Берхард Борге.
   Мертвецы сходят на берег.

   Bernhard Borge. Tote manner gehen an land. Frankfurt-am-Main. 1960.
   Перевод с немецкого Галины Леоновой.

   ПРЕДИСЛОВИЕ
   Множество странных слухов ходит о судьбе моего друга Арне Краг-Андерсена,
причем все они далеки  от  истины,  куда  более  удивительной.  Поскольку  в
событиях,  переполошивших  нашу  прессу  осенью  1938   года.   я   принимал
непосредственное участие, я и решился написать обо всем книгу. Если  это  не
правда, то хорошая выдумка - гласит  итальянская  пословица.  Но  будучи  по
натуре человеком, начисто лишенным фантазии, я никогда не придумал бы ничего
подобного.  Пусть  это  послужит  гарантией  достоверности  моего  рассказа.
Книжка, бесспорно, оказалась слишком  сенсационной,  и  я  благодарен  моему
другу Бернарду Борге, рискнувшему  взять  на  себя  ответственность  за  это
издание - как в литературном,  так  и  в  юридическом  отношении.  Моральную
ответственность несу я, хотя и не отношусь к этому чересчур серьезно.
   Пауль Рикерт
   Глава первая. ПИРАТСКИЙ КОРАБЛЬ "КРЕБС"
   Эта история произошла в старые добрые времена, когда  Зло  (как  полагают
многие) еще не окончательно утвердилось в мире. Во всяком случае, не в нашей
Богом избранной стране невинности -  Норвегии.  Все  начиналось  февральской
ночью 1938  года.  На  вилле  Арне  Краг-Андерсена  в  Уллеразене  собралась
маленькая компания друзей, и атмосфера  вполне  отвечала  нашим  понятиям  о
милом уюте несравненных зимних домашних праздников.
   Без сомнения, читатели помнят, кто такой Арне  Краг-Андерсен.  Все  тогда
знали Арне, во всяком случае, все люди нашего круга. Арне был представителем
восхитительной человеческой породы, обладающей  редким  умением  очаровывать
метрдотелей  любых  ресторанов.  Самые  неприступные   "мэтры"   принимались
угодливо гнуть спину, пришептывая: "О, сахиб!..",  стоило  Арне  явить  свой
божественный лик в дверях ресторана. В самом деле, власть этого человека над
обычно столь непреклонным сословием норвежских официантов была безгранична и
сказочна, словно власть Алладина над джинном, обитающим в лампе. Арне жил  в
Осло подобно королю, и причиной тому отчасти  служили  деньги.  Если  судить
даже по налоговым декларациям, Арне был очень богат, но ходили слухи,  будто
данные налогового ведомства -  лишь  слабое  отражение  истинного  состояния
Краг-Андерсена. В карьере Арне, с момента, когда  он  закончил  коммерческую
гимназию (с хорошими оценками, но с пустыми  карманами),  и  до  теперешнего
времени, когда в возрасте тридцати одного года он стал  директором  компании
"Мексикэн Ойл Лимитед" и ворочал огромными капиталами, пожалуй, не  обошлось
без  спекуляций  и  использования  военной  конъюнктуры.   Впрочем,   ничего
конкретного утверждать не могу.
   Арне не ограничивался зарабатыванием денег.  Он  проявлял  исключительный
талант и в том, как их тратить. Роскошные автомобили, яхты, виллы  -  им  не
было числа. Но больше  всего  он  любил  окружать  себя  веселыми  праздными
людьми. Чуть ли не  каждый  вечер  перед  его  любимым  домом  в  Уллеразене
парковался длинный ряд машин, а всякий  уик-энд  управляющий  одной  из  его
загородных вилл получал телефонограмму с  распоряжением  приготовить  дом  к
вторжению такого-то количества гостей.
   Сборища у Арне отличались не только изысканным угощением  и  драгоценными
винами. На его вечеринках, как правило,  случалось  нечто  непредвиденное  и
фантастическое: маленькая инсценировка, розыгрыш или  мистификация.  Обычно,
прежде чем созвать гостей, Арне распространял  слух  о  том,  что  назревает
скандал или  драма.  Я  помню,  как  одна  молодая  актриса  устроила  сцену
известному  архитектору,  безобразную  сцену  с  истерикой.  Упрекая  его  в
неверности, она выхватила пистолет  и  выстрелила.  Однако  падая  замертво,
архитектор улегся с такой осторожностью, что трагедия  сразу  же  обернулась
фарсом, и мы от души повеселились. В  иных  спектаклях  Арне  оставлял  себе
главную  роль.  Однажды,  к  примеру,  наше  мирное  веселье  было  нарушено
появлением трех незнакомцев, которые заявили, будто обязаны опечатать дом со
всем имуществом, а сам директор фирмы, господин  Краг-Андерсен  за  задержку
платежей будет иметь дело с  судебным  исполнителем.  Гости  разъехались  по
домам, плохо скрывая злорадство  под  озабоченными  минами,  чтобы  на  утро
узнать из газет,  что  господин  Арне  Краг-Андерсен  купил  накануне  новую
фабрику, выложив наличными шестизначную сумму.
