Я только зарычала.
   - Как думаешь, сможешь сесть, если я тебе помогу?
   - А я должна, -Ты сильно обезвожена. Нужно попить воды.
   - Не думаю, что она удержится внутри. Мой живот чувствует себя так, будто
его привязали к лошади и изрядно потаскали за ней.
   Айс двинулась за моей спиной, нежно поднимая меня  так,  что  моя  голова
очутилась на уровне ее груди. Устроив меня поудобнее, она взяла  пластиковую
чашку с водой и поднесла к моим губам:
   - Давай! Ну хоть глоток.
   Скривившись,  я  сделала  маленький  глоток.  Вода  была  прохладной   по
сравнению с моими разгоряченными губами и пересохшим горлом, и  я  легко  ее
проглотила. Мой живот вел себя тихо, и я осторожно сделала еще глоток, потом
еще один, и так проглотила полчашки.
   Забрав чашку и поставив ее на тумбочку, Айс промокнула  мне  губы  мягкой
тканью и откинула волосы с моего лба, затем обняла меня покрепче и  положила
подбородок мне на макушку.
   - Пока все нормально?
   - Да, - ответила  я,  погружаясь  в  чувство  ее  рук,  обнимающих  меня.
Повертев головой, я заметила что постель рядом  с  моей,  обычно  занимаемая
моей сокамерницей, была пуста.
   - Где Эдди?
   - У нее была сильная астма.  Грипп  сильно  повлиял  на  нее,  а  они  не
обеспечили ей нормального лечения. Она не осилила.
   - Что? - я подобралась. - Она умерла?
   - Боюсь, что так.
   Если бы в моем организме оставалась  хоть  какая-нибудь  жидкость,  я  бы
плакала. Я  не  очень  хорошо  знала  Эдди,  но  она  казалась  милой  тихой
образованной женщиной, которая, как большинство из нас, хотела отсидеть свой
срок мирно. Поскольку она жила со мной, ей удалось избежать почти всего, что
обычно творилось с новенькими, и я была за нее рада. А сейчас она мертва.
   Молодая женщина, ушедшая в расцвете лет, из-за гриппа. Я вздохнула, затем
подумала об остальных друзьях, особенно о пожилой библиотекарше.
   - Как Корина? - спросила я, с ужасом ожидая ответа.
   Айс хмыкнула над моим плечом:
   - Эта старая боевая секира? А что ей  сделается?  Повалялась  дня  два  и
встала как ни в чем не бывало. У нее здоровье как у быка.
   Я засмеялась и без сил прислонилась к Айс.
   - Примерно так же можно сказать и об остальных, кого я знаю. Ты болела?
   Я почувствовала, как она передернула плечами.
   - Не-а. Пара дней. Ничего серьезного.
   Позже я узнала, что она была жутко больна в течение четырех  дней  и  все
равно  спускалась  вниз,  чтобы  позаботиться  обо  мне,  несмотря  на  свое
состояние.
   Мои веки налились тяжестью, и я навалилась на подругу, но как  ребенок  в
ожидании Рождества пыталась не уснуть.
   - Спи, - прошептала она, прижимая меня к себе. - Твоему телу нужен отдых.
   - Я и так слишком много проспала,  -  воспротивилась  я.  -  Я  хочу  еще
немного пободрствовать. Пожалуйста?
   Она хихикнула:
   - Я тебе не мать.
   - Иногда мне  хочется,  чтобы  ты  была,  -  пробормотала  я  прежде  чем
поддаться требованию тела и снова провалиться в сон.
 
*** 
 
   Проснувшись в следующий раз, я обнаружила, что лежу на боку, лицом к Айс,
которая сидела на соседней кровати, читая. Я  попыталась  сесть,  но  быстро
оставила эту мысль, поскольку мое несчастное тело выразило громкий  протест.
Айс быстро подняла голову и отложила книгу, затем опустилась на колени рядом
с моей постелью:
   - Доброе утро. Хорошо спала?
   - Неплохо. Вздремнула украдкой.
   Она рассмеялась:
   - Ничего себе, украдкой, Ангел. Ты дрыхнешь со вчерашнего полудня.
   Мои глаза распахнулись:
   - Вчерашнего полудня?
   - Угу. Говорила же тебе, твоему телу необходим отдых.
   - И ты была права. Снова, - пробормотала я.
   - Как ты себя чувствуешь?
   Я проверила свои ощущения, обнаружив, что Айс была действительно права.
   - Намного лучше, чем вчера.
