изнес он, - я до сих пор не могу прийти в себя.
   - Понимаю...
   Эксперт почувствовал, что  полковнику  необходимо  побыть  одному,  и
встал.
   - Ну, я, пожалуй, пойду...
   Однако Варанов запротестовал:
   - Минуточку, Семеныч, мне необходимо обсудить еще кое-какие детали!
   Полковник сел за стол и пригласил Грищенко последовать его примеру.
   -  Тут  вот  какая  петрушка,  Зиновий,  -  начал  полковник,  -   на
Дмитровском шоссе  возле  метро  "Новослободская"  какой-то  маньяк  или
преступная группа зверски расстреляли всю редакцию газеты "Новый век".
   - Да, знаю. Я был там.
   - Вот я и хочу с тобой поговорить, - сказал Варанов. - Какие мысли  у
тебя по поводу этого преступления?
   - Экспертизу и анализ проводит мой помощник, - вздохнул эксперт, - я,
как ты знаешь, занимался Челядинским...
   - Да, да...
   - Данные экспертизы будут скоро  готовы,  -  сказал  Грищенко,  -  но
думаю, там работала группа профессионалов.
   Варанов нетерпеливо встал.
   - Да это и  без  экспертизы  видно,  что  работали  спецы!  -  горько
воскликнул полковник. - Стоит только посмотреть  на  пораженные  мишени:
или голова, или сердце, после чего не требуется и контрольного выстрела.
   -  Да,  выстрелы  профессиональных  киллеров,  -  согласился  опытный
эксперт, -  только  непонятно,  зачем  они  так  поступили  с  девушкой,
распоров ей весь живот.
   Варанов неуверенно развел руками.
   - Может, психи? - предположил он, - но  скорее  всего  хотели  что-то
выведать или запугать зверствами главного редактора, чтобы тот  развязал
язык.
   Грищенко откинулся на спинку стула.
   - Они что-то искали, - добавил эксперт, - вся редакция перевернута  с
ног на голову.
   Варанов внимательно посмотрел на приятеля и доверительно произнес:
   - Да, Зиновий, причем целенаправленно! И вот что  я  тебе  скажу  под
большим секретом:  капитан  Челядинский  получил  информацию  о  встрече
американского журналиста с главным редактором  газеты  "Новый  век"  для
получения какой-то информации от последнего.
   - И что?
   -  Нас  кто-то  опередил  в  редакции  и  забрал  то,  что  даже  нам
неизвестно!
   Чекисты переглянулись.
   - Значит, не только мы вели наблюдение за американцем, но и другие.
   Варанов достал пачку "Беломора" и закурил.
   -  Возможно,  наши  интересы  пересеклись   с   интересами   какой-то
группировки или даже силовым ведомством - Это  говорит  о  ценности  той
информации, ради которой наделали столько шума.
   Варанов глубоко затянулся горьким дымом и, медленно выпуская изо  рта
несколько колец, сказал:
   - То, что мы потеряли, уже не вернуть, но  найти  концы  мы  обязаны!
Убийство Челядинского и разгром в редакции - звенья одной цепи! Я в этом
уверен! Да и странные дела последнее время творятся у нас...
   Грищенко вопросительно взглянул на начальника.
   - Что ты имеешь в виду?
   Варанов не хотел раньше времени раскрывать "карты" даже перед другом.
   -  Пока  твердо  не  знаю,  говорить  не  буду,  -  ответил  Варанов,
повернулся к окну и раскрыл его.
   В кабинет ворвалась свежая вечерняя прохлада августовского вечера. За
окном сновал народ, куда-то  спешили  автомобили,  лоточники  свертывали
свой товар...
   - Что ж, начнем пахать, - вздохнул полковник.
   - Ну, я пошел! - устало сказал Зиновий Семенович и вышел из кабинета.
   "Так это сразу  не  решить.  Надо  звонить  "наверх"  Сосницкому",  -
подумал Варанов.
   Андрей Васильевич подошел к  телефонному  аппарату  и,  сняв  трубку,
набрал  номер.  Через  пять-шесть  зуммеров  на  другом  конце  раздался
старческий голос:
   - Слушаю.
   - Привет, Батя! - поздоровался Варанов.
   - Это кто?
   - Варанов.
   В трубке раздался радостный  возглас.  "Батей"  советника  президента
России  Александра  Сосницкого  звали  только  очень  близкие  друзья  и
коллеги.
   - Андрюша? Ах ты, сукин сын, совсем забыл старика!
   Полковник почесал затылок.
   - Работы невпроворот.
   -  Всю  работу  не  переделаешь,  водку  не  перепьешь,  а  девок  не
перетрахаешь,  -  дребезжал  старческий  голос,  -  но  к   этому   надо
стремиться!
   В трубке раздался заразительный смех. Однако он быстро стих, и  голос
стал серьезным и даже сухим.
   - По делу, Андрей?
   - Да.
   - Срочно?
   - Почти...
   Возникла пауза.
   - Пятнадцать минут хватит? - донесся голос Сосницкого.
   - Постараюсь уложиться.
   - Тогда приезжай на работу ко мне через полчаса.
   Варанов по привычке выпрямился.
   - Слушаюсь!
   В трубке раздались короткие гудки, которые уже начали отсчет  времени
для аудиенции.  Андрею  Васильевичу  необходимо  было  поторопиться:  он
наскоро прибрал со стола бумаги, набросил плащ на широкие плечи и быстро
вышел из кабинета.