   Однако в тот памятный вечер ярких происшествий  не  случилось.  Нас  было
всего шесть человек. После лукуллова пиршества  мы  погрузились  в  глубокие
кресла перед камином, с удовольствием  предвкушая  священный  миг  появления
бутылочки виски.
   Арне, как всегда, был прекрасным хозяином, вежливым и  предупредительным,
в отличном расположении  духа.  Рядом  с  ним  сидела  его  подруга,  Моника
Винтерфельдт, наследница половинного состояния старого  Винтерфельдта,  а  в
остальном я бы  охарактеризовал  ее  как  изысканную  орхидею,  плод  многих
поколений экономической  независимости.  Танкред  Каппелен-Йенсен  тоже  был
подлинным представителем  высшего  общества:  длинный,  ленивый,  одетый  по
английской моде. Благодаря полученному от  матери  наследству,  он  смог  по
достоинству оценить столь важную вещь, как  благостную  праздность.  Он  был
неслыханно медлителен, но обладал прекрасными манерами и незаурядным умом, и
к тому  же,  в  его  характере  было  что-то  на  редкость  привлекательное,
обезоруживающее,  обаяние  цивилизованности,  действовавшее  равно  на  всех
окружающих, за исключением, кажется, его собственного отца. С ним была и его
жена, Эбба, девушка с современными взглядами и хорошеньким живым личиком.
   Пятым в нашей компании был близкий друг Танкреда и Эббы писатель  Карстен
Йерн, молодой, но  уже  успевший  создать  себе  имя  как  популярный  автор
остросюжетных произведений. Должен признаться, я не отношусь  к  поклонникам
его творчества. Я люблю  детективы,  если  в  них  соблюдаются  определенные
правила. Убийство должно происходить в старинном английском замке, ухоженном
и приятном,  с  площадкой  для  гольфа  и  с  лошадьми  для  верховой  езды,
поблизости от маленькой, идиллической деревушки с трактиром, где  сыщик  мог
бы уютно расположиться, выпить кружку пива  и,  между  делом,  покалякать  с
народом.  Но  в  книжках  Йерна  бедняга  сыщик  лишен  возможности  вкусить
благородный напиток. Он даже не может подержать стремя у  горячего  скакуна,
подсаживая в седло юную леди в  амазонке.  Истории  Йерна  источают  сырость
октябрьских туманов, запахи гиблых  болот,  могильных  склепов,  там  бродят
оборотни  и  вампиры...  Кстати  заметить,  Карстен  Йерн  -  член  Общества
парапсихологов и помешан на всяких потусторонних явлениях.
   И наконец, в тот вечер у Арне был я, Пауль Рикерт, собственной  персоной,
студент юридического факультета (моя учеба к тому времени  продолжалась  уже
девять лет, так как я во всем люблю основательность). Что еще можно  сказать
о себе? Я был лучшим другом Арне. Иной раз эта дружба приводила к тому,  что
я становился его правой рукой. Поскольку Арне любил собирать у себя  большое
общество,  ему  нужен  был  хороший  помощник:  для   организации   подобных
предприятий требуется время,  а  недостаток  времени  -  обычная  штука  для
дельца, который не желает упускать из виду ни нефтяные разработки  где-то  в
Южной Америке, ни биржу в Амстердаме. С другой стороны, не поручать же столь
ответственную задачу домоправительнице, у которой начисто отсутствуют вкус и
фантазия! Нет уж, в таких делах без Пауля Рикерта не обойтись.
   Дело в том, что я обладаю особым даром организовывать празднества. И этот
талант я смог реализовать в устройстве частной жизни  моего  друга  Арне.  Я
заказывал напитки, составлял меню, я заботился  о  том,  чтобы  холодильники
были всегда наполнены, и наполнены тем, чем нужно; я следил  за  сервировкой
стола, давал указания кухарке, принимал на работу и увольнял прислугу. Когда
Арне начал ухаживать за Моникой, именно мне пришлось покупать для нее  цветы
и конфеты, а нередко и сопровождать девушку вместо Арне, который то  и  дело
вынужден был исчезать по своим делам.
