ами.
   Я резко вдохнула сквозь зубы и глянула  в  корзину,  стоя  рядом,  не
отводя пистолета ото лба, как прохладный, успокаивающий предмет.
   Рот  отрубленной  головы   раскрылся   в   безмолвном   крике,   веки
полуопущены, будто ее убили во сне. Но я знала,  что  это  потом  кто-то
закрыл ей глаза. Даже мертвой она не утратила тонких черт лица, и  ясное
дело, что При жизни она была хорошенькой.
   Я заставила себя убрать пистолет. Сейчас  от  него  пользы  не  было.
Снова опустившись на колени, я  не  могла  оторвать  взгляд  от  мертвой
головы. Но потом все же заставила себя  посмотреть  на  Верна,  замотала
головой  и  не  могла  перестать.  Я  пыталась  разглядеть  в  его  лице
что-нибудь, на что можно заорать или  с  чем  заговорить,  но  оно  было
совсем не человеческое. И не только из-за глаз.
   После всех этих лет, кажется, я могла бы уже никогда не забывать, что
они не люди. Но опять забыла. Я разозлилась тогда  и  сказала  так,  как
сказала бы другому человеку. Я обращалась к вервольфам и забыла об этом.
   Послышался чей-то шепот - мой.
   - Моя вина. Моя вина.
   И я попыталась поднести к лицу левую руку, а  от  нее  пахнуло  вонью
разложившейся плоти Барнаби. Как раз этого и не хватало.
   Я бросилась в сторону, и меня  вывернуло.  Стоя  на  четвереньках,  я
ждала, пока пройдут спазмы. Когда стало возможным говорить,  я  выдавила
из себя:
   - Какого  хрена  вы,  ребята,  так  все  буквально  понимаете?  Я  же
выразилась фигурально!
   Рядом со мной оказался Ричард.  Наклонившись  ко  мне,  он  осторожно
тронул меня за спину.
   - Ты ему сказала, чего ты хочешь, Анита. Она предала  честь  стаи,  а
наказание за это - смерть. Ты лишь помогла выбрать способ казни.
   Я покосилась на Ричарда, подавляя невыносимое желание заплакать.
   - Я не имела этого в виду, - прошептала я.
   - Я знаю, - кивнул он.
   И в его глазах была такая скорбь, такое понимание. Как часто  бывает,
что ты совсем не это имела в виду,  но  монстры  тебя  услышали,  а  они
всегда все понимают буквально.

Глава 20

   - Я думал, вы покрепче, мисс Блейк.
   Ричард помог мне встать, и я не возразила. На миг  я  прислонилась  к
нему, приложившись лбом к гладкой прохладе его руки. Потом  отодвинулась
и встала самостоятельно. Колин смотрел на меня,  и  глаза  у  него  были
определенно серые, а не голубые.
   - Колин, я знаю, что нам  полагается  отработать  весь  протокол,  но
остатки моего терпения лежат вот в этой корзине. Так что выкладывай свои
претензии и будем уматывать отсюда к той самой матери.
   Он улыбнулся:
   - Какая чувствительная! Может быть, вся твоя репутация - дутая?
   Я улыбнулась и покачала головой:
   - Вполне возможно, но так как  сегодня  нам  друг  друга  убивать  не
полагается, вопрос этот праздный.
   Колин отошел от меня к своей группе и повернулся лицом к Ашеру.  Меня
он отставил прочь, как до того - свою слугу.
   - Ашер, я не дам себя сместить.
   - Я не для того приехал, чтобы тебя смещать, -  ответил  Ашер  пустым
безразличным голосом.
   - А зачем тогда Жан-Клод присылает  мастера  почти  в  точности  моей
силы, вопреки моему явно выраженному отказу?
   - Я мог скрыть, кто я такой, - сказал Ашер, - но Жан-Клод решил,  что
ты это можешь не правильно понять. Я приехал в открытую.
   - Но все-таки приехал.
