ешать.
     Колер продолжал неподвижно сидеть в своем инвалидном кресле.
     Лишь через несколько секунд Виттория поняла, чем объясняется невозмутимость директора. Из глубокого подземелья звонить по сотовому телефону было невозможно.
     Девушка залилась краской и, задыхаясь от негодования, направилась к лифту.

Глава 26

     Ассасин стоял в конце каменного тоннеля. В его руке все еще ярко пылал факел, и запах дыма смешивался с запахами плесени и застоялого воздуха. Вокруг него царила полная тишина. Находившаяся на его пути железная дверь казалась такой же древней, как и сам тоннель. Ржавая, но по-прежнему крепкая. Ассасин ждал, зная, что его не обманут.
     Назначенное время неумолимо приближалось.
     Янус обещал, что некто, находящийся внутри, откроет ему дверь. Ассасина восхищало это предательство. Для того чтобы выполнить свою задачу, убийца готов был ждать хоть до утра, но чувствовал, что этого не потребуется. Он работал на людей решительных и с железными нервами.
     Через несколько минут, в точно оговоренное время, за дверями послышался звон тяжелых ключей. Старинные замки открывались с металлическим скрежетом. Три огромные щеколды одна за другой со скрипом отодвинулись в сторону. Создавалось впечатление, что до замков не дотрагивались уже несколько столетий.
     После этого наступила тишина.
     Ассасин, как ему было сказано, выждал пять минут, а затем, ощущая наэлектризованность во всем теле, распахнул огромную дверь.

Глава 27

     - Виттория, я запрещаю тебе! - задыхаясь, произнес Колер. По мере того как лифт поднимался, состояние директора становилось все хуже.
     Виттория заставила себя не думать о нем. Девушка искала убежища, искала чего-то родного в этом месте, которое, она знала, уже никогда не будет для нее домом. Она понимала, что не имеет права возводить барьер между собой и действительностью. Сейчас она должна сделать все, чтобы подавить свою боль и начать действовать. Звонить по телефону.
     Роберт Лэнгдон стоял рядом с ней и, как обычно, молчал. Виттории надоело гадать о том, кто такой этот человек. Крупный специалист из Соединенных Штатов. Она запомнила слова Колера: "Мистер Лэнгдон поможет нам найти убийц твоего отца".
     Пока Лэнгдон ничем им не помог. Этот специалист из США, без сомнения, человек добрый и заботливый, но в то же время он что-то скрывает. Они оба что-то от нее скрывают.
     Виттория сняла ментальную блокировку и снова услышала слова Колера:
     - На мне как на директоре ЦЕРНа лежит ответственность за будущее науки. Если это событие твоими стараниями разрастется в международный скандал и ЦЕРН понесет урон...
     - Будущее науки? - прервала речь директора Виттория. - Неужели вы и вправду надеетесь избежать ответственности, отказавшись признать, что антивещество родилось в ЦЕРНе? Неужели вам безразлична судьба людей, жизнь которых мы поставили под угрозу?!
     - Не мы... - в свою очередь, оборвал ее Колер, - ...а вы. Ты и твой отец.
     Виттория отвернулась, не зная, что на это ответить.
     - Что же касается твоих слов о жизни людей, то я тебе вот что скажу, - продолжал Колер. - Я как раз и забочусь об их жизни. Тебе лучше, чем кому-либо, известно, что производство антивещества может радикально изменить жизнь на нашей планете. Если ЦЕРН рухнет, раздавленный этим скандалом, пострадают все. Будущее человечества находится в руках учреждений, подобных ЦЕРНу, ученых вроде тебя и твоего отца. В руках всех тех, кто посвятил свою жизнь решению проблем будущего.
     Виттории и раньше доводилось слышать лекции Колера, в которых тот обожествлял науку. Однако она никогда не соглашалась с их главным тезисом, полагая, что наука сама породила половину тех проблем, которые ей приходится решать. "Прогресс", по ее мнению, был той раковой опухолью, которая угрожала самому существованию матери Земли.
     - Каждое научное открытие таит в себе определенный риск, - не умолкал Колер. - Так было всегда, так будет и впредь. Исследование космоса, генетика, медицина... Во всех областях знаний ученые совершали ошибки. Наука должна уметь любой ценой справляться с постигшими ее неудачами. Во имя всеобщего блага.
     Витторию всегда поражала способность Колера жертвовать этическими принципами ради успехов науки. Создавалось впечатление, что его интеллект и душа отделены друг от друга бескрайним ледяным простором...
     - Если верить вашим словам, то ЦЕРН настолько необходим человечеству, что никогда и ни при каких обстоятельствах не должен нести моральной ответственности за свои ошибки.
     - Я бы на твоем месте прикусил язык. Не надо толковать мне о морали. У тебя на это нет морального права. Разве не ты с отцом нарушила все этические нормы, создав этот образец и тем самым поставив под угрозу существование ЦЕРНа? Я же пытаюсь спасти не только место работы трех тысяч ученых, включая тебя, но и репутацию твоего отца. Подумай о нем. Человек, подобный твоему отцу, не заслуживает того, чтобы его запомнили только как создателя оружия массового уничтожения.
     Последние слова достигли цели. "Это я убедила папу получить образец, - подумала она. - И только я во всем виновата".

