Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
в, что
их совокупный приговор перемахнул за тысячу лет лишения свободы.
- Теперь, Тоби, - объявил он как-то своему напарнику, - нас с тобой
называют "Командой тысячелетия".
Залог успехов Деллрея как нельзя лучше отражала его кличка - "Хамелеон".
Перед тем как через двадцать четыре часа выслушивать восторги почитателей
его таланта, он с равным успехом мог прикинуться сумасшедшим из гарлемской
психушки или высокопоставленным чиновником с Гаити, приглашенным на обед в
консульство Панамы. Его нисколько не стесняла красная лента сановника, а
любой акцент он мог скопировать безупречно. Их тандем не раз привлекали на
помощь службы, занимающиеся борьбой с незаконным распространением оружия и
наркотиков, а также департамент полиции. В конце концов, именно наркотики и
оружие стали основным направлением их деятельности, хотя имелись и другие,
второстепенные задачи, как, например, борьба с контрабандой и похищением
товаров.
Парадокс работы тайного агента заключается в том, что чем лучше он
проявляет себя, тем раньше выходит на пенсию. Земля слухом полнится, и
наиболее серьезные преступники становятся все более хитрыми и изворотливыми.
Со временем Долиттл и Деллрей отошли от непосредственно оперативной работы и
занимались теперь надзором за другими тайными агентами и информаторами. И
хотя это было не самым любимым занятием Деллрея, все же ему приходилось
работать на улицах города гораздо чаще, чем другим специальным агентам ФБР.
Так и шли дни, пока два года назад в одно апрельское утро не наступил
роковой момент. Деллрей собирался выезжать в аэропорт "Ла Гуардиа", почти
опаздывал к самолету, как вдруг раздался телефонный звонок. Звонил
заместитель директора ФБР из Вашингтона. Сама эта организация представляет
собой настоящий апофеоз иерархии, и Деллрей не мог даже вообразить себе,
почему звонит такое высокопоставленное лицо. Наконец он услышал, как
заместитель директора мрачным тоном поведал ему о последних новостях.
Долиттл и помощник прокурора из Манхэттена занимались организацией некоего
собрания, на которое как раз и торопился сам Деллрей. Утром их еще видели на
первом этаже здания ФБР в Оклахома-Сити, а ближе к вечеру обнаружили
мертвыми.
Их трупы были отправлены в Нью-Йорк на следующее утро.
В тот же день Деллрей написал заявление с просьбой перевести его в
антитеррористический отдел.
Сам Фред Деллрей считал взрывы преступлениями из преступлений. Втайне от
коллег он с удовольствием штудировал книги по политике и философии. Он
искренне считал, что жадность для американца не порок. Тем более, что в той
или иной форме она была движущей силой, управляющей всеми, от Уолл-стрит до
Капитолийского Холма. Но если люди, ослепленные наживой, преступали закон,
Деллрей с удовольствием преследовал их, не испытывая при этом личной
неприязни. Но убивать противников по вере или детей, в вере еще не
определившихся, он считал ударом кинжала в спину нации. Сидя после похорон
Тоби в своей скромной двухкомнатной квартире в Бруклине, Фред пришел к
решению, что ему следует заниматься именно такими преступлениями.
Но, к сожалению, его слава "Хамелеона" катилась далеко впереди него.
Бывший лучший оперативный агент Бюро, теперь он оказался буквально
незаменимым в плане работы с осведомителями, лучшим на всем Восточном
побережье, поэтому начальство и думать не хотело о его переводе в другое,
более спокойное подразделение ФБР. Деллрей стал маленькой легендой, именно
благодаря ему ФБР могло похвастаться многими недавними победами. Поэтому,
хотя и с сожалением, но руководство вынуждено было отвергнуть его
настойчивые просьбы и требования о переводе.
Помощник агента прекрасно знал эту историю, поэтому сейчас он со вздохом
произнес:
- Как бы мне хотелось помочь тебе, Фред. Но ты уж прости... Однако эти
слова подсказали Деллрею, что скала продолжает рушиться. Поэтому Хамелеон
прибег к своему коронному номеру и уставился в глаза начальника. Сейчас он
пожалел, что в свое время избавился от фальшивого золотого зуба. Уличный
парень Деллрей был человек очень серьезный, и взгляда его побаивались во
всей округе. В нем сквозило недвусмысленное напоминание: я сделал кое-что
для тебя, теперь пришла твоя очередь.
