о  хлынул  бы
ливень. Но  ни  малейшего  дуновения,  полный  штиль.  Лишь  плыл  рокот
барабана, да сполохи молний озаряли окружающий мир призрачным светом.
   С церкви упал крест, вздрогнул колокол.
   Илья Ястребов шагал в своей черно-фиолетовой накидке на  голое  тело.
Зажимая под мышкой барабан, босой, с окровавленным ртом, он двигался  по
деревне все с той же приклеенной к лицу улыбкой.
   Они шли навстречу друг другу -  колдун  Вуду  в  шелковой  накидке  и
мужчина, прижавший к груди образ  Казанской  Божьей  матери.  Справа  от
советника Патриарха Андрея Холмогорова в уже потемневшем от дождя  белом
костюме  с  мрачным  лицом  двигался  доктор  Рибера.  Остальные  словно
прятались за них.
   Холмогоров и доктор Рибера увидели фиолетовое пятно,  вспыхнувшее  на
долю секунды на темной пустынной улице, на другом конце  которой  горело
несколько домов. Холмогоров и колдун Буду даже не замедлили шаг.
   Когда  между  ними  осталось  десятка  три  шагов,  полковник  Брагин
выхватил пистолет, вскинул руку и выстрелил в воздух.
   - Стой! - закричал он. Руки вверх! Буду стрелять!
   Длинные пальцы Ильи Ястребова все так же быстро  прикасались  к  коже
узкого барабана. Он все так же  продолжал  улыбаться  и,  пританцовывая,
двигаться вперед.
   - Стой! - еще раз крикнул полковник Брагин, целясь в колдуна.
   - Стреляйте, полковник! - крикнул специальный агент ФБР.
   Полковник трижды нажал на курок табельного пистолета. И трижды  сухой
щелчок осечки был ответом на движение указательного пальца.
   - Да черт тебя подери! - бледнея, Брагин остановился.
   Лишь Холмогоров и доктор продолжили движение.
   На мгновение пальцы  Ястребова  оторвались  от  барабана.  Прямо  над
головой Холмогорова изломалась стрела молнии и ударила в землю.
   Холмогоров и доктор Рибера продолжали идти. Лицо советника  Патриарха
было белым как мел, глаза горели. Он держал икону, как держит щит  воин,
выронивший в схватке меч.
   Еще раз ударила молния, воткнувшись в землю фосфорически  сверкнувшим
острием.
   Гигантский негр схватил Холмогорова за локоть, выставил вперед кулак,
из которого торчал золотой крестик четок. Негр смотрел в  лицо  колдуна,
смотрел не мигая, широко открытыми глазами.
   Расстояние между ними сокращалось с каждым шагом, с каждой  секундой.
Казалось, ученик Жоржа Алатура  пройдет  сквозь  Холмогорова  и  доктора
Рибера, как сквозь дым, словно они  не  представляют  для  него  никакой
реальной угрозы.
   - Уйдите! - воскликнул Ястребов гортанным голосом.
   - Изыди, - прошептал советник Патриарха,  и  ему  по-латински  вторил
доктор Рибера:
   - Изыди, нечисть!
   Ястребов остановился, перестал стучать в барабан, запрокинул голову и
взглянул на небо. Шелковые складки полыхнули. Доктор Рибера увидел,  что
на ноге Ястребова отсутствует палец.
   - Изыди, - прошептал он и тяжело вздохнул, словно  держал  на  плечах
многопудовый мешок  с  зерном  или  могильный  камень.  -  Изыди!  -  из
последних сил выставив вперед золотой крестик, произнес негр.
   Ученик гаитянского колдуна воздел в небо правую руку,  и  Холмогорову
показалось, что рука колдуна достает до черных, низко  висящих  облаков.
Колдун щелкнул пальцем, и где-то высоко за пологом туч  раздался  раскат
грома  такой  силы,  что  Холмогорову  показалось:  земля,   как   орех,
раскалывается надвое.  Затем  сверкнула  молния,  и  Андрей  Алексеевич,
выставив вперед икону Казанской Божьей матери, смог только воскликнуть:
   - Господи, помоги!
   Полыхнула молния такой яркости и такой силы, что  стал  виден  каждый
листок, каждая песчинка  и  травинка.  Стрела,  летящая  в  Холмогорова,
остановленная  святой  иконой,  почти  над  самой  головой   изломалась,
метнулась в сторону и  вошла  во  вскинутую  руку  Ястребова.  Тело  его
судорожно дернулось, фиолетовый шелк накидки вспыхнул.
   Когда дым рассеялся,  на  песчаной  деревенской  улице  остался  лишь
силуэт, будто высыпанный черным песком. Рядом,  в  двух  шагах,  догорал
длинный узкий барабан.
   И тут хлынул спасительный ливень такой силы и мощи, что смог погасить
начинающийся в деревне пожар.
   Холмогоров стоял на месте, прижав икону к груди, прикрывая  от  ливня
полой пиджака.
   Полковник Брагин протер глаза и посмотрел на мокрый пистолет.  Доктор
Рибера улыбался, подставив дождю лицо.
   Антон Полуянов сидел на траве, на  обочине  дороги.  Обняв  колени  и
уткнувшись в них лицом,  он  плакал.  Обращаясь  к  Холмогорову,  доктор
сказал:
   - Он всегда пользовался чужими желаниями, материализуя их.
   - Кто? Ястребов? Жорж Алатур? - переспросил Холмогоров, - И он, и его
учитель, и учитель его  учителя..,  тоже.  Ястребов  оказался  способным
учеником. Но он так и не понял,  кому  служит.  Он  считал,  что  служит
дьяволу.
   - Но дьявола не существует.
   - Зато есть его слуги. Дьявол - темные людские желания.
   - Надо вернуть икону в храм.
   Сказав это, Холмогоров развернулся и под .проливным дождем зашагал  к
церкви.