у сказать.
   - Бронзовый.
   - Кажется, да. Как твои часы. Это ведь бронза?
   - Да. Формой в виде солнца с лучами?
   - Нет, как твои часы.
   - Это солнце с лучами. И таких же размеров?
   - Точно.
   - Где он висел?
   - Разве я тебе не сказал? В нашем доме.
   - А где дом?
   - На Главной улице.
   - Какой номер?
   - Тридцать пять. Слушай, зачем тебе все это?
   - Просто так, Джим. Простое любопытство. Не обижайся. Пойду соберу вещи,
оставшиеся с пикника.
   - Хочешь, чтобы я пошел с тобой?
   Она покосилась на него.
   - Нет. И не пытайся ехать один на машине. Механики встречаются еще реже, чем
телемастера.
   Он улыбнулся и исчез. После обеда открылась истинная причина его
исчезновения, когда он принес пачку нотных листов, поставил их на пианино и
подвел к пианино Линду. Она пришла в полный восторг.
   - Джим, ты ангел! Где ты нашел их?
   - В доме напротив. Четвертый этаж, вход со двора. Хозяина звать Горовиц. Там
было также много записей. Могу сказать тебе, было довольно хлопотно шариться в
полной темноте с одними спичками. Теперь смотри, видишь эти ноты? Это си, си
средней октавы. Для этого здесь поставлен белый ключ. Давай-ка лучше сядем
рядом. Подвинься...
   Урок продолжался два часа в полной сосредоточенности и так измучил их обоих,
что они разбрелись по своим комнатам, лишь пожелав друг другу спокойной ночи.
   - Джим, - позвала из своей комнаты Линда.
   - Да? - крикнул он.
   - Хочешь взять себе одну из моих кукол?
   - Нет. Огромное спасибо, Линда, но мужчин не интересуют куклы.
   - Я так и думала. Завтра я сделаю то, что интересует мужчин.


   На следующее утро Майо проснулся от стука в дверь. Он приподнялся в постеле
и попытался открыть глаза.
   - Да! Кто там? - крикнул он.
   - Это я, Линда. Можно войти?
   Он поспешно осмотрелся. Комната прибрана, ковер чист. Драгоценное вышитое
покрывало аккуратно сложено на туалетном столике.
   - О'кей, входи.
   Линда вошла в хрустящем, накрахмаленном платье. Она села на край
четырехспальной кровати и дружески хлопнула Майо по плечу.
   - Доброе утро, - сказала она. - Послушай, я оставлю тебя на несколько часов
одного. Мне нужно кое-куда съездить. Завтрак на столе, а к ленчу, я думаю,
вернусь. Олл райт?
   - Конечно.
   - Ты не будешь скучать?
   - Куда ты собралась?
   - Расскажу, когда вернусь. - Она протянула руку и взъерошила ему волосы. - Будь
хорошим мальчиком и не проказь. О, еще одно. Не входи в мою спальню.
   - Почему?
   - Просто не входи.
   Она улыбнулась и ушла. Через несколько секунд Майо услышал, как завелся
мотор и "джип" уехал. Одевшись, он сразу прошел в спальню Линды и огляделся.
Комната была, как всегда, прибрана, кровать застелена, а куклы любовно
рассажены на покрывале. Потом он увидел э т о.
   - Ну-у... - выдохнул он.
   Это была модель клипера с полной оснасткой. Мачты и перекладины были
неповреждены, но корпус шелушился, а от парусов остались одни обрывки. Он стоял
перед шкафом Линды, а рядом с ним была ее корзинка для шитья. Линда уже
нарезала свежее белое полотно для парусов. Майо опустился на колени перед
моделью и нежно коснулся ее.
   - Я выкрашу ее в черный цвет с золотой ватерлинией, - пробормотал он. - И
назову ее "Линда Н."
   Он был так глубоко тронут, что едва прикоснулся к завтраку. Он умылся,
оделся, взял дробовик, горсть патронов и пошел прогуляться по парку. Он
направился на юг, миновал игровые поля, гниющую карусель, заросший каток и,
наконец, вышел из парка и пошел по Седьмой Авеню.
   Потом он свернул на восток по Пятидесятой стрит и потратил много времени,
пытаясь прочитать лохмотья афиш, рекламирующих последнее представление
мюзик-холла в радиогородке. Затем он снова повернул на юг.
   Он остановился от внезапного лязга стали, точно гигантские мечи столкнулись
в титаническом поединке. Маленький табун низкорослых лошадей, испугавшись
лязга, рванул по другой стороне улицы. Их неподкованные копыта глухо
простучали по тротуару. Лязг прекратился.
