.
   Он улыбнулся.
   - Я искупаюсь в твоем тепле, ma petite. Обернись вокруг  меня,  пока  мое
сердце не станет биться только для тебя. Мое дыхание станет теплее от твоего
поцелуя.
   Он обхватил мое лицо своими ледяными руками и поцеловал меня.
   Прикосновение бархатных губ было легким, осторожным. Его руки  скользнули
по лицу, шее, пальцы  погрузились  в  волосы,  потягивая  их,  массируя.  Он
поцеловал меня в лоб и вздрогнул.
   Я хотела поцеловать его в ответ, но он отстранился.
   - Помни, ma petite,  если  любая  часть  твоего  прекрасного  тела  будет
касаться  меня  слишком  долго,  то  она  онемеет.  Не   торопись   потерять
чувствительность твоих сладких губ на всю ночь.
   Я замерла у него в руках, осознавая услышанное. Прикосновение тел,  может
быть, только обнаженной кожи?
   Но если любая часть будет касаться его тела  слишком  долго  или  слишком
сильно, то кожа онемеет, но только на  эту  ночь.  Жан-Клод  прекрасно  умел
донести информацию, хотя казалось, что он ничего особенного не говорит.  Это
заставляло меня задуматься, как часто ему приходилось это делать в прошлом.
   Жан-Клод стянул плащ с моих плеч,  оставив  его  на  талии.  Он  скользил
руками по моей коже, разглаживая ее пальцами. Его руки теплели.  Через  плащ
он сжал мои руки, не касаясь обнаженной кожи. Он почти  незаметно  поцеловал
меня в шею, и прижался лицом к моей щеке.
   Он снова отстранился от меня, быстро и сильно вдохнув.  Я  положила  руку
ему на грудь, но не почувствовала биения сердца. Потом нежно  провела  рукой
по его лицу, потрогала сонную артерию. Ничего. Я  хотела  спросить,  что  мы
делаем не так, но не смела.
   Не хотела, чтобы плохие парни узнали, что мы никогда этим не  занимались.
Вот сексом  мы  занимались,  а  всякой  вампирской  мерзости  мне  удавалось
избежать.
   Он начал расстегивать рубашку.
   Я посмотрела на него, слегка расширив глаза.
   Он обнажил грудь и живот.
   Я уставилась на сияние бледной кожи и спросила:
   - И что?
   - Дотронься до меня, ma petite.
   Я взглянула на наблюдающих вампиров и покачала головой.
   - Никакой прелюдии на глазах у плохих парней.
   - Я могу просто выпить крови, если ты предпочитаешь, - сказал он тихо.
   Он сказал это так, как будто мы делали это каждую ночь. На самом деле, мы
делали это всего два раза по моей воле. Один раз - чтобы спасти  его  жизнь.
Второй - чтобы спасти его и Ричарда. Я не хотела отдавать свою кровь. Иногда
я думала, что кровопускание для вампиров  было  более  интимным  делом,  чем
секс.  Так  что  в  данной  большой  компании  этим  мне  тоже  не  хотелось
заниматься.
   Я посмотрела на него, начиная злиться. Он просил меня делать очень личные
вещи на виду у всех. Мне это не  нравилось,  и  он  знал,  что  мне  это  не
нравится. Так почему он меня не предупредил? Неужели он не  думал,  что  нам
придется делать это сегодня ночью?
   - Она злиться на тебя, - сказал Падма, - она и правда такая  скромная?  -
спросил он с сомнением, - может быть, на самом деле,  вы  не  можете  делать
того, что говорите?
   Тело Ханны расставило длинные ноги,  балансируя  на  непривычных  высоких
каблуках.
   - Ты так же слаб, как Падма? Просто еще один кровосос?
   Странник покачал головой, волосы Ханны скользнули по плечам и рассыпались
поверх порванного платья.
   - В чем ты еще блефовал, Жан-Клод?
