гниющим, как Сабин... это во многих смыслах  хуже  смерти.
Конечно, Сабин погибал. Как бы он ни был силен, а вечно держать себя  он  не
сможет. Может быть, Доминик сможет зашить его в  большой  мешок,  вроде  тех
перчаток, что у него на руках. Может быть, он будет жить, даже превратившись
в сплошную жидкость. Очень отвратительная мысль.
   Я уставилась на стоящих мертвецов, они на  меня.  Один  зомби  был  почти
нетронутым. Серая кожа обтягивала кости, похожая больше  на  глину,  чем  на
плоть. Один синий глаз смотрел на меня. Второй расплылся, как смола.  Похоже
на то, что случилось с глазом у Сабина.
   Рациональней прозвучало бы, если бы я  сказала,  что  коснулась  глаза  и
исцелила зомби. Или что подумала и вылепила плоть, как глину. Но это было не
так. Я глядела на зомби и тронула в себе ту  искру,  которая  позволяла  мне
поднимать  мертвых.  Какую-то  часть  своей  сущности  я  направила  наружу,
раздувая, как огонек, и бросила ее туда, к зомби.
   - Живи, живи! - шепнула я.
   Я это не раз видела, и все равно оно не переставало меня  удивлять.  Кожа
наполнилась, приподнялась, выгладилась. Постепенно приобрела телесный  цвет.
Сухие, как  солома,  волосы  закудрявились,  стали  каштановыми  и  мягкими.
Мертвый глаз, как воздушный шар,  расширился  и  заполнил  орбиту.  На  меня
глядели два здоровых глаза. И даже потрепанная одежда восстановилась.  Жилет
с золотой цепочкой. Одежда уже сто лет как вышедшая из моды.
   - Потрясающе! - сказал Доминик. - Переодеть его, и он сойдет за человека.
   Я кивнула:
   - Зомби у меня получаются великолепно, но это не поможет вашему Мастеру.
   - Позовите одного вампира из зала гробов, - попросил Доминик.
   - Зачем?
   Доминик достал из ножен у себя на спине серебряный нож. Я и не знала, что
у него есть оружие. Беспечность с моей стороны.
   - И что вы этим собираетесь делать? - спросил Жан-Клод.
   - С вашего разрешения, я нанесу порез одному из вампиров и попрошу  Аниту
залечить рану.
   Жан-Клод обдумал и кивнул.
   - Небольшой порез.
   - Разумеется, - поклонился Доминик.
   Вампиры в конце концов исцеляются сами, так что, если я не смогу вылечить
порез, ничего страшного. Хотя не знаю, были бы согласны со мной вампиры.
   - Анита, - сказал Доминик.
   - Дамиан, иди сюда, - позвала я.
   Жан-Клод при этом приподнял брови, но ничего не сказал. Если он ждал, что
я вызову Вилли, то ошибся. Вилли мой друг, и  пусть  он  мертв,  я  не  хочу
видеть, как его будут резать.
   Дамиан же сегодня пытался устроить  ментальное  изнасилование  женщины  в
клубе. Пусть теперь помучается.
   Дамиан вошел, шаря глазами по комнате, пока не заметил меня. Лицо у  него
было пустое и безжизненное. Пустее, чем во сне,  -  такое  бывает  только  в
смерти.
   - Дамиан, стой.
   Он остановился. Глаза его были такими зелеными, как я в жизни не  видела.
Зеленее, чем у Кэтрин, скорее кошачьи глаза, чем человечьи.
   Доминик встал перед Дамианом, поглядел на вампира,  приставил  серебряное
лезвие к щеке и резко провел острием вниз.
   Тонкой алой струйкой потекла кровь по абсолютно бледной коже.  Вампир  не
среагировал, даже не мигнул.
   - Анита, - сказал Доминик.
   Я глядела на Дамиана - нет, на оболочку Дамиана. И погнала силу к нему, в
него. Я хотела, чтобы он жил. И шептала ему это слово.
