- Договорились.


     Это  был  действительно  славный  дом  с   пологой   медной   крышей,
позеленевшей от дождей, с  каменными  стенами  и  глубокими  нишами  окон.
Овальный пруд перед ним сверкал голубым под  мягким  июньским  солнцем,  в
пруду  оживленно  плавали  и  крякали  дикие  утки.  Лужайки  на  откосах,
поднимавшихся вокруг пруда, как террасы, были возделаны. Дом стоял фасадом
на запад и расстилавшийся за ним  Центральный  парк  выглядел  неухоженным
поместьем.
     Майо задумчиво посмотрел на пруд.
     - Здесь должны быть лодки и модели кораблей.
     - Дом был полон ими, когда я переехала сюда, - сказала Линда.
     - В детстве я мечтал о такой модели. Однажды я даже... -  Майо  резко
замолчал. Откуда-то издалека  донеслись  резкие  удары,  тяжелые  удары  с
нерегулярными промежутками, звучавшие, как громкий стук железом под водой.
Они прекратились так же внезапно, как и начались.
     - Что это? - спросил Майо.
     Линда пожала плечами.
     - Не знаю точно. Думаю, это разрушается город. То и дело  я  встречаю
рухнувшие здания. Ты привыкнешь к этому. - В ней снова вспыхнул энтузиазм.
- Теперь зайдем внутрь. Я хочу показать тебе все. - Она  раскраснелась  от
гордости, подробно показывая обстановку и украшения, смутившие Майо, но на
него произвела впечатление гостиная в викторианском стиле, спальня в стиле
ампир и крестьянская кухня с керосинкой для стряпни. Колоссальная  комната
для гостей  с  четырехспальной  кроватью,  пышным  ковром  и  керосиновыми
лампами встревожила его.
     - Что-то вроде девичьей, а?
     - Естественно. Я ведь девушка.
     - Да, конечно. Я хотел сказать... - Майо с беспокойством огляделся. -
Ну, мужчины привыкли к не столь утонченной обстановке. Ты уж не обижайся.
     - Не беспокойся, кровать достаточно крепкая. Запомни, Джим,  не  ходи
по ковру и убирай его на ночь.  Если  у  тебя  грязная  обувь,  снимай  за
дверью. Я нашла этот ковер в музее и не хочу  его  портить.  У  тебя  есть
сменная одежда?
     - Только та, что на мне.
     - Завтра достанем тебе новую. Твою не плохо бы постирать.
     - Послушай, - в отчаянии сказал он, - может, мне лучше  устроиться  в
парке?
     - Прямо на земле?
     - Ну, мне так привычнее, чем в доме. Не  беспокойся,  Линда,  я  буду
рядом, если понадоблюсь тебе.
     - Зачем это ты мне понадобишься?
     - Тебе стоит только крикнуть меня.
     - Чепуха, - твердо сказала Линда. - Ты мой гость и останешься  здесь.
Теперь приводи себя в порядок, а я пойду готовить  ужин.  Черт  возьми,  я
забыла захватить "омаров"!
     Она подала  ему  ужин  из  консервированных  припасов  на  изысканном
китайском фарфоре с датским серебряным столовым прибором. Это была типично
женская еда и Майо остался голодным, когда ужин закончился, но был слишком
вежлив, чтобы  упомянуть  об  этом.  Он  слишком  устал,  чтобы  придумать
оправдание,  уйти  и  пошарить  где-нибудь  в  поисках   чего-либо   более
существенного. Он дотащился до постели, вспомнив, что следует снять обувь,
но совершенно забыв о ковре.
     На следующее утро  он  проснулся  от  громкого  кряканья  и  хлопанья
крыльев. Он соскочил с кровати и подошел к окну  как  раз  в  тот  момент,
когда дикие утки были согнаны с пруда появлением красного шара. Майо вышел
на берег пруда, потягиваясь и зевая. Линда весело закричала  и  поплыла  к
нему. Она вышла из воды. Кроме купальной шапочки, на ней не  было  ничего.
