тот, кто хочет  получить  все  кредитки  богатого
дядюшки из Парижа... и тот...
     "Вот так номер! Бабка-то щупачка!"
     Чука оцепенела, разинув рот.
     "Ты принимаешь мои мысли, так ведь, Чука Фруд?"
     От испуга ее телепатический отклик был бессвязным,  отрывочным.  Чука
явно никогда не тренировала свой природный дар.
     - Чево?.. Как?.. Это который... ты?
     Очень тщательно, словно общаясь с  третьеступенным  младенцем,  Пауэл
проскандировал:
     "Имя: Линкольн Пауэл. Занятие: префект полиции. Намерение:  допросить
девушку по имени Барбара де Куртнэ. Я слышал, что она  участвует  в  твоем
представлении".
     Пауэл мысленно передал изображение девушки.
     Чука сделала жалкую попытку заблокироваться.
     "Уйди отсюда. Вон! Уходи вон! Уйди! Уйди вон! Вон..."
     "Почему ты не явилась в Лигу? Почему не общаешься со своими?"
     "Вон отсюда! Уходи! Щупач! Пошел вон!"
     "Ты тоже щупачка. Отчего ты не пришла к нам учиться? Разве это жизнь?
Шаманство... Заглядываешь разным дуракам в мозги и изображаешь гадалку.  У
нас для тебя нашлась бы настоящая работа, Чука".
     "Настоящие деньги?"
     Пауэл подавил закипевшее в нем раздражение. Он сердился не  на  Чуку.
Его возмущала безрассудная  сила  эволюции,  которая  наделяла  людей  все
большим могуществом, не освобождая их от пороков, мешающих воспользоваться
этим могуществом.
     "Мы поговорим об этом позже, Чука. Где девушка?"
     "Нету. Никакой девушки нету".
     "Не глупи. Прощупаем  твоих  клиентов  вместе.  Вот,  например,  этот
старый  козел,  помешанный  на  красноглазой..."  -  Пауэл  осторожно  его
исследовал. - "Он здесь уже бывал. Он знает,  когда  появится  Барбара  де
Куртнэ. Ты наряжаешь ее в платье с блестками. Она должна  здесь  появиться
через полчаса. Ему приятно на нее смотреть. Когда ока тут появляется,  его
в жар бросает. Ее платье распахивается, обнажая тело, и ему это  нравится.
Она..."
     "Он ненормальный. Я никогда..."
     "Теперь женщина, с которой так по-свински обошелся человек  по  имени
Зерлен. Она не раз видела девушку. Она ей верит.  Ома  ждет  ее.  Где  эта
девушка, Чука?"
     "Нету!"
     "А, понятно! Наверху. Где именно наверху? Не  пробуй  заслоняться,  я
прощупываю глубже. Ты  не  можешь  наврать  первому...  Ага,  так,  так...
Четвертая комната влево от поворота. Ну и запутанный же у тебя лабиринт! А
ну-ка еще раз для верности..."
     Беспомощная и униженная, Чука вдруг завопила:
     - Пошел вон отсюда, чертов фараон! Убирайся!
     - Не нужно сердиться, - сказал Пауэл. - Я ухожу.
     Он встал и вышел.
     Весь этот  телепатический  допрос  длился  одну  секунду,  именно  ту
секунду,  в  учение  которой  Рич,   спускавшийся   в   подвальный   этаж,
передвинулся с восемнадцатой до двадцатой ступеньки. Рич услышал  яростный
вопль Чуки и ответ Пауэла. Он тут же повернулся и побежал наверх.
     Проскользнув  мимо  привратника,  он  сунул  ему  в  руку  соверен  и
прошипел:
     - Меня здесь не было. Понятно?
     - У нас здесь никогда никого не бывает, мистер Рви.
