься  общества
психов. Мне бы  сейчас  совсем  не  помешала  небольшая  порция  помощи  и
утешения.
     - За этим обращайся в какое-нибудь другое место. Можешь  излить  все,
что у тебя на сердце, животным. Они очень любят послушать,


     В зоопарке все животные обитали  на  этаких  островках  привычной  им
среды - за, естественно, энергетическими заграждениями. Уинтер начал  свой
обход. Куду, динго, онагр...
     - Деми?
     - Деми?
     - Деми?
     Ни ответа, ни привета. Дальше. Толпа детей всех размеров и  расцветок
криками,  смехом  и  свистом  приветствует  разворачивающийся   на   сцене
кукольный спектакль - действительно весьма любопытный,  с  марионетками  в
натуральную величину. Уинтер остановился.
     Ведущий: Этот грязный,  подлый  дрессировщик  (свист,  крики:  "ДОЛОЙ
ЕГО!") зверскими пытками принуждает зверей прыгать сквозь горящие  обручи,
жонглировать, ездить на всяких штуках  с  колесиками.  Он  бьет  их  своим
докрасна раскаленным хлыстом ("ДОЛОЙ!") Героический горилл восстает против
рабства, ("МОЛОДЕЦ!"), к нему присоединяются и другие  животные.  ("УРА!")
Они побеждают злобного дрессировщика (Радостный смех) и его же собственным
хлыстом заставляют исполнять все эти штуки и фокусы. ("ТАК ЕМУ  И  НАДО!")
Музыка: "Карнавал зверей".
     Уинтер пошел дальше: татоуси, дзингетаи, гекко...
     - Деми?
     - Деми?
     - Деми?
     По нулям. Бабиросса, колуго, бандикут, кулан, варан, пеба...
     - Деми?
     Уинтер, собственно, не очень-то надеялся. Он  остановился  посмотреть
на роскошную морскую карусель -  дети  со  всей  Солнечной  (а  с  ними  и
несколько окончательно утративших стыд и  совесть  взрослых)  катались  на
морских  коньках,  дельфинах,   моржах,   китах,   гигантских   моллюсках,
дружелюбно ухмыляющихся акулах и даже на услужливых осьминогах. Все это  -
под звуки "La Mer" в исполнении парового органа,  явно  испортившего  себе
легкие курением. Одна фигура вызывала удивление - слепая нищенка  оседлала
осьминога и размахивала своей тросточкой в такт музыке.
     "Чем-то напоминает мою коронацию", - подумал Уинтер, двигаясь дальше.
     Тигр, снежный барс, жираф, рысь,  леопард,  дромадер,  пума,  кугуар.
Черные пантеры на кусочке своего родного вельда; одна  из  них  подошла  к
самому барьеру и уставилась на Уинтера с такой неизбывной тоской,  что  он
почти поверил.
     - Деми? Ведь это точно ты, да? Вылезай оттуда, лапа. У меня есть  для
тебя подарок. Хочешь посмотреть? Твое обручальное кольцо.
     Он сунул руку в карман,  вытащил  обручальное  кольцо  с  сапфиром  и
бриллиантами и зашелся смехом - в одно мгновение все встало на место.
     - Деми, если это правда ты, вылезай и послушай, я  тебе  такую  хохму
расскажу!
     Пантера отвернулась и ушла.
     - В одно только не врубаюсь,  -  хмыкнул  Уинтер,  ощупав  на  всякий
случай кольцо с печаткой. - Нужно будет спросить этого мелкого поганца.  У
полиции он на учете, это уж и к бабке не ходить,  так  что  найти  его  не
трудно. - И синэргист направился к выходу, подкидывая и ловя объект  столь
нежной и страстной любви Перси Павлина.
     Долго искать не пришлось. У самых ворот он столкнулся с Перси  и  еще
каким-то тощим длинным героем явно адвокатской внешности; по  скорости,  с
которой эта парочка ворвалась в зоопарк,  можно  было  подумать,  что  они
кого-то ищут - чем они, собственно, и занимались.
     - Вот  он!  -  заорал  Перси,  после  чего  юридический  герой  ткнул
обвиняющим перстом в сторону Уинтера и  произнес  долгую  горячую  речь  о
похищенной собственности, возбуждении уголовного преследования, ордере  на
обыск, возмещении ущерба, судебном процессе и  -  само  собой  -  судебных
Издержках.
     Уинтер ухмыльнулся, еще раз подкинул кольцо и еще раз его поймал.
     - Быстрая работа, - похвалил он ширмача. - Как тебя звать?
     - Перси.
     - Перси... а дальше?
     - Просто Перси.
     - Адвокат заявляет, что это твое кольцо?
     - Моей жены.
     - И где же я его взял? Нашел?
     - Нашел ты, как же! - возмутился Перси. - Я возвращал тебе  найденный
бумажник, а ты тем временем залез ко мне в карман.
     - Заткнитесь, пожалуйста,  господин  адвокат,  -  посоветовал  Уинтер
юридическому герою, который, как и положено герою, рвался  в  бой.  -  Вот
что. Перси. Давай откажемся ото всех своих обвинений и  контробвинений.  Я
отдам тебе кольцо, если ты объяснишь мне одну вещь.
     - Какую?
     - Каким хреном сумел ты уронить его мне в  карман,  когда  вытаскивал
бумажник?
     Перси покраснел, как девушка, и смущенно потупился.  Некоторое  время
он пребывал  в  нерешительности,  затем  растаял  под  теплым,  ободряющим
взглядом Уинтера.
     - Свалилось. Велико он мне.
     Уинтер благодарно расхохотался - второй раз за этот жуткий день.
     - Не стоило бы надевать, - сказал он, передавая Перси кольцо,  -  при
твоем роде занятий. Что, опять пойдешь на улицу сшибать?
     - Там сейчас плохая работа,  -  доверительно  сообщил  Перси.  Уинтер
приобрел еще одного друга. - На карнавале лучше, согласен?
     - Точно, Перси, - ухмыльнулся Уинтер. - Пошли.

