е, - приказал Вандельер.
   Я достал из стола револьвер и протянул его Вандельеру. Я взял его, приставил
дуло к груди Бленхейма и нажал на спуск.
   У нас было три часа до возвращения прислуги. Мы взяли деньги и
драгоценности Бленхейма, его записки и уничтожили газеты. Упаковали в чемоданы
одежду. Мы подожгли его дом. Нет, это сделал я. Андроид отказался. Мне
запрещено подвергать опасности жизнь или собственность. Все ерунда!..


   Табличка в окне гласила: "Ван Уэбб, психометрический консультант". Вандельер
наметил себе этот адрес несколько недель назад. Андроид остался с вещами в
фойе, а Вандельер прошел в кабинет.
   Ван Уэбб оказалась высокой женщиной с редкими седыми волосами. Черты лица
замкнуты, бесстрастны, само воплощение деловитости и профессионализма. Она
кивнула Вандельеру, закончила письмо, запечатала и подняла голову.
   - Мое имя Вандербильт, - сказал я. - Джейли Вандербильт. Учусь в лондонском
университете.
   - Так.
   - Я провожу исследования по андроиду-убийце. Мне кажется, я напал на что-то
важное, интересное и хочу услышать ваше мнение. Сколько это будет стоить?
   - В каком колледже вы учитесь?
   - А что?
   - Для студентов скидка.
   - В колледже Мертона.
   - Два фунта, пожалуйста.
   Вандельер положил на стол два фунта и добавил к ним записи Бленхейма.
   - Существует связь между поведением андроида и погодой. Все преступления
совершались, когда температура поднималась выше 90 градусов по Фаренгейту.
Может ли психометрия дать этому объяснение?
   Ван Уэбб кивнула, просмотрела записи и произнесла:
   - Безусловно, синестезия!
   - Что?
   - Синестезия, - повторила она. - Это когда чувство, ощущение, мистер
Вандербильт, немедленно воспроизводится в формах восприятия не того органа,
который был раздражен. Например, раздражение звуков вызывает одновременно
ощущение определенного цвета. Или световой раздражитель вызывает ощущение
вкуса. Может произойти закоротка сигналов вкуса, запаха, боли, давления и т. д.
Вы понимаете?
   - Кажется, да.
   - Вы обнаружили факт, что андроид реагирует на температурный раздражитель
свыше 90 градусов синестетически. Возможно, есть связь медлу температурой и
аналогом адреналина для андроида.
   - Понятно. Тогда, если держать андроида в холоде...
   - Не будет ни раздражения, ни реакции.
   - Ясно. А есть ли опасность заражения? Может ли это перекинуться на
владельца андроида?
   - Очень любопытно... Опасность заражения заключается в опасности
п о в е р и т ь в его возможность. Если вы общаетесь с сумасшедшим, то можете,
в конечном итоге, перенять его болезнь... Что, безусловно, случилось с вами,
мистер Вандельер.
   Вандельер вскочил на ноги.
   - Вы осел, - сухо продолжала Ван Уэбб. Она указала на записки, лежащие на
столе. - Это почерк Бленхейма. Любому лондонскому студенту известны его слепые
каракули. В лондонском университете нет колледжа Мертона. Он в Оксфорде. А с
вами... Я даже не знаю, вызывать полицию или психиатрическую лечебницу.
   Я вытащил револьвер и застрелил ее.
   Все ерунда!


   - Антарес 2, Альфа Эрика, Поллукс 2, Ригель, Центавра, - говорил
Вандельер, - все это холодные планеты. Средняя температура сорок градусов.
Живем! Осторожней на повороте.
   Саморазвивающийся андроид опытной рукой держал руль и машина мягко неслась
по автостраде под серым холодным небом Англии. Высоко над головой завис
одинокий вертолет.
   - Никакого тепла, никакой жары, - говорил я. - В Шотландии - на корабль и
прямо на Поллукс. Там мы будем в безопасности.
   Внезапно сверху раздался оглушительный рев:
   - ВНИМАНИЕ, ДЖЕЙМС ВАНДЕЛЬЕР И АНДРОИД!
   Вандельер вздрогнул и посмотрел вверх.
   Из брюха вертолета вырывались мощные звуки.
   - ВЫ ОКРУЖЕНЫ. ДОРОГА БЛОКИРОВАНА. НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЕ МАШИНУ И
ПОДЧИНИТЕСЬ ЗАКОНУ.
   Я выжидающе поглядел на Вандельера.
   - Не останавливайся! - прокричал Вандельер.
   Вертолет опустился ниже.
