на трупы, вырабатывается
специфическое чувство юмора. Иначе спятишь.
  - Что там смешного? - спросил чей-то голос.
  Я дернулась и резко повернулась.
  - Зебровски, какого черта ты подкрадываешься?
  - Огромный крутой вампироборец боится собственной тени?
  Он усмехаются. Непослушные каштановые волосы на нем торчали тремя кустами,
будто он забыл причесаться. Галстук был кое-как завязан на рубашке,
подозрительно напоминавшей верх пижамы. Пиджак от костюма и брюки явно с
ней диссонировали.
  - Симпатичная пижамка.
  Он пожал плечами:
  - Есть у меня еще одна пара с маленькими паровозиками. Кэти говорит, что
они сексуальны.
  - Твоя жена возбуждается от паровозов? - спросила я.
  Он улыбнулся еще шире:
  - Если я их надеваю.
  Я покачала головой:
  - Я знала, что ты извращенец, Зебровски, но детская пижамка - это уже
диагноз.
  - Спасибо. - Он посмотрел на тело, и улыбка его растаяла. - Что ты об этом
думаешь?
  - Где Дольф?
  - В доме, с той леди, которая нашла тело. - Он сунул руки в карманы и
покачнулся на каблуках. - Она это очень тяжело восприняла. Наверное,
впервые увидела труп не на похоронах.
  - Обычные люди только там и видят мертвецов, Зебровски.
  Он еще раз качнулся с пятки на носок и остановился.
  - А неплохо было бы быть обычным человеком, правда?
  - Иногда, - согласилась я.
  - Ага, я тебя понял, - улыбнулся он. И вытащил из кармана блокнот. Вид у
блокнота был будто его в кулаке мяли.
  - Фу, Зебровски!
  - А что? Это все равно бумага.
  Он попытался его разгладить, но без успеха. Потом наставил перо на
сморщенный листок.
  - Просвети меня, о противоестественный эксперт!
  - А потом повторять все это Дольфу? Я предпочла бы рассказать один раз и
поехать спать.
  - А я? Почему, ты думаешь, я в пижаме?
  - А я было решила, что это смелая новая мода. - Он поднял глаза. - И
ничего, вполне.
  Из дома вышел Дольф. Дверь казалась для него слишком мала. Он роста шесть
футов девять дюймов и сложен, как борец. Черные волосы клубились вплотную
к голове, оставляя открытыми оттопыренные уши по сторонам лица. Но Дольф
мало интересовался модой. Галстук плотно прилегал к белой рубашке. Его
тоже, как и Зебровски, вытащили из постели, но вид у него был опрятный,
подтянутый и деловой. Когда Дольфу ни позвони, он всегда готов к работе.
Профессиональный коп до мозга костей.
  Так как же Дольф попал в самый непопулярный полицейский отдел Сент-Луиса?
Наверняка в наказание, в этом я уверена, но за что - я никогда не
спрашивала. Наверное, и не спрошу. Его дело. Если он сочтет нужным, скажет
мне сам.
  Этот отдел изначально создавали, чтобы либералы не вопили. Вот, видите, мы
занимаемся сверхъестественными преступлениями. Но Дольф относился к своей
работе и к своим людям всерьез. За последние два года они раскрыли больше
преступлений со сверхъестественной подоплекой, чем любая другая группа
полицейских по стране. Их даже дважды одалживали соседним штатам.
  - Ладно, Анита, давай.
  В стиле Дольфа. Без предисловий.
  - Привет, Дольф, я тоже рада тебя видеть.
  Он только глянул в мою сторону.
  - О'кей, о'кей. - Я присела возле трупа, чтобы иметь возможность
показывать. Наглядное пособие - самое лучшее подспорье при изложении. -
Простые измерения показывают, что на этом человеке кормились не менее трех
вампиров.
  - Но? - спросил Дольф.
  Быстро он схватывает.
  - Но я думаю, что все раны нанесены разными вампирами.
  - Вампиры не охотятся стаями.
  - Обычно они одинокие охотники, но не всегда.
  - Что заставляет их охотиться стаями? - задал он вопрос.
  - Мне встречались только две причины: первая - когда один из них
новоумерший, и вампир постарше учит его азам, но это дало бы нам всего две
пары клыков, а не пять. Вторая - когда их контролирует Мастер вампиров, а
он дичает.
  - Подробнее.
  - У Мастера вампиров власть над своим стадом почти абсолютная. Некоторые
Мастера используют групповые убийства для сплочения стаи, но они не стали
бы тащить тело сюда. Они бы его спрятали, где полиция никогда его не
найдет.