Глава 11

   У Сан Саныча выдался очень трудный день, может  быть  один  из  самых
тяжелых в его опасной и рискованной жизни.
   Вот уже несколько часов майор  Барышников  пребывал  в  напряжении  и
ожидании:  его  коллеги  вели  служебное  расследование,  в  котором  он
выступал пока как  свидетель.  Однако  внешне  Сан  Саныч  не  выказывал
никакого беспокойства и спокойно отвечал на  все  вопросы  подполковника
Грищенко, который возглавил следствие на первоначальном этапе.
   Единственное, чего он опасался,  так  это  срыва  Марины  Метелкиной,
которая очень медленно приходила  в  себя.  Ее  ответы  не  всегда  были
точными и членораздельными, но в конце концов молодая  женщина  с  горем
пополам все же удовлетворила  любопытство  Грищенко,  который  пришел  к
выводу, что капитан Владимир Челядинский совершил самоубийство.
   Майор Барышников облегченно вздохнул, хотя прекрасно  знал,  что  это
только начало. Пока можно утрясти свои дела, подчистить  все  огрехи  и,
если нужно, убрать лишних свидетелей, в том числе и Метелкину.
   Теперь нужно было разобраться с  чертовыми  фотографиями  и  получить
отпущение грехов у Кузьмича...
   Надо торопиться, он и так  много  времени  потратил  на  разборки  со
своими коллегами. Звонить Шлемофону Сан Саныч  поостерегся:  неизвестно,
как прошла операция  в  газете  "Новый  век".  Если  все  нормально,  то
компрометирующий материал должен был  дожидаться  майора  в  условленном
месте, в почтовом ящике в местном отделении связи.
   Барышников сделал несколько кругов на своих "Жигулях",  петляя  среди
старых двориков, желая убедиться, что за ним нет "хвоста".
   - Порядок! - с облегчением вздохнул  майор,  не  обнаружив  за  собой
слежки. - Пока они будут раскачиваться, я успею несколько раз обернуться
вокруг Москвы, получить свой гонорар и слинять за кордон.
   А там пусть ищут ветра в поле, - размышлял вслух майор.
   Сан Саныч задумался, и  где-то  в  подсознании  у  него  зашевелилась
тревожная мысль.
   Он прекрасно понимал, что  бахвалится,  потому  что  пока  еще  нужен
Кузьмичу, а как станет не угоден?
   - Тогда кранты! - грустно усмехнулся майор. - Этот из-под земли  кого
хочешь достанет!
   Сан Саныч был не новичок в разведке  и  знал,  что  его  жизнь  могла
зависеть от хорошего компромата на того,  кого  он  боится.  А  Кузьмича
майор Барышников боялся как огня, зная, на  что  тот  способен  и  какой
властью обладает.
   Однако на Кузьмича у Сан Саныча ничего не было!!! Вернее, майор  знал
о темных делах своего босса, но это были  только  "слова",  которые  при
желании старика застрянут у Барышникова в горле вместе с кровью. В  этом
майор не сомневался, так же  как  и  в  том,  что  это  сделают  тихо  и
незаметно.
   Вот если бы у него был документ: фотографии, негативы,  магнитофонная
запись... Сан Саныч тяжело вздохнул. Мало того, всю игру мог испортить и
полковник  Варанов,  этот  настырный  служака,  для  которого  честь   и
справедливость были превыше всего!
   - Ладно, - крякнул толстяк и остановился возле почты, - двум  смертям
не бывать, а одной не миновать.
   Еще раз осмотревшись, Барышников  вылез  из  машины  и  направился  в
здание отделения связи.