                            ИНДЕЙСКИЙ КАРНАВАЛ
                              ВОЖДЯ РЕЙНЬЕРА

     Русские  ученые  медведи,  шведские  гимнастки,  немецкий   Tanzsaal,
цыганские гадалки,  баскская  полота,  индусы-факиры,  итальянская  bocce,
турецкий рахат-лукум, французские пирожные, тюлени  с  Аляски,  английские
собачьи   бега...   Единственной,   пожалуй,   индейской   принадлежностью
индейского карнавала был сидевший у входа индейский вождь Рейньер - боевая
раскраска, боевой головной убор из перьев, набедренная повязка. Отвечая на
вопросы посетителей и указывая им аттракционы, он использовал вместо жезла
томагавк.
     - Вот, - прохрипел индеец. - Где солнце  встает  -  там  земля  белых
людей. Где солнце садится - там земля красных людей. Здесь  земля  красных
людей. - Он  прочистил  горло.  -  Я  платить  все  налоги.  Я  иметь  все
разрешения. Красные люди  курят  трубку  мира.  Зачем  белые  люди  пришли
снимать скальп красного человека? Они хотят больше вампумов? Не выйдет.  В
вигваме вождя Рейньера ничего нет.
     - Кончай, вождь, - успокоил его  Уинтер.  -  Мы  не  легавые,  просто
мирные платные посетители.
     -  Простите  меня,  джентльмены,  -  рассыпался  в  извинениях  вождь
Рейньер. -  Меня  буквально  одолевают  представители  власти,  вымогающие
несуразных размеров плату. Как  сказано  поэтом:  "Соблазна  голосу  любое
внемлет ухо". Заходите, заходите! Касса  налево.  Желаю  приятно  провести
время.
     - Видишь, какой хороший индеец. Разве можно шмонать  по  карманам  на
его шоу? - укоризненно спросил Уинтер, но  Перси  уже  исчез.  -  Вот  что
значит преданность делу, -  пробормотал  мудрый  синэргист,  проверяя,  па
месте ли бумажник и обручальное колечко.
     И  снова  он  блуждал,  глазея  на  клоунов,  фокусников,  жонглеров,
шпагоглотателей, змеезаклинателей и - в особенности -  на  исполнительницу
"экуменического  танца  живота".  Господь  сохрани  авторские   права   на
фирменное название. Карнавал вызвал в памяти бессмертный смех Рабле:

                              ИГРЫ ГАРГАНТЮА
                Слуги расстилали зеленое сукно, и он играл

              В шахматы,                 В жмурки,
              В свои козыри,             В дичка,
              В тирлинтантэн,            В под зад коленкой,
              В тара,                    В живот на живот,
              В пий-над-жок-фор,         В бандита и негодяя,

                          В несчастного,
                          В несчастную,
                          В пытку,
                          В последнюю пару в аду.

     И тут желание смеяться над шутками Рабле почему-то пропало.
     Рядом с поросшим густым волосом болгарином-пожирателем огня  (вывеска
обещала еще и хождение по углям) Уинтер увидел палатку, украшенную до рези
в глазах ярким транспарантом. Улыбающееся солнце с несомненно  ирландскими
чертами лица. Более того -  с  неугасимо-красным  лицом  ирландца,  весьма
прилежного в употреблении ирландского национального напитка -  ирландского
виски.  Каждый  из  двенадцати  вырывавшихся  из  солнца  языков   пламени
оканчивался одним из двенадцати знаков Зодиака.

                             МАДАМ БЕРНАДЕТТ
                                ВСЕ ВИДИТ
                                ВСЕ ЗНАЕТ.

     - Ирландская цыганка! - воскликнул Уинтер. - Жестянщица! [В  Ирландии
и Шотландии цыган называют  "жестянщики"  -  отголосок  того,  что  цыгане
издавна занимались кузнечным и жестяным ремеслом.]
     В тот самый момент, когда он входил к гадалке, из соседнего  балагана
донесся громкий звук, сильно  смахивающий  на  кашель;  на  крыше  палатки
появился, а затем И взорвался огненный шар.
     Тут же раздались дикие вопли - болгарин, судя по  всему,  что-то  там
недопожрал. Сухой пластик вспыхнул  мгновенно,  дождем  посыпались  искры,
повалил  дым,  стало  нестерпимо   жарко.   Гадалка-жестянщица   буквально
окаменела, судорожно сжимая свой хрустальный шар; широко  раскрытые  глаза
смотрели на разверзнувшийся ад, словно на знак гнева  Господнего.  К  тому
времени, как  Уинтер  выволок-таки  ее  наружу,  оба  они  задымились,  но
хрустальный шар так и остался в надежных костлявых пальцах.
     -  Вы,  наверное.  Водолей,  -  сказал  он  мадам  Бернадетт,  -  или
застрахованы. Если вы - Деми, эта история вам поделом. Так  что,  Деми  вы
или нет?
     Недоуменное молчание.
     Протолкавшись сквозь возбужденную толпу, Уинтер  покинул  карнавал  и
поковылял в "Ммоды Ммощного Ммайка", где и договорился о замене безнадежно
погубленной одежды. В "Ммодах" висела табличка, предупреждающая всех, кого
это касается, что Ммайка защищает от воров аппаратура компании "Всевидящее
Видео".  Для  большей  понятности  их  фирменный  знак  представлял  собой
солнечный диске глазом внутри и надписью "Не бойтесь,  мы  все  видим"  по
краю, на манер солнечной короны.
     Ммощный Ммайк помещал свою рекламу в "Солар Медиа", так  что  Уинтера
сразу признали, с восторгом помогли такой  знаменитости  привести  себя  в
порядок  и  мгновенно  подогнали  новый  костюм  по  размеру.  Он  покидал
портняжное заведение освеженный, благодарный, но при  том  -  в  предельно
мрачном настроении (неудивительном после целого дня приводящих в  отчаяние
неудач) и в полной неуверенности, как  же  одолеть  постигшее  их  с  Деми