   - ВНИМАНИЕ, АНДРОИД. НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИ МАШИНУ. ЭТО ВЫСШИЙ ПРИКАЗ,
ОТМЕНЯЮЩИЙ ВСЕ ЧАСТНЫЕ КОМАНДЫ.
   - Что ты делаешь? - закричал я.
   - Я должен остановиться... - начал андроид.
   - Прочь! - Вандельер оттолкнул андроида и вцепился в руль. Визжа тормозами,
машина съехала в поле и помчалась по замерзшей грязи, подминая мягкий
кустарник, к виднеющемуся в пяти милях параллельному шоссе.
   - ВНИМАНИЕ, ДЖЕЙМС ВАНДЕЛЬЕР И АНДРОИД. ВЫ ОБЯЗАНЫ ПОДЧИНИТЬСЯ ЗАКОНУ. ЭТО
ПРИКАЗ.
   - Не подчинимся! - дико взвыл Вандельер.
   - Нет! - сурово прошептал я. - Мы еще победим их. Мы победим жару. Мы...
   - Должен вам напомнить, - произнес я, - что мне необходимо выполнить приказ,
отменяющий все частные команды.
   - Пусть покажут документы, дающие им право приказывать! А может, они
жулики! - выкрикнул Вандельер. Правой рукой он полез за револьвером. Левая
рука дрогнула, машина на миг застыла и перевернулась.
   Мотор ревел, колеса визжали. Вандельер выбрался и вытащил андроида. Через
минуту мы были уже вне круга слепящего света из вертолета, в кустах, в лесу, в
темноте благословенного убежища.
   Вандельер и андроид отчаянно продирались через кустарник к параллельному
шоссе. Вокруг стягивалось кольцо преследователей, направляемых по радио.
Спустилась ночь. Небо затянулось сплошным полотном туч, мрачное, беззвездное.
Температура падала. Холодный северный ветер пронизывал нас до костей.
   Издалека донесся приглушенный взрыв. Взорвался бак машины, в небо взметнулся
фонтан огня. Раздуваемый ветром, фонтан превратился в десятифутовую стену, с
яростным треском пожиравшую кустарник и стремительно приближающуюся к нам. За
ней Вандельер разглядел темные силуэты - охотники, прочесывающие лес...
   - Боже! - воскликнул я и отчаянно рванулся вперед. Он потащил меня за собой,
пока их ноги не заскользили по ледяной поверхности замерзающего болота.
Внезапно лед треснул и они очутились в ошеломляюще холодной воде.
   Стена пламени приближалась, я уже ощущал жар. Он ясно видел преследователей.
Вандельер полез в карман за револьвером. Карман был порван, револьвер исчез. Он
застонал и задрожал от холода и ужаса. Свет от пожара был ослепительным.
Наверху беспомощно завис вертолет, не в состоянии перелететь через клубы дыма и
пламени, чтобы направить преследователей, сгруппировавшихся правее нас.
   - Они не найдут нас, - зашептал Вандельер. - Сиди тихо. Это приказ. Они не
найдут нас. Мы победим пожар. Мы...
   Три отчетливых выстрела раздались менее, чем в сотне футов от беглецов. Бум!
Бум! Бум! Это огонь достиг потерянного оружия и взорвал три оставшихся патрона.
Преследователи развернулись и пошли прямо на нас. Вандельер страшно ругался,
что-то истерически выкрикивал и все нырял в грязь, стараясь уберечься от
невыносимой жары. Андроид начал подергиваться.
   Волна пламени плеснула к ним. Вандельер набрал воздух и приготовился
нырнуть, пока пламя не пройдет. Андроид вздрогнул и истошно закричал.
   - Все ерунда! Все ерунда! - кричал он. - Будь спокойным и бесстрастным!
   - Будь ты проклят! - кричал я.
   Я попытался утопить его.
   - Будь ты проклят!
   Я разбил ему лицо
   Андроид избивал Вандельера, который сопротивлялся, пока он не выскочил из
грязи. Прежде, чем я смог снова напасть, живые языки пламени гипнотически
заворожили его. Он танцевал и кричал в безумной румбе перед стеной огня. Его
ноги дергались. Его руки дергались. Его пальцы дергались. Нелепая извивающаяся
фигура, темный силуэт на фоне ослепительного сияния.
   Преследователи закричали. Раздались выстрелы. Андроид дважды повернулся
кругом и продолжал свой кошмарный танец. Резкий порыв ветра кинул пламя вперед
и оно на миг приняло пляшущую фигуру в свои объятия, затем огонь отошел,
оставив за собой булькающую массу синтетической плоти и крови, которая никогда
не свернется.