   - Отлично. И выглядишь  ты  получше.  Даже  щеки  немного  порозовели,  -
сказала она, вдобавок погладив  меня  по  упомянутым  частям  тела  к  моему
огромному удовольствию. - У тебя самая нежная кожа.
   Разумеется, я покраснела, что Айс тут же заметила, ухмыльнувшись и подняв
бровь. Что заставило меня покраснеть еще сильнее.
   - Пить хочешь?
   - Ага. Мой язык словно наждачная бумага.
   Сев на постель, она нежно приподняла меня, и мы повторили весь  вчерашний
процесс поения. В этот раз мне удалось выпить целую  чашку  без  возмущенных
протестов желудка. Похоже, мое выздоровление шло полным ходом.
   Айс сочувственно кивнула:
   - Позже мы попробуем бульон и чай, приготовленный Кориной.
   - Хорошо.
   Как ни противно это признавать, но я была обессилена даже попыткой  сесть
самостоятельно. Но в этот  раз  я  была  решительно  настроена  не  спать  и
наслаждаться своей компанией.
   - Как насчет рассказать мне историю?
   Ее голос был полон сомнений:
   - Я не знаю историй, Ангел. По крайней мере, хороших.
   Я была больна, но  не  настолько,  чтобы  не  заметить  предоставлявшейся
возможности.
   - Тогда расскажи нехорошую. Может быть, о  том  времени,  когда  ты  была
предоставлена сама себе?
   Она застыла:
   - Ну, эти истории совсем нехорошие, Ангел.
   - Я знаю, Айс. Но мне хочется узнать о тебе побольше. А как я сделаю это,
если ты со мной не поделишься?
   - Некоторые вещи лучше предоставить своему воображению.
   Я лежала тихо-тихо, понимая ее позицию, и не собираясь давить на нее.
   Моя прямолинейность и так принесла нам множество проблем.
   - Это действительно так много значит для тебя, а?
   - Да. Действительно. Но недостаточно много, чтобы расстраивать тебя, Айс.
И никогда не станет достаточно много.
   Когда она снова заговорила, ее голос был столь нежен, что я  подумала:  у
меня галлюцинации.
   - Когда мои родители умерли, единственный кто у меня остался-моя бабушка.
Мне тогда было двенадцать,  и  у  нее  не  было  достаточно  энергии,  чтобы
воспитывать девочку такого возраста.  Она  сильно  болела.  Я  слышала,  как
адвокаты разговаривали с ней во время похорон. Они собирались взять меня под
опеку государства и отдать в сиротский приют.
   - О, Айс...
   - Да. Я не много понимала в этом возрасте, но что я знала точно, так это,
что не позволю забрать меня в приют.
   - И что ты сделала?
   - Сбежала. Я подождала, пока все занялись своими делами, и сбежала.
   Помещение, в котором проводили гражданскую панихиду, было  неподалеку  от
моего дома, а родители дали мне ключ, когда мне исполнилось пять, поэтому  я
направилась туда. Я проникла внутрь, собрала кой-какую одежду, слложила  все
в сумку, взяла немного денег на расходы из маминого тайника, схватила Бумера
и ушла.
   - И куда ты направилась? - я пошевелилась, чтобы  принять  более  удобное
положение. Мои руки, шея и плечи болели от  лихорадки  и  дней  вынужденного
лежания.
   Я ощутила невесомость, когда сильные руки приподняли  меня,  потом  вновь
примостили  на  место,  так  что  спина  оперлась  на  грудь  Айс.  Ночнушка
натянулась на груди, а теплые руки,  опустившиеся  на  мои  многострадальные
плечи, начали просто восхитительный массаж.
   Мои мышцы обратились в жидкость под ее умелыми пальцами, от боли осталось
лишь отдаленное воспоминание. Я откинула голову  на  ее  плечо,  а  ее  руки
продолжали умело мять, гладить и растирать, провоцируя вспышку ощущений. Это
было благословение.
   - О Господи, - простонала я, когда массаж стал нежнее и чувственнее.
   - Где ты этому научилась?
   - Киллеры должны держать себя в форме. Мы не можем допустить судороги или
спазмы мышц. Это мешает в достижении цели.
   - Ох!
   - Именно. Ох.
   - Теперь  я  понимаю,  действительно  существуют  некоторые  вопросы,  на
которые я не хочу узнать ответы.
   - Похоже на то...
   Я  позволила  своим   векам   сомкнуться,   чтобы   полнее   ощущать   ее
прикосновения. Ничего направленно-сексуального в ее  движения  не  было,  но
меня переполняла энергия, ее руки будили мое тело дразнящими касаниями.