     Рич торопливо обошел "Парадиз". "Ах ты камбала, не  вобла!  Смотри  в
оба! Смотри  в  оба!"  Не  обращая  внимания  на  девиц,  которые  резными
способами пытались соблазнить его, Рич добрался до  видеотелефона-автомата
и набрал ВД-12,232. На экране появилась встревоженная физиономия Черча.
     - Ну что там, Бен?
     - Мы погорели. Здесь Пауэл.
     - Боже мой!
     - Куда девался Киззард?
     - Разве он не с вами?
     - Я не могу его найти.
     - Мне казалось, что он там, в подвале... Он...
     - В подвале только что был Пауэл и прощупал Чуку. В том, что  там  не
было Киззарда, можете не сомневаться. Где его черти носят?
     - Не знаю, Бен. Они с женой ушли в...
     - Слушайте, Джерри. Пауэл, наверное, узнал,  где  девушка.  Но,  если
постараться, я бы сумел опередить его минут на пять.  Я  рассчитывал,  что
мне поможет Киззард. Но его нигде нет - ни в подвале, ни в "Парадизе".
     - Значит, он наверху, в "крольчатнике".
     - Как раз туда я и хотел подняться. Кстати, вы не  знаете  кратчайший
путь к "крольчатнику"? Мне нужно оказаться там раньше Пауэла.
     - Если Пауэл прощупал Чуку, то ему известен и кратчайший путь.
     -  Наверно,  да.  Хотя  чем  черт  не  шутит!  Все  его  мысли   были
сосредоточены на девушке. Я, пожалуй, рискну...
     - Тогда слушайте. За  парадной  лестницей  есть  мраморный  барельеф.
Поверните  голову  женщины,  изображенной  на  барельефе,  направо.   Тела
раздвинутся, и вы увидите дверь пневматического лифта.
     - Прекрасно.
     Рич отключил "видео", вышел из кабины и побежал к парадной  лестнице.
Спустившись по мраморным ступенькам, он нашел барельеф, торопливо повернул
голову женщины,  и  тела  на  барельефе  плавно  разомкнулись.  Показалась
стальная дверца. На ней была укреплена вертикальная панель с кнопками. Рич
нажал верхнюю, распахнул дверь и шагнул в открытую  шахту.  Тотчас  в  его
подошвы ударилась выскочившая снизу металлическая плита и сжатый воздух со
свистом подбросил его на восемь этажей вверх. Магнитный  тормоз  удерживал
плиту, пока Рич открывал дверь шахты и выходил из лифта.
     Он оказался в коридоре, который шел влево от лифта, с наклоном  вверх
примерно в тридцать градусов. Пол был  устлан  брезентом.  На  потолке  то
вспыхивали, то гасли радоновые шарики. В коридор  выходило  много  дверей,
все без номеров.
     - Киззард! - крикнул Рич.
     Ответа не было.
     - Кено Киззард!
     Опять молчание.
     Рич побежал по коридору и где-то в середине наугад толкнулся  в  одну
из дверей. За дверью оказалась  узкая  комнатушка,  вся  занятая  овальной
гидропатической кроватью. Рич споткнулся о край кровати и упал. Он  пополз
по пенистому  матрасу  к  противоположной  двери,  толкнул  ее  и  кубарем
скатился за порог. Рич оказался  на  площадке  лестницы,  ведущей  вниз  к
круглому холлу, в который выходило несколько дверей. Он  торопливо  сбежал
вниз и остановился, шумно дыша и растерянно глядя на окружающие его двери.
     - Киззард! - закричал он снова. - Кено Киззард!
     Кто-то невнятно отозвался. Резко повернувшись, Рич бросился  к  двери
и, распахнув ее, чуть не налетел на женщину с красными, как у  альбиноски,
глазами - результат пластической  операции.  Она  ни  с  того  ни  с  сего
расхохоталась, потом подняла кулаки и ударила его по лицу. Растерянный, он
заморгал, попятился и, наверное, нащупал ручку не той двери, через которую
вошел, а какой-то другой, поскольку очутился теперь уже не  в  холле.  Его
ноги увязли в  толстом  и  мягком,  как  стеганое  одеяло,  пластике.  Рич
растянулся навзничь, успев захлопнуть дверь, и так больно ударился головой
о край изразцовой печки, что все поплыло у него перед глазами.