   В тот вечер вся организационная часть тоже легла на  меня,  а  Арне,  как
водится, приберег  себе  сферу  чистого  творчества:  подготовку  очередного
сюрприза. Впрочем, сюрприза  еще  надо  было  дождаться.  Если  обыкновенный
человек выболтал  бы  свою  сенсацию  в  самом  начале  вечеринки,  то  Арне
хладнокровно выжидал подходящего момента. И вот мы сидим  в  удобных  мягких
креслах, с бокалами в руках, расслабленные и блаженствующие.
   - Приглашая вас к себе сегодня, - начал Арне, - я, разумеется,  в  первую
очередь руководствовался желанием иметь удовольствие  видеть  в  своем  доме
нашу старую гвардию в  полном  составе.  Но  есть  и  еще  причина.  Я  хочу
отпраздновать немаловажное событие. Друзья мои, я купил  поместье!  Обширный
участок земли с домом  на  побережье.  Собственно,  полагалось  бы  "обмыть"
покупку в новом доме, однако место  весьма  отдаленное,  и,  я  надеюсь,  вы
простите, если мы скромненько отпразднуем этот факт здесь.
   - Неужели в Норвегии еще оставались дома, которые ты не успел скупить?  -
с улыбкой спросил Танкред.
   - А где расположено твое поместье? - поинтересовалась Эбба.
   - На западном побережье, недалеко  от  маленького  городка  Лиллезунд,  -
ответил Арне и уточнил. - Там есть полуостров под названием Хайландет...
   - Хайландет? - встрепенулся Карстен Йерн. - У меня там дом! Значит, будем
соседями.
   Я тем временем усиленно вспоминал, где  я  мог  слышать  или  читать  про
Хайландет? Совсем недавно?.. Мое подсознание упорно  отказывалось  отвечать,
но я чувствовал, что с этим полуостровом что-то связано. Очевидно, и  Моника
мучилась тем же ощущением. Она спросила:
   - Откуда я могу знать это место? Я  точно  помню,  недавно  оно  было  на
слуху.
   - Вполне вероятно, - сказал Йерн. - Ты, должно быть, читала в газетах про
покинутый корабль. Помнишь: эстонский пароход "Таллинн"? Его нашли как раз у
Хайландета.
   Теперь и я вспомнил. Между Рождественским праздником  и  Новым  годом  на
юго-западном побережье бушевал шторм, а наутро  рыбаки  увидели  в  миле  от
берега неуправляемый пароход. Когда поднялись на борт корабля, обнаружилось,
что он абсолютно пуст. Команда исчезла - как вымерла. При этом судно было на
плаву и  практически  не  повреждено,  за  исключением  небольшой  пробоины.
Корабль отбуксировали в Лиллезунд, а пропавших моряков долго разыскивали, но
никаких следов не нашли.
   - Так называемый мертвый корабль,  -  проговорил  Арне.  -  Кажется,  так
окрестили его газетчики. Когда я поехал осмотреть поместье,  мне  опять  про
него рассказывали. Народ там весьма суеверный, они сплели целую теорию...  В
связи с какой-то старинной легендой...
   - Карстен, а какой у тебя там дом? - спросила Моника.
   - Маленькая рыбацкая хижина на самом берегу, -  ответил  Йерн.  -  Я  там
обычно отсиживаюсь, если хочу, чтобы мне не мешали работать. Я неплохо  знаю
эти места и все, что с ними  связано...  Так  вот,  относительно  эстонского
корабля: лично у меня нет сомнений, что местные жители  со  своими  теориями
абсолютно правы.
   - И что это значит? - на вздернутом носике  Эббы  показались  насмешливые
морщинки.
   -  А  то,   что   судно   "Таллинн"   бесспорно   подверглось   нападению
корабля-призрака. Если хочешь, скажу еще точнее: это был  пиратский  корабль
"Кребс" под началом капитана Йонаса Корпа.
   - Что еще за "корабль-призрак"? - заинтересовался я. - Ты имеешь  в  виду
каких-то современных грабителей? Пираты двадцатого века?
   - Нет, я имею в виду настоящий корабль-призрак. Ему уже больше ста лет...
(и Йерн обратился к Арне). Ведь ты побывал на  Хайландете!  Неужто  тебе  не
рассказывали про капитана Корпа и его корабль?