***

   Сан  Саныч  быстро  открыл  свой  абонентный  ящик,  и   сердце   его
затрепетало от ликования: добротный увесистый  пакет-бандероль  спокойно
лежал в условленном месте.
   - Слава тебе, Господи! - прошептал майор  и  мысленно  перекрестился,
хотя ни в Бога, ни в черта никогда не верил. - Все на  месте!  Теперь  я
спасен!
   Он спешно забрал желтый конверт-бандероль и сунул его  во  внутренний
карман пиджака. Бросив косые взгляды  по  сторонам,  он  запер  на  ключ
почтовый ящик и, не привлекая внимания, быстро направился к выходу.
   Сев в машину, майор с нетерпением вскрыл пухлый  конверт.  Содержимое
пакета представляло собой стопку качественных фотографий и пару печатных
страниц.  С  каким-то  звериным  чутьем  майор   стал   вглядываться   в
фотоснимки, на которых мелькали в основном военные моряки.  Перекладывая
фотокарточки, Сан Саныч прикидывал их стоимость, как вдруг у  него  даже
дух перехватило... На одном из фотоснимков  Барышников  увидел  знакомую
фигуру в компании морских офицеров. Майор  даже  засомневался  и  протер
глаза, но ошибиться было невозможно: на фотографии был не кто иной,  как
собственной персоной Кузьмич!
   - О бля... - смог выдавить из себя толстяк.
   Сан Саныч точно еще не знал, что  криминального  в  этом  сюжете,  но
профессиональный опыт чекиста подсказывал майору, что он на верном пути,
если разыграть партию по своим правилам.
   - Этот фотоснимок, видно, дорогого стоит, - усмехнулся Барышников,  -
раз Кузьмич так рьяно взялся за дело. Но мне это только на руку, главное
- не продешевить: можно многое приобрести, однако можно и все  потерять,
включая собственную голову...
   Поразмыслив над сложившейся ситуацией, Сан  Саныч  отобрал  из  пачки
фотографий одну, но, на его взгляд, самую важную, которая  должна  стать
для него охранной грамотой и страховым полисом.
   Справившись со  своими  делами,  майор  достал  из  бардачка  сотовый
телефон и, не звоня Шлемофону, который, по мнению Барышникова, подождет,
сразу же решил обрадовать босса  завершением  удачной  операции.  Однако
разговор вышел не таким, как виделось Сан Санычу...