Майо отступил, сторонясь брызг.
     - Доброе утро, - сказала Линда. - Ты хорошо спал?
     - Доброе утро, - ответил Майо. - Не знаю.  От  этой  кровати  у  меня
свело спину судорогой. А вода, должно быть, холодная.  Ты  вся  в  гусиной
коже.
     - Нет, вода изумительная. - Она сняла шапочку и распушила  волосы.  -
Где полотенце? Ах,  вот.  Искупайся,  Джим,  и  почувствуешь  себя  просто
чудесно.
     - Мне не нравится холодная вода.
     - Не будь неженкой.
     Громовой удар расколол тихое утро. Майо изумленно взглянул на  чистое
небо.
     - Что за черт? - воскликнул он.
     - Подожди, - сказала Линда.
     - Похоже на ударную волну...
     - Вон там! - закричала Линда, показывая на запад. - Видишь?
     Один из небоскребов Западного района величественно оседал, погружаясь
в себя, как складная чаша, и с него осыпалась масса кирпичей  и  карнизов.
Обнажившиеся балки скручивались и лопались. Через несколько секунд до  них
донесся гул падения.
     - Да, вот это зрелище, - со страхом пробормотал Майо.
     - Закат и крушение Империи Города. Ты к  этому  привыкнешь.  Окунись,
Джимми. Я принесу тебе полотенце.
     Она  убежала  в  дом.  Он  сбросил  носки  и  брюки,  но  еще  стоял,
согнувшись, осторожно пробуя ногой воду, когда она  вернулась  с  огромным
купальным полотенцем.
     - Вода ужасно холодная, Линда, - пожаловался он.
     - Разве ты не принимал холодный душ, когда был грузчиком?
     - Нет, только горячий.
     - Джим, если ты будешь стоять на берегу,  то  никогда  не  зайдешь  в
воду. Посмотри на себя, ты уже весь дрожишь. Что это за татуировка у  тебя
на руке?
     - Что?  А,  да.  Это  питон,  пятицветный.  Обвивается  вокруг  всего
запястья. Видишь? - Он с гордостью  повертел  рукой.  -  Мне  сделали  эту
наколку в армии в Сайгоне в 1964-ом. Это питон восточного типа.  Прекрасно
смотрится, угу?
     - Больно было?
     - По правде  говоря,  нет.  Некоторые  парни  были  разрисованы,  как
китайская черепаха, чтобы пускать пыль в глаза.
     - Ты был солдатом в 1964-ом?
     - Верно.
     - Сколько тебе тогда было?
     - Двадцать.
     - Значит, сейчас тебе тридцать семь?
     - Пока еще тридцать шесть.
     - Ты рано поседел.
     - Да.
     Она задумчиво разглядывала его.
     - Я хочу тебе сказать, что если ты все же зайдешь в воду, то не  мочи
волосы.
     Она убежала в дом. Майо, устыдившись своей  нерешительности,  все  же
заставил себя войти в пруд. Он стоял по грудь в воде, плеская  на  лицо  и
плечи, когда вернулась Линда. Она принесла табуретку, ножницы и расческу.
     - Разве тебя сейчас не чудесно? - крикнула она.
     - Нет.
     Она рассмеялась.
     - Ну, вылезай. Я хочу тебя подстричь.
     Он выбрался из пруда, вытерся и послушно сидел на табуретке, пока она
подстригала ему волосы.
     - Бороду тоже, - настаивала Линда. - Я хочу, чтобы ты стал  красивым.
- Она обстригла бороду,  чтобы  можно  было  побриться,  осмотрела  его  и
удовлетворенно кивнула. - Вот теперь красиво.
     - Фу-у, хватит, - покраснел он.
     - На печке стоит ведро горячей  воды,  иди  побрейся.  И  не  вздумай
одеваться. После завтрака мы найдем тебе новую одежду, а затем... пианино.