     Когда его зрение прояснилось, он увидел прямо перед собой разъяренную
физиономию Чуки Фруд.
     - Какого черта ты вломился ко мне в комнату? -  пронзительно  заорала
Чука.
     Рич быстро вскочил.
     - Где она? - спросил он.
     - Катись отсюда к дьяволу, Бен Рич!
     - Я спрашиваю, где она? Где Барбара де Куртнэ? Куда ты ее спрятала?
     Чука взвизгнула:
     - Магда!
     В  комнату  вошла  красноглазая.  Она  держала   в   руке   нейронный
дезинтегратор. Женщина все еще хохотала,  но  ее  рука  не  шевелилась,  и
пистолет, нацеленный прямо в голову Рича, ни разу не дрогнул.
     - Пошел вон отсюда! - повторила Чука.
     - Мне нужна эта девушка, Чука. Я должен увидеть ее прежде, чем до нее
доберется Пауэл. Где она?
     - Магда, выстави его отсюда! - завизжала Чука.
     Рич тыльной стороной ладони ударил Магду по глазам.
     Она  упала,  выронила  пистолет  и  судорожно  задергалась  в   углу,
продолжая смеяться. Даже не глянув в ее сторону,  Рич  поднял  пистолет  и
приставил его к виску Чуки.
     - Где девушка?
     - Пошел ты к черту, ты...
     Рич  сдвинул  курок  до  первой  отметки.  На  нервную  систему  Чуки
обрушилось низкочастотное излучение. Старуха одеревенела,  затряслась,  ее
кожа заблестела от пота. И  все  же  она  продолжала  отрицательно  качать
головой. Рич передвинул курок к следующей отметке. Теперь  все  тело  Чуки
колотила мучительная, лихорадочная дрожь. Ее глаза полезли из  орбит.  Она
глухо урчала, как замученное животное. Рич продержал ее так пять  минут  и
отпустил курок.
     - Третья отметка - смерть, - сказал он. -  Там  стоит  большая  буква
"С". Мне ведь на все наплевать, Чука. Если я не найду девушку,  Разрушение
неминуемо. Так где она?
     Чука была почти полностью парализована.
     - Там... за дверью, - проскрипела  она.  -  Четвертая  комната...  за
поворотом.
     Рич выпустил ее, и старуха свалилась на пол. Выскочив из спальни, Рич
увидел винтовую лестницу, поднялся вверх,  повернул  влево,  отсчитал  три
двери и остановился перед четвертой. Он прислушался на миг. За дверью было
тихо. Толкнув дверь,  он  вошел  в  комнату.  Он  увидел  пустую  кровать,
туалетный столик, пустой шкаф и один-единственный стул.
     - Одурачили! А, чтоб вам! - крикнул он.
     Он подошел к кровати. Казалось, ею никто не пользовался. Шкафом тоже.
Однако, прежде чем уйти, Рич потянул к себе средний ящик. В  нем  оказался
шелковый, серебрящийся, как иней, халатик и испещренный  пятнами  стальной
предмет, похожий на какой-то зловещий цветок. Это  был  револьвер,  орудие
убийства.
     - Господи! - прошептал он. - Господи боже мой!
     Он схватил револьвер и оглядел его.  В  барабане  по-прежнему  лежали
холостые патроны. Тот, что вышиб затылок Крэя де Куртнэ, все еще оставался
на месте, прижатый ударником.
     - С Разрушением пока что можно погодить, - пробормотал Рич. -  Дудки!
Клянусь богом, вам до меня не добраться.
     Он сложил нож-револьвер и спрятал в карман. В это мгновение  до  него
издали донесся смех... брюзгливый, поганенький смех. Это смеялся Киззард.