Наконец, ответственный помощник сломался и льстиво пролепетал:
- Дело в том, что нам нужно кое-что...
- Кое-что?
- Хоть какая-то зацепка, а у нас ее нет.
Другими словами, требовалась причина, из-за которой он отобрал бы это
дело у нью-йоркской полиции.
Политика, политика... Чтоб ее!..
Деллрей опустил голову, но его темно-карие глаза при этом ни на миллиметр
не сдвинулись, продолжая сверлить Билли:
- Послушай, Билли, ведь он срезал плоть с пальца того парня, а потом
закопал его живым.
Две твердых руки федерального агента, с переплетенными пальцами сейчас
служили подставкой для его решительного волевого подбородка.
- Вот о чем я подумал, - продолжал помощник. - В полиции заместителем
комиссара служит некий Экерт. Ты его знаешь? Это мой хороший приятель.
***
Девушка лежала на носилках. Она закрыла глаза, но находилась в сознании.
Она сильно ослабла из-за потери крови и была бледна. Сейчас ей вводили
внутривенно глюкозу, чтобы восстановить количество жидкости в организме.
Монелл уже могла говорить связно и была на удивление спокойна, если
принимать во внимание все то, что с ней произошло.
Сакс вернулась к воротам и теперь стояла молча, уставившись в темноту
тоннеля. Она включила рацию и соединилась с Раймом. На этот раз он ответил:
- Как выглядит место преступления? - как бы между прочим, спросил он.
- Мы ее спасли, - коротко бросила Амелия. - Если вас это интересует.
- Прекрасно. Как она себя чувствует?
- Не слишком хорошо.
- Но она жива.
- Едва.
- Ты расстроилась из-за крыс, да, Амелия?
Женщина молчала.
- И еще из-за того, что я не позволил людям Боу сразу же спасти ее?
Амелия, ты меня слышишь?
- Да.
- Существует пять факторов, которые осложняют работу на месте
преступления и, так сказать, "загрязняют" его. - Амелия отметила, что в его
голосе снова зазвучали тихие нотки змея-искусителя. - Это погода,
родственники жертвы, сам подозреваемый и охотники за сувенирами. Но
последний - самый ужасный. Ты не догадываешься, кто бы это мог быть?
- Говорите.
- Это другие полицейские. Если бы я разрешил им ворваться туда, они
уничтожили бы все имеющиеся там следы. А ты теперь знаешь, как надо вести
себя на месте преступления. И я не сомневаюсь, что ты сумела все сохранить
там в целости.
Сакс не могла промолчать:
- Боюсь, что эта девушка уже никогда не будет такой, как прежде. Крысы
бегали по всему ее телу.
- Могу себе представить. Такова уж их природа. Их природа...
- Но пять или десять минут не могли существенно изменить положение.
Она... Щелк! Амелия отключила рацию и зашагала к Уолшу.
- Мне нужно с ней поговорить, - заявила Сакс. - Она не слишком ослабла
для этого?
- Нет, мы сделали ей только местную анестезию, чтобы зашить раны и укусы.
Правда, через полчаса ей уже потребуется димедрол.
Сакс улыбнулась и наклонилась над Монелл:
- Привет, как дела?
Несмотря на свою полноту, девушка оказалась довольно симпатичной. Она
молча кивнула в ответ, показывая, что понимает вопросы и может отвечать.
- Можно, я спрошу тебя кое о чем?
- Да, пожалуйста. Я хочу, чтобы вы его поймали. В этот момент к месту
преступления подъехал Селитто и быстрым шагом направился к пострадавшей
девушке. Он улыбнулся, но Монелл смотрела на него отсутствующим взглядом.
Лон предъявил ей свой значок, к которому она тоже не проявила интереса,
потом представился лично.
- С вами все в порядке, мисс? Девушка неопределенно пожала плечами.
Изнывая от жары и обливаясь потом, Селитто кивком отозвал Сакс в сторону:
- Поллинг здесь не появлялся?
- Нет, я его не видела. Может быть, он у Линкольна?
- Нет, я только что туда звонил. Его срочно вызвали в Сити-Холл.
- Что-нибудь случилось?