***

     Когда дверь лифта открылась, Колер все еще продолжал говорить. Виттория вышла из кабины, достала телефон и попыталась позвонить.
     Аппарат молчал. Она направилась к дверям.
     - Виттория, стой! - Астматик едва успевал за девушкой. - Подожди. Нам надо поговорить.
     - Basta di parlare!
     - Вспомни об отце! Что бы он сделал на твоем месте?
     Она продолжала идти, не замедляя шага.
     - Виттория, я был не до конца искренен с тобой. Ее ноги самопроизвольно замедлили движение.
     - Не знаю, почему я так поступил, - продолжал, задыхаясь, директор. - Видимо, чтобы не травмировать тебя еще сильнее. Скажи мне, чего ты хочешь, и мы будем работать вместе.
     Виттория остановилась в центре лаборатории и, не поворачивая головы, бросила:
     - Я хочу вернуть антивещество. И хочу узнать, кто убил папу.
     - Прости, Виттория, - вздохнул Колер, - нам уже известно, кто убил твоего отца.
     - Что? Что? - спросила она, повернувшись к нему лицом.
     - Я не знал, как тебе это сказать... Это так трудно...
     - Вы знаете, кто убил папу?
     - Да, у нас имеются достаточно обоснованные предположения на сей счет. Убийца оставил своего рода визитную карточку. Именно поэтому я и пригласил мистера Лэнгдона. Он специализируется на организации, которая взяла на себя ответственность за это преступление.
     - Организация? Группа террористов?
     - Виттория, они похитили четверть грамма антивещества. Виттория посмотрела на стоящего в дверях Лэнгдона, и все встало на свои места. Это частично объясняло повышенную секретность. Удивительно, что она не сообразила этого раньше! Колер все-таки обратился к властям. И при этом к наиболее компетентным из них. Теперь это стало для нее совершенно очевидным. Роберт Лэнгдон был типичным американцем - подтянутым, судя по одежде, консервативным во вкусах и привычках и, без сомнения, обладавшим острым умом. Конечно, он работает в спецслужбах. Где же еще? Об этом следовало бы догадаться с самого начала. У Виттории снова появилась надежда, и, обратившись к секретному агенту, девушка сказала:
     - Мистер Лэнгдон, я хочу знать, кто убил моего отца. Кроме того, мне хотелось бы услышать, как ваше агентство намерено найти антивещество.
     - Мое агентство? - несколько растерянно переспросил американец.
     - Ведь вы же, как я полагаю, служите в разведке Соединенных Штатов?
     - Вообще-то... не совсем...
     - Мистер Лэнгдон, - вмешался Колер, - преподает историю искусств в Гарвардском университете.
     Виттории показалось, что на нее вылили ведро ледяной воды.
     - Так, значит, вы преподаватель изящных искусств?
     - Он специалист в области религиозной символики, - со вздохом произнес Колер. - Мы полагаем, что твой отец, Виттория, был убит адептами сатанинского культа.
     Виттория услышала эти слова, но воспринять их умом она не смогла. Что еще за "сатанинский культ"?!
     - Группа лиц, принявших на себя ответственность за убийство твоего отца, именует себя иллюминатами.
     Виттория посмотрела на Колера, затем перевела взгляд на Лэнгдона. Ей казалось, что слова директора - какая-то извращенная шутка.
     - Иллюминаты? - не веря своим ушам, спросила она. - Совсем как в "Баварских иллюминатах"?!
     - Так ты знаешь о них? - спросил потрясенный ее словами Колер.
     Виттория почувствовала, что из ее глаз вот-вот хлынут слезы отчаяния.
     - "Баварские иллюминаты и Новый мировой порядок", - произнесла она упавшим голосом и пояснила: - Компьютерная игра, придуманная Стивом Джексоном. Половина наших технарей играют в нее по Интернету. - Голос ее снова дрогнул. - Но я не понимаю...
     Колер бросил на Лэнгдона растерянный взгляд.
     - Весьма популярная забава, - кивая, сказал тот. - Древнее сообщество пытается покорить мир. Я не знал, что эта имеющая некоторое отношение к реальной истории игра уже добралась до Европы.
     Виттория не могла поверить своим ушам.
     - О чем вы говорите? Какие иллюминаты? Ведь это же всего-навсего компьютерная игра! - повторила девушка.
     - Виттория, - сказал Колер, - сообщество, именующее себя "Иллюминати", взяло на себя ответственность за убийство твоего отца.
     Виттории потребовались все ее мужество и воля, чтобы не дать слезам вырваться наружу. Она взяла себя в руки и попыталась мыслить логично, чтобы лучше оценить ситуацию. Но чем больше Виттория думала, тем меньше понимала. Ее отца убили. Существование ЦЕРНа поставлено под угрозу. Секундомер мощнейшей бомбы замедленного действия уже ведет обратный отсчет. И вся ответственность за создание этой неизвестно где находящейся бомбы лежит на ней. А директор приглашает специалиста по изящным искусствам, чтобы разыскать с его помощью каких-то мифических сатанистов.
     Виттория вдруг ощутила себя страшно одинокой. Она повернулась, чтобы уйти, но на ее пути оказалось инвалидное кресло с сидевшим в нем Колером. Директор полез в карман, извлек из него смятый листок бумаги и протянул его Виттории.
     При взгляде на него девушку охватил ужас.
     - Они заклеймили его, - прошептал Колер. - Они выжгли клеймо на груди твоего отца.