     Рич быстро направился к винтовой  лестнице  и,  прислушавшись,  пошел
туда, откуда доносился смех. Он увидел нишу и в ней обитую плюшем дверь на
медных петлях. Дверь  была  широко  открыта.  Рич  вошел,  держа  наготове
нейронный дезинтегратор с курком, поставленным на большое "С". Послышалось
шипение сжатого воздуха, и дверь затворилась.
     Рич оказался в маленькой круглой комнате. Ее  стены  и  потолок  были
обтянуты черным бархатом, но сквозь  прозрачный  хрустальный  пол  отлично
можно было разглядеть будуар, находившийся этажом нимбе. Чука пользовалась
этой комнаткой, чтобы наблюдать за посетителями "Парадиза".
     В  будуаре  в  мягком  кресле  сидел  Киззард,  его  невидящие  глаза
блестели, он  держал  па  коленях  Барбару  де  Куртнэ.  На  девушке  было
причудливое одеяние с блестками и большим разрезом. Ее желтые волосы  были
гладко причесаны, глубокие темные глаза смотрели  безмятежно,  она  сидела
смирно, не замечая грубых ласк крупье.
     Возле стены стояла маленькая увядшая женщина с измученным лицом.  Это
была жена Киззарда.
     Рич выругался и поднял пистолет. Из нейронного пистолета можно  убить
и сквозь хрустальный пол. Из него можно убить сквозь что угодно. И  сейчас
он это сделает. В этот момент в будуар вошел Пауэл.
     Женщина сразу же его увидела. Со  страшным  криком  "Кено,  спасайся!
Беги!" она бросилась к Пауэлу и вцепилась в него, стараясь выцарапать  ему
глаза.
     Потом  она  споткнулась  и  упала.  Падая,  она,  наверное,  лишилась
сознания,  потому  что  так  и  осталась  лежать   на   полу,   совершенно
неподвижная. Киззард встал было с девушкой на руках, вытаращив свои слепые
глаза, и тут Рич с ужасом понял, что женщина упала  не  случайно:  Киззард
тоже, не успев и шагу сделать, свалился.  Девушка  выпала  из  его  рук  и
опустилась в кресло. Пауэл, несомненно, применил  какой-то  телепатический
прием, и в первый раз за  время  их  единоборства  Рич  почувствовал,  что
боится  Пауэла...  боится  самым  примитивным  образом.  Он  снова  поднял
пистолет, целясь на этот раз в голову Пауэла, направлявшегося к креслу.
     - Здравствуйте, мисс де Куртнэ, - сказал Пауэл.
     - До свиданья, мистер Пауэл, - пробурчал Рич, стараясь унять дрожь  в
руке, держащей дезинтегратор.
     - Как вы себя чувствуете, мисс де Куртнэ? - спросил Пауэл, и, так как
девушка молчала, он нагнулся и, внимательно посмотрев ей в лицо,  встретил
ее безмятежный, ничего не выражавший  взгляд.  Он  тронул  ее  за  руку  и
повторил:
     - Как вы себя чувствуете, мисс де Куртнэ? Мисс де Куртнэ!  Вам  нужна
помощь?
     При слове "помощь" девушка выпрямилась в кресле  и  замерла,  как  бы
прислушиваясь. Потом соскочила на пол. Она пробежала мимо Пауэла, внезапно
остановилась и сделала такое движение, будто хватается за ручку двери. Она
повернула ручку, распахнула воображаемую  дверь  и  бросилась  вперед.  Ее
желтые волосы разметались, темные глаза расширились  от  испуга  -  ударом
молнии сверкнувшая дикая краса.
     - Папа! - закричала она. - О боже мой! Папа!
     Она кинулась вперед, но вдруг  остановилась  как  вкопанная,  шагнула
назад, потом, вскрикнула,  попробовала  забежать  сбоку.  Отскочив,  будто
спасаясь от удара, она заметалась, отчаянно крича:
     - Нет! Не надо! Ради всего святого! Папа!