   - Так вот где слышал эти звуки голубой дзей, - пробормотал Майо. - Но что
здесь за чертовщина?
   Он свернул на восток посмотреть, что там такое, но забыл об этом, когда
вышел к алмазному центру. Он был ослеплен сияющими в витринах голубовато-белыми
камнями. Дверь ювелирного торгового центра была распахнута и Майо на цыпочках
вошел внутрь. Когда он вышел, в руке у него была нить настоящего жемчуга,
обошедшаяся ему в сумму, равную годовой ренте за бар.
   Он прошел по Мэдисон Авеню и оказался перед магазином "Эберкроумби и Фитч".
Он долго слонялся по нему, пока не попал, наконец, к оружейному прилавку. Там
он потерял чувство времени, а когда пришел в себя, то увидел, что идет по Пятой
Авеню в направлении парка. В руке у него была итальянская автоматическая
винтовка, на сердце лежала вина, а на прилавке осталась расписка: "Авт.
Винтовка - 750 долларов. 6 коробок патр. - 18 долларов. Джеймс Майо".
   Было уже около трех, когда он вернулся в лодочный домик. Он вошел, стараясь
выглядеть непринужденно, надеясь, что винтовка экстра-класса, которую он нес,
останется незамеченной. Линда сидела за пианино спиной к нему.
   - Эй, - смущенно сказал Майо, - извини, что опоздал. Я... я принес тебе
подарок. Это настоящий. - Он вытащил из кармана жемчуг и протянул ей. И тут
увидел, что она плачет. - Эй, что случилось?
   Она не ответила.
   - Ты испугалась, что я сбежал от тебя? Могу только сказать... ну, что все
мои вещи здесь. И машина тоже. Ты только погляди...
   Она повернулась.
   - Я ненавижу тебя! - выкрикнула она.
   Он выронил жемчуг и отпрянул, вздрогнув от неистовства в ее голосе.
   - Что произошло?
   - Ты вшивый, дрянной лжец!
   - Кто? Я?
   - Утром я ездила в Новую Гавань. - Ее голос дрожал от гнева. - На Главной
улице не осталось ни одного дома. Они все сметены. Там нет телестанции ВНХА.
Все здания разрушены.
   - Нет...
   - Да! И я ходила в твой бар. На улице перед ним нет кучи разбитых
телевизоров. Есть только один, стоящий в баре. В остальном бар - свинарник. Ты
жил там все время. Один, в заднем помещении. Там только одна кровать. Это была
ложь! Все ложь!
   - Зачем же мне было врать тебе?
   - Ты не стрелял ни в какого Джила Уоткинса!
   - Клянусь тебе, что стрелял. Из обоих стволов. Он сам напросился.
   - И нет у тебя никакого телевизора, нуждающегося в ремонте.
   - Есть.
   - А даже если его и отремонтировать, то нет телестанции.
   - Подумай сама, - сердито сказал он, - за что бы я застрелил Джила, если бы
не было никаких телепередач?
   - Если он мертв, то как он может показывать телепередачи?
   - Что? Но ты же только что сказала, что я не убивал его.
   - О, ты сумасшедший! Ты совсем спятил! - Она вхлипнула. - Ты описал так
точно барометр, потому что увидел мои часы. И я поверила в твою безумную ложь.
Мне захотелось иметь барометр под пару к часам. Я уже несколько лет ищу
что-нибудь такое. - Она подбежала к стене и стукнула кулачком рядом с часами. - Его
место здесь. Здесь! Но ты лжец, ты сумасшедший. Там никогда не было
никакого барометра.
   - Кто здесь сумасшедший, так это ты, - закричал он. - Ты так старательно
украшаешь свой дом, что для тебя больше ничего не существует.
   Она метнулась по комнате, схватила дробовик и прицелилась в него.
   - Убирайся отсюда. Сию же минуту. Убирайся или я убью тебя. Я не хочу больше
тебя видеть.
   Отдача дробовика швырнула ее назад, дробь просвистела над головой Майо и
попала в полку. Фарфор разлетелся вдребезги, посыпались осколки. Линда
побледнела.
   - Джим! Боже, ты цел? Я не хотела... это произошло...
   Он шагнул вперед, слишком взбешенный, чтобы отвечать. И когда он поднял
руку, чтобы ударить ее, издалека донеслось: БЛАМ, БЛАМ, БЛАМ! Майо застыл.
   - Ты слышала? - прошептал он.
   Линда кивнула.
   - Это не просто шум. Это сигнал.