Глава 28

     Секретарь Колера Сильвия Боделок, пребывая в полнейшей панике, мерила шагами приемную перед пустым кабинетом шефа. Куда, к дьяволу, он подевался? И что, спрашивается, ей делать?!
     День выдался на удивление нелепым и суматошным. Впрочем, давно работая с Максимилианом Колером, Сильвия знала, что каждый новый день может стать странным и полным неожиданностей. Однако сегодня директор превзошел самого себя.
     - Отыщите для меня Леонардо Ветра! - потребовал Колер утром, как только она появилась на работе.
     Повинуясь приказу, Сильвия звонила по телефону, слала сообщения на пейджер и даже отправила письмо по электронной почте.
     Бесполезно.
     Поэтому Колер покинул кабинет и, видимо, лично отправился на поиски неуловимого физика. Когда директор вернулся-а это произошло через несколько часов, - он выглядел довольно скверно. Вообще-то Колер никогда хорошо не выглядел, но на сей раз он был совсем плох. Директор уединился в своем кабинете, и она слышала, как он включал модем, факс и говорил по телефону. Затем босс снова укатил куда-то и с тех пор не появлялся.
     Поначалу Сильвия решила не обращать внимания на выкрутасы шефа, посчитав их очередным спектаклем, но когда Колер не появился, чтобы сделать ежедневную инъекцию, она начала беспокоиться по-настоящему. Физическое состояние директора требовало постоянного внимания, а когда он решал испытать судьбу, все заканчивалось спазмами дыхательных путей, приступами кашля и безумной суетой медицинского персонала.
     Она хотела послать ему напоминание на пейджер, но, вспомнив, что самолюбие босса не выносит никаких проявлений милосердия, отказалась от этой идеи. Когда на прошлой неделе какой-то ученый из числа гостей ЦЕРНа выразил директору неуместное сочувствие, тот поднялся на ноги и запустил в беднягу тяжелым пюпитром для блокнота. "Кайзер" Колер становился необычайно оживленным, когда был pisse . Однако состояние здоровья директора отошло на второй план, так как перед Сильвией неожиданно возникла новая требующая немедленного решения проблема. Пять минут назад ей позвонили с телефонного коммутатора ЦЕРНа и, заикаясь от волнения, сообщили, что ее босса срочно просят к телефону.
     - В данный момент его нет на месте, - ответила Сильвия. После этого телефонистка сообщила ей, кто звонит.
     - Вы, наверное, издеваетесь? - громко расхохоталась Сильвия, однако, услышав ответ, сразу стала серьезной, хотя на ее лице осталось выражение некоторого недоверия. - Вы получили подтверждение, что это именно тот человек? Понятно. О'кей. Не могли бы спросить, в чем... Впрочем, не надо, - тут же добавила она со вздохом. - Лучше попросите его подождать у телефона. Постараюсь немедленно найти директора. Да, понимаю. Буду действовать как можно оперативнее.
     Но Сильвия не смогла напасть на след директора. Она трижды вызывала его по сотовому телефону, но каждый раз слышала один и тот же ответ: "Абонент, с которым вы пытаетесь связаться, находится вне зоны досягаемости".
     Вне зоны досягаемости? Как далеко он мог укатить?
     Сильвия дважды обращалась к пейджеру. Безрезультатно. Совсем на него не похоже. Она даже послала на его мобильный компьютер сообщение по электронной почте, но никакой реакции не последовало. Создавалось впечатление, что этот человек вообще исчез с лица земли.
     "Итак, что же мне теперь делать?" - спрашивала она себя.