     - Но не могу же я ходить по улицам голышом! - шокированно  воскликнул
он.
     - Не глупи. Кто тебя увидит? Давай пошевеливайся.
     Они ехали в магазин "Эберкромби и Фитч" на углу Мэдисон и Сорок Пятой
стрит.  Майо  скромно  обернулся  полотенцем.  Линда  сказала,  что   была
постоянной клиенткой этого магазина и показала ему пачку торговых бланков,
которые копила. Майо со скучающим видом рассматривал их, пока она  снимала
с  него  мерку.  Затем  она  отправилась  искать  одежду.  Он  уже   начал
тревожиться, когда она вернулась с целой охапкой.
     - Джим, я нашла чудесные лосиные мокасины, костюм "сафари", шерстяные
носки, рубашки и...
     - Послушай, - оборвал он ее, - ты  знаешь,  сколько  все  это  стоит?
Почти тысячу четыреста долларов!
     - В самом деле? Примерь сначала рубашки. Они...
     - О чем ты только думаешь, Линда? Зачем тебе все это тряпье?
     - Носки достаточно велики?.. Это тряпье? Мне все нужно.
     - Да? Например... - Он  пробежал  взглядом  по  биркам.  -  Например,
водолазная маска с плексигласовым стеклом  за  девять  долларов  девяносто
пять центов? Зачем?
     - Ну, я буду в ней изучать дно пруда.
     - А нержавеющий сервиз на четыре персоны за тридцать девять  долларов
пятьдесят центов?
     - Пригодится, когда мне будет лень греть воду. -  Она  с  восхищением
поглядела на него. - Ой, Джим, посмотрись в зеркало.  Ты  романтичен,  как
охотник из романа Хемингуэя.
     Он покачал головой.
     - Не понимаю, как ты вылезешь  из  долгов.  Подсчитай  свои  расходы,
Линда. Может, лучше забудем о пианино, а?
     - Никогда, - твердо сказала Линда. - Меня  не  волнует,  сколько  оно
стоит. Пианино - это капиталовложение жизни, и оно ценно этим.


     Она была в неистовстве от возбуждения, когда они приехали  в  Верхний
город к кинозалу Штейнвея, и помогала, и  вертелась  у  него  под  ногами.
Ближе к вечеру,  напрягая  мускулы  и  нарушая  тишину  Пятой  Авеню,  они
водрузили пианино  на  приготовленное  место  в  гостиной  Линды.  Майо  в
последний раз толкнул его,  чтобы  убедиться,  что  оно  прочно  стоит  на
ножках, и, обессиленный, опустился на пол.
     - Линда! - простонал он. - Мне было бы легче идти на юг пешком.
     - Джим! - Линда подбежала к нему и стала пылко обнимать. -  Джим,  ты
ангел. С тобой все в порядке?
     - Да, - проворчал он. - Отпусти меня, Линда, я не могу дышать.
     - Мне даже нечем как следует тебя отблагодарить. Я  мечтала  об  этом
целую вечность. Не знаю, что смогу сделать, чтобы отплатить тебе. Все, что
ты хочешь, только назови!
     - Ладно, - сказал он, - ты уже подстригла меня.
     - Я серьезно.
     - Разве ты не научишь меня управлять машиной?
     - Конечно. Как можно быстрее. Это, по крайней мере, я могу сделать.
     Она села на стул, не отрывая глаз от пианино.
     - Не делай много шума из ничего, - сказал он, с трудом поднимаясь  на
ноги. Он сел перед клавишами, смущенно  улыбнулся  Линде  через  плечо  и,
спотыкаясь, стал наигрывать менуэт.
     Линда затаила дыхание и сидела, выпрямившись.
     - Так ты играешь? - прошептала она.
     - Чуть-чуть. В детстве я брал уроки музыки.
     - Ты умеешь читать ноты?
     - Когда-то умел.
     - Можешь научить меня?
     - Я думаю, да, только это  трудно.  Постой,  есть  еще  одна  пьеска,
которую я умею играть.