  - Но вот оно, тело, - сказал Зебровски, - прямо на виду.
  - Именно. И так бросить тело мог бы только обезумевший Мастер. Почти ни
один Мастер, даже до того, как вампиров легализовали, не стал бы
афишировать такое убийство. Это привлекает внимание, и обычно у этого
внимания в одной руке осиновый кол, а в другой - крест. И даже теперь,
если мы выследим вампиров, которые это сделали, сможем получить ордер на
их ликвидацию. - Я покачала головой. - Такое зверское убийство для бизнеса
плохо, а про вампиров можно много разного сказать, но в непрактичности их
не обвинишь. Нельзя оставаться в живых и прятаться столетиями, если не
будешь благоразумен и безжалостен.
  - А безжалостным почему? - спросил Дольф.
  Я уставилась на него:
  - Из самых практичных соображений. Кто бы тебя ни обнаружил, ты его
убиваешь или делаешь одним из своих... детей. Чисто деловые соображения,
Дольф, ничего другого.
  - Как мафия, - сказал Зебровски.
  - Ага.
  - А что, если они впали в панику? - спросил Зебровски. - Дело-то было
перед самым рассветом.
  - Когда женщина нашла тело?
  Дольф заглянул в блокнот:
  - Пять тридцать.
  - Еще несколько часов до рассвета. Не с чего было паниковать.
  - Если мы имеем дело с обезумевшим Мастером вампиров, что точно это значит?
  - Это значит еще несколько убийств в ближайшее время. На прокорм пяти
вампиров кровь может быть нужна каждую ночь.
  - Каждую ночь свежий труп? - недоверчиво спросил Зебровски.
  Я просто кивнула.
  - О Боже, - сказал он.
  - Именно, - согласилась я.
  Дольф молчал, глядя на покойника.
  - И что мы можем сделать?
  - Я могла бы поднять этот труп как зомби.
  - Я думал, жертву нападения вампира нельзя поднять как зомби, - сказал
Дольф.
  - Если труп собирается восстать вампиром, то нельзя. - Я пожала плечами. -
То, что создает вампира, мешает поднятию. Тело, которое настроено восстать
вампиром, мне не поднять.
  - Но этот не восстанет, - сказал Дольф, - и потому ты можешь его поднять.
  Я кивнула.
  - А почему эта жертва вампира не восстанет?
  - Его убил не один вампир, он погиб в массовом жоре. Чтобы труп восстал
вампиром, на нем должен кормиться только один вампир в течение нескольких
дней. Три укуса ведут к смерти, и вот вам новый вампир. Если бы
возвращались все жертвы вампиров, мы бы утонули в кровососах.
  - А эту жертву можно поднять в виде зомби? - утвердительно спросил Дольф.
  Я кивнула.
  - И когда ты сможешь провести анимацию?
  - Через три ночи после этой, точнее, через две. Эта тоже считается.
  - В какое время?
  - Надо посмотреть, какое у меня расписание на работе. Позвоню и скажу тебе.
  - Вот так просто поднять жертву убийства и спросить, кто его убил. Мне это
нравится, - улыбнулся Зебровски.
  - Не так все просто; - ответила я. - Ты же знаешь, как путаются в
показаниях свидетели насильственных преступлений. Из показаний троих
свидетелей одного и того же преступления ты получишь три разных роста и
цвета волос.
  - Это да, свидетельские показания - это кошмар.
  - Продолжай, Анита, - сказал Дольф. В подтексте ясно читалось: "Зебровски,
заткнись". Зебровски заткнулся.
  - Человек, павший жертвой насильственного преступления, путается еще
больше. Напуганы они до смерти и часто очень неясно помнят.
  - Но они же... - начал выведенный из себя Зебровски.
  - Зебровски, дай ей закончить.
  Зебровски показал жестами, что запирает рот на замок и выбрасывает ключ.
Дольф нахмурился. Я закашлялась, чтобы скрыть улыбку. Не следует поощрять
Зебровски.
  - В общем, я могу поднять эту жертву из мертвых, но он может не дать тебе
той информации, которой ты ждешь. Воспоминания, которые мы получим, будут
путанные и болезненные, но могут сузить круг поиска до того Мастера,
который вел группу.
  - Поясни, - сказал Дольф.
  - В настоящий момент в Сент-Луисе, как предполагается, есть два Мастера.
Малкольм, Билли Грэм среди нежити, и Мастер города. Всегда есть
возможность, что появился новый Мастер, но Мастер города должен быть
способен это контролировать.