     В распоряжении Сильвии оставался еще один способ привлечь внимание директора, а если и он не сработает, то придется, видимо, обыскивать весь комплекс зданий ЦЕРНа. Наверное, ее действия не понравятся директору, но человека на линии нельзя заставлять ждать. Кроме того, у нее сложилось впечатление, что звонивший был вовсе не в том настроении, чтобы выслушивать сообщения о пропаже главы ЦЕРНа.
     Наконец секретарша приняла решение. Подивившись собственной смелости, она открыла дверь в кабинет Колера, подошла к металлической коробке, укрепленной на стене за его письменным столом, и подняла крышку. Внимательно изучив содержимое коробки, Сильвия выбрала нужную кнопку, глубоко вздохнула и взяла в руки микрофон.

Глава 29

     Виттория не помнила, как они подошли к главному лифту. Как бы то ни было, но лифт уже поднимал их наверх. За спиной она слышала тяжелое, прерывистое дыхание Колера. Девушка поймала на себе сочувственный взгляд Лэнгдона. За пару минут до этого он взял у нее листок, сложил его и сунул в карман пиджака. Несмотря на это, образ мертвого отца огнем жег ее сердце.
     Мир вокруг Виттории вращался в каком-то черном водовороте. Папа! Усилием воли она заставила себя увидеть его живым и здоровым. Через какую-то долю секунды она оказалась вместе с ним в оазисе своей памяти. Она видела себя девятилетней девочкой. Эта девочка скатывалась по поросшему эдельвейсами склону холма, и голубое швейцарское небо вращалось у нее над головой.
     Папа!Папа!
     Лучащийся счастьем Леонардо Ветра был, как всегда, рядом.
     - Что, мой ангел? - с улыбкой спросил он.
     - Папа! - хихикнула девочка, уткнувшись в отца носом. - Спроси меня, что такое материя?
     - Но тебе и без этого хорошо, дорогая. Зачем мне спрашивать у тебя о какой-то материи?
     - Ну спроси, пожалуйста.
     - Что такое материя? - спросил отец, пожимая плечами. Услышав вопрос, она звонко расхохоталась.
     - Все на свете! Вот что такое материя! Скалы! Деревья! Атомы! Даже муравьеды! Все, что есть на свете, - материя!
     - Ты сама это придумала? - рассмеялся он.
     - А что, разве не правда?
     - Мой маленький Эйнштейн.
     - У него глупая прическа, - очень серьезно произнесла девочка. - Я видела на картинке.
     - Зато голова умная. Я, кажется, рассказывал тебе, что ему удалось доказать?
     - Нет, пап, нет! - Ее глаза округлились от священного трепета, который она в тот момент испытывала. - Ты только обещал!
     - Эйнштейн доказал, что энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света, - сказал Леонардо и, пощекотав дочку, произнес:
     - Е = mС2.
     - Только без математики! Я же говорила тебе, что ненавижу ее!
     - Я страшно рад, что ты ее так ненавидишь. Дело в том, что девочкам запрещено заниматься математикой.
     - Запрещено?! - замерла Виттория.
     - Ну конечно. Все об этом знают. Девочкам положено играть в куклы, а математикой разрешено заниматься только мальчикам. Никакой математики для девчонок! Я даже не имею права разговаривать с маленькими девочками о математике.
     - Что?! Но это же несправедливо!
     - Порядок есть порядок. Математика не для девочек!
     - Но куклы - это же такая скука! - с ужасом прошептала Виттория.
     - Очень жаль, но ничего не поделаешь, - сказал отец и после паузы добавил: - Я, конечно, мог бы рассказать тебе кое-что о математике, но если меня схватят... - Леонардо испуганно огляделся по сторонам.
     Проследив за его взглядом, Виттория прошептала:
     - Ты будешь рассказывать мне о математике совсем потихоньку.