   - Я не могу переменить того, что уже случилось. Есть  ли  что-нибудь,
что может удовлетворить нас всех?
   - Твоя смерть, - сказал Колин.
   Настала тишина, будто одновременно  у  всех  перехватило  дыхание.  Я
хотела что-то сказать, но Ричард тронул меня за плечо, и я закрыла  рот,
предоставив говорить Ашеру, хотя это было трудно.
   Ашер рассмеялся своим волшебным осязаемым смехом.
   - Нарушаешь перемирие, Колин?
   - Нет, если убиваю соперника,  присланного  меня  вытеснить.  В  этом
случае я лишь защищаюсь и создаю пример для других слишком  честолюбивых
вампиров.
   - Ты знаешь, что я не приехал тебя вытеснять.
   - Ничего подобного я не знаю.
   - Я доволен своим положением.
   - А почему? -  спросил  Колин.  -  Ты  можешь  стать  Принцем  города
где-нибудь подальше от их триумвирата. Почему ты решил  довольствоваться
меньшим?
   Ашер улыбнулся едва заметно:
   - Я предпочитаю более тонкие методы убеждения, нежели силу.
   Колин покачал головой:
   - Мне говорили, что ты влюблен  в  нее  и  в  самого  Жан-Клода.  Мне
говорили, что ты спишь с ними обоими и что поэтому их Ульфрик ищет  себе
новую лупу.
   - Если бы только он согласился, мы были бы  счастливой  четверкой,  -
пожал плечами Ашер.
   Ричард рядом со мной вдруг напрягся, и теперь  мне  пришлось  тронуть
его за руку, чтобы он не выложил, что думает.
   - Мне говорили много разного, -  сказал  Колин.  -  Мой  народ  давно
следит за вами. Мы верим, что ты увлечен девушкой и Жан-Клодом. Мы знаем
о вашей давней истории. Мы даже верим, что такой  любитель  мужчин,  как
ты, трахнул бы их Ульфрика, если бы только он тебе позволил. Чему мы  не
верим - это что ты спишь хоть с кем-то из них. Мы думаем, ты сочинил эту
жалкую историю, чтобы спасти свою шкуру.
   Я направилась к Ашеру. В  наш  план  входило  слегка  потискаться  на
глазах у публики. Я хотела  предупредить  Ашера,  что  это  должно  быть
именно слегка, но мне не представилось такой возможности.
   В  окружающей  темноте  что-то  зашевелилось,  и   десятки   вампиров
вынырнули из нее, окружив поляну. Колин нас отвлекал, пока они  обходили
нас с флангов, и ни я, ни Ашер, и никто из оборотней их не почуял.
   - Отдайте нам Ашера, и все остальные свободны.
   - Теперь ты нарушаешь перемирие, - сказал Ашер. Говорил он спокойно и
безразлично, будто не его смерти требовал Колин.
   Верн шагнул вперед.
   - Это наш лупанарий, и мы можем закрыть его для всех посторонних.
   - Только с помощью вашего ваграмора. А  вы  оставили  ее  дома  -  на
случай,  если  будет  жарко.  Очень   заботливо   отнеслись   к   вашему
дрессированному человечку. - Колин поднял руку, призывая своих вампиров.
- Ни у кого из вас не хватит колдовской силы закрыть круг.
   - Убив Ашера, ты нарушишь перемирие.
   - Я не трону триумвират Жан-Клода, я лишь устраню своего соперника.
   Вампиры шли к нам между деревьями.  Они  не  спешили,  двигались  как
сплошные тени, медленно, будто у них вся ночь была впереди, чтобы  сжать
круг.
   - Ашер? - спросила я,  не  отрывая  взгляда  от  медленно  близящихся
зловещих фигур.
   - Oui?
   - Это нарушает перемирие?
   - Oui.
   - Отлично, - сказала я.