- Ерунда какая-то. Наши передачи всегда шли в закодированном режиме. Но
эти чертовы репортеры! Кто-то из них, видимо, раздобыл расшифровывающее
устройство, или... Я уж не знаю, что и подумать... Они откуда-то узнали, что
мы не сразу бросились спасать ее, - он кивнул в сторону носилок.
- Ну, знаете! - возмутилась Сакс. - Это Райм приказал полицейским ждать
моего приезда. Детектив поморщился:
- Надеюсь, такой записи у них нет. Нам нужно, чтобы Поллинг сам убедился,
что операция прошла успешно. - Он снова кивнул на девушку. - Ты ее уже
опросила?
- Нет, только собиралась. - С некоторым сожалением Сакс включила рацию и
услышала встревоженный голос Райма:
- ...меня? Слышишь? Эта чертова штуковина, по-моему, не...
- Я здесь, - холодно произнесла Амелия.
- Что там у вас стряслось?
- Кто-то, по-видимому, вмешался. Я нахожусь рядом с жертвой.
Девушка удивленно заморгала, и Сакс, улыбнувшись, пояснила:
- Нет, я не разговариваю сама с собой. - Она указала на микрофон. - У
меня связь со штабом полиции. Как тебя зовут?
- Монелл. Монелл Гергер. - Она оглядела покусанную руку, немного сдвинула
бинт и начала исследовать раны.
- Быстро опроси ее, - инструктировал Райм. - А затем приступай к осмотру
места преступления.
Закрыв микрофон рукой. Сакс прошептала Селитто:
- С этим человеком просто невозможно работать, сэр.
- А вы попробуйте не принимать все так близко к сердцу. Отнеситесь к нему
с юмором, развеселите его.
- Амелия! - зарычал Райм, - Ответь мне!
- Мы сейчас ее опрашиваем, это понятно? - так же злобно рявкнула Сакс.
- Ты не могла бы нам рассказать, как все это произошло? - начал Селитто.
Монелл заговорила. Это был довольно бессвязный, путаный рассказ о том,
как девушка пошла в подвал своего дома, где находилась прачечная. В
восточной части Виллидж. Как раз там он прятался, поджидая ее.
- В каком именно доме ты живешь? - поинтересовался Лон.
- "Дойче Хаус". Там в основном обитают немцы: эмигранты и студенты.
- Ну, и что же случилось потом? - продолжал Селитто. Сейчас Амелия
поняла, что хотя этот огромный детектив с виду казался куда грубее и
раздражительнее Райма, в действительности он был гораздо более
сострадательным и понимающим человеком.
- Он бросил меня в багажник своей машины и привез сюда.
- А тебе удалось его разглядеть?
Девушка закрыла глаза. Амелия повторила вопрос, и Монелл отрицательно
помотала головой. Очевидно, как и предполагал Райм, преступник был в своей
лыжной маске темно-синего цвета.
- И в перчатках.
- Опиши их.
Они были темными, но точного оттенка она тоже припомнить не смогла.
- Что-нибудь необычное было в этом человеке? В твоем похитителе?
- Нет, но он был белый, это я могу точно сказать.
- Ты не запомнила номера такси? - поинтересовался Селитто.
- Was? - незаметно для себя девушка перешла на свой родной язык.
Сакс даже подпрыгнула на месте, когда из рации прогремел перевод Райма:
- Das Nummernschild!
"Откуда он столько всего знает?" - еще раз удивилась Амелия. Она
повторила это слово девушке, но та отрицательно помотала головой, а потом,
прищурившись, спросила:
- А что вы имеете в виду, говоря про такси?
- А разве его машина была не такси?
- Nein. Самая обычная легковая машина.
- Вы слышите. Линкольн?
- Да. У нашего мальчика есть еще и другие колеса. И если он уложил ее в
багажник, значит, это не пикап и не фургон.
Сакс снова повторила слова Райма девушке, и та согласно кивнула:
- Да, самый простой седан.
- Ты ничего не помнишь о цвете автомобиля, марке или, возможно, даже годе
выпуска?
- Светлая. Может быть, серебристая или серая. Или... есть еще такой цвет,
светло-коричневый.
- Бежевый?
Она снова кивнула.
- Может быть, и бежевый, - перевела Амелия для Райма.