***

   Ждать Сан Санычу Барышникову пришлось довольно долго, пока на  другом
конце провода наконец-то раздался раздраженный голос.
   - Слушаю!
   Майор набрал побольше воздуха в объемную грудь и  как  можно  веселее
брякнул:
   - Приветствую, Кузьмич! Это я...
   Аппарат на секунду замолчал, но только для  того,  чтобы  разразиться
грубой бранью.
   - Это ты, поросячий хрен?!  -  заорал  Кузьмич.  -  Ты  еще  набрался
наглости мне позвонить?!
   Барышников сразу понял, что попал в неудачное время, но не пал духом,
считая, что раздражение босса совсем иного плана.
   - Кузьмич, дело срочное, - как можно развязнее произнес майор. - Есть
хорошие новости!
   Сотовый телефон заходил ходуном в руках Сан Саныча от  оглушительного
мата.
   - Мудак! Пидар! - гремел кремлевский воротила. - И это  ты  называешь
"хорошими новостями"? Да за это тебя, поросячий  хрен,  мало  в  Бутырке
сгноить, шкуру живьем содрать и то мало!
   Барышников опешил. Он понял, что случилось нечто из рук вон выходящее
и это напрямую связано с ним. Может, раскрутили Метелкину?
   - А что случилось? - еле выдавил майор;
   - Он еще спрашивает, мудак неотесанный!
   Барышников,  чувствуя,  что  катастрофически  не   хватает   воздуха,
расстегнул ворот рубахи и сглотнул слюну. Во рту пересохло, язык  прилип
к гортани.
   - Ты что шлангом прикидываешься, мудашвили! - заскрипел старик.  -  Я
про тебя и твоих дружков все знаю!
   Теперь до майора дошло. По всей видимости, Шлема с подручными  что-то
учудили в "Новом веке". Барышников пожалел, что поспешил  звонить  шефу:
нужно было сначала связаться со Шлемой, а  уж  потом...  Да  что  теперь
сожалеть! Сан Саныч  недовольно  покачал  лысой  головой  и  снова  стал
"проглатывать" обидные и оскорбительные слова.
   - Это же надо, - не унимался Кузьмич, - устроили Варфоломеевскую ночь
среди бела дня, да еще в центре столицы!
   Майор пытался оправдываться.
   - Все, что зависело от меня, я сделал, - сказал он. - Времени было  в
обрез, чтобы проконтролировать ситуацию,  да  еще  это...  -  Сан  Саныч
сделал паузу, - ..самоубийство нашего коллеги... Пришлось разбираться  с
товарищами.
   - Наслышан уже!
   Майор удивился.
   - Как.., уже?
   Кузьмич самодовольно усмехнулся.
   - Ты что  же,  дружище,  меня  за  лоха  держишь  или  за  свадебного
генерала? - произнес Кузьмич. - У меня  работа  такая.  Ты  перднуть  не
успеешь, а я знать должен, сколько раз. Усек?
   - Усек.
   - То-то!
   У Кузьмича, влиятельного кремлевского  чиновника  время  всегда  было
ограничено и он старался использовать  его  рационально.  Однако,  когда
накапливались усталость и стресс,  старик  предпочитал  разрядиться.  Он
изливал кучу своих дерьмовых эмоций на подчиненных, и преимущественно на
самых зависимых. Сегодня под руку попался Барышников.
   - Кузьмич, а я при чем тут?
   Старик сухо откашлялся.
   - И я так думаю, - недовольно пробурчал он, - что положиться  в  наше
время не на кого! Где эти обормоты? Насрали и на дно залегли?!
   - Не знаю.., скорее всего, там, где им  и  положено  находиться  -  в
Марьиной роще. Я первым делом решил вам позвонить, - отрапортовал майор.
   - Небось, снова хочешь огорчить старика? - настороженно спросил он.
   Майор Барышников  почувствовал  в  голосе  Кузьмича  заинтересованные
нотки.
   - Прошу  простить,  Кузьмич,  -  начал  издалека  толстяк,  -  но  вы
несправедливы.
   - Я?
   - Да.
   Кузьмич вздохнул.
   - Дружище, и это мне говоришь ты? - пожурил он. - И тебе  не  стыдно,
сынок?
   - Стыдно, Кузьмич,  -  уже  увереннее  произнес  Барышников,  вытирая
лысину платком, - но я хотел бы еще добавить ко  всему  сказанному..,  в
свое оправдание, что порученное вами задание выполнено и у меня на руках
увесистый конверт.
   У старика сразу поднялось настроение.
   - Так чего ты сопли жуешь?! - выкрикнул  государственный  муж.  А  ну
давай быстро ко мне, дружок!
   - Куда?
   - Ну не в Кремль же тебя приглашать!  -  усмехнулся  Кузьмин.  -  Как
всегда.
   Майор Барышников энергично затряс головой, как будто старик  мог  его
видеть.
   - Понял!
   - Жду!
   Кузьмин резко прервал разговор. Сан Саныч облегченно вздохнул.
   - Что ж, - прошептал майор, - дело,  кажется,  сдвинулась  с  мертвой
точки!
   Барышников включил зажигание и, посмотрев по сторонам, нажал на  газ.
"Жигуленок" резко рванул с места в направлении Садового кольца...