   Он подошел ко мне - я это почувствовала, - но я не отрывала  глаз  от
наружной тьмы и непрерывно сужающегося круга. Взглядом я выбрала  одного
вампира. Мужчина, худощавый, моложавый. Рубашки на нем не было, и  грудь
его бледнела в темноте.
   - В чем дело, ma cherie?
   Ашер стоял слишком близко ко мне. Я отодвинула  его  левой  рукой,  а
правой  вытащила  автомат  и  начала   стрелять   раньше,   чем   навела
окончательно, так что пули полоснули по ногам вампира,  и  он  дернулся.
Схватив автомат второй рукой, я  его  дернула  обратно,  поливая  пулями
грудь вампира крест-накрест, и при этом  орала  без  слов.  За  грохотом
автомата криков не слышно, а орала я, потому что  не  могла  сдержаться,
потому что ужас, напряжение, что-то неназываемое исходило от моей руки и
нашло выход через горло и рот.
   В темноте, на расстоянии, хлынувшая из тела  кровь  казалась  черной.
Тело будто разорвало пополам гигантской рукой. Торс медленно свалился  в
сторону, нижняя часть тела упала на колени.
   Сжимавшие круг вампиры застыли на  месте  или  бросились  в  укрытия.
Тишина стояла громоподобная. До боли громко  слышалось  мое  собственное
трудное дыхание, и резко прозвучали мои же слова:
   - Никто ни с места! Ни с места, мать вашу!
   Никто не двинулся с места.
   Тишину нарушил голос Ашера:
   - Колин, мы все можем сегодня отсюда уйти.
   - Потрясающая демонстрация силы, - ответил Колин, - но  ты,  кажется,
ошибаешься. Бедный Арчи никуда отсюда не уйдет.
   - Приношу ему свои извинения, - сказала я.
   - За это я должен рассчитаться, мисс Блейк.
   - Можешь выставить мне счет.
   - О, я так и сделаю, мисс Блейк, так и сделаю. И плату  возьму  вашей
шкурой.
   - Сколько еще твоих вампиров мне положить, Колин? У  меня  еще  полно
пуль.
   - Всех вы их не убьете, мисс Блейк.
   - Всех - нет, но я могу убить с  полдюжины  и  ранить  вдвое  больше.
Что-то я не вижу, чтобы они выстраивались за этим в очередь.
   Очень мне хотелось видеть его лицо,  но  я  не  отрывала  взгляда  от
вампиров среди деревьев. Они не шевелились. А  вампиры,  которые  уже  в
лупанарии, - это не моя проблема, моя работа  -  держать  на  расстоянии
остальных. Я полагала, что Ашер понял это разделение труда. И  надеялась
только, что Ричард тоже понял.
   - Я не знаю, как Жан-Клод правит на своей территории, но знаю, как  я
правлю на своей. Вы недооценили одну вещь, мисс Блейк: ничего, чем вы их
можете напугать, и близко не стоит рядом с тем, чем могу напугать их я.
   - Смерть - последняя угроза, Колин. А я не блефую.
   - И я тоже.
   Что-то пронеслось среди деревьев - сила пошла от Колина  к  застывшим
фигурам. Я стала поворачивать ствол к Колину, но  Ашер  тронул  меня  за
руку.
   - Он мой. Ты следи за остальными.
   Я чуть повела стволом в сторону застывших вампиров.
   - Значит, ты валишь Принца города, а мне остаются все прочие.  Вполне
справедливо.
   Ричард подошел ко мне.
   - Ты их всех не свалишь.
   Я хотела спросить, будет ли он их убивать. Будет ли использовать свою
противоестественную силу,  чтобы  ломать  хребты  и  рвать  тела  голыми
руками, как я очередями автомата. Но я  не  спросила.  Насколько  хороша
угроза Ричарда, пусть решает он и его совесть. Меня же  совесть  Ричарда
касалась лишь в одном смысле: я не могла  рассчитывать  даже  на  одного
убитого. Он будет их  ранить  и  разбрасывать,  но  если  он  не  станет
убивать,  значит,  ни  одного  из  них  он  не   устранит.   Противников
насчитывалось около сотни вампиров, а  нас  всего  восемь.  Шестнадцать,
если считать Верна, но можно ли учитывать его и его группу -  непонятно.