   - Чтоб вас всех черти побрали, - сказала я.
   Я запустила руки под рубашку Жан-Клода, поглаживая пальцами ему живот. Он
был холодный. Черт возьми.
   Я вытащила рубашку из брюк, не очень нежно, и скользнула руками дальше по
обнажившейся коже.
   Разглаживая пальцами мышцы на его спине, я чувствовала, как шею, а  потом
и лицо, заливает краска. При других обстоятельствах, в стенах спальни,  была
бы возможность продолжения. Но сейчас меня это ужасно смущало.
   Я убрала руки.
   - Осторожнее, ma petite, у тебя совсем замерзнут руки.
   Кончики пальцев  так  заледенели,  будто  я  вышла  зимой  на  улицу  без
перчаток. Я смотрела на него секунду или две.
   -  Если  мне  нельзя  трогать  тебя  руками,  то   чем   ты   предлагаешь
воспользоваться?
   Падма достаточно откровенно предложил кое-что, и я ткнула в  его  сторону
пальцем.
   - А ты не лезь.
   Он рассмеялся.
   - А ей точно не по себе. Как мило и здорово! Ашер сказал, что до тебя она
была девственницей. Раньше я ему не верил.
   Я опустила голову на грудь. Мне  ничего  не  хотелось  им  объяснять.  Не
собираюсь устраивать совету вампиров экскурсию в мою личную жизнь.
   Показалась рука Жан-Клода. Он не коснулся меня, но одного  движения  было
достаточно, чтобы заставить меня поднять голову и встретить его взгляд.
   - Я бы не просил тебя об этом  здесь  и  сейчас,  если  бы  это  не  было
необходимо. Ты должна мне верить.
   Глядя в его синие-синие глаза, я верила. Глупо, но правда.
   - Что ты хочешь, чтобы я делала?
   Он поднял руку, и провел пальцами вдоль моих губ - так близко,  что  если
бы я вдохнула, то он бы меня коснулся.
   - Воспользуйся своими сладкими губами, чтобы разбудить мое  сердце.  Если
наша связь так сильна, как я думаю, то все получится, ma petite.
   Я вздохнула и отвела его рубашку, обнажая грудь.  Наедине  мне  нравилось
ласкать его, пробежаться языком вдоль крестообразного шрама на его груди. Но
сейчас мы были не наедине. Черт с ними.
   Я коснулась губами холодной кожи, и провела языком по его груди.
   Он судорожно вздохнул. Как он мог дышать, если не билось  сердце?  Ответа
не было, но я уже видела это раньше. Вампиры, которые дышали, но  у  которых
не было пульса.
   Я провела языком по гладкой коже около шрама, и закончила поцелуем  прямо
над сердцем. Я чувствовала, что  у  меня  замерзают  губы.  Но  это  не  был
пощипывающий холод зимы. Все было так, как он сказал.  Его  тело  вытягивало
мое тепло. Моя жизнь перетекала в него.
   Я отодвинулась, облизывая губы, стараясь вернуть им чувствительность.
   - Ну, как?
   Он рассмеялся, и звук прокатился у меня по спине  кубиком  льда,  который
скользил не спеша, до самого основания позвоночника.
   Я вздрогнула и сказала:
   - Тебе уже лучше.
   Он вдруг поднял меня, обхватив руками бедра. Я ойкнула от  неожиданности,
опустив руки ему на плечи, чтобы сохранить равновесие. Он обвил  руками  мои
ноги и смотрел на меня. Зрачки в его глазах  растворились  в  сиянии  синего
огня.
   Я в горле почувствовала биение его сердца. Его пульс стучал во всем  моем
теле. Он дал мне медленно соскользнуть на пол.
   - Поцелуй меня, ma petite, как мы должны целоваться. Я теплый и теперь ко
мне безопасно прикасаться.