  - Мы возьмем на себя главу Церкви Вечной Жизни, - сказал Дольф.
  - Я навещу Мастера, - сказала я.
  - Возьми одного из нас для поддержки.
  Я покачала головой:
  - Не могу. Если он узнает, что я сообщила копам, кто он, убьет нас обоих.
  - А насколько это для тебя опасно? - спросил Дольф.
  Что я должна была сказать? Очень? Или сообщить им, что Мастер ко мне
неровно дышит, так что все будет в порядке?
  - Все будет нормально.
  Он смотрел на меня очень серьезными глазами.
  - А, кроме того, какой у нас выбор? - Я показала на труп. - У нас будет
каждую ночь по такому, пока мы не найдем вампиров, которые это делают.
Кто-то из нас должен говорить с Мастером. С полицией он говорить не будет,
а со мной будет.
  Дольф глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Кивнул. Он знал, что я права.
  - Когда ты сможешь это сделать?
  - Завтра ночью, если смогу уговорить Берта передать кому-нибудь мою работу
по зомби.
  - Ты так уверена, что Мастер будет с тобой говорить?
  - Ага.
  С Жан-Клодом трудность была не в том, чтобы его найти, а в том, чтобы ему
не попадаться. Но Дольф этого не знал, а если бы знал, то настоял бы на
том, чтобы пойти со мной. И нас убили бы обоих.
  - Тогда давай, - сказал он. - И дай мне знать, что найдешь.
  - Обязательно, - ответила я. И встала, глядя на него поверх
обескровленного трупа.
  - Поглядывай, что у тебя за спиной, - сказал он.
  - Непременно.
  - Если Мастер тебя съест, оставишь мне в наследство этот комбинезончик? -
спросил Зебровски.
  - Купи себе свой, дешевка и скупердяй!
  - Я бы хотел тот, что облегал когда-то твое желанное тело.
  - Отлипни, Зебровски. Я в паровозики не играю.
  - При чем тут вообще железная дорога, черт побери? - спросил Дольф.
  Мы с Зебровски переглянулись, захихикали и не могли остановиться. Меня мог
извинить недосып. Я была на ногах четырнадцать часов подряд, поднимала
мертвых и разговаривала с правыми фанатиками. И вполне заработала право на
истерический смех. Какое оправдание мог найти себе Зебровски - понятия не
имею.

  3

  Бывает в октябре несколько дней, которые можно назвать идеальными. Такое
раскидывается чистое и голубое небо над головой, что все остальное кажется
красивее обычного. Стоят вдоль шоссе деревья - багряные, золотые, ржавые и
бордовые. И каждый цвет ярок, как неон, и пульсирует в солнечном свете.
Воздух прохладен, но не холоден, и в полдень можно обойтись только легким
жакетом. Погода для долгих прогулок в лесу с кем-нибудь, с кем хочется
держаться за руки. Поскольку такового у меня не было, я надеялась на
свободный уик-энд, чтобы погулять одной. Шансы на этот уик-энд менялись от
хилых до несуществующих.
  Октябрь - сезон подъема мертвых. Все считают, что Хэллоуин - прекрасное
время для подъема зомби. Это не так. Единственное требование - темнота. Но
почему-то все хотят назначить время работы на полночь Хэллоуина. Они
думают, что провести ночь кануна Всех Святых на кладбище, убивая цыплят и
глядя на вылезающих из могил мертвецов, - классное развлечение. Хоть
билеты продавай.
  Я поднимала до пяти зомби за ночь. Не надо было мне говорить Берту, что от
четырех зомби я еще не выдыхаюсь. Излишняя правдивость - моя собственная
ошибка. Конечно, если правду сказать, и пять зомби меня тоже не
выматывают, но черт меня побери, если я скажу об этом Берту.
  Кстати, о моем боссе. Надо ему позвонить, когда приеду домой. В каком он
будет восторге, когда я попрошу выходную ночь! При этой мысли я
улыбнулась. Каждый день, когда удавалось дернуть цепь из рук Берта, был
хорошим днем.
  У своего дома я остановилась около часу дня. И хотелось мне только быстро
принять душ и часов семь поспать. Насчет восьми уже и думать не
приходилось - слишком поздно. И надо увидеться сегодня с Жан-Клодом. То-то
радости. Но он и был Старейшим вампиром города. И если рядом появился
другой Мастер вампиров, он об этом знает. Кажется, они друг друга чуют.