Приятно было бы доверить Ричарду прикрыть мне тыл, но я не доверяла.
   Вампиры в темноте начали разлагаться. Не  все,  но  добрая  половина.
Никогда я столько  таких  не  видела.  Если  вампир  умеет  разлагаться,
значит, тот, кто их создал, сам был из таких  же.  Отсюда  следует,  что
половину вампиров Колина создал Барнаби. Ни один Принц  города  не  даст
подчиненному столько власти, но вот передо мной живой пример - уставился
на меня гниющими глазницами.
   - Ты очень смело поступил, Колин, разделив свою власть  с  помощником
до такой степени, - произнес Ашер.
   - Барнаби - моя правая рука, мой второй глаз. Вместе мы - куда  более
сильный мастер, чем были бы по отдельности.
   - Как и мы с Жан-Клодом.
   - Но Барнаби - разлагатель, и это умение он вносит в общий  котел,  -
сказал Колин. - А что ты вносишь в котел Жан-Клода, Ашер?
   Страх повеял по лупанарию. Я вздрогнула, когда он  пробежал  по  моей
коже, обручем стянул грудь и стеснил дыхание в горле.
   - Ночная ведьма, - прошипел Дамиан и сплюнул  в  сторону  Колина,  но
ближе подходить не стал.
   - Я чую твой страх, Дамиан. Он как вкус доброго эля на корне языка, -
сказал Колин. - Твой мастер была потрясающим умельцем.
   Дамиан шагнул к нему - и остановился.
   - Ты спрашиваешь, почему Ашер предпочитает оставаться  с  Жан-Клодом,
когда мог бы сам стать себе хозяином? Может быть, он устал, как и я,  от
борьбы. От постоянной драки. От этой гребаной политики. Жан-Клод выкупил
меня у той, кто меня создала. Я не мастер вампиров и никогда им не буду.
У меня нет особых способностей. И все же Жан-Клод выкупил меня. Служу  я
ему не из страха - из благодарности.
   - Тебя послушать, так Жан-Клод  слаб.  Совет  не  боится  слабых,  но
Жан-Клода боится.
   - Сочувствие - не слабость, - сказал Ричард. - И  лишь  те,  кто  его
лишены, думают иначе.
   Я глянула на него, но он смотрел на вампиров, а не на меня. Наверное,
я слишком чувствительна, раз приняла это замечание на свой счет.
   - Сочувствие.  -  Колин  покачал  головой,  потом  закинул  голову  и
рассмеялся. Это несколько отвлекало. Я внимательно наблюдала за темнотой
и ждущими там вампирами, но трудно  было  не  обернуться  на  смеющегося
вампира. Не спросить, что здесь такого смешного.
   - Сочувствие, - повторил Колин. - Не то слово, которое я бы  применил
к Жан-Клоду. Он что, влюбился в свою слугу? Вряд  ли  любовь  -  путь  к
сердцу Жан-Клода. Быть может, секс? - Он возвысил  голос,  обращаясь  ко
мне. - Я прав, мисс Блейк? Неужто наконец соблазнитель сам соблазнен? Вы
такой лакомый кусочек, мисс Блейк?
   У меня напряглись  плечи,  но  я  не  отрывала  взгляда  от  вампиров
снаружи, держа автомат двумя руками.
   - Леди на такие вопросы не отвечает, Колин.
   От этих слов он снова захохотал.
   - Жан-Клод никогда мне не простит,  если  я  убью  лучшую  из  дырок,
которая попалась ему за все века его существования.  Я  снова  повторяю:
отдайте мне Ашера и того белобрысого волка. Смерть Ашера и  страх  волка
от рук Барнаби. Это плата за беспрепятственный выход с моей земли.
   Пришел мой черед засмеяться - резко и неприятно.