   - Теплый, но совсем не безопасный, - сказала  я  и  стала  целовать  его,
когда была еще на уровне его лба, и  продолжала  целовать,  скользя  по  его
телу. Он поцеловал меня так, будто готов был съесть. Клыки  вжались  в  меня
острой болью, и ему пришлось оторваться, чтобы не проткнуть  меня  насквозь.
Поцелуй оставил меня бездыханную, трепещущую, но без ощущения холода.
   Я поняла, что он почти опьянел от моего тепла. Что ему хорошо больше, чем
только с практической точки зрения. У  него  всегда  так:  из  необходимости
получается удовольствие.
   - Теперь, когда ты снова сполна обрел свою силу, - сказал Странник,  -  я
покидаю тебя. Ты противостоял Падме без моей  помощи.  Так  что  ты  сможешь
защитить себя.
   - Он превзошел и тебя тоже, - сказал Падма.
   Лицо Ханны обратилось к нам:
   -  Да,  превзошел.  Этого  я  и  ожидал  от  мастера,  который  уничтожил
Повелителя Земли.
   Ханна повернулась к Падме:
   - И он сделал то, чего не можешь ты.  Он  вернул  свое  тепло  с  помощью
слуги, не испив ее крови. Это то, что должен уметь любой настоящий мастер.
   - Довольно, - сказал Падма.  Он  явно  разозлился.  Необходимость  делить
кровь со своими слугами-людьми была для них точно навязчивой идеей.
   - Ночь проходит. Теперь ты в полной силе, Жан-Клод, и можешь найти  своих
людей. Посмотрим, кто не откликнется на твой зов.
   - Я покину вас, Жан-Клод. Но буду ждать тебя дальше, - и  Ханна  внезапно
осела. Вилли успел ее подхватить и бережно положил на пол.
   - Ищи, Жан-Клод, ищи своих людей, - сказал Падма.
   Жан-Клод встал, потянув меня за собой.  Его  зрачки  выплыли  из  сияющей
синевы его глаз, и те снова приобрели свой нормальный цвет. Он смотрел  мимо
меня, мимо Падмы. Не думаю, что он видел хоть что-нибудь в комнате. Его сила
лилась из его рук, овевая мою кожу. Думаю, если бы я  не  касалась  его,  то
ничего бы не почувствовала. Еле заметный поток энергии, как если бы это было
незначительное дело.
   Он опустил ресницы, потом посмотрел на Падму.
   - Дамиан.
   Дамиан был одним из помощников Жан-Клода. Как и Лив, ему было больше пяти
сотен, но он никогда бы не стал мастером. В случае Дамиана, ему было  больше
тысячи. Это была пугающая пропасть времени, чтобы достичь такой малой  силы.
Не поймите меня не правильно, Дамиан обладал силой. Для пятисотлетних он был
очень опасным. Для того, кому стукнула тысяча,  он  был  ребенком.  Опасным,
плотоядным ребенком, но, тем не менее, Дамиан уже достиг своего предела.  Он
мог жить до тех пор, пока Солнце  не  поглотит  Землю,  но  никогда  уже  не
достигнет большего, чем то, что у него было сегодня на закате.
   Он был одним  из  тех  редких  вампиров,  которые  могли  ввести  меня  в
заблуждение относительно своего возраста. Я недооценила  его  возраст  почти
наполовину. Я судила по  силе,  и  только  начинала  понимать,  что  это  не
единственный признак, по которому нужно судить.
   Жан-Клод договорился со старым мастером Дамиана, чтобы тот отпустил  его,
после чего Дамиан приехал и стал его помощником.
   - Что ты сделал с Дамианом? - спросил Жан-Клод.
   - Я - ничего, а разве он мертв? - улыбнулся Падма и взял Вивиан за  руку,
- это вопрос, на который может ответить только его мастер.
   Он пошел по проходу, ведя за  собой  верлеопарда.  Вивиан  оглянулась,  и
смотрела на меня большими испуганными глазами, пока они не скрылись из виду.