     Потом она снова вернулась на то же  место  и  пыталась  вырваться  из
невидимых рук, которые ее удерживали. Она боролась и  кричала,  все  время
глядя в одну точку прямо перед собой,  и  вдруг  замерла,  прижав  к  ушам
ладони, как будто рядом с ней раздался нестерпимо громкий шум.  Она  упала
на колени и, застонав как от боли, поползла по полу.  Потом  остановилась,
прильнула к чему-то невидимому, лежащему на полу, и застыла  молча,  а  ее
лицо вновь стало кукольно безмятежным и мертвым.
     Рич понял, что все  это  значит,  и  похолодел.  Девушка  только  что
воспроизвела всю сцену гибели своего еще. Воспроизвела ее  для  Пауэла.  И
если Пауэл сумел прочесть все остальное...
     Пауэл подошел к девушке  и  поднял  ее.  Она  встала  грациозно,  как
танцовщица, безмятежно, как Сомнамбула. Поддерживая девушку,  Пауэл  повел
ее к дверям. Они не видели Рича, не знали, что он держит их на мушке, а он
выжидал удобного момента. Один выстрел, и ему уж ничто  не  грозит.  Пауэл
открыл дверь, потом внезапно повернул девушку, прижал к себе  и  посмотрел
вверх. У Рича перехватило дыхание.
     - Ну чего же вы? - крикнул Пауэл.  -  Стреляйте,  мишень  хоть  куда.
Сразу избавитесь от обоих. Стреляйте, чего там!
     Краска гнева залила его худое лицо.  Над  темными  глазами  хмурились
черные густые брови. С полминуты он в упор глядел на невидимого ему  Рича,
глядел дерзко, зло, без страха. Потом  Рич  опустил  глаза  и  отвернулся,
пряча лицо от взгляда человека, который не мог его видеть.
     Пауэл вывел девушку - она была все так же послушна - из комнаты, тихо
прикрыл за собой дверь, и Рич понял, что упустил шанс на спасение. Он  был
теперь на полпути к Разрушению.



                                    10

     Представьте   себе   испорченный   фотоаппарат,   который   постоянно
воспроизводит один  кадр  -  тот  самый  кадр,  фиксируя  который  аппарат
поломался. Представьте себе исковерканный записывающий  кристалл,  который
повторяет лишь одну музыкальную фразу, ужасную, незабываемую фразу.
     - У нее состояние навязчивых воспоминаний, -  так  объяснил,  сидя  в
гостиной у Пауэла, доктор Джимс  из  Кингстонского  госпиталя  внимательно
слушавшим его Пауэлу и Мари Нойес. -  Она  реагирует  только  на  ключевое
слово "помощь" и воспроизводит сцену, с которой для нее  связано  какое-то
ужасное воспоминание...
     - Смерть отца, - сказал Пауэл.
     - О? Тогда понятно. Что же касается остального... кататония.
     - Это неизлечимо? - спросила Мэри Нойес.
     Молодой доктор Джимс взглянул на Мэри  с  удивлением  и  возмущением.
Хоть он и не был щупачом, но в Кингстонском госпитале  считался  одним  ив
самых способных молодых ученых и был фанатически предан науке.
     - В наше время, в наши дни?  Сейчас  нет  ничего  неизлечимого,  мисс
Нойес, за исключением физической смерти,  но  и  над  этой  проблемой  уже
начали работать у вас в  Кингстоне.  Исследуя  смерть  с  симптоматической
точки зрения, мы приходим к выводу...
     - В другой  раз,  доктор,  -  перебил  Пауэл.  -  Сегодня  лекция  не
состоится. Прежде всего дело. Как,  по-вашему,  могу  я  работать  с  этой
девушкой?
     - Каким образом?
     - Обследовать ее телепатически.
     Джимс задумался.