   - Да пошел ты!
   - Я правильно понял, что это значит "нет"? - спросил он.
   - Правильно.
   Я не отрывала взгляда от вампиров в темноте. Они  не  шевелились,  но
там чувствовалось какое-то движение, какая-то растущая  энергия.  Ничего
такого, во что можно было бы стрелять, но мне это не понравилось.
   - Мисс Блейк говорит за вас всех? - спросил Колин.
   - Ты не получишь Джейсона на пытки, - сказал Ричард.
   - Я не отдам свою жизнь добровольно, - сказал Ашер.
   - Человек-слуга говорит от имени всех. До чего же  странно.  Но  если
нет, значит - нет.
   - Анита! - крикнул Ашер.
   Я стала поворачивать ствол в ту сторону, но что-то резануло  меня  по
лицу, через глаз. От этого я помедлила, прижимая к  глазу  руку,  успела
лишь подумать, что это глупо, и  стала  опускать  руку,  и  тут  в  меня
врезался вампир, свалив меня на землю вместе с собой.
   Я свалилась навзничь, а на мне оказалась вампирша с разинутой пастью,
щелкающая клыками, как пес. Я нажала курок, когда ствол был прижат к  ее
телу. Две пули вылетели у нее  из  спины  с  фонтаном  крови  и  твердых
кусочков.  Тело  ее  задергалось  на  мне,  забилось.  Мне  пришлось  ее
спихнуть, а когда я смогла сесть, было уже  поздно.  Вампиры  влетели  в
лупанарий, и драка началась.
   Правым глазом я не видела. Он был  залит  кровью,  и  она  продолжала
течь. Передо мной выросла какая-то фигура, и  я  полоснула  ее  очередью
вдоль, снизу вверх, до головы,  которая  разлетелась  кровавым  взрывом.
Закрыв правый глаз, я постаралась забыть о нем. Если возиться  с  раной,
меня убьют.
   Я огляделась в поисках своих. Верн оторвал голову какому-то вампиру и
запустил ее кубарем  в  темноту.  Ричард  почти  исчез  в  центре  толпы
повисших на нем врагов. Покрытый  кровью  Ашер  стоял  лицом  к  Колину.
Повсюду были вервольфы в волчьей или получеловеческой форме. Тут на меня
бросились два вампира, и пришлось перестать глазеть.
   Один из них сгнил почти до костей, второй был цел. Его  я  застрелила
первым, потому что не сомневалась:  ему  мои  пули  смертельны.  Гниющие
вампиры не всегда погибают от пуль. Целый упал на колени в дожде  крови,
лицо его лопнуло спелой дыней.
   Гниющий мелькнул в воздухе, бросаясь на  меня,  и  мы  покатились  по
земле. Я  все  пыталась  навести  ствол.  Надо  мной  раскрылась  пасть,
обнаженные сухожилия натянулись на скуловых костях,  клыки  рванулись  к
моему лицу. Я выстрелила в тело, но ствол смотрел под неудачным углом, и
ничего жизненно важного я не зацепила. За все свои труды я получила лишь
вопль волка и поняла, что ранила кого-то из наших. Вот черт!
   Голову я успела отвернуть, и клыки сквозь  кожаную  куртку  вонзились
мне в плечо. Я завопила, шаря  рукой  в  кармане,  в  поисках  запасного
креста. Сгнившая рука мазнула меня по лицу, зацепила  рану  над  глазом.
Кожаная куртка сработала как броня, не дав клыкам как следует  вцепиться
в плечо. Пасть возилась у моего  тела,  как  собака  с  костью,  пытаясь
глубже вогнать клыки в плоть. Это было больно, но  будет  куда  больнее,
если я ничего не стану делать.