Черный леопард медлил, глядя на меня.
   Я начала говорить, не успев подумать, почти инстинктивно:
   - Как ты допустила, чтобы тебя в это втянули?
   Она зарычала на меня, размахивая хвостом.
   - Ты слаба, Элизабет. Габриель знал это и презирал тебя за это.
   Она заревела, но голос Падмы оборвал этот звук, будто лезвием ножа.
   - Элизабет, ко мне - сейчас же, или я очень сильно рассержусь.
   Леопард рыкнул на меня, и одним прыжком скрылся в темноте.
   - Разве Габриель говорил тебе, что она слаба, ma petite?
   Я покачала головой.
   - Она бы не привела сюда остальных, если была бы сильнее.  Он  позвал,  и
она пришла, но она должна была прийти одна.
   - Возможно, она старалась, ma petit.
   - Если и так, то она старалась недостаточно.
   Я посмотрела на лицо Жан-Клода, которое ничего не выражало. Его тело было
спокойным, неподвижным. Я засунула  руку  ему  под  рубашку  и  положила  на
сердце. Оно билось.
   - Ты думаешь, Дамиан мертв, - сказала я.
   - Я знаю, что он мертва, - он посмотрел на меня, - но  навсегда  ли  это,
вот в чем вопрос.
   - Мертв - значит мертв, - сказала я.
   Он рассмеялся и прижал меня к себе.
   - О, ma petite, ты больше других должна знать, что это не так.
   - Я думала, ты сказал, что они не могут убить нас сегодня, - сказала я.
   - И я так думал, - ответил он.
   Отлично. Каждый раз, когда я начинаю  думать,  что  поняла  правила,  они
меняются. И почему каждый раз эти проклятые правила меняются только в худшую
сторону?
 
Глава 17 
 
   Вилли подошел к нам, ведя за руку Ханну.
   - Спасибо, мастер, Анита.
   На его худом лице были раны, полученные, как мне кажется,  в  изначальной
борьбе за Цирк. Они уже затягивались. Он выглядел ужасно, еще более  похожим
на ходячего мертвеца, чем обычно.
   - Выглядишь, как черт, - сказала я.
   Он ухмыльнулся, сверкнув клыками. Он был мертвым только три года.  Умение
улыбаться, не сверкая клыками, требовало практики.
   - Я в порядке, - он смотрел на Жан-Клода. - Я пытался остановить  их.  Мы
все пытались.
   Жан-Клод заправил рубашку обратно в брюки, пригладил ее руками и коснулся
плеча Вилли.
   - Ты дрался с  советом,  Вилли.  Выиграл  или  проиграл,  ты  все  сделал
правильно.
   - Спасибо, мастер.
   Жан-Клод обычно поправлял всех, кто называл  его  мастером,  но  сегодня,
кажется, мы собирались быть официальными.
   - Идем, мы должны позаботиться о Дамиане.
   Он протянул мне свое запястье, а когда заметил, что я не  знаю,  чего  он
хочет, положил мои пальцы на пульс.
   - В этом есть что-то примечательное?
   - Это показывает, что  ты  больше,  чем  мой  слуга  или  любовница.  Это
показывает, что я признаю тебя равной.
   - Что об этом думает совет? - спросила я.
   - Это заставит их договариваться не только со мной, но  и  с  тобой.  Это
усложнит им дело и даст нам больше выбора.
   Я устроила руку на его запястье. Его  пульс  был  равномерным  под  моими
пальцами.
   - Наших врагов это смутит, да?
   - Конечно, ma petite, конечно.
   Я шла за ним по коридору, держа  правую  руку  в  кармане  с  браунингом,
который подняла с пола. Когда мы смогли видеть весь коридор, пульс Жан-Клода
забился сильнее под моими пальцами.