     И он принялся мучить "Шелест весны". Из-за расстроенного  инструмента
и его ошибок это было ужасно.
     - Прекрасно, - вздохнула Линда. - Просто чудесно.
     Она  уставилась  ему  в  спину,  на  ее  лице   появилось   выражение
решительности. Она поднялась, медленно подошла к Майо и положила руки  ему
на плечи.
     - Что? - Он поднял глаза.
     - Ничего, - ответила Линда. - Практикуйся пока на пианино, а я  пойду
готовить ужин.
     Но весь вечер она была так рассеяна, что заставила  Майо  нервничать.
Он рано украдкой ускользнул в кровать.


     Еще не было трех часов дня, когда они, наконец, разыскали  автомобиль
в рабочем состоянии. Правда, это был не "кадиллак", а  "шеви"  с  закрытым
кузовом, потому что Майо не понравилась  идея  подвергаться  превратностям
погоды. Они выехали из гаража на Десятой Авеню  и  вернулись  в  Восточный
район, где Линда больше чувствовала себя дома. Она привыкла,  что  границы
ее мира простираются от Пятой Авеню до Третьей и от Сорок Второй стрит  до
Восемьдесят Шестой. Вне этих пределов ей было неуютно.
     Она передала Майо руль и позволила ему ползать по  Пятой  и  Мэдисон,
учась трогаться с места и останавливаться. Пять раз он  стукался  бортами,
одиннадцать раз глох и  даже  въехал  раз  задом  в  витрину,  которая,  к
счастью, была без стекла. Он разнервничался до дрожи в руках.
     - Это действительно трудно, - пожаловался он.
     - Вопрос практики, - успокоила она его. - Не спеши. Я обещаю, что  ты
приобретешь опыт, если позанимаешься месяц.
     - Целый месяц?!
     - Ты говорил, что с трудом обучаешься,  не  так  ли?  Вини  не  меня.
Остановись-ка здесь на минутку.
     Он заставил "шеви" остановиться.
     - Подожди меня.
     - Ты куда?
     - Сюрприз.
     Она вбежала в магазин и провела  там  полчаса.  Когда  она  появилась
снова, то  была  нагружена  черными  футлярчиками  величиной  с  карандаш,
жемчужным ожерельем и театральными туфельками на высоких каблуках.  Волосы
ее были уложены в новую прическу.  Майо  с  изумлением  смотрел,  как  она
садится в машину.
     - Что все это значит? - спросил он.
     - Часть сюрприза. Рули на восток на Пятьдесят Вторую стрит.
     Он с трудом тронулся с места и поехал на восток.
     - Зачем ты переоделась в вечернее платье?
     - Это платье для коктейля.
     - Для чего?
     - Для того, куда мы едем... Осторожно, Джим!
     Она схватила руль и  едва  успела  отвернуть  от  разбитой  вдребезги
мусоровозки.
     - Приглашаю тебя в знаменитый ресторан.
     - Есть?
     - Нет, глупый, пить. Ты мой гость и я должна тебя развлекать.  Теперь
налево. Найди, где тут можно поставить машину.
     Затормозил  он  отвратительно.  Когда  они  вышли  из  машины,   Майо
остановился и начал старательно принюхиваться.
     - Что это за запах? - спросил он.
     - Какой запах?
     - Сладковатый какой-то.
     - Это мои духи.
     - Нет, это что-то в воздухе,  сладковатое  и  удушливое.  Я  когда-то
встречался с таким запахом, но не могу вспомнить, где.
     - Не бери в голову. Пойдем.
     Она ввела его в ресторан.
     - Сюда пускают только в галстуках, -  прошептала  она,  -  но,  может
быть, нам удастся обойтись без него.