   Лицо Йерна было серьезно, однако нас  это  не  слишком  удивило,  и  Арне
охотно подал нужную реплику:
   - Возможно, Карстен. Даже вполне вероятно. Но я  тогда  не  придал  этому
большого значения. А теперь, я думаю, ты должен нам все рассказать.
   -  Расскажи,  Карстен!  -  поддержала  его  Моника.  -  Обожаю   страшные
истории!..
   Йерн наслаждался ситуацией. Он уселся поудобнее и  задумчиво  повертел  в
руках хрустальный бокал с недопитым виски.
   - Начало этой истории, - начал свой рассказ Карстен Йерн, -  относится  к
тем временам, когда пиратство на море было обычным делом. Как вы  знаете,  с
1807 по 1814 год Норвегия воевала с  Англией.  С  норвежской  стороны  война
велась, главным образом,  в  виде  каперства.  Любой  человек  мог  получить
специальное  разрешение  и  вступить,  так  сказать,  в  войну  с   Англией;
определенную часть  добычи  нужно  было  отдать  государству,  а  остальное,
включая захваченный корабль, становилось собственностью капитана и  команды.
Да, война позволила многим  славным  норвежским  морякам  сколотить  большое
состояние.
   Так вот, одним из самых отважных  каперов  был  капитан  Йонас  Корп.  Он
получил правительственную бумагу еще в 1807 году  и  ходил  на  своей  шхуне
"Кребс" по Северному морю вдоль и поперек. В самое свое первое плавание  "по
каперскому делу" он захватил  два  английских  торговых  судна  и  сразу  же
разбогател. А через пару лет это был чуть ли не самый  богатый  судовладелец
во всем С„рланде. Да, надо сказать, Корп был, на редкость, удачлив.
   Однако, как и царю Мидасу, богатство не принесло ему счастья.  На  берегу
его мучило странное томительное беспокойство, он практически не  выходил  из
своего дома и не мог спать. Ночи напролет он бродил по комнатам или стоял на
втором этаже у окошка и смотрел на море. Люди  поговаривали,  будто  "Кребс"
занимается уж совсем нехорошими делами. Поползли слухи, что его  видели  под
чужим флагом, что капитан не держит обещаний, что он нападает не  только  на
вражеские, но и на нейтральные корабли.  Рассказывали,  будто  он  грабил  и
датские суда, причем все датчане были отправлены за борт, чтобы не  осталось
свидетелей преступления. И якобы даже в день Святого Рождества Йонас Корп не
прекращал своего кровавого промысла.
   И вот, люди стали его сторониться. Даже его собственная  команда  жила  в
постоянном страхе перед своим отчаянным капитаном. И  только  одно  существо
относилось к Йонасу Корпу с нежной привязанностью - его  старая  кошка.  Это
была  огромная  черная  зверюга,  которая  сопровождала  капитана  буквально
повсюду, даже в море. На земле она бегала за ним, как  собака,  а  на  борту
обычно усаживалась к нему на плечо, словно возомнив себя попугаем. Моряки из
команды рассказывали, будто эта кошка никогда  не  мурлычет  и  не  мяукает,
впрочем, никто и не видел, чтобы капитан ее гладил или ласкал.
   Появился, правда, один человек, с  которым  капитан  Йонас  Корп  сошелся
ближе, чем с остальными.  Его  звали  Йорген  Улле.  Этот  Улле  был  прежде
священником на Хайландете, но после скандальных историй с прихожанками  Улле
был отлучен от Святой Церкви и  проклят.  На  Хайландете  верили,  что  Улле
заколдовывал женщин, чтобы склонить их к греху и отдать во  власть  дьявола.
Утверждали, что он был большим знатоком черной  магии  и  разных  оккультных
наук. На шхуну Йонаса Корпа Улле явился как  простой  матрос,  но  благодаря
своим недюжинным познаниям скоро стал вторым человеком на судне.  По  мнению
многих, именно колдовство Улле принесло кораблю удачу, а вовсе не мастерство
и отвага капитана - ведь все прочие  каперы,  начинавшие  вместе  с  Корпом,
давно уже кормили рыб на дне Северного моря или сидели в английских тюрьмах,
в то время как "Кребс" оставался неуязвим.