- Скажи, пожалуйста, в багажнике что-нибудь лежало? Может быть,
какие-нибудь инструменты, тряпки, чемоданы? - спросил Селитто.
Но Монелл ответила, что багажник оказался совершенно пустым.
Тогда заговорил Райм:
- А чем там пахло? В багажнике?
Сакс повторила вопрос.
- Не знаю.
- Может быть, маслом или бензином?
- Нет. Там пахло... чистотой.
- Ну, значит, это новая машина, - отреагировал Райм. Монелл неожиданно
расплакалась. Затем начала отчаянно мотать головой. Сакс взяла ее за руку, и
девушка вскоре справилась с нахлынувшими чувствами:
- Мы ехали очень долго. Мне показалось, что очень долго.
- Ты все говоришь правильно, милая, - поддержала ее Сакс.
- Скажи ей, чтобы она разделась, - перебил их голос Райма.
- Что?
- Сними с нее одежду.
- Я не стану этого делать.
- Пусть врачи выдадут ей халат. Нам нужна ее одежда, Амелия.
- Я не могу, - зашептала Сакс. - Она плачет.
- Пожалуйста, - встревожился Райм, - это очень важно. Селитто кивком
велел Амелии выполнять приказ, и та, поджав губы, тихо объяснила Монелл, что
от нее требуется. К ее удивлению, девушка сразу же согласилась. Оказалось,
ей самой хотелось побыстрее избавиться от окровавленной одежды. Чтобы не
смущать их, Селитто отошел в сторонку и начал о чем-то совещаться с
Хауманном. Монелл с удовольствием облачилась в халат, предложенный ей
врачом, а один из полицейских в штатском накрыл ее плечи своей спортивной
курткой. Сакс уложила джинсы и рубашку в пакеты.
- Одежда у меня, - передала она Райму.
- Теперь девушка должна пройти вместе с тобой на место преступления, -
продолжал Линкольн.
- Что?!
- Только убедись в том, что она будет находиться позади тебя, чтобы не
нарушить целостность вещественных доказательств.
Сакс посмотрела на сгорбившуюся жалкую фигуру, устроившуюся на носилках
между двумя полицейскими автобусами.
- Она не в форме и не сможет идти. Он сильно порезал ее. До самых костей.
Для того чтобы крысы учуяли кровь и поскорее разделались с ней.
- Но она может передвигаться?
- Вероятно. Но вы представляете себе, что ей пришлось пережить?
- Она может точно сказать, как они шли туда. Она может показать, где
именно он стоял.
- Ее сейчас должны отправить на пункт первой помощи. Девушка потеряла
слишком много крови.
Райм помолчал, а потом заговорил более дружелюбно:
- Попроси ее об этом.
Однако его веселость была наигранной, и Сакс почувствовала его волнение.
Она знала, что Линкольн был не из тех, кто балует людей. Ему не надо было
этого делать. Он всегда поступал так, как считал нужным.
- Ну, хотя бы один раз по "решетке", - настаивал Райм. "Да пошел ты куда
подальше, Линкольн Райм!" - подумала Амелия.
- Это...
- Очень важно, я все понимаю.
Наступила тишина. Сакс посмотрела на Монелл, а потом услышала голос, свой
собственный голос, который произнес:
- Я возвращаюсь туда за вещественными доказательствами. Ты пойдешь со
мной?
Девушка так умоляюще посмотрела на Амелию, что у той сжалось сердце. На
глазах Монелл выступили слезы:
- Нет, нет! Я не пойду больше туда. Bitte nicht, oh, bitte nicht... Сакс
кивнула и ободряюще пожала руку девушки. Она объяснила ситуацию, стараясь
оставаться хладнокровной, но, к ее удивлению, Райм так же спокойно ответил
ей:
- Хорошо, Амелия. Пусть отлежится. Ты просто спроси ее, что случилось
потом, когда они приехали сюда.
Девушка рассказала, как ей удалось ударить похитителя головой и отбежать
в сторону.
- Я здорово врезала ему, - с некоторым удовольствием повторила Монелл. -
И у него с руки слетела перчатка. Он этого не ожидал, растерялся, а потом
принялся душить меня. Он...
- Рукой без перчатки? - встрепенулся Райм.