   Майо схватил дробовик, выскочил на улицу и выпалил из второго ствола в
воздух. Пауза. Затем снова донеслись отдаленные взрывы: БЛАМ, БЛАМ, БЛАМ! Они
сопровождались странным сосущим звуком. Над парком поднялась туча испуганных
птиц.
   - Там кто-то есть, - возликовал Майо. - Боже, говорю тебе, я кого-то нашел.
Вперед!
   Они побежали на север. На бегу Майо нашарил в кармане патроны, перезарядил
ружье и снова выстрелил.
   - Спасибо тебе за то, что выстрелила в меня, Линда.
   - Я не стреляла в тебя, - запротестовала она. - Это вышло случайно.
   - Счастливейшая в мире случайность. Они могли пройти мимо и не узнать о
нас. Но черт побери, из каких винтовок они стреляли? Я никогда не слышал
подобных выстрелов, а уж я-то их наслушался. Подожди-ка минутку.
   На маленькой площадке, где была статуя Страны Чудес, Майо остановился и
поднял дробовик, чтобы выстрелить, затем медленно опустил его. Он сделал
глубокий вдох и резко сказал:
   - Поворачивай. Мы возвращаемся в дом. - Он развернул ее лицом на юг. Из
добродушного медведя он вдруг превратился в барса.
   - Джим, что случилось?
   - Я испугался, - проворчал он. - Черт побери, я испугался и не хочу, чтобы
ты испугалась тоже. - Снова раздался тройной залп. - Не обращай внимания, - приказал
он. - Мы возвращаемся домой. Идем.
   Она не сделала ни шагу.
   - Но почему? Почему?
   - От них нам ничего не нужно. Поверь мне на слово.
   - Откуда ты знаешь? Ты должен сказать мне все.
   - Ради Христа! Ты не оставишь меня в покое, пока до всего не докопаешься,
да? Хорошо. Хочешь, я объясню, почему пахло пчелами, почему рушатся дома и все
остальное? - Он повернул голову Линды и показал ей памятник Страны Чудес. - Смотри.
   Искусный скульптор удалил головы Алисы, Безумного Шляпника, Мартовского
Зайца и заменил их вздымающимися головами насекомых с саблями жвал, антеннами
и фасеточными глазами. Они были из полированной стали и сверкали с неожиданной
свирепостью. Линда странно всхлипнула и повалилась на Майо. Снова раздался
тройной сигнал.
   Майо схватил Линду, поднял на плечо и неуклюже побрел к пруду. Через
несколько секунд она пришла в себя и застонала.
   - Замолчи, - прорычал он, - скулежь не поможет. - Перед лодочным домиком он
поставил ее на ноги. Она тряслась, но пыталась держать себя в руках. - У дома
были ставни, когда ты переехала в него? Где они?
   - В куче, - с трудом произнесла она. - За решетками.
   - Я прилажу их. А ты наполни все ведра водой и стаскай их на кухню. Иди.
   - Дело идет к осаде?
   - Поговорим позже. Иди же!
   Она наполнила ведра, затем помогла Майо забить последние ставни на окнах.
   - Все в порядке, теперь иди в дом, - приказал он.
   Они вошли, заперли и забаррикадировали дверь. Через щели ставней пробивались
слабые лучи заходящего солнца. Майо стал распаковывать патроны для
автоматической винтовки.
   - У тебя есть какое-нибудь оружие?
   - Где-то валяется револьвер 22-го калибра.
   - Патроны?
   - Кажется, есть.
   - Приготовь их.
   - Дело идет к осаде? - повторила она.
   - Не знаю. Я не знаю, кто они, что они или откуда они пришли. Я только знаю,
что мы должны приготовиться к худшему.
   Послышались отдаленные взрывы. Майо поднял взгляд, прислушиваясь. Теперь
Линда рассмотрела его в полумраке. Его лицо было словно высечено из камня.
Грудь блестела от пота. Он выделял мускусный запах запертого в клетку льва.
Линда с трудом подавила желание прикоснуться к нему. Майо зарядил винтовку,
поставил ее рядом с дробовиком и стал бродить от окна к окну, внимательно
вглядываясь через щели наружу.
   - Они нас найдут? - спросила Линда.
   - Может быть.
   - Эти головы такие ужасные.
   - Да.
   - Джим, я боюсь. Я никогда в жизни так не боялась.
   - Я не виню тебя за это.
   - Сколько мы будем ждать?
   - Час, если они настроены дружественно. Два-три часа, если нет.
   - П-почему так?
   - Если они остерегаются, то будут более осторожны.