   Термометр показал бы 1 200 градусов божественного Фаренгейта.


   Вандельер не погиб. Они упустили его, пока смотрели на гибель андроида. Но я
не знаю, кто из нас он в эти дни. Заражение, предупреждала Ванда. Заражение,
говорила Ван Уэбб. Если вы достаточно долго живете с сумасшедшим андроидом, я
тоже стану сумасшедшим.
   Но мы знаем одно. Мы знаем, что они ошибались. Робот и Вандельер знают это,
потому что новый робот тоже дергается. Ерунда! Здесь, на холодном Поллуксе,
робот танцует и поет. Холодно, но мои пальцы пляшут. Холодно, но он увел
маленькую Тэлли на прогулку в лес. Дешевый рабочий робот. Обслуживающий
механизм... все, что я мог себе позволить... Но он дергается и завывает, и
гуляет где-то с девчонкой, а я не могу найти их. Вандельер быстро меня не
найдет, а потом будет поздно. Холодным и бесстрастным, душка, на трескучем
морозе, когда термометр показывает 0 градусов убийственного Фаренгейта.












   ЧЕТЫРЕХЧАСОВАЯ ФУГА

   Фантастический рассказ.



   Теперь, конечно, Северо-восточный Коридор имеет полное право называться
Северо-восточными трущобами, тянущимися от Канады до Каролины и дальше на
запад, вплоть до Питтсбурга. Это были фантастические джунгли прогорклой
стремительности, население которых беспрестанно сновало без видимой цели и
постоянного местожительства, так что надзиратели контроля над рождаемостью и
социальные службы потеряли все надежды на порядок. Это было гигантское уличное
зрелище, которого все ожидали и которым все наслаждались. Даже немногие
привилегированные, которые могли бы жить под охраной в очень дорогих Оазисах,
притом где угодно, и думать не желали уехать отсюда. Джунгли захватывают.
   Там были тысячи проблем выживания, но одной из самых насущных являлась
нехватка свежей воды. Наиболее годную к употреблению питьевую воду давным-давно
конфисковали возрастающие производственные отряды во имя лучшего будущего и для
других целей ее оставалось очень мало. Конечно, на крышах имелись резервуары
для сбора дождевой воды. Естественно, имелся черный рынок. Вот и все. Поэтому
Джунгли воняли. Зловоние стояло хуже, чем при дворе королевы Елизаветы, когда
было чем мыться, но в мытье не верили. Коридор как раз не мог мыться, стирать
одежду или мыть полы, и уже за десять миль от моря ощущались вредоносные
миазмы.
   Добро пожаловать в Коридор!
   Страдальцы у берега могли обрести счастье вымыться в соленой воде, но
побережье Коридора было загрязнено таким количеством неочищенной нефти, утекшей
за столько поколений, что все прибрежные воды являлись собственностью компании
по очистке нефти. "Не входить!", "Не нарушать!" И везде вооруженная охрана.
Реки и озера были оснащены электрооградами. Не нужно никакой охраны, только
табличка с черепом и скрещенными костями, и если вы не знаете, что это
означает - прикасайтесь.
   Не верьте, что всех смущало зловоние, когда люди весело перепрыгивали через
гниющие на улицах трупы, но многих - смущало, и единственным средством против
вони была парфюмерия. Существовали дюжины конкурирующих компаний, производящих
парфюмерию, но главенствовала "Континентальная консервная компания", которая
уже два столетия не имела консервных заводов. В свое время она объединилась с
сотней фондодержателей одной парфюмерной компании, та обанкротилась и ККК
выкупила ее долю в надежде получать ее прибыли. Эта сделка оказалась удачной,
когда последовал взлет парфюмерии, она дала ей возможность войти в число
наиболее прибыльных индустрий нашего времени.
   Но ККК шла голова в голову с соперниками, пока к ней не присоединился Блейз
Скиэйки. Тогда она стремительно вырвалась вперед. Блейз Скиэйки. Происхождение:
француз, японец, африканец и ирландец. Образование: В. А., Принстон, М. Е., МИТ,
Ф. Д. ДАУ Ченикал (именно ДАУ тайно намекнул ККК, что Сикэйки может оказаться
весьма полезным). Блейз Скиэйки: тридцати одного года, холост, честен,
гениален.
   У него было гениальное чувство запахов, и его рекомендовали ККК, как "Нос".