   Кровь  остановилась.  Порез  сомкнулся,  будто  его  и   не   было.   Это
оказалось... просто.
   Доминик платком стер кровь со щеки вампира. На бледной  коже  не  было  и
следа пореза.
   Первой это сказала Кассандра:
   - Она могла бы вылечить Сабина.
   Доминик кивнул:
   - Да, это может получиться.  -  Он  обернулся  ко  мне  с  торжествующим,
восторженным лицом. - Вам понадобится сила вашего триумвирата, чтобы поднять
Сабина днем, но когда он встанет, вы, наверное, сможете его вылечить.
   - Тут был только мелкий порез, - сказала я. - А Сабин - это... это ужас.
   - Но вы попробуете?
   - Если сможем положить этих трех вампиров обратно целыми  и  невредимыми,
то да.
   - Завтра же.
   Я пожала плечами:
   - Почему бы и нет?
   - Не могу дождаться, когда смогу рассказать Сабину, что я  тут  видел.  У
него давно уже не было  никакой  надежды.  Но  сначала  мы  должны  положить
обратно ваших друзей. Я помогу чем смогу
   Я улыбнулась:
   - Доминик, я достаточно разбираюсь в магии, чтобы знать,  что  вы  можете
мне помочь разве что советом со стороны.
   - Зато очень хорошим советом, - улыбнулся он в ответ.
   Я ему поверила. Ради Сабина он желал моего успеха.
   - Ладно, давайте работать. - Я протянула руки Ричарду  и  Жан-Клоду.  Они
послушно их приняли, и было приятно держать их за  руки.  Они  были  теплые,
красивые, но непосредственной магии не  было.  Не  было  искры.  Я  каким-то
странным образом поняла, что сексуальная игра заменила  ритуал.  Ритуалы  не
являются абсолютно необходимыми для большинства магических действий, но  они
служат способом сфокусироваться, подготовиться к акту  наложения  чар  Я  не
обходила кровавый круг, не приносила жертву. Не было у меня с собой  никаких
параферналий. Были только двое мужчин рядом со мной, мое собственное тело  и
нож у меня на запястье. Я отвернулась.
   - Ничего не происходит.
   - А чего вы именно ожидали, Анита? - спросил Доминик.
   Я пожала плечами:
   - Чего-то. Не знаю.
   - Вы слишком стараетесь, Анита. Дайте силе к вам прийти.
   Я покрутила плечами, стараясь сбросить напряжение. Не помогло.
   - Жаль, что вы мне напомнили об умении некоторых вампиров восставать  еще
до темноты. Уже день к вечеру, и мы под землей. И может быть, уже поздно.
   - Такие мысли не слишком помогают, - сказал Доминик.
   Жан-Клод подошел ко мне и не успел еще коснуться меня,  как  сила  теплой
волной омыла мою кожу.
   - Не трогайте меня, - сказала я.
   Я почувствовала, как он замер в нерешительности за моей спиной.
   - В чем дело, ma petite?
   - Ни в чем.
   Я повернулась к нему лицом, подняв руку над его обнаженной грудью, и  эта
полоска тепла снова пролегла от него ко мне. Будто его  тело  дышало  мне  в
руки.
   - Вы это чувствуете?
   Он склонил голову набок.
   - Магия?
   - Аура, - сказала я, подавляя желание глянуть на Доминика, как  игрок  на
тренера:  правильно  ли  он  исполняет  установку.  Я  боялась  отвернуться,
потерять нить. Протянув руку Ричарду, я сказала:
   - Подойди ко мне, но не притрагивайся.