   Дамиан лежал на полу, свернувшись вокруг  меча.  Кровь  впиталась  вокруг
лезвия в темный материал жилетки, заменявшей ему рубашку.  Острие  вышло  из
его спины. Он был проткнут насквозь. Трудно быть уверенной на сто процентов,
но казалось, сердце его пробито.
   За ним стоял новый вампир. Он держал двуручный меч, опираясь на него, как
на трость. Я узнала меч. С ним Дамиан спал в своем гробу.
   Новый вампир был высок, шесть футов шесть дюймов  или  выше,  широкоплеч.
Его волосы желтыми локонами обрамляли лицо, оставляя уши открытыми.  На  нем
были белая туника и белые брюки, белое на белом слоями.
   Он стоял жестко, внимательно, как солдат.
   - Уоррик, - сказал Жан-Клод. -  Я  надеялся,  что  ты  спасся  от  нежной
милости Иветт.
   Высокий вампир посмотрел на нас. Его глаза отметили мою руку на  запястье
Жан-Клода. Он опустился на одно колено  и  сжал  в  руках  меч  Дамиана.  Он
взмахнул головой и протянул меч нам.
   - Он хорошо дрался. Много времени прошло с тех  пор,  когда  у  меня  был
такой оппонент. Я забылся и убил его.
   Я не хотел гибели такого воина. Его смерть - это великая потеря.
   Жан-Клод взял меч из рук вампира.
   - Прибереги свои  извинения,  Уоррик.  Я  пришел  спасти  Дамиана,  а  не
хоронить его.
   Уоррик поднял на нас светло-голубые глаза.
   - Но я проткнул его сердце. Если бы ты был мастером, создавшим его, у нас
был бы шанс, но не ты призвал его из могилы к его второй жизни.
   - Но я - Мастер Города, а Дамиан принял кровавую клятву.
   Уоррик положил меч на землю рядом с неподвижным телом Дамиана.
   - Твоя кровь может призвать его. Я молюсь, чтобы этого было достаточно.
   Я уставилась на  него.  Никогда  не  слышала,  чтобы  вампир  говорил  "Я
молюсь". Вампиры, по очевидным причинам, много не молятся. Я  имею  в  виду,
кто им ответит? О, да, существует Церковь  Вечной  Жизни,  но  это,  скорей,
человеческая религия, своего рода Новая  Волна.  Не  думаю,  что  они  много
говорят о Боге.
   Волосы  Дамиана  были  кроваво-красными,   потрясающий   цвет   на   фоне
алебастровой белизны его кожи. Я знала, его глаза были такими зелеными,  что
любая кошка позавидует, но сегодня  его  глаза  были  закрыты,  и  если  все
обернется неудачей, они никогда больше не откроются.
   Жан-Клод встал на  колени  перед  Дамианом.  Он  положил  руки  на  грудь
Дамиана, рядом с мечом.
   - Если я вытащу меч, и его сердце не забьется, а глаза не  откроются,  мы
потеряли его. Один единственный шанс. Мы могли бы положить его где-нибудь на
сто лет, пока меч не выйдет из его сердца, тогда был бы шанс.
   Если мы сделаем это здесь и сейчас, мы  рискуем  потерять  его  навсегда.
Поэтому нельзя вытаскивать кол из сердца  трупа,  каким  бы  мертвым  он  ни
казался.
   Я встала на колени рядом с ним.
   - Есть какой-нибудь ритуал для этого?
   Он покачал головой.
   - Я призову кровавую клятву, которую он дал. Это поможет позвать его,  но
Уоррик прав. Я не создавал Дамиана. Я не его настоящий мастер.
   - Нет, он старше тебя примерно на шестьсот лет.
   Я посмотрела на вампира, насаженого на меч, лежащего в  луже  собственной
темной крови. Он был одет  в  парадные  брюки,  подходящие  под  жилет.  Без
консервативной рубахи под жилеткой это выглядело странно эротично. Я все еще
могла чувствовать Дамиана у себя в голове. Его сила, биение  и  пульс  веков
текли в нем.