Он знал о парфюмерии все: животные продукты, серая амброзия, касторовое масло,
цибет, мускус, масляные эссенции, выделяемые из цветов и растений, бальзам,
вытекающий из ран деревьев и кустов, бензойная смола, онопанокс, пэру, талу,
сторакс, мирра, синтетики, созданные комбинациями естественных и химических
запахов.
   Он создал для ККК наиболее успешно продающиеся товары: "Вольвэ",
"Смягчитель", "Подмышки", "Препарат Ф", "Язык войны" и так далее. Его очень
ценили в ККК, Он получал высокое жалование, мог жить в Оазисе и, самое лучшее,
ему предоставлялись неограниченные запасы питьевой воды. Не было девушки в
Коридоре, которая стала бы противиться предложению принять с ним душ.
   Но за все эти преимущества он дорого платил. Он не мог пользоваться душистым
мылом, кремами для волос, помадами и средствами для бритья. Он не мог есть
морские блюда. Он не мог пить ничего, кроме дистиллированной воды. Все это, как
вы понимаете, сохраняло Нос чистым и неоскверненным, чтобы он мог воспринимать
запахи в своей стерильной лаборатории и создавать новые произведения. В
настоящее время он составлял многообещающую мазь под условным названием
"Исправитель", но прошло вот уже шесть месяцев без положительных результатов и
ККК тревожила эта задержка. Его гениальность никогда прежде не требовала
столько времени.
   Было созвано совещание исполнительных лиц высшего уровня, имена которых
умалчиваются на почве привилегии корпорации.
   - Что с ним такое, в самом деле?
   - Он потерял свое чутье?
   - Вряд ли это выглядит правдоподобным.
   - Может быть, ему нужен отдых?
   - Ну, у него был недельный отпуск месяц назад.
   - Что он делает?
   - Пожинает бурю, сказал он мне.
   - Что это может значить?
   - Не знаю. Он сказал, что очистится, прежде чем вернется к работе.
   - У него неприятности с ККК? Затруднения со средней администрацией?
   - Ни малейших, мистер Чайрмен. Они не посмели бы тронуть его.
   - Может быть, он хочет повышения?
   - Нет. Он даже не тратит все деньги, которые получает сейчас.
   - Значит, до него добрались наши конкуренты?
   - Они добираются до него все время, генерал, и он со смехом отделывается от
них.
   - Тогда, должно быть, кто-нибудь из персонала.
   - Согласен.
   - Женщина?
   - Боже мой! Нам бы такие неприятности.
   - Семейные неурядицы?
   - Он холост, мистер Чайрмен.
   - Честолюбие? Побудительный стимул? Может, сделаем его офицером ККК?
   - Я предлагал ему это еще в первый год, сэр, и он отказался. Он хочет только
работать в своей лаборатории.
   - Тогда почему он не работает?
   - Очевидно, у него какие-то творческие препятствия.
   - Что, черт побери, с ним стряслось?
   - Вот именно, черт...
   - Я не понимаю.
   - Понимаете.
   - Нет.
   - Губернатор, возьмите свои слова назад!
   - Джентльмены, джентльмены, пожалуйста! Очевидно, у доктора Скиэйки личные
проблемы, которые мешают его гениальности. Мы должны разрешить их для него.
Предложения?
   - Психиатрия?
   - Не поможет без добровольного согласия. Боюсь, что он вряд ли окажет
содействие. Он упрямый осел.
   - Сенатор, умоляю вас! Не следует допускать такие выражения по отношению к
одному из наших самых ценных сотрудников.
   - Мистер Чайрмен, задача состоит в нахождении источника препятствий доктора
Скиэйки.
   - Согласен. Предложения?
   - Ну, первым делом, следует установить двадцатичетырехчасовое наблюдение.
Все ослиные... простите... докторские действия, связи, контакты...
   - А в ККК?
   - Я не хочу ни на что намекать, но здесь может произойти утечка, которая
только враждебно настроит этого осла... доктора!
   - Внешнее наблюдение?
   - Да, сэр.
   - Отлично. Согласен. Объявляю перерыв.


   Сыскное агенство было в полном бешенстве. Через месяц оно швырнуло дело
обратно ККК, не запросив ничего, кроме расходов.
   - Какого дьявола вы не сказали нам сразу, что нанимаете нас для слежки за
п р о ф и, мистер Чайрмен? Наши агенты не годятся для этого.
   - Минутку! Что значит "профи"?
   - Профессиональный ганг.
   - Что?
   - Ганг. Бандит. Преступник.
   - Доктор Скиэйки преступник? Неплохо.
   - Послушайте, мистер Чайрмен, я обрисую вам все, и вы выведете свое
заключение. Идет?