   Он недоуменно поднял брови, но сделал,  как  я  сказала.  Когда  я  почти
прикоснулась к нему, возникла та же струйка тепла, как пойманная  птичка.  Я
чувствовала, как сила от Ричарда и от Жан-Клода дыханием  обдает  мне  кожу,
каждая на своей руке. Закрыв глаза, я сосредоточилась на этом  чувстве.  Вот
оно. Вот она, разница, слабая, почти неразличимая, но она есть.  От  Ричарда
исходило покалывающее, почти электрическое дрожание. От Жан-Клода  сила  шла
прохладная и гладкая. Ну ладно, мы соприкоснули ауры, и  что?  Что  это  нам
дает?
   Я резко подала руки вперед, сквозь энергию, к телам Ричарда и  Жан-Клода,
и силой отправила эту энергию обратно к ним, и оба  они  ахнули.  Удар  силы
побежал у меня вверх по рукам, и я склонила голову, тяжело  дыша  в  наплыве
этой силы.  Потом  подняла  взгляд  навстречу  их  взглядам.  Не  знаю,  что
отразилось на моем лице, но Ричарду это не понравилось. Он попытался шагнуть
назад, но я впилась ногтями ему в живот:
   - Не рви связь.
   Он судорожно глотнул, расширил  глаза,  где  читалось  что-то  близкое  к
страху, но остался стоять. Я повернулась к Жан-Клоду. Он вроде бы не боялся,
был так же спокоен и полон самообладания, как я это чувствовала.
   - Очень хорошо, Анита, - прозвучал тихий, приглушенный голос Доминика.  -
Объедините их силы, как от двух аниматоров. Вы действуете как фокус, вам это
знакомо. Вы сотни раз укладывали мертвых, и этот раз ничем не отличается.
   "Есть, тренер?, - шепнула я про себя.
   - Что? - переспросил Ричард.
   Я мотнула головой:
   - Ничего.
   Я медленно отступила от них, протягивая им руки. Сила тянулась между нами
двумя канатами. Она была невидима, но, судя по выражению  лица  Ричарда,  мы
все ее ощущали. Я вынула из ножен нож, не  глядя,  взяла  золотую  чащу,  не
отрывая взгляда от своих партнеров.  Здесь  было  различие  по  сравнению  с
объединением сил аниматоров. Было вожделение, любовь, что-то. Что бы оно  ни
было, оно действовало как горючее или как клей.  Словами  я  не  могу  этого
передать, но это присутствовало, когда я глядела на них.
   Держа чашу в левой руке, нож в правой, я подошла к ним.
   - Держите мне чашу, одной рукой каждый.
   - Зачем? - спросил Ричард.
   - Затем, что я так сказала.
   Он, кажется, готов был поспорить, и я вложила  лезвие  плашмя  между  его
губами.
   - Если будешь все время спрашивать, я потеряю концентрацию, - сказала я и
забрала лезвие.
   - Никогда больше так не делай, - сказал он тихо, почти хрипло.
   - Хорошо, - кивнула я, протянула руку над пустой чашей и резким движением
полоснула себя по коже. Кровь выступила из пореза, закапала частыми каплями,
расплескалась по дну и стенкам золотой  чаши.  Да,  это  действительно  было
больно.
   - Ричард, твоя очередь. - Я держала руку над чашей: не стоит  зря  терять
кровь.
   - Что я должен делать?
   - Протяни руку над чашей.
   Он замялся, но сделал, как я сказала. Сжав руку в кулак, он  протянул  ее
над чашей.  Я  взяла  его  за  руку  и  повернула  ее  внутренней  стороной,
придерживая своей, все еще кровоточащей. Чаша дрожала в его свободной  руке,
которой он держал эту чашу вместе с Жан-Клодом.
   Я посмотрела ему в лицо:
   - Почему тебя это больше беспокоит, чем  когда  Жан-Клод  всадил  в  тебя
клыки?
   Он сглотнул слюну.
   - Меня очень многое не беспокоит, когда я думаю о сексе.
   - Говоришь, как обладатель только Х-хромосомы.
   Я полоснула его по руке одним движением, пока он все еще вглядывался  мне
в лицо. Единственное, что мешало ему убрать руку, - я его держала.