     На Майо  не  произвел  впечатления  ресторанный  дизайн,  он  он  был
зачарован висящими в баре портретами знаменитостей.  Он  провел  несколько
минут, обжигая спичками пальцы, чтобы  полюбоваться  на  Мел  Аллен,  Реда
Бербери, Кази Стиггинса, Фрэнка Гиффорда и Рокки  Марциано.  Когда  Линда,
наконец, вернулась из кухни с горящей свечой, он нетерпеливо повернулся  к
ней.
     - Ты раньше встречала здесь этих телезвезд? - спросил он.
     - Да. Так как насчет выпивки?
     - Конечно, конечно. Но мне бы хотелось немного поговорить о них.
     Он подвел ее к табурету перед стойкой  бара,  сдул  пыль  и  галантно
помог ей усесться. Затем он  перепрыгнул  через  стойку,  вытащил  носовой
платок и профессионально навел на красное дерево глянец.
     - Это моя профессия, - ухмыльнулся он  и  принял  дружелюбно-безликое
выражение бармена. - Добрый вечер, мадам. Приятная ночь. Что желаете?
     - Боже, у меня в магазине был сегодня бурный день.  Сухой  "мартини".
Лучше двойной.
     - Конечно, мадам. Хлебец или маслину?
     - Лук.
     - Двойной сухой "Гибсон". Секундочку. -  Майо  пошарил  на  полке  и,
наконец,  достал  виски,  джин,  несколько  бутылок  содовой,   содержимое
которых, несмотря на запечатанные пробки, частично  испарилось.  -  Боюсь,
наш "мартини" несвежий, мадам. Может, желаете что другое?
     - О, ну тогда, пожалуй, скотч.
     - Содовая выдохлась, - предупредил он, - и нет льда.
     - Ерунда.
     Он ополоснул содовой стакан и налил виски.
     - Благодарю. Налейте и себе, бармен. Как вас зовут?
     - Меня зовут Джим, мадам. Нет, спасибо. Никогда не пью на работе.
     - Тогда бросай работу и присаживайся ко мне.
     - Никогда не пью на работе, мадам.
     - Можешь звать меня Линда.
     - Благодарю вас, мисс Линда.
     - Ты серьезно не пьешь, Джим?
     - Да.
     - Ну, за Счастливые Дни...
     - И Долгие Ночи.
     - Мне нравится. Это ты сочинил?
     - Ну, вряд ли. Это обычная присказка барменов, специально для парней.
Знаешь, а ты соблазнительна. Только не обижайся.
     - Не обижусь.
     - Пчелы! - воскликнул вдруг Майо.
     Линда вздрогнула.
     - Где?
     - Запах. Как в улье.
     - Да? Я не знала, - равнодушно сказала она. - Я, пожалуй, выпью еще.
     - Подожди. Послушай, эти знаменитости... Ты действительно  видела  их
здесь? Лично?
     - Ну, конечно. За Счастливые Дни, Джим.
     - Наверное, все они бывали здесь по субботам.
     Линда задумалась.
     - Почему по субботам?
     - Выходной.
     - А-а...
     - А каких телезвезд ты видела?
     - Каких только назовешь, - рассмеялась  она.  -  Ты  напоминаешь  мне
соседского мальчишку. Я всегда рассказывала ему о  знаменитостях,  которых
видела. Однажды я рассказала ему, что видела  здесь  Джига  Артура,  а  он
спросил: "Вместе с его лошадью?"
     Майо не понял сути, но, тем  не  менее,  был  уязвлен.  Только  Линда
собралась его успокоить, как  бар  вдруг  мелко  затрясся  и  одновременно
раздался далекий подземный гул.  Он,  казалось,  медленно  приближался,  а
затем стих. Сотрясение прекратилось. Майо уставился на Линду.
     - Иисусе! Как ты думаешь, может быть, это рухнуло здание?
     Она покачала головой.
     - Нет,  когда  рушится  здание,  это  всегда  сопровождается  ударом.
Знаешь, на что это похоже? На подземку Лексингтон Авеню.
     - На подземку?
     - Ага. Местный поезд.
     - Это безумие. Разве может работать подземка?