   - Джим, что ты, по правде, думаешь?
   - О чем?
   - О наших шансах?
   - Ты в самом деле хочешь знать?
   - Пожалуйста.
   - Мы мертвы.
   Она зарыдала. Он бешено затряс ее.
   - Прекрати. Иди найди свое оружие.
   Шатаясь, она пересекла гостиную, увидела ожерелье, которое уронил Майо, и
подняла его. Она была так ошеломлена, что автоматически надела ожерелье. Затем
она прошла в свою темную спальню и оттащила от дверок шкафа модель корабля. В
шкафу она нашла револьвер и достала его вместе с коробкой патронов.
   Потом она подумала, что ее платье неподходяще для такого критического
момента. Она достала из шкафа свитер, рабочие брюки и ботинки. Затем сняла с
себя все, чтобы переодеться. Только она подняла руки, чтобы расстегнуть
ожерелье, как в спальню вошел Майо, прошел к окну и стал всматриваться наружу.
Отвернувшись от окна, он увидел ее.
   Он замер. Она тоже не могла шевельнуться. Глаза их встретились, и она
задрожала, пытаясь прикрыться руками. Он шагнул вперед, споткнулся о модель
яхты и пинком отбросил ее с дороги. В следующее мгновение он завладел ее телом
и ожерелье полетело прочь. Тогда она потянула его на кровать, свирепо срывая с
него рубашку, и ее любимые куклы были отброшены в сторону вместе с яхтой,
ожерельем и всем остальным миром.





                               Альфред БЕСТЕР

                        И ЖИВУТ НЕ ТАК, КАК ПРЕЖДЕ...




     Дочь Севера, сидевшая за рулем джипа, выглядела  просто  божественно.
Ее светлые волосы были собраны на затылке  в  хвост  такой  длины,  что  в
эпитет "конский" он уже не умещался. Легкие  сандалии,  потрепанные  синие
джинсы - больше на ней не было  абсолютно  ничего.  Разве  что  прекрасный
загар. Сложена она была изумительно. Когда джип, свернув  с  Пятой  Авеню,
въезжал по ступенькам к дверям  библиотеки,  груди  девушки  восхитительно
подпрыгивали.
     Остановив машину у входа в библиотеку, она направилась  было  внутрь,
как вдруг ее внимание привлекло нечто на  противоположной  стороне  улицы.
Она в нерешительности остановилась, пристально вглядываясь, затем  уронила
взгляд на свои джинсы  и  состроила  гримаску.  Не  колеблясь  более,  она
скинула брюки и швырнула их в голубей, обсиживавших, как  всегда,  ступени
библиотеки.  Голуби  перепуганно  вспорхнули,  девушка  же  спустилась   к
проезжей части, перешла через улицу и остановилась у  витрины,  в  которой
было выставлено шерстяное платье темно-синего цвета -  с  высокой  талией,
длинной юбкой, и, ко всем  прочим  достоинствам,  не  слишком  попорченное
молью. На ценнике значилось: "79 долларов 90 центов".
     Девушка принялась бродить по улице между остовами  автомобилей,  пока
не нашла отвалившееся крыло. Она расколотила им стеклянную дверь магазина,
аккуратно переступила осколки  и,  войдя,  принялась  перебирать  покрытые
слоем пыли платья. Найти подходящее по росту оказалось нелегко, и в  конце
концов  она,  оставив  попытки  отыскать  платье  темно-синего  трикотажа,
остановилась на платье из темной шотландки двенадцатого размера, уцененном
со 120 долларов до 99 долларов 90 центов. Открыв учетную книгу, она  сдула
с нее пыль, взяла карандаш и старательно  вывела:  "В  кред.  99  дол.  90
центов - Линда Нильсен".
     Затем она вернулась к  библиотеке  и  прошла  сквозь  парадные  двери
(которые ей целую неделю  пришлось  проламывать  кувалдой).  За  пять  лет
вестибюль был до невозможности загажен обжившими его голубями, и чтобы  не
попасть  под  бомбардировку  девушке  пришлось  промчаться   через   холл,
прикрывая голову руками. Поднявшись на третий этаж,  она  прошла  в  отдел
репродукций, где, как обычно, заполнила регистрационную карточку:

                    Дата - 20 июня 1981 года.
                    Имя - Линда Нильсен.
                    Адрес - Центральный Парк, павильон
                                         игрушечных кораблей.
                    Род занятий - Последний человек на Земле.