***

     Движение лифта вернуло ее к действительности. Виттория открыла глаза. Отец ушел.
     Реальный мир снова схватил ее за горло ледяной рукой. Девушка посмотрела на Лэнгдона. Взгляд американца излучал тепло и неподдельное сочувствие, что делало его похожим на ангела-хранителя. Его присутствие согревало, в отличие от того поистине арктического холода, которое исходило от Колера.
     В голове у Виттории бился всего один вопрос: где антивещество!
     Она не знала, что от страшного ответа ее отделяет всего лишь несколько секунд.

Глава 30

     - Максимилиан Колер, вас убедительно просят немедленно позвонить в свой кабинет.
     Когда двери кабины лифта открылись, в глаза Лэнгдона брызнули яркие солнечные лучи. Лифт доставил их в атрий  главного здания. Еще не успело смолкнуть эхо объявления по внутренней связи, как все электронные приборы, вмонтированные в кресло Колера, дружно запищали, зазвенели и зачирикали. Пейджер. Телефон. Электронная почта. Колер опустил изумленный взгляд на россыпь мигающих огоньков на пульте управления кресла. Поднявшись на поверхность, он снова оказался в зоне действия всех приборов связи.
     - Директор Колер, немедленно позвоните в свой кабинет! Его собственное имя, произнесенное по системе общей связи, звучало для уха директора крайне непривычно.
     Он злобно осмотрелся по сторонам, но уже через мгновение выражение ярости сменилось озабоченностью. Лэнгдон, Колер и Виттория встретились взглядами и замерли. Им показалось, что все противоречия разом исчезли, а на смену им явилось объединяющее их предчувствие неизбежной катастрофы.
     Колер снял с подлокотника кресла телефонную трубку и, борясь с очередным приступом кашля, набрал номер. Виттория и Лэнгдон ждали, что произойдет дальше.
     - Говорит... директор Колер, - задыхаясь, прошептал он. - Да? Я находился под землей, вне зоны действия приборов связи.
     Директор слушал собеседника, и его глаза все больше и больше округлялись от изумления.
     - Кто?! Да, немедленно соедините его со мной, - распорядился он и после недолгой паузы продолжил: - Алло? Да, это Максимилиан Колер. Да, я - директор ЦЕРНа. С кем имею честь говорить?
     Директор слушал, а Лэнгдон и Виттория молча смотрели на него, томясь в неведении.
     - Полагаю, что неразумно обсуждать этот вопрос по телефону, - наконец произнес Колер. - Я прибуду к вам незамедлительно... - Он снова закашлялся. - Встречайте меня... в аэропорту Леонардо да Винчи  через... сорок минут.
     Лэнгдону показалось, что директор совсем перестал дышать. Зайдясь в приступе кашля, он, задыхаясь и заливаясь слезами, выдавил:
     - Немедленно найдите сосуд... я лечу к вам. С этими словами он выронил трубку.
     Девушка подбежала к Колеру, но тот уже не мог говорить. Лэнгдон наблюдал за тем, как Виттория, достав свой мобильный телефон,