   Но настал день, когда судьба отвернулась от шхуны Корпа. Летом 1812  года
"Кребс" ввязался в перестрелку с  крупным  английским  корветом.  Менее  чем
через четверть часа дела на пиратском корабле  обстояли  следующим  образом:
значительная часть  команды  была  перебита,  паруса  превращены  в  клочья,
боеприпасы на исходе и после очередной пробоины "Кребс" начинал тонуть. Улле
в бою не участвовал. Он сидел, запершись в своей каюте, и капитан  не  велел
его беспокоить. И вот,  когда  судно  дало  течь,  все  оставшиеся  в  живых
услышали голос Улле: он  звал  капитана.  Корп  со  своей  кошкой  на  плече
поспешил к  нему.  Оставленный  за  главного  боцман  решил,  что  положение
безнадежно. Англичане спустили на воду шлюпки и мчались к тонущей шхуне,  на
палубе стонали раненые, начался пожар, и боцман приказал спустить флаг. Но в
этот миг появился капитан в сопровождении  Улле.  Корп  зверски  зыркнул  на
боцмана и отменил приказ  спускать  флаг.  Все  заметили,  что  капитан  был
бледен, как покойник, да и Улле выглядел не лучше.
   И тут случилось чудо. Улле устремил свой  пылающий  взгляд  па  вражеский
корабль, и английский корвет взлетел на воздух. Он превратился  в  пыль!  На
месте,  где  только  что  был  корабль,  образовалась  воронка.  Захваченные
страшным водоворотом, в воронку устремились шлюпки с  английскими  моряками.
Через  несколько  секунд  все  было  кончено.  "Кребс"  перестал  тонуть   и
выправился.
   Легенда повествует, что Улле и Корп  в  этот  день  подписали  договор  с
дьяволом. Они обязались с тех пор и навечно не расставаться  с  морем.  И  с
каперством.
   И поныне носится "Кребс" эдаким "летучим голландцем"  по  морю  и  каждый
седьмой год нападает на очередной корабль. По  договору,  он  должен  отдать
дьяволу души захваченных в длен моряков. Не без помощи магических  чар  Улле
удалось склонить к этому черному делу остальных членов команды. Только  один
матрос отказался вступить в сделку с дьяволом. Он прыгнул за борт и  плыл  в
открытом море всю ночь, пытаясь держать курс по звездам,  пока  на  рассвете
его,  полуживого,  не  подобрали  рыбаки.  А  "Кребс"  с  той  поры  выходил
победителем из любой схватки - с ним уже ничего не могло случиться...  Но  с
тех пор каждый седьмой год в Северном море  при  загадочных  обстоятельствах
пропадает корабль. Даже если судно удается найти, на нем нет ни  души.  И  в
мрачные зимние ночи, когда  завывает  ветер  и  свирепствует  шторм,  жители
побережья говорят; "Ну, видно, снова "Кребс" рыщет по  морю  и  охотится  за
человеческими душами"...
   Карстен Йерн откинулся в кресле  и  закурил.  Он  закончил  повествование
глухим, монотонным голосом, сосредоточенно  глядя  в  ярко  пылающий  камин,
будто видел там все, о чем шел рассказ. Обгорелое полено с  громким  треском
развалилось,  выбросив  яркий  язык  пламени,  похожий  на  парус,   и   мне
показалось, будто я вижу в камине объятый огнем  корабль.  В  комнате  стало
тихо.
   Общее молчание прервал суховатый голос Танкреда.
   - Интересная история! - сказал он с легкой улыбкой. - Я думаю, ты  вполне
можешь использовать ее в новом романе.  Представь:  в  первой  главе  кто-то
рассказывает старинную, жутковатую легенду, все сидят у камелька, а в окошко
стучат капли осеннего, скажем, октябрьского дождя. В  самом  деле,  очень  и
очень недурная завязка. Но, положа руку на сердце - ты сам в это веришь?
   - Разумеется, - ответил Карстен с невозмутимой миной.  -  Я  считаю  себя
более или менее просвещенным человеком. Во всяком случае, не разделяю модных
предрассудков, которые называются "ма-те-ри-а-лизм".
   - Конечно, в Северном море иногда пропадают суда, - заметил Арне, - и для
этого есть вполне очевидные причины.  Но  при  чем  тут  нечистая  сила?  Не
станешь же ты утверждать, будто кто-нибудь видел этот корабль-призрак?
   Йерн кивнул.
   - Вот именно! Есть очевидцы, которые видели корабль собственными глазами.
   - А это случайно не те же люди, которые видели морского змея? - парировал
Танкред. - Знаешь, у меня есть  один  приятель,  который  видел  лично  меня
верхом на белом крокодиле. Да,  честное  сло