   - Не пытаешься ли ты отвлечь меня от темы, а? - пробормотала я.
   - Зачем это мне? - ее голос был сама невинность.
   - Ммм...
   Она засмеялась.
   - Ну, вообще-то, мне просто нравится тебя касаться. Но  если  ты  хочешь,
чтобы я перестала...
   - О нет, ты можешь продолжать это делать, пока у тебя руки не отвалятся.
   Ты не услышишь ни слова против.
   Когда ее руки забрались под мою сорочку, чтобы продолжить свой  танец  на
обнаженной коже, она прочистила горло и продолжила рассказ.
   - Ну ответ на твой вопрос-я отправилась на запад. За домом начинался лес,
а за ним, как я знала, было шоссе. Я  даже  не  ощущала,  что  мои  родители
умерли. Я уговаривала себя, что это просто приключение, и какое-то время это
срабатывало.
   - Детям отлично удается притворяться...
   - Да. Мне очень  повезло  в  этом.  Мои  родители  поощряли  мои  детские
фантазии, - она пожала плечами. - Я думаю, это было настоящее искусство.
   Я подавила усмешку:
   - Наверняка...
   - Так или иначе...  -  тон  ее  голоса  подсказал  мне,  что  моя  уловка
раскрыта. - Я довольно быстро добралась до шоссе. А потом нужно было  только
ждать на правой стороне дороги.
   - Ты добиралась автостопом?!
   - Ну, я не шла пешком из Балтимора в Питтсбург, Ангел.
   - Неужели ты не понимала, как это опасно?
   - Ну разумеется, понимала, Ангел. Я была маленькой. Но  не  идиоткой.  Но
разве у меня был выбор? Мои родители умерли, и  я  не  собиралась  сидеть  и
ждать, пока меня заберут в  какой-то  приют  против  моей  воли.  Я  увидела
возможность выбраться и воспользовалась ею. У меня не было времени  подумать
о чем-нибудь еще, даже если бы я мыслила ясно, хотя это было и не так.
   Поняв, что она заняла оборонительную позицию, я взяла ладони Айс в  свои,
остановив их приятное движение.
   - Прости, Айс. С моей стороны было невероятно претенциозно сказать  нечто
подобное.
   Она вздохнула.
   - Все нормально. Это действительно было глупо.  Но  я  знала  достаточно,
чтобы не садиться в машину к определенным людям. К тому же, Бумер отлично  в
них разбирался.
   Я слышала, что она улыбается.
   - Мне очень повезло. Лето уже заканчивалось, и многие дети возвращались в
колледж. Я поймала три попутки, и последняя высадила меня  в  Питтсбурге.  Я
хотела отправиться дальше на  запад,  но  по  какой-то  причине  осталась  в
городе. Я думаю, когда ты-ребенок, даже несколько сотен миль от дома кажутся
огромным расстоянием.
   - И что ты дальше делала?
   - Ну, выбор у меня был весьма ограниченный. У меня  было  с  собой  около
пятисот долларов из тайника мамы,  и  этого  хватило  бы  надолго,  особенно
учитывая, что мне не надо было платить за крышу над головой. Не многие  люди
согласятся сдавать квартиру двенадцатилетней девочке, знаешь ли.
   - Но где же ты жила?
   - То тут, то там. В основном, в любом месте, которое  могло  защитить  от
дождя. Заброшенные дома, подземные переходы. И так далее...
   - Но разве там не было ночлежек?
   - Были, конечно. Но мне они казались чем-то вроде сиротского приюта. Я не
хотела там оказаться. И держалась подальше. Я  смогла  прожить  почти  шесть
месяцев на наличные деньги. Возможно, их хватило  бы  и  на  большее,  но  я
ничего не знала о самостоятельной жизни. Когда тебе двенадцать,  пять  сотен
баксов кажутся тебе целым  сокровищем.  И  ты  не  думаешь,  что  они  могут
кончиться.
   Я согласно кивнула. Изредка я добывала кредитки, и чувствовала себя самой
богатой на свете. И всегда все растрачивала на оргию с  жвачкой  и  дешевыми
романами в мягких обложках.
   - Когда деньги кончились, выбор был не богат. Я  могла  присоединиться  к
банде, но никогда не чувствовала в себе потребности идти за кем-то. Плюс,  к
девчонкам относились как к бесплатным шлюхам, так что это мне не подходило.
   Я попыталась воровать еду и  разные  мелочи,  но  трудно  оставаться  вне
подозрений, когда у тебя с собой 70-килограммовая собака, готовая напасть  в
любой момент.