Конечно, если убийство совершил Жан-Клод, то вряд ли он сознается. Но я не
думала, что это он. Слишком он хороший бизнесмен, чтобы так грязно
работать. И единственный из известных мне Мастеров вампиров, который не
свихнут так или этак - ни псих, ни социопат.
  Конечно-конечно, Малкольм тоже не свихнут, но его методов я не одобряла.
Он возглавлял самую быстрорастущую церковь Америки. Церковь Вечной Жизни
прелагала именно то, что говорилось в названии. Ни порывов веры, ни
неизвестности - чистая гарантия. Можешь стать вампиром и жить вечно, если
тебя не убьет кто-нибудь вроде меня, или не попадешь в пожар, или автобус
тебя не собьет. Насчет автобуса я не была так уверена, но мне это всегда
было интересно. Наверняка есть что-нибудь такое массивное, что может даже
вампира повредить невосстановимо. И я надеялась когда-нибудь эту теорию
проверить.
  По лестнице я шла медленно. Тело отяжелело, глаза жгло от желания спать.
До Хэллоуина оставалось три дня, и нельзя было сказать, что месяц
кончается слишком быстро. Перед Днем Благодарения в нашем бизнесе
начинается спад и тянется до Нового года, а потом снова идет рост. Я
молилась о снежных буранах. При сильном снеге дел меньше. Люди думают, что
мы не умеем поднимать мертвых сквозь глубокий снег. Умеем, только никому
не говорите. Мне хоть чуть-чуть отдохнуть надо.
  Коридор был наполнен тихими звуками от моих живущих дневной жизнью
соседей. Я искала в кармане ключи, когда отворилась дверь напротив. Из нее
вышла миссис Прингл. Она была высокой, худой, еще более похудевшей с
годами, с пучком волос на затылке. Волос абсолютно седых. Миссис Прингл ни
красками, ни косметикой не пользовалась. Ей было шестьдесят пять, и она
плевать хотела, кто об этом знает.
  Крем, ее шпиц, стал рваться с поводка. Он - мячик золотистой шерсти с
маленькими лисьими ушками. По весу он уступает почти всем кошкам, но он из
этих маленьких собачек с повадками больших. В прошлой жизни он был датским
догом, наверное.
  - Привет, Анита, - улыбнулась миссис Прингл. - Вы что, только что с работы?
  Я ответила улыбкой:
  - Да, у меня... у меня был срочный вызов.
  Она приподняла бровь, вероятно, интересуясь, что за срочные вызовы бывают
у аниматора, но она была слишком хорошо воспитана, чтобы задавать такой
вопрос.
  - Вы должны больше за собой следить, Анита. Если вы будете и дальше жечь
свою свечу с двух концов, к моему возрасту окажетесь совершенно изношенной.
  - Весьма вероятно, - согласилась я.
  Крем призывно затявкал в мою сторону. Я не стала ему улыбаться. Не хочу
поощрять мелких нахальных собачек. Он своим собачьим чутьем знал, что мне
не нравится, и был полон решимости меня завоевать.
  - Я на прошлой неделе видела в вашей квартире маляров. Ее отремонтировали"?
  Я кивнула.
  - Да, все пулевые отверстия зашпаклевали и покрасили.
  - Очень жаль, что я была в отсутствии и не могла предложить вам свою
квартиру. Мистер Джовани сказал, что вам пришлось переехать в гостиницу.
  - Так и было.
  - Не понимаю, почему никто из соседей не предложил вам ночлег.
  Я улыбнулась - я-то понимала. Два месяца назад я у себя в квартире
завалила двух зомби-киллеров и потом еще полиция как следует постреляла.
Повредили стены и одно окно. Часть пуль прошла сквозь стены в соседние
квартиры. Никто больше не пострадал, но и никто из соседей не хотел иметь
со мной дела. Я сильно подозревала, что, когда кончится мой двухгодичный
контракт на квартиру, меня попросят съехать. И вряд ли я буду вправе их
обвинять.
  - Я слыхала, что вы были ранены.
  - Просто царапина, - кивнула я. И не стала упоминать, что пулевая рана
была получена не в этой перестрелке. Мне прострелила правую руку любовница
одного очень плохого человека. Рана зажила гладким шрамом, еще слегка
розовеющим.
  - Как вы погостили у дочери? - спросила я.
  Миссис Прингл просто просияла улыбкой.
  - О, чудесно. Мой последний внучек просто совершенство. Я покажу вам
фотографии, когда вы поспите.