Глава 12

   Шлема,  или  Шлемофон,  как   называли   знакомые   Сухого   Казимира
Владиславовича, несколько часов не на" ходил себе  места.  Он  бесцельно
слонялся  из  угла  в  угол  в  небольшой  комнатке,  ожидая  звонка  от
Барышникова.
   Время приближалось к вечеру, а долгожданного звонка не было.
   Казимира Владиславовича прозвали Шлемой чисто  случайно,  и  этим  он
обязан самому себе. Как-то на  одной  из  попоек  в  кругу  приближенных
Кузьмича, когда Казик носил еще погоны  лейтенанта,  Сухой,  наливая  из
бутылки водку, спросил у шефа:
   - Сколько вам наливать, Кузьмич?
   На что обиженный старик язвительно заметил:
   - Ты что, Шлемофон, краев не видишь?
   Подвыпившая компания  взорвалась  от  дикого  рогота:  прозвище  всем
понравилось. Вначале Сухого эта кличка  коробила  и  оскорбляла,  но  со
временем прижилась, - да и как было ей не  "прилипнуть"  к  молоденькому
лейтенанту, если его "отметил" сам Кузьмич!
   Старик выглянул в окно... Начинало смеркаться.
   Несмотря  на  август,  погода  была  по-осеннему  прохладная.   Шлема
поежился и поплотнее укутался в плед.
   - Ну и дубар! - тихо произнес он и отошел в глубь комнаты.
   Вдруг резко зазвонил "мертвый"  телефон.  От  неожиданности  Шлемофон
даже вздрогнул,  но,  справившись  с  мимолетным  волнением,  подошел  к
телефону, однако не сразу снял трубку.  Звонки  прекратились.  И  только
когда телефон зазвонил в третий раз,  Шлема,  отсчитав  положенные  пять
позывных, поднял трубку.
   - Да...
   - Это ты?
   Старик недовольно хмыкнул.
   - А кого ты ожидал?
   - Ладно... - сказал взволнованный голос, - не до того!
   Шлема насторожился.
   - Что-нибудь случилось?
   - Да, так... Слушай меня!
   - Весь внимание.
   - Через десять минут будь в условленном  месте,  -  услышал  Шлема  в
трубке.
   - А ребята?
   - Их тоже прихвати.
   - Хорошо.
   - Все!
   Трубку повесили.  Старик  недовольно  поморщился  и  вышел  в  другую
комнату, где Таньга спал на диване, а Макар смотрел последние новости по
телевизору.
   - ..по одной из версий в Баренцевом  море  произошло  столкновение  с
американской  субмариной,  однако  официальные  представители   военного
ведомства США опровергают эту версию... - доносился голос диктора НТВ.
   Здоровяк обернулся к Казимиру Владиславовичу и кивнул на телевизор.
   - Смотри, Шлема, зашевелились... - весело сообщил он.
   Старик помрачнел.
   - Дурак, - сказал он, - нам от этого легче не будет, а,  может,  даже
наоборот.
   Старый чекист прекрасно понимал, в какую историю они  вляпались,  как
только бросил взгляд на фотографии, конфискованные в "Новом веке".
   - Наше дело - сторона, - возразил Макар, - сделал дело и  отвалил!  Я
не на государственной службе, а сам по себе!
   Старик усмехнулся.
   - Ты не на службе, - угрюмо и злорадно произнес он, - зато  другие...
фразу Казимир Владиславович не закончил, а кивнул головой приятелю.
   - Собирайся, - сказал он, - выходим!
   - Когда?
   - Уже! И кореша побыстрее приводи в чувство.
   Сан Саныч ждет нас у себя через пять минут.
   - Понял.
   Повторять Макару больше не нужно было. Он быстро растолкал азиата.
   - Таньга, шеф вызывает!
   Сонный мужчина моментально вскочил на ноги, хотя было видно,  что  он
еще не полностью проснулся.
   Однако через две минуты вся троица уже садилась в "Форд", правда,  он
почему-то  был  уже  с  другими  номерами  и  не  кофейного   цвета,   а
иссиня-черный...

***

   После обстоятельного разговора  с  боссом  Сан  Саныч  с  нетерпением
дожидался своих корешей на одной из явочных квартир. Майор, как  раненый
зверь вышагивал по комнате, то и дело выглядывая из-за занавески в окно.
   Кузьмич встретил майора Барышникова  более  чем  сдержанно,  а  когда
просмотрел все фотографии, то  пришел  в  ярость.  Вместо  благодарности
майор получил хорошую взбучку и новое задание.
   Выглянув  еще  разок  на  улицу,   Барышников   заметил   подъехавший
иссиня-черный "Форд" и облегченно вздохнул.
   - Хорошо, что хоть догадались сменить машину, - пробурчал он и отошел
от окна.
   Сан Саныч был настроен решительно. Это читалось на его опухшем  лице.
Он поудобнее уселся в кожаное кресло  и  приготовился  к  встрече  своих
непосредственных подчиненных" а попросту говоря - подручных киллеров.

***

   Макар Лигачев и  Таньга,  понуро  склонив  головы,  молча  сидели  на
стареньком диване. Разговор вели Барышников и Сухой, вернее,  Сан  Саныч
задавал вопросы,  а  Шлема  отвечал  на  них  и  на  резкие  критические
обвинения.
   Майор Барышников вот уже в который раз вскочил с кресла и стал нервно
расхаживать по комнате.
   Сухой внешне сохранял спокойствие, но было видно,  что  давалось  это
ему с огромным трудом: он знал свои промахи...
   - Ну и чего вы этим добились? - строго спросил Барышников.
   Шлема вздохнул.
   - Мы добыли компромат.
   Сан Саныч остановился посреди комнаты и резко наклонился к старику.
   - И это ты называешь компроматом?
   - А что это по-твоему?
   Барышников махнул рукой.
   - Это хер  собачий!  -  негодующе  бросил  майор.  -  Это  оборванная
ниточка, а где теперь искать клубок, мы не знаем. И во всем виноват  ты,
Шлема!
   Старик  поднял  покрасневшие  глаза  на  собеседника   и   недовольно
оскалился.
   - Почему я?
   - Да  потому,  что  ты  матерый  волк,  -  пояснил  майор,  -  и  так
опростоволосился! С них-то что взять?
   Им бы