   Ее  руки,  лениво  ласкавшие  мое   тело,   резко   остановились,   и   я
почувствовала, как холодок пробежал по позвоночнику. Вдруг я поняла, что  не
хочу слышать ее следующую фразу.  Внезапно  я  захотела  оказаться  в  любом
другом месте.
   Я поборола страх. В конце концов, я именно этого хотела, верно? Верно.
   Что бы я ни услышала, это даст мне представление о женщине, в  которую  я
влюбилась, и не важно, что именно, это было то, что я  хотела  знать  больше
всего на свете.
   Айс сделала несколько глубоких  вдохов.  Я  могла  почувствовать  сильное
биение ее сердца у моей спины, и знала, что каким  бы  не  был  секрет,  она
больше боялась рассказать, чем я-услышать.
   Минуты шли, прежде чем она прочистила горло.
   - Так или иначе, - сказала она резко. - На улицах ходили слухи, что  этот
человек дает хорошие деньги за... фотографии детей. Мальчиков,  девочек,  не
важно, - она снова откашлялась. - Пока они юные. Чем младше, тем  лучше,  на
самом деле.
   Я не смогла сдержать дрожь отвращения, пробежавшую по мне от ее слов.
   - Педофил.
   Теперь многое стало яснее, как например, почему Кавальо  смог  подставить
Айс, используя ложь про педофилию, то, что гарантировало ей высшую меру.
   - Да. Распространение детской порнографии. В то время я начала  взрослеть
и выглядела старше, чем была, но мне нужны были деньги, и я подумала "какого
черта". Это был такой же выход, как и остальные. В конце концов, какой  вред
могут причинить несколько фотографий?
   - Господи, Айс!
   - Да, тогда я обо всем этом не думала. Мне нужны были деньги, а  это  был
легкий способ их достать. Я узнала адрес и пошла  туда,  прихватив  с  собой
Бумера. Решила, что если пес будет со мной, то никто  не  осмелится  сделать
то, чего я не захочу.
   Она вытащила руки  из-под  моей  сорочки,  и  я  почувствовала,  что  она
собирается отстраниться до конца истории. Я схватила  ее  за  запястья,  как
раньше, требуя не прерывать контакт, чтобы дать ей  понять:  она  может  без
опаски рассказать мне все.
   - Пожалуйста, Айс, продолжай. Я должна услышать  это,  и  думаю,  что  ты
должна это рассказать. Слишком долго это было внутри тебя.
   Слегка расслабившись, она позволила мне вернуть  ее  ладони  на  место  и
прижалась щекой к моим волосам.
   - Он был пожилым, где-то за пятьдесят. Длинные седые волосы и однодневная
щетина. Он жил в настоящей  халупе  на  окраине  города.  Если  где  и  была
воплощенная педофилия, то фотографию этого  парня  можно  было  поместить  в
словаре напротив статьи, посвященной этому вопросу.
   Когда я не рассмеялась, она вздохнула:
   - Да, я знаю. Не смешно.
   - Даже под прицелом.
   - Ты уверена, что хочешь услышать это? Это не совсем то, что  тебе  нужно
обо мне знать.
   - Айс, я уверена. Я думаю, что это очень важно. Пожалуйста.
   - Хорошо. Кажется, у парня не хватало денег на приличную  мебель  или  на
швабру с пылесосом, но у него была фотостудия в одной из спален с невероятно
дорогим оборудованием. Только одно оборудование позволило  бы  ему  безбедно
жить долгое время, без прочих аксессуаров. Я подошла к двери и постучала.
   Когда он открыл, я подумала, что Бумер разорвет его на части. Мужик  чуть
не обмочил штаны, но глядя на них, вряд ли кто-нибудь  бы  это  заметил.  Он
спросил, что мне нужно, и я сказала. Он ответил, что собака должна  остаться
снаружи. Разумеется, я  сказала:  нет  собаки,  нет  фотографий.  Он  минуту
подумал, потом впустил нас обоих. В квартире было  темно  и  воняло,  как  в
туалете на автозаправке.
   - Ты, наверное, была напугана, а?
   - Напугана-не то слово. Я была в ужасе. Но продолжала  уговаривать  себе,
что мне и Бумеру нужны деньги. Он привел меня в студию. Был немногословен.
   Просто сказал, что даст двадцать пять долларов, если я разденусь  и  сяду
на постель, а он меня сфотографирует.
   - Двадцать пять долларов? - выдохнула я.
   - Да. Совсем немного, но для меня это были огромные деньги, учитывая, что
в кармане оставался лишь четвертак.
   - И ты согласилась.