Сакс повторила вопрос, и Монелл утвердительно кивнула:
- Да.
- Великолепно, значит, есть отпечатки! - закричал Райм так громко, что
микрофон исказил его голос. - Когда это случилось? Сколько времени прошло с
тех пор?
Монелл подумала и сказала, что, наверное, не менее полутора часов.
- Вот черт! - забормотал Райм. - Отпечатки остаются на теле в течение
часа, максимум, полутора часов. Ты можешь снять их с кожи, Амелия?
- Никогда раньше этого не делала.
- Теперь придется. Только надо действовать быстро. Там, в чемодане, есть
коробочка с надписью "Кромекот". Вынь оттуда одну карточку.
Внутри коробки, о которой говорил Райм, Амелия обнаружила стопку
глянцевых прямоугольников размером пять на семь дюймов, напоминавших по виду
фотобумагу.
- Достала. Что теперь? Надо посыпать порошком ее шею?
- Нет. Прижми карточку глянцевой стороной туда, где, как считает девушка,
могли остаться отпечатки его пальцев. Подержи бумагу секунды три.
Пока Амелия выполняла эту несложную процедуру, Монелл мужественно
смотрела в небо. Потом, следуя инструкциям Райма, Сакс посыпала порошком
карточку, используя пушистую щеточку.
- Ну, что у тебя там? - нетерпеливо спросил Линкольн.
- Ничего хорошего. Проявились контуры пальца, но рисунка на них не видно.
Мне теперь выкинуть этот образец?
- Никогда ничего не выбрасывай из того, что добыто на месте преступления,
Амелия, - продолжал Райм свою лекцию. - Принесешь его мне. Я в любом случае
хочу взглянуть на него лично.
- Кажется, я забыла кое-что вам сообщить, - заговорила Монелл. - Он меня
трогал.
- Ты хочешь сказать, он приставал к тебе? - как можно спокойнее спросила
Сакс. - Изнасиловал?
- Нет-нет, не в смысле секса. Он трогал меня за плечо, за лицо, потом за
ухом. И локоть. Он сжимал все эти места. Я не знаю, зачем он это делал.
- Вы слышите, Линкольн? Он ее ощупывал. Правда, непохоже, чтобы он
получал от этого сексуальное удовлетворение.
- Да...
- И еще... И еще я вам забыла сказать, - вспомнила вдруг девушка, - что
он говорил по-немецки. Не очень хорошо, так, как будто он учил этот язык в
школе. И называл меня Ханна.
- Как называл? - не расслышал Райм.
- Ханна, - повторила Амелия в микрофон. - А почему именно так? -
обратилась она к Монелл.
- Я не знаю, но он повторил это несколько раз. Мне показалось, что ему
даже нравится повторять это имя.
- Вы слышите, Линкольн?
- Да. А теперь надо осмотреть место преступления. Время идет.
Сакс выпрямилась, и Монелл неожиданно схватила ее за руку.
- Мисс Сакс... Вы немка? Амелия улыбнулась:
- Это было очень давно. Два поколения назад. Монелл понимающе кивнула и
прижала ладонь Амелии к своей щеке:
- Благодарю вас, мисс Сакс. Спасибо. Danke schon.
Глава пятнадцатая
Три одновременно вспыхнувших галогеновых фонаря озарили мрачный туннель
потусторонним белым сиянием.
Оставшись одна на месте преступления. Сакс неторопливо оглядела пол.
Что-то здесь успело измениться. Но что?
Она достала пистолет и пригнулась.
- Он здесь, - зашептала Амелия, спрятавшись за ближайший столб.
- Что? - переспросил Райм.
- Он вернулся. Тут валялось несколько мертвых крыс. Сейчас они исчезли.
До нее донесся смех Линкольна.
- Что тут сметного?
- Нет, Амелия, он не вернулся. А тела забрали их приятели.
- Что еще за приятели?
- Однажды я расследовал дело в Гарлеме. Там был обнаружен расчлененный и
наполовину разложившийся труп. И много костей оказалось спрятано вокруг
туловища по кругу. Череп отыскался в старой бочке из-под масла, пальцы ног
лежали под кучей старых листьев... Весь город тогда с ума сходил от ужаса и
негодования. Пресса подняла шумиху, утверждая, что в Гарлеме завелись
сатанисты, приче