  Снова в ее глазах сверкнула искорка неодобрения. Лицо учительницы. То
самое, от которого за десять шагов съежишься, даже если ты ни в чем не
виновата. А чтобы я была ни и чем не виновата - со мной такого уже сто лет
не было.
  - Сдаюсь! - Я подняла руки. - Иду спать. Обещаю.
  - Смотрите же, - ответила она. - Крем, пойдем. У нас с тобой дневная
прогулка.
  Собачонка танцевала на конце поводка, рвясь вперед, как миниатюрный
волкодав. Миссис Приигл позволила этим трем фунтам пушистого меха поволочь
себя по коридору. Я покачала головой. Чтобы пушистый шарик таскал тебя
куда хочет - нет, я не так представляю себе владение собакой. Если бы у
меня была собака, боссом была бы я или один из нас не выжил бы. Такой у
меня принцип.
  Открыв дверь, я шагнула в тишину моей квартиры. Шелестел нагреватель, из
отверстий его шел горячий воздух. Щелкал аквариум. Звуки пустоты.
Прелестно.
  Новая краска была такая же желтовато-белая, как и прежняя. Ковер серый,
диван и кресло рядом с ним белые. Кухонька из светлого дерева выстелена
белым с золотом линолеумом. Кухонный столик на двоих чуть темнее ящиков.
Единственным цветным пятном на белых стенах была современная гравюра.
  Там, где нормальные люди сделали бы полноценную кухню, стоял у стены
тридцатигаллонный аквариум.
  Окна прикрывали плотные белые шторы, превращавшие золотой солнечный свет в
бледные сумерки. Если спишь днем, шторы нужны хорошие.
  Я бросила жакет на диван, сбросила туфли и с удовольствием встала на ковер
босиком. Потом колготки легли возле ног, сморщившись. И совсем босая я
подошла к аквариуму.
  Морской ангел всплыл к поверхности, выпрашивая корм. Он был шире моей
ладони с расставленными пальцами. Самый большой ангел, которого я видела
за пределами той лавки, где я их купила. Там выводили морских ангелов
длиной в фут.
  Отстегнув кобуру, я положила браунинг в его второй дом - специально
сделанную кобуру в изголовье кровати. Если сюда прокрадутся плохие парни,
я могу его выхватить и их застрелить. По крайней мере, таков был замысел.
Пока, что он действовал.
  Повесив костюм и блузку в шкаф, я плюхнулась на кровать в лифчике и
трусах, не снимая серебряного креста, с которым не расставалась даже под
душем. Никогда не знаешь, когда какой-нибудь шустрый вампир попробует тебя
цапнуть. Всегда готова - вот мой девиз. Или это девиз бойскаутов? Пожав
плечами, я позвонила на работу. Мэри, наша дневная секретарша, ответила
после второго звонка.
  - "Аниматор Инкорпорейтед". Чем можем быть вам полезны?
  - Привет, Мэри, это Анита.
  - Привет, что случилось?
  - Мне нужен Берт.
  - У него как раз сейчас потенциальная клиентка. Может, скажешь мне, в чем
дело?
  - Чтобы он перераспределил мои встречи на эту ночь.
  - Ого! Нет, лучше сама ему скажи. Если он будет на кого-то орать, пусть
лучше на тебя.
  Она шутила только отчасти.
  - Отлично.
  Она прошептала, понизив голос:
  - Клиентка идет к двери. Через секунду будешь с ним говорить.
  - Спасибо, Мэри.
  Она поставила меня в режим ожидания раньше, чем я успела попросить ее
этого не делать. Из наушника послышался Музак - изуродованный вариант
битловской "Tomorrow". Уж лучше бы помехи. К счастью, Берт выручил меня,
сняв трубку.
  - Анита, когда ты сегодня можешь прийти?
  - Вообще не могу.
  - Что не можешь?
  - Не могу сегодня прийти.
  - Совсем? - Его голос прыгнул на октаву вверх.
  - Ты ухватил суть.
  - Какого черта?
  Уже ругается. Плохой признак.
  - После утренней встречи меня вызвала полиция. Я еще даже не ложилась.
  - Тогда спи и не думай о встречах с клиентами днем. Приходи только на
ночную работу с клиентами.
  - И на ночную работу я сегодня тоже прийти не могу.
  - Анита, мы перегружены заказами. У тебя сегодня ночью пять клиентов. Пять!
  - Раскидай их по другим аниматорам, - попросила я.
  - Они все уже на максимуме.
  - Послушай, Берт, это ведь ты согласился, чтобы я работала с полицией. Ты
с ними заключил соглашение. Ты говорил, это будет великолепная р