несчастье. Вот тут-то на него и повалились трое боевиков, солдат Тритона.
     Не  удостоив  стажерок  и  взглядом,  Уинтер  смерчем  промчался   по
оркестровому салону и вломился в мою студию, где  я  продолжала  борьбу  с
виргиналом, никак не желавшим настраиваться. Выглядел  он  как  "Жемчужный
король" кокни - вышеупомянутыми жемчугами являлись пятна  собственной  его
кожи, просвечивавшие  сквозь  многочисленные  прорехи  столь  еще  недавно
нового костюма. Роуг был в полной  ярости,  на  мгновение  мне  показалось
даже, что солнечные диски  на  его  щеках  начали  испускать  собственное,
зловеще-багровое  свечение.  Ну  чистый  король-убийца  или   взбесившийся
морской лев (Eurnetopias jubata) в поисках гарема.
     - Ладно, Одесса, - прорычал он. - Какой там  у  тебя  план?  Можно  и
послушать.
     - Присядь, мальчик, и немного остынь. Думаю, тебе стоило бы выпить.
     - За сегодня я столько вылакал, что слона утопить можно. -  Его  била
неудержимая дрожь. - Так какой у тебя план?
     - Сперва выпей, - решительно отрезала я и нажала кнопку.
     Он испепелил меня взглядом, но смолчал. Появилась Барб, в одной  руке
- тросточка, которой она тук-тук-тукала перед собой, в другой - поднос.
     Уинтер остолбенел. Он разинул рот, посмотрел на Барб, потом на меня и
так  бы  и  шлепнулся  задницей  об  пол,  не  подсунь   я   вовремя   под
вышеупомянутую задницу стул.
     Барбара опустила  поднос,  а  затем  сняла  лыжный  капюшон.  Уинтеру
предстала голова из той разновидности, которую любят чеканить на монетах и
медалях - ну "Свобода",  "Марианна"  и  прочее  такое.  Четкий  правильный
профиль лесбиянки (из них получаются самые великолепные Gardas) как нельзя
лучше гармонировал со стройным, крепким телом.
     - Я - Баа-Баа-Раа, - проблеяла она,  а  затем  добавила:  -  Господи,
Уинтер, ну и прогулочку же ты мне устроил!
     Он все еще не въезжал, как любил выражаться Сохо Янг.
     - Богач, бедняк, побирушка, вор. - Она вложила ему  в  руку  рюмку  с
коньяком. - И так далее. Это что, намеренно или случайно?
     - Бессознательно-намеренно, Барб, -  объяснила  я.  -  Роуг  ведь  не
понимает, каким образом он откликается на структуры Anima Mundi.
     - Доктор, законник, индейский вождь, -  кивнул  Уинтер.  -  Ясненько.
Нет, не нарочно. Я думал, что просто слоняюсь куда  попало  и  жду,  чтобы
Деми... - Он заглотил свой коньяк. - Выходит, меня что-то вело?
     - Попробуй врубиться, Роуг, - сказала я. - То же самое, что заставило
тебя найти утонувшую девочку - тогда, в валлийском куполе.  Мировая  Душа.
То, глубинное, что позволяет тебе слышать разговоры вещей и позволяет тебе
видеть то, что видят все, но думать при этом то, что никому  и  голову  не
приходит. Ты говоришь, что это - синэргия, я называю это Anima Mundi. Одно
и то же.
     - А может. Бог?
     - Называют и так. Почему бы и не называть? Главное - это  одно  и  то
же.
     Он снова кивнул.
     - Целое больше суммы своих частей, как бы его не называть. А ты  что,
- повернулся он к Барб, - следила за мной?
     - В порядке задания.
     - И ты знала про мою Деми?
     - В порядке инструктажа.
     - А ты не помнишь, чтобы я... А ты  не  помнишь,  чтобы  она...  Нет,
подожди.  Я  так  сегодня  умотался,  что  даже  не   могу   ничего   ясно