   Он не пытался вырваться. Он  смотрел,  как  его  кровь  течет  в  чашу  и
смешивается с моей. Дно чаши уже было покрыто  теплой  кровью.  Я  отпустила
руку Ричарда, но он держал ее раной над чашей.
   - Жан-Клод? - спросила я.
   Он протянул свое тонкое запястье даже без просьбы. Я установила  его  над
чашей, как раньше руку Ричарда, заглянула в темно-синие глаза и  не  увидела
там страха - только легкое любопытство. Я сделала надрез, и  на  белой  коже
выступила алая кровь.
   Она плеснула в чашу и была вся красная. Человек, ликантроп  и  вампир.  С
первого взгляда их и не отличить - кровь у всех красная.
   И все равно крови было мало, чтобы  окружить  кругом  силы  шестьдесят  с
лишним зомби. Столько крови не получить, не принеся настоящей жертвы. Да, но
у меня в руках был очень мощный магический  коктейль.  Доминик  считал,  что
этого будет достаточно. Я надеялась, что он прав.
   Какой-то звук отвлек мое внимание от крови, и  еще  то,  что  сила  стала
горячее.
   Рядом с нами припали к земле Стивен и Джейсон, один в человечьем,  другой
в волчьем образе, но в глазах у них было одно и то же выражение: голод.
   Я глянула на стоящую поодаль Кассандру. Она не сошла с места, но руки  ее
сжались в кулаки, и на верхней губе выступила блестящая испарина. На лице ее
был написан почти панический страх.
   Доминик стоял и улыбался как ни в чем не  бывало.  Он  был  единственным,
кроме меня, человеком в этом помещении.
   Джейсон заворчал, но это не было настоящее ворчание - в нем был ритм.  Он
пытался говорить.
   Стивен облизал губы.
   - Джейсон хочет знать, можно ли нам лизнуть чашу?
   Я  поглядела  на  Жан-Клода,  на  Ричарда.  Их   лица   были   достаточно
красноречивы.
   - Я, что ли, единственная здесь не жажду крови?
   - Если не считать Доминика, то боюсь, что да, ma petite.
   - Делай что должна делать, Анита, но делай быстрее, -  сказал  Ричард.  -
Полнолуние - это полнолуние, а свежая кровь - это свежая кровь.
   Два других вампира, которых я подняла, зашаркали ко  мне.  Лица  их  были
совершенно лишены индивидуальности, как у дорогих кукол.
   - Ты их звала? - спросил Ричард.
   - Нет.
   - Их позвала кровь, - сказал Доминик.
   Вампиры вошли в комнату. На  этот  раз  они  не  смотрели  на  меня,  они
смотрели на кровь, и когда увидели ее, что-то  в  них  вспыхнуло,  и  я  это
ощутила.  Голод.  Сознания  или  разума  у  них  не  было,  осталась  только
потребность.
   И с тем же голодом глядели на кровь зеленые глаза Дамиана. Красивое  лицо
исказилось, стало бестиальным и первобытным.
   Облизав губы, я приказала им:
   - Стойте.
   Они остановились, но не сводили глаз со свежепролитой крови. Если бы я их
не  остановила,  они   бы   бросились   ее   пить.   Пить   как   вурдалаки,
анималистические вампиры, не знающие ничего, кроме жажды, и никогда  уже  не
обретущие разума.
   Сердце заколотилось у меня в глотке, когда я поняла, что именно  чуть  не
выпустила на некое ни о чем не подозревающее лицо. Жажда не станет разбирать
между человеком и ликантропом. Не правда ли, отличная была бы драка?
   Я взяла в руки кровавую чашу, прижимая к животу,  все  еще  держа  нож  в
правой руке.
   - Не бойтесь, кладите зомби, как вы  уже  тысячу  раз  делали,  -  сказал
Доминик. - Делайте это, и только это.
   - Поэтапно, все по порядку?
   - Именно так.
   - О?кей, - кивнула я.