     - Я и не говорю, что это она. Я сказала, что похоже. Налей  мне  еще,
пожалуйста.
     - Нужно поискать содовой. - Майо исчез и вновь появился с бутылками и
огромным меню. Он был бледен. - Лучше возьми что послабее, Линда, - сказал
он. - Ты знаешь, сколько стоит выпивка? Доллар семьдесят пять центов.  Вот
смотри.
     - К черту цену! Жить так жить. Сделай  мне  двойное,  бармен.  Знаешь
что, Джим? Если ты останешься в городе, я могу показать тебе, где жили все
эти твои телезвезды... Благодарю. Счастливых Дней... Я могу взять  тебя  в
рекламное агентство и показать их фильмы. Что  скажешь  об  этом?  Звезды,
как... как Ред... как там его?
     - Бербери.
     - Ред Бербери и  Рокки  Гилфорд,  и  Рокки  Кейси,  и  Рокки  Летящая
Стрела...
     - Смеешься надо мной? - сказал Майо, опять обидевшись.
     - Я, сэр? Смеюсь над вами? - с достоинством сказала Линда. - Зачем бы
мне смеяться над вами? Я только пытаюсь  быть  милой.  Я  хочу,  чтобы  ты
хорошо провел время. Мама говорила мне: "Линда, - говорила она, -  запомни
о мужчинах одно: носи то, что они хотят, и говори то,  что  им  нравится".
Вот что она мне  говорила.  Ты  хочешь,  чтобы  я  носила  это  платье?  -
потребовала она.
     - Оно мне нравится, если ты это имеешь в виду.
     - Знаешь, сколько я за  него  заплатила?  Девяносто  девять  долларов
пятьдесят центов.
     - Что? Сто долларов за эту черную тряпку?
     - Это не тряпка. Это  черное  платье  для  коктейля.  И  я  заплатила
двадцать долларов за жемчуг. Поддельный, - объяснила она. -  И  шестьдесят
за театральные туфельки. И сорок за духи. Двести двадцать долларов,  чтобы
ты хорошо провел время. Ты хорошо провел время?
     - Конечно.
     - Хочешь понюхать меня?
     - Я уже нюхал.
     - Бармен, налей мне еще!
     - Боюсь, что не могу обслужить вас, мадам.
     - Это еще почему?
     - Вам уже достаточно.
     - Мне еще недостаточно, - негодующе сказала Линда. -  Что  у  вас  за
манеры? - Она схватила бутылку виски. - Иди сюда, давай, немного выпьем  и
поболтаем о телезвездах. Счастливых Дней... Я могу взять тебя в  рекламное
агентство и показать их фильмы. Что скажешь об этом?
     - Ты меня только что спрашивала.
     - Но ты не ответил. Я могу показать  тебе,  также,  кино.  Ты  любишь
кинофильмы? Я так ненавижу, но не могу отказаться от  них.  Фильмы  спасли
мне жизнь, когда произошел большой взрыв.
     - Как это?
     - Это секрет, понимаешь? Только между  нами.  Если  пронюхает  другое
агентство...  -  Линда  оглянулась  и  понизила  голос.  -  Мое  рекламное
агентство обнаружило большой  склад  немых  фильмов.  Потерянных  фильмов,
понимаешь? Никто о них не знал. Агентство решило сделать  из  них  большие
телесериалы. И меня послали на этот заброшенный рудник в Джерси произвести
инвентаризацию.
     - В рудник?
     - Ну, да. Счастливых Дней.
     - Почему они оказались в руднике?
     - Старые ленты. Огнеопасные. Их нужно хранить, как вино. Вот  почему.
Итак, я взяла с собой двух ассистенток  провести  весь  уик-энд  внизу  за
работой.
     - Ты оставалась в руднике весь уик-энд?
     - Угу. Три девушки. С пятницы по понедельник. Таков был план. Однако,
вышла забавная штука. Счастливых Дней...  Так...  Где  это  я?..  Ах,  да!
Значит,