   - Да. Я приказала Бумеру сидеть в углу, сама же разделась догола.  Старик
попялился на меня немного, потом сказал мне сесть. Сделал несколько снимков.
   Затем начал подсказывать мне всякие соблазнительные  позы.  Я  продолжала
напоминать себе, как нуждаюсь в деньгах.
   Я почувствовала, как защипало глаза-навернулись слезы. Айс крепко  обняла
меня, успокаивая нас обеих.
   - Когда он закончил, - и тут она сделала еще один  глубокий  вдох,  -  он
предложил мне еще двадцать пять, если я с  ним  пересплю.  Пятьдесят  баксов
давали мне возможность прожить неделю, если я правильно ими распоряжусь. Моя
девственность не казалась высокой ценой по сравнению с тем, через что я  уже
прошла.
   Все. Рыдания вырвались прежде, чем я смогла их остановить. Айс немедленно
обняла меня сильными руками, поцеловав в макушку.
   - Не плачь, Ангел. Пожалуйста, не плачь. Это случилось много лет назад.
   Меня   поразила   неуместность   происходящего.   Девочка   отдала   свою
девственность за несколько обедов, а женщина,  которая  была  когда-то  этой
девочкой, обнимала и утешала меня, женщину, которой  никогда  не  надо  было
беспокоиться о еде или крыше над головой. Слезы  сочувствия  превратились  в
слезы стыда.
   Я попыталась отодвинуться, но она лишь прижала меня еще сильнее, гладя по
волосам и уговаривая не плакать. Мое сочувствие  и  стыд  быстро  обернулись
разгорающимся гневом. Я разозлилась на того человека и подобных ему, которые
забирали невинность моей подруги и сотен, если не тысяч других детей, так же
как она вынужденных трагедией обменивать что-то  столь  важное  на  средства
существования.
   Я продолжила удерживать эту картину в мозгу. Видение Айс такой,  как  она
была на старой фотографии: юное, чистое, прекрасное создание,  позирующее  и
занимающееся  сексом  с  мерзким  зверем  под  маской  человека.  Мое   тело
последовало за мыслями, и прежде чем я поняла это, мои кулаки сжались.
   Глаза распахнулись в неверии. Айс смотрела на меня с шоком, написанным на
прекрасном лице. Она быстро отпустила меня, когда я поднялась с постели.
   Маска спокойствия стерла все чувства с ее лица.
   - Господи, - застонала я.
   - Все в порядке, Ангел, - сказала она абсолютно спокойно. - Это было  еще
дюжину раз после первого, - ее глаза закрылись. - Я была права: эту  историю
следовало оставить там, где она была-в глубине. Прости,  что  тебе  пришлось
это услышать.
   - Нет, Айс! Господи,  нет.  Пожалуйста,  выслушай  меня.  Я  не  на  тебя
разозлилась. На него! Этот монстр забрал твою невинность!
   - Ангел, моя невинность  исчезла  тогда  же,  когда  я  узнала,  что  мои
родители убиты. Он не взял ничего, что я бы не отдала добровольно.
   Я села на постель, завернувшись в простыню.
   - Добровольно?! Так же, как медведь, попавший в капкан охотника?
   - Медведь не знает о том, что идет прямиком в западню,  Ангел.  Я  знала,
что делаю.
   - Айс, медведей и всех других животных постоянно заманивают в ловушки.
   Как и маленьких детей заманивают в  машины,  пообещав  конфетку  или  еще
что-нибудь. Ты ничем не отличалась от них. Ты  согласилась,  потому  что  он
предложил то, что тебе было нужно: деньги на жизнь.
   Хотя она ничего не сказала, я почувствовала, что мои  слова  проникли  за
толстый щит вины, которым она отгородилась. Ее тело медленно расслабилось, и
мне показалось, в ее глазах промелькнуло подобие улыбки. Я подняла руки, и к
моему огромному удивлению она прильнула ко мне, позволив обнимать и  утешать
ее. Я прижала ее к себе, гладя волосы и шепча бессмысленную утешающую чепуху
в ухо, чувствуя в полной мере материнский инстинкт, как будто я  утешала  ту
маленькую девочку Айс, какой она когда-то  была.  И  похоже,  именно  так  и
обстояли дела.
   Она не плакала. Думаю, все ее слезы исчезли много лет назад. Но я  знала,
что глубоко-глубоко в ней спрятана та ее часть, что воспринимала сейчас  мою
любовь и утешение, и это знание заполняло меня  радостью.  В  конце  концов,
именно это мне и надо было. Два года. Два года, чтоб