   Все, кроме трех вампиров, глядели на меня так, будто верят: я  знаю,  что
делаю. Мне бы тоже хотелось в это верить. Даже Доминик казался  уверенным  в
себе. Но не ему надо было класть в могилу шестьдесят зомби без круга силы, а
мне.
   По усыпанному обломками полу приходилось шагать  осторожно.  Споткнуться,
разлить кровь, всю эту силу, было бы совсем ни  к  чему.  Именно  силу  -  я
чувствовала за собой Ричарда и Жан-Клода,  будто  к  ним  вели  два  каната,
разворачивающегося из меня на каждом шаге. Доминик  сказал,  что  я  буду  в
состоянии чувствовать их обоих. Когда я спросила о том, как конкретно я буду
их чувствовать, он ответил туманно. Магия - слишком индивидуальная штука для
точных описаний. Если он ответит мне сейчас  одно,  а  я  почувствую  что-то
другое, это может породить во мне сомнения. И он был прав.
   Я взболтала кровь ножом и  плеснула  им  же  на  ожидающих  зомби.  Всего
несколько капель, но когда каждая из них касалась мертвеца, я  ощущала  удар
силы, как удар тока. Остановилась я в центре комнаты  с  выломанной  стеной,
окруженная своими зомби. Когда кровь коснулась последнего из них, удар  тока
заставил меня ахнуть. Кровь сомкнула круг мертвых. Это было  похоже  на  то,
как обычно замыкаешь кровью круг силы, но не снаружи, а внутри себя.
   - Вернитесь, - велела я, - вернитесь в могилы, все вы. Вернитесь в землю.
   Они прошаркали мимо,  расходясь  по  местам,  как  лунатики,  играющие  в
недостающий стул. Каждый, доходя до своего места, ложился, и земля поглощала
их, как вода, и сверху выравнивалась, будто под рукой великана.
   Я осталась одна среди земли, все еще подергивающейся, как  шкура  лошади,
отгоняющей слепней. Как только замерла ее дрожь, я повернулась  к  снесенной
стене, к остальным.
   Жан-Клод и Ричард стояли в проломе,  три  остальных  вервольфа  держались
поближе к ним. Даже Кассандра присела рядом с волком, который был Джейсоном.
Рядом с ними стоял  Доминик,  смотрел  и  улыбался  мне,  как  папа,  гордый
дочкиными успехами.
   Я пошла к ним на чуть резиновых ногах, споткнулась, кровь  чуть  плеснула
на наружную стенку чаши, капнула на пол.
   Волк тут же оказался на месте, вылизывая камни  дочиста.  Не  обращая  на
него внимания, я шла дальше. Мое дело сейчас - вампиры.
   Все отступили с моей дороги, будто боялись  моего  прикосновения.  Только
Доминик остался стоять, почти что слишком близко.
   Между нами затрещала его собственная сила, щекоча  кожу,  расползаясь  по
узам силы, связывавшим меня с Ричардом и Жан-Клодом.
   - Назад, - сказала я с трудом.
   - Прошу прощения. - Он отодвинулся так, что я уже не чувствовала его  так
сильно. - Так нормально?
   Я кивнула.
   Три вампира ждали с голодными  глазами.  Я  брызнула  на  них  остывающей
кровью. Они дернулись, но прилива силы не было. Совсем не было. Черт побери.
   Доминик нахмурился:
   - Кровь еще теплая. Это должно было получиться.
   Жан-Клод придвинулся ближе. Я  чувствовала:  он  приближается  на  канате
силы, связывающем нас, - как рыба на спиннинге.
   - Но не получилось, - сказал он.
   - Нет, - ответила я.
   - Значит, они пропали.
   Я покачала головой. Вилли уставился в чашу с кровью, и в этом взгляде был
чистейший, безумный голод. Я было думала, что хуже всего, если Вилли  просто
ляжет в гроб и окажется мертвым  навсегда.  И  ошиблась.  Если  Вилли  будет
выползать из гроба, жаждая только крови, не зная ничего, кроме  голода,  это
будет еще хуже. Нет, я не отпущу его.