   - Продолжайте.
   - Во всяком случае, все подробности в этом отчете. Мы приставляли двойной
хвост к Скиэйки ежедневно, по его выходу из вашей конторы. Мы следовали за ним
до дома. Он всегда шел домой. Агенты работали в две смены. Каждый день он
заказывал ужин в "Питомнике организмов". Они проверяли посыльных, приносивших
ужин. Они проверяли ужин: иногда на одну персону, иногда на две. Они проследили
за некоторыми из девиц, покидавших его особняк. Все чисто. Пока все чисто, а?
   - И?..
   - Крах. Пару ночей в неделю он оставлял квартиру и шел в город. Он уходил
около полуночи и не возвращался примерно часов до четырех утра.
   - Куда он ходил?
   - Этого мы не знаем, потому что он стряхивал хвост, как настоящий п р о ф и,
каковым и является. Он мотался по Коридору, как шлюха или окурок в нужнике - простите
меня, - и всегда отделывался от наших людей. Я ничуть не
преувеличиваю. Он умный, хитрый, быстрый, настоящий п р о ф и. Он именно
п р о ф и, он слишком профессионален, чтобы Сыскное Агентство справилось с
ним.
   - Значит, у вас нет никакой зацепки, что он делал или с кем встречался между
полуночью и четырьмя утра?
   - Нет, сэр. В результате мы не получаем ничего, а вы получаете проблему. К
счастью, это не наша проблема.
   - Благодарю вас. Вопреки общественному мнению, в корпорации не все идиоты.
ККК понимает, что отрицательный результат - тоже результат. Вам заплатят
расходы и гонорар согласно договору.
   - Мистер Чайрмен, я...
   - Нет, нет, пожалуйста. Вы направите все свои усилия на те потерянные четыре
часа. Теперь, как вы сказали, это ваша проблема.


   ККК вызвала Селина Бэни. Мистер Бэни всегда настаивал, что он не психолог
или психиатр. Он не хотел, чтобы его связывали с тем, что он считал самой
дрянной профессией. Селин Бэни был доктором магии, точнее, он был колдуном. Он
делал самые замечательные и проницательные анализы людей с психическими
нарушениями не столько всякими колдовскими шабашами, пятиугольниками,
заклинаниями и курениями, сколько своей выдающейся чувствительностью к людям
и проницательному толкованию оных. Это, вероятно, и было колдовством.
   Мистер Бэни вошел в безупречную лабораторию Блейза Скиэйки с располагающей к
себе улыбкой, и доктор Скиэйки издал отчаянный, душераздирающий вопль.
   - Я же велел вам стерилизоваться, прежде чем входить!
   - Но я стерилизовался, доктор. Безусловно...
   - Нет! Вы воняете анисом, шан-иланом, натронилатом ментола. Вы испортили мне
день. Зачем?
   - Доктор Скиэйки, уверяю вас, я... - Внезапно он замолчал. - О, боже мой! - простонал
он. - Сегодня утром я воспользовался полотенцем жены.
   Скиэйки рассмеялся и включил вентиляцию на полную мощность.
   - Понятно. Это не трудно почувствовать. Давайте оставим вашу жену.
Рядом у меня есть кабинет, там мы можем поговорить.
   Они уселись в пустом кабинете и поглядели друг на друга. Мистер Бэни увидел
приятного моложавого человека с коротко подстриженными черными волосами,
маловыразительными ушами, весьма острыми скулами, узкими глазами и изящными
руками, которые выдавали его с головой.
   - Ну, мистер Бэни, чем могу быть вам полезен? - спросил Скиэйки, в то
время, как его руки вопрошали: "Какого черта приперся надоедать мне?"
   - Доктор Сикэйки, в некотором смысле я - ваш коллега. Я профессиональный
доктор магии. Одной из решающих стадий моих церемоний является сжигание
различных благовоний, но все они, знаете ли, традиционны. Я надеюсь, что ваша
экспертиза подскажет мне что-нибудь иное, с чем я мог бы поэкспериментировать.
   - Понимаю. Интересно. Вы сжигаете стект, онилу, гальбанум, францисканский...
Именно эти вещества?
   - Да. Все совершенно традиционное.
   - Очень интересно. Я могу, конечно, сделать много наметок для экспериментов
и еще... - Скиэйки замолчал и уставился куда-то вдаль.
   - Что-нибудь не так, доктор? - спросил колдун после длительной паузы.
   - Послушайте, - взорвался вдруг Скиэйки, - вы на неверном пути. Сжигать
благовони