   Он не был мертвым, или, по крайней мере, полностью  мертвым.  Я  все  еще
могла чувствовать его ауру.
   - Я все еще могу чувствовать Дамиана, - сказала я.
   - Что ты имеешь в виду, ma petite?
   У меня возникла ужасная потребность коснуться Дамиана. Пробежать  ладонью
по его обнаженной руке. Я не была некрофилкой, как бы близко к краю этого  я
ни находилась. Что произошло?
   - Я могу чувствовать его. Его энергия у меня в голове. Это как от свежего
трупа, когда душа еще не покинула тело. Он еще не безнадежен, я думаю.
   Уоррик посмотрел на меня.
   - Как ты можешь это знать?
   Я потянулась к Дамиану и остановилась, сжав руки в кулаки. Руки  чесались
его коснуться, не совсем сексуально, но как глядя на  действительно  хорошую
скульптуру. Мне хотелось повторить линии его тела, почувствовать его приливы
и отливы.
   - Что случилось, ma petite?
   Я  коснулась  руки  Дамиана  кончиками  пальцев,  словно  боясь,  что  он
вспыхнет. Мои руки скользили по его прохладной плоти, почти что против  моей
воли. Сила, оживляющая тело Дамиана, текла через его холодную кожу, текла по
моим ладоням, по моим рукам, гусиной кожей маршировала по моему телу.
   Я тяжело вздохнула.
   - Что ты делаешь, ma petite?
   Жан-Клод потер руки, словно он тоже почувствовал это.
   Уоррик протянул ко мне руки, как к огню,  не  уверенный,  что  может  или
хочет коснуться. Он отступил, вытирая ладони о штаны.
   - Это правда. Ты некромант.
   - Ты еще ничего не видел, - прошептала я и повернулась к Жан-Клоду.
   - Когда ты вытащишь меч, весь фокус в том, чтобы не  позволить  его  силе
вытечь из открывшейся раны.
   Другими словами, не позволить его душе покинуть тело, так?
   Жан-Клод посмотрел на меня так,  словно  в  первый  раз  увидел.  Приятно
сознавать, что я еще могу чем-то его удивить.
   - Я не знаю, ma petite. Я не ведьма и не изучал магическую метафизику.  Я
взову к клятве, произнесу ритуальные слова и буду надеяться, что он выживет.
   - Иногда когда я поднимаю зомби из могилы, проще  поднять  их  во  второй
раз.
   Я коснулась слабых рук Дамиана, но этого было не достаточно. Моя  сила  и
сила внутри вампира нуждались в большем соприкосновении, чем просто руки.
   - Он не зомби, ma petite.
   - Уоррик сказал, что ты не поднимал его из могилы, а я поднимала.
   Не так давно я случайно подняла трех вампиров Жан-Клода.  Это  случилось,
когда он, Ричард и я впервые вызвали триумвират. Сила была ошеломляющей, и я
подняла все находившиеся рядом трупы как зомби, но силы все еще было слишком
много. Я перекинула ее на вампиров, и они  поднялись  для  меня.  По  слухам
некромант может своим приказом поднять  любого  мертвеца.  Но  это  легенда.
Насколько мне известно, я единственный из живущих некромантов, которому  это
удалось.
   - О чем ты спрашиваешь, ma petite?
   Я  ползала  вокруг  тела  Дамиана.  Прохлада  крови  чувствовалась  через
колготки. Мои ладони скользили по его рукам, не теряя контакта с его  телом,
с той силой, что  кружила  внутри  его  тела.  Его  жизненная  сила  однажды
оттолкнула меня, выкинула, причинила боль. Но это  связало  нас,  словно  мы
очистили друг друга.
   - Ты связан с Дамианом, но ты связан и со мной тоже. Я чувствую Дамиана у
себя в голове. Не знаю, связь ли это, но все же. Используй это, - сказала я.
   - Хочешь, чтобы я испол