     - А почему бы нет? Я лечу ее методом Deja Eprouve. Вам это не  должно
помешать.
     - Метод Deja Eprouve? - переспросила Мэри.
     - Величайшее изобретение, - взволнованно объяснил Джимс. - Его  автор
- Гарт, один из ваших щупачей. Больной впадает в кататонию.  Это  бегство.
Уход  от  действительности.  Его  сознание  противится   конфликту   между
окружающей реальностью и тем,  что  заложено  в  его  подсознании.  Отсюда
стремление  не  существовать,  перечеркнуть  весь  свой  жизненный   опыт,
вернуться к зачаточному состоянию. Вы меня понимаете?
     Мэри кивнула:
     - Пока да.
     - Отлично. Deja Eprouve - старинный термин, введенный в  употребление
психиатрами  в  девятнадцатом  веке.  Буквально  он  означает:  нечто  уже
пережитое, испытанное. Многие больные так  горячо  чего-то  хотят,  что  в
конце концов им и впрямь начинает казаться, будто они сделали или испытали
то, к чему стремятся все их помыслы. Это понятно?
     - Постойте, - неуверенно сказала Мэри. - Выходит, я...
     - Ну вот, представьте себе, например, - оживленно  перебил  Джимс,  -
что вас одолевает жгучее желание... э-э, скажем, сделаться  женой  мистера
Пауэла и матерью его детей. Так?
     Мари вспыхнула и принужденно ответила:
     - Так.
     Пауэлу в  этот  момент  ужасно  захотелось  вздуть  доброжелательного
нескладеху доктора.
     - Так, - в блаженном неведении продолжал  распространяться  Джимс,  -
утратив равновесие, вы можете вообразить себе, что вышли замуж за Пауэла и
родили ему троих детей. Это и будет Deja Eprouve. Наш метод состоит в том,
что мы синтезируем для  пациента  искусственное  Deja  Eprouve.  Например,
помогаем  сознанию  этой  девушки  осуществить  кататоническое  стремление
бежать от действительности. Желаемое делается реальным. Мы  возвращаем  ее
разум назад к зачаточному состоянию и  не  препятствуем  ей  ощущать  себя
только что рожденной к новой жизни. Понятно?
     - Понятно.
     Мэри уже овладела собой и даже попыталась улыбнуться.
     - Что же касается сознания, то пациент вторично, хотя и в  ускоренном
темпе,  проходит  через  все  стадии  развития.   Младенчество,   детство,
отрочество и, наконец, зрелость.
     - Вы хотите сказать, что Барбара де Куртнэ превратится в  младенца...
будет снова учиться говорить... ходить?
     - Именно так. На все это уйдет около трех недель. К тому времени  как
ее сознание достигнет уровня, соответствующего ее возрасту, она уже  будет
готова к восприятию реальности, от которой пытается сейчас  спастись.  Как
говорится, созреет для этого. Но, как я уже  объяснял,  все  эти  перемены
затронут лишь ее сознание. Глубже все останется без изменений.  Вы  можете
обследовать ее телепатически. Беда лишь в том, что под влиянием шока  там,
в глубине, все перепутано. Вам нелегко будет докопаться до того,  что  вас
интересует. Но, конечно, вы специалист. Рано или поздно какой-то  ключ  вы
подберете.
     Доктор Джимс вдруг встал.
     - Мне пора, - он направился к выходу. - Счастлив был  помочь  вам.  Я
всегда очень рад, если ко мне обращаются эсперы. Мне совершенно  непонятна
эта  враждебность  к  вашему  брату,  которая  с  некоторых   пор   начала
распространяться...
     Доктор вышел.
     "Гм-м. Многозначительное заявление под занавес".
     "Что ты имеешь в виду, Линк?"
     "Наш могущественный приятель Бен  Рич...  ведь  это  он  поддерживает
антиэсперовскую кампанию. Весь этот вздор - щупачи держатся особняком,