   - Есть свежие идеи? - спросила я.
   - Напоите их кровью из чаши, - велел  Доминик.  -  Но  быстрее,  пока  не
остыла.
   Я не стала спорить - времени не было. Вытерев нож о штанину, я сунула его
в ножны. Потом придется очищать и клинок, и ножны, но  мне  нужны  были  обе
руки. Погрузив пальцы в кровь - еще теплую, но едва-едва, - я  посмотрела  в
глаза Вилли. Все еще карие глаза следили за моей рукой, не смотрел из них не
Вилли. Просто не он.
   Я приподняла чашу ко рту Вилли и сказала ему:
   - Пей, Вилли.
   Он зашевелил кадыком, и я ощутила этот щелчок. Он снова был моим.
   - Вилли, стоп.
   Он остановился, и я отняла у него чашу. Он не пытался ее схватить.  Глаза
у него были пусты, как раньше, над кровавым ртом.
   - Вернись к себе в гроб, Вилли. Отдыхай до заката. Ложись к себе в гроб.
   Он  повернулся  и  пошел  по  коридору.  Что  он  вернется  в  гроб,  мне
приходилось принимать на веру. Потом можно  будет  проверить.  Один  уложен,
двое остались. Лив пошла, как хорошая послушная куколка.  Когда  я  поднесла
чашу к губам Дамиана, крови уже было на донышке.
   Он стал пить, шевеля бледным горлом. Кровь  пошла  вниз,  и  что-то  меня
коснулось - что-то такое, что не было моей магией. Грудь Дамиана поднялась в
мощном вдохе, как у человека, вытащенного из воды. И это  что-то  вытолкнуло
меня назад, отбросило мою силу, направив ее  на  меня.  Как  будто  хлопнуло
дверью, только это было гораздо сильнее. Удар силы сбил меня с  ног,  и  мир
завертелся. Перед глазами замелькали  белые  и  серые  пятна,  и  ничего  не
осталось, кроме них. Невыносимо громко послышалось биение  моего  сердца,  я
оно бросило меня во тьму, и не осталось ничего, даже этой тьмы.

33

   Когда я очнулась, перед глазами у меня были белые занавеси  над  кроватью
Жан-Клода. На лбу у меня лежала мокрая тряпка, а где-то рядом слышался спор.
Несколько секунд я полежала, промаргиваясь. Как я сюда попала -  неизвестно.
Последнее, что я помнила, - как меня выбросило  из  Дамиана.  Выбросило  как
захватчика, непрошеного гостя, от которого надо защищаться. Коснувшаяся меня
сила не была злом. Со злом я сталкивалась и раньше и узнала бы его.  Но  это
не была и благая сила. Что-то более нейтральное.
   Спорили Жан-Клод и Ричард. И спорили обо мне. Удивительно.
   - Как ты мог оставить ее умирать, когда мог бы спасти? - кричал Ричард.
   - Я не думаю, что она умирает, но даже если бы это было  так,  я  никогда
больше без ее разрешения не вторгнусь в ее разум.
   - Даже если она будет умирать?
   - Да, - ответил Жан-Клод.
   - Я этого не понимаю!
   - Тебе и не надо понимать, Ричард. Анита бы со мной согласилась.
   Я сбросила со лба тряпку, хотела было сесть, но на это надо было  слишком
много сил.
   Ричард сел ко мне на кровать, взял меня за руку. Я не знала,  хочется  ли
мне этого, но останавливать его тоже сил не было.
   Жан-Клод  встал  у  него  за  спиной,  глядя  на  меня.  Лицо  его   было
непроницаемо и прекрасно - идеальная маска.
   - Как ты себя чувствуешь? - спросил Ричард.  Ответ  получился  со  второй
попытки:
   - Пока не могу