     Когда она впервые прорвалась в библиотеку,  с  заполнением  последней
графы у нее были  трудности.  Строго  говоря,  ей  следовало  бы  написать
"Последняя женщина на Земле", но такая формулировка могла быть  воспринята
как проявление полового шовинизма, а вариант "Последняя  личность"  звучал
на редкость глупо, как если бы выпивку назвать спиртными напитками.
     Девушка сняла со стеллажей альбомы и принялась их просматривать.  Она
совершенно отчетливо представляла, что ей нужно: что-нибудь исполненное  в
теплых тонах, плюс чуть-чуть голубого, и чтобы  влезло  в  рамку  размером
двадцать на тридцать.  В  ее  спальне  это  смотрелось  бы  бесподобно.  В
бесценной коллекции репродукций  Хирошига  она  обнаружила  прелестненький
пейзажик. Сделав отметку в карточке, она оставила ее на столе библиотекаря
и вышла, унося репродукцию.
     По пути вниз она сделала остановку в абонементном отделе и, подойдя к
полкам, выбрала два учебника итальянского языка и итальянский же  словарь.
Затем  она  вышла  через  вестибюль,  залезла  в  джип  и   сложила   свои
приобретения на переднем сидении около своей подружки - изысканной  работы
куклы из дрезденского фарфора. Вслед за тем она развернула листок-памятку,
на котором значилось:

                           Яп. репр.
                           Итал.
                           Рам. карт. 20х30
                           Рак. суп.
                           Полир. паста
                           Стир. порошок
                           Меб. лак
                           Швабра

     Первые две  строчки  она  тут  же  вычеркнула,  положила  бумажку  на
приборный щиток, села за руль и съехала вниз по ступенькам. Путь ее  лежал
дальше по Пятой Авеню,  ей  приходилось  прокладывать  себе  дорогу  среди
разбитых машин. Когда джип проезжал мимо развалин Собора  Святого  Патрика
на Пятидесятой улице,  прямо  перед  капотом  бог  знает  откуда  появился
человек.
     Он выступил из-за груды кирпичей и пошел через улицу, не озаботившись
даже  посмотреть  по  сторонам.  Девушка   ахнула,   влепила   ладонью   в
давным-давно сломанный гудок и так ударила по тормозам, что джип занесло и
он врезался в останки автобуса  номер  три.  Человек  издал  дикий  вопль,
подскочил футов на десять и застыл, уставившись на нее.
     - Растяпа ненормальный! - завопила девушка. - Ты что, не видишь, куда
тебя несет? Ты что, думаешь, что ты один во всем городе?
     Он смотрел на нее, потеряв дар  речи.  Это  был  высокий  мужчина,  с
густыми, чуть тронутыми сединой, волосами, обветренным лицом  и  рыжеватой
бородой. На нем была старая армейская форма и  лыжные  ботинки,  на  спине
висел туго набитый рюкзак с прикрученным к нему свернутым одеялом. В руках
он  держал  снаряженную  винтовку,  а  из  карманов  его  что  только   ни
высовывалось. Больше всего он напоминал золотоискателя.
     - Господи, - пробормотал он хрипло. - Наконец-то хоть  кто-нибудь.  Я
же знал, я всегда знал, что кого-нибудь я да найду... - Тут он заметил  ее
длинные  чудесные  волосы  и  лицо  его  приняло   несколько   озадаченное
выражение. - Вот те раз! Девка. Не везет, так уж во всем...
     - Что, совсем спятил? -  спросила  она.  -  Прешься,  как  дурак,  на
красный свет!
     Он в замешательстве огляделся.
     - На красный свет?..
     - Ну да, да, да, да, светофора здесь нет, но по  сторонам-то  ты  мог
посмотреть?
     - Виноват, леди. Честно говоря, я  не  подозревал,  что  здесь  такое
движение.
     - Соображать надо хоть чуть-чуть, - проворчала она,  выводя  джип  из
развалин автобуса.
     - Эй, леди, подождите, пожалуйста!
     - Что такое?
     - Послушайте, вы понимаете что-нибудь в ти-ви? В  электронике  и  так
далее...
     - Ты что, издеваешься?
     - Да нет, что вы. И не думал...
     Она фыркнула и хотела было продолжить путь  по  Пятой  Авеню,  но  он
стоял на пути и не думал отойти в сторону.
     - Пожалуйста, леди, - настойчиво повторил он. - У меня  действительно
есть причины спрашивать об этом. Так как?
     - Нет.
     - Проклятье! Невезуха сплошняком... Леди, вы меня простите, но нет ли
у вас здесь каких-нибудь знакомых ребят?
     - Никого здесь нет. Во всем городе т