   Крест вспыхнул освобожденной звездой, но лицо вампира было  погружено
в кожу куртки, креста он не видел. Я отмахнула его крестом на цепочке по
голому черепу. От  кости  пошел  дым,  и  вампир  отдернулся,  распахнув
облезлые зубы в жутком вопле. Тогда я ткнула его крестом в лицо, и  зубы
клацнули, как у собаки, которая предупреждает:  "Не  подходи!"  Но  зубы
заодно перекусили цепочку креста. На какой-то миг  даже  при  отсутствии
плоти на костях черепа можно было увидеть удивление на лице  вампира.  Я
взмахнула руками перед лицом и  услышала  глухой  взрыв,  потом  ощутила
дождь осколков. В руке кольнула острая боль. Я  глянула  -  там  застрял
обломок кости. Я его выдернула, и лишь тогда полилась у меня кровь.
   От вампира осталась лишь разбрызганная вокруг грязь. Крест  лежал  на
земле, все еще  сияя,  и  дым  поднимался  от  него,  будто  только  что
выкованный металл закаляли в крови вампира. Я начала  его  поднимать  за
цепочку, и около меня оказалась Никки, слуга Колина. Тускло мелькнул нож
в ее руке, и я откатилась, потом встала на колено, уже  с  браунингом  в
руке. Никки стояла прямо надо мной, готовая для удара сверху,  но  я  не
стала вставать, а у нее  не  оказалось  времени  перенаправить  удар.  Я
готова была спустить курок, как в  нее  врезался  вервольф,  и  оба  они
покатились в темноту. Черт. А что было делать - крикнуть "Я играю!", как
в волейболе?
   Я услышала, как орет Джейсон. Он стоял в ярде от меня, и обе руки его
застряли в груди гниющего вампира. Он отчаянно пытался высвободить руки,
но они оказались зажаты между ребрами. А вампиру, кажется, было  на  это
плевать - он лизал лицо  Джейсона,  и  Джейсон  орал.  Еще  один  гнилой
пристроился к Джейсону сзади, занеся голову для удара. Я  прицелилась  в
эту голову  и  выстрелила.  Она  дернулась,  и  мозги  расплескались  из
выходного отверстия темной струёй, но сам вампир повернулся  ко  мне.  Я
всадила в это спокойное лицо еще три пули, кучно, и  лишь  тогда  голова
провалилась внутрь, как скорлупа пустого яйца. Вампир отпал от Джейсона.
   Я шагнула к вервольфу и тому вампиру, в котором  он  застрял.  Теперь
уже сам вампир пытался освободиться от Джейсона, но они переплелись  как
бамперы столкнувшихся автомобилей. Сунув ствол вампиру под подбородок, я
другой  рукой  прикрыла  глаза   Джейсону   и   выстрелила.   Три   пули
потребовались, чтобы мозг разрушился и тело обмякло.
   Когда я убрала руку, Джейсон смотрел мимо меня вытаращенными глазами.
Я уже поворачивалась, когда он крикнул:
   - Сзади!
   Удар был нанесен раньше, чем я закончила поворот. Плечо и рука  стали
сразу чужими. Пальцы разжались, браунинг упал на  землю,  а  я  все  еще
пыталась  разглядеть,  кто  меня  стукнул.  Бросившись   на   землю,   я
перекатилась на здоровое плечо и встала на колено - передо  мной  стояла
Никки с очень большой палкой. Мне еще повезло, что она  где-то  потеряла
нож.
   Я начала вытаскивать клинок из-за спины, но  приходилось  действовать
левой рукой, потому что правая не работала. Левой я действую  медленнее,
а Никки была невероятно быстра.  Мелькала  с  совершенно  нечеловеческой
скоростью. Она набросилась на меня, полосуя палкой воздух, и я уже  даже
не пыталась достать клинок, а лишь старалась уйти от  ударов.  Настолько
быстро и яростно нападала Никки, что у меня не было  времени  встать.  Я
только успевала перекатываться по земле, чуть опережая каждый удар.
   Обломанный конец ветки ушел в землю рядом с моим лицом. На миг  Никки
остановилась, чтобы его вырвать, и я успела лягнуть  ее