сформулировать. - Он перевел дыхание. - Не  было  ли  поблизости  от  меня
какого-либо живого существа, которое все время оставалось со мной, но я не
обращал на него внимания?
     Барб молча покачала головой.
     - И ничего такое, на что я не обратил внимания, не пыталось  вступить
со мной в контакт?
     - Ничего, кроме Перси Павлина и троих джинковых солдат, но ты обратил
на двоих из них  более  чем  достаточно  внимания.  Во  всяком  случае  им
хватило, чтобы отправиться на тот свет. Ну, эти твои маори умеют у себя на
Ганимеде готовить убийц. Ты мог бы дать урок-другой самому Аттиле.
     - Два? А что, один ушел?
     - Нет.
     Уинтер посмотрел на нее, а затем на меня. Я пожала плечами.
     - Ты сильно увлекся двоими, вот  Барб  и  решила  немного  помочь.  С
пятидесяти ярдов она бьет без промаха. Не обиделся, надеюсь?
     - Не такая уж я свинья. Я благодарен тебе,  Барб,  очень  благодарен.
Спасибо.
     - Парни должны помогать друг другу, - ухмыльнулась Барб.
     - Еще раз спасибо. Послушайте, обе вы, вы меня не бросайте, помогите.
Мне нужно вернуть Деми, это сейчас самое главное, но я просто не вижу, как
это сделать. Никогда бы не поверил, что не  смогу  разобраться  в  картине
событий - да еще в момент опасности, когда так много... Ладно, это  пустые
разговоры. Какие предложения?
     - Тебе нужно сторговаться с Тритоном, - сказала я.
     - А популярнее?
     - Они хотят, чтобы контрабанда прекратилась.
     - А сами они не могут?
     - Нет. Единственный, кто может - это ты. Король Р-ог.
     - Но я не хочу. - Он снова начал яриться.  -  Эти  косопузые  джинки,
сидящие на своем мета и унижающие все человечество, все равно как долбаные
арабы, усевшиеся на свою нефть...
     - И вся Солнечная охотно с тобой согласится, особенно  теперь,  когда
Тритон начал скупать нас на деньги, получаемые  за  мета...  Вот,  скажем,
"Ветка сакуры", кому, думаешь, принадлежит этот банк? Но только хочешь  ты
вернуть свою Деми или не хочешь?
     - Господи Исусе, она еще спрашивает! А для чего, скажи на милость,  я
целый день строил из себя клоуна?
     - Тогда тебе придется платить их цену Она не вернется, не убедившись,
что обстановка разрядилась.
     Он яростно хмыкнул.
     - А цена эта - прекращение операций вашей маорийской мафии.
     - Ну, скажем, я так и сделаю, - нетерпеливо махнул  рукой  Уинтер.  -
Где гарантия, что это успокоит Деми - куда бы она ни спряталась?
     - А! Вот тут-то мы и  начнем  торговаться.  Мы  потребуем  письменное
обязательство, которое, конечно же, гроша ломаного не стоит. Мы  потребуем
предусмотреть в документе штрафы  за  нарушение  его  условий,  потребуем,
чтобы он хранился у третьей стороны - на это им тоже начхать. Скорее всего
банк,  в  котором  мы  депонируем  договоренность,  окажется   им   же   и
принадлежащим. Еще мы...
     - Подожди секунду. А когда и где будет все это делаться?
     - Тогда, когда они выйдут на тебя. И, скорее всего - в том месте, где
они это сделают.
     - А как они поймут, что со мной можно разговаривать?
     - Очень просто.  Ты  воспылаешь  неожиданным  желанием  познакомиться
поближе с сыночком Посейдона и запросишь визу, то есть ясно покажешь,  что
готов к употреблению. Дальнейшим они займутся сами.
     - Жестянщ