отчаяния:  даже  неразлучные  братья
Харди вынуждены были разделиться.
   Беддинг методично обшаривал дома по Делэнси, а Саул занимался тем же,  но
намного южнее. Селитто и Бэнкс работали каждый на своем участке, как и сотни
других полицейских и агентов ФБР. Они опрашивали местных жителей,  не  видел
ли кто из них  худого  мужчину,  плачущего  ребенка,  серебристый  "Таурус",
заброшенный старый дом, облицованный розовым мрамором...
   А? Что ты говоришь? Ребенка? Видел ли я ребенка? Ты посмотри:  сам-то  ты
видишь здесь детей? Скажем, за последние шестьдесят секунд?
   Амелия Сакс настояла  на  том,  чтобы  ее  включили  в  команду  Селитто,
осматривающую район возле магазина "Шопрайт" на Хьюстон,  где  подозреваемый
номер 823 покупал телятину. Там же находилась  и  заправочная  станция,  где
преступник приобрел бензин. Ну и, конечно же,  библиотека,  откуда  им  была
украдена книга.
   Однако все их старания ни к чему не привели, и теперь они рыскали, словно
стая волков, полагаясь, каждый на свой индивидуальный нюх. Полицейские взяли
себе по участку и принялись их прочесывать.
   Когда Сакс в новеньком микроавтобусе осматривала  очередной  квартал,  ею
овладело отчаяние. То же самое испытывала  она,  когда  работала  на  местах
преступления: очень уж много вещественных доказательств, невероятно  большая
площадь, которую всю надо "перелопатить". И безнадежность  затеи  постепенно
начинает давить на сознание. Сейчас, на этих разогревшихся  влажных  улицах,
разветвляющихся  в  сотни  переулков  и  тупиков,   проезжая   мимо   тысячи
однообразных домов, отыскать один-единственный особняк казалось невозможным.
Это было почти нереально. Амелия вдруг вспомнила про тот волосок, о  котором
рассказывал Райм: он нашел его  на  потолке,  потому  что  именно  туда  его
отбросило отдачей от револьвера калибра 38.
   Сначала Сакс твердо решила заезжать в каждый переулок. Но  время  шло,  и
перед мысленным взором девушки то и  дело  представала  несчастная  девочка,
спрятанная в подвале. И тогда Амелия повела машину  быстрее.  Она  только  и
успевала смотреть налево и направо в поисках  фасада  из  розового  мрамора.
Теперь пришли сомнения: не могла  ли  она  пропустить  его  логово  в  своей
неуместной спешке? Или, наоборот, ей нужно ехать еще быстрее,  чтобы  успеть
просмотреть как можно больше улочек?
   Все дальше и дальше. Еще квартал, еще один переулок. И все впустую...
 
*** 
 
   После  смерти  Шнейдера  полиция  тщательно  собрала  и  исследовала  все
принадлежащее ему имущество. Согласно записям в его дневнике, он убил восемь
ни в чем неповинных граждан этого  города.  Не  останавливался  он  и  перед
осквернением могил. Если принимать его  слова  на  веру,  он  несколько  раз
тревожил покой усопших на разных кладбищах.  Никто  из  его  жертв  не  смог
оказать убийце достойного сопротивления, так как все они были  обыкновенными
обывателями. Тем не менее, Шнейдер не испытывал ни малейшего чувства вины за
содеянное. Казалось, он был ослеплен сумасшедшей иллюзией  того,  что  несет
своим жертвам избавление и благо.
 
*** 
 
   Левый безымянный палец Линкольна чуть-чуть двигался, и на рамке  одна  за
другой переворачивались тонкие гладкие листы старой  книги  "Преступления  в
Старом Нью-Йорке", доставленной двумя агентами ФБР всего десять минут назад.
Благодаря неподражаемому Деллрею и его стараниям, том был найден за рекордно
короткий срок.
 
*** 
 
   "Плоть увядает, она слаба, - писал злодей своей безжалостной, но  твердой
рукой. - Кость - самая сильная составная  человека.  Я  ставлю  перед  собой
благородные цели, и мне непонятно, как кто-то может это  оспаривать.  Я  был
добр к ним всем, и теперь они стали бессмертными. Я освободил их. Я разобрал
их до костей".
 
*** 
 
   Терри Добинс оказался прав. Глава 10, которая называлась "Джеймс  Шнейдер
- Собиратель костей" была настоящей моделью  поведения  преступника.  Те  же
самые убийства: огонь, животные, вода. И даже  одну  жертву  Шнейдер  сварил
заживо. Подозреваемый номер 823 рыскал по тем же районам,  где  казнил  свои
жертвы Шнейдер. Преступник считал, что немецкая  туристка  Гергер  была  его
собственной Ханной Голдшмидт, иммигранткой начала века. Именно для этого  он
прятался в доме, где жили немцы. И маленькую Пэмми Ганц  он  называл  другим
именем - Мэгги, тоже полагая, что она как раз и есть О?Коннор, одна из жертв
Шнейдера.
   Не очень удачная гравюра, покрытая тонкой калькой, давала представление о
Шнейдере. С демоническим выражением лица  убийца  сидел  в  подвале,  изучая
большую берцовую кость.
   Райм внимательно смотрел на карту города Рандела.
   Кости...
   Ему  почему-то  вспомнился  один  случай,  когда  пришлось  работать   на
строительном участке  в  Манхэттене,  где  экскаватором  всего  был  выкопан
человеческий череп. Райм сразу же определил, что череп этот очень старый,  и
к расследованию подключился судебный антрополог.  Раскопки  продолжались,  и
вскоре было обнаружено достаточно большое количество человеческих скелетов и
отдельных костей.
   Исследования показали, что в Манхэттене в 1741 году  произошло  восстание
рабов, и многих  из  них,  вместе  с  белыми  аболиционистами,  повесили  на
маленьком острове в районе озера Колек. Позднее  этот  остров  стал  обычным
местом для казней, а в результате там появились и неофициальные кладбища.
   Но где именно располагалось это место? Райм пытался вспомнить. На границе
китайского квартала и Нижней Восточной части. Но  точнее  определить  он  не
мог, потому что старое озеро уже давным-давно прекратило свое существование.
Оно было? Есть!  Сердце  Райма  тревожно  забилось.  Озеро  засыпали  именно
потому, что оно было настолько  загрязнено,  что  уже  угрожало  нормальному
санитарному состоянию города. А основным источником загрязнения  как  раз  и
послужили кожевенные заводы на восточном берегу!
   Райм уже приноровился набирать телефонные номера  самостоятельно,  и,  не
перепутав ни одной цифры, быстро соединился  с  мэром  города  с  первой  же
попытки. Как поведал секретарь, сам мэр в это время присутствовал на позднем
завтраке в здании ООН. Но стоило Линкольну назвать себя, как  секретарь  тут
же спохватился и попросил немного подождать. Не прошло и  минуты,  как  Райм
услышал в трубке невнятный голос из-за того,  что  рот  у  говорившего  был,
очевидно, набит пищей:
   - Я вас слушаю, детектив. Как там наши дела идут, черт бы их подрал?
 
*** 
 
   - 5885, слушаю вас, - произнесла Амелия в микрофон рации.  По  ее  голосу
Райм сразу понял, что девушка чем-то раздражена.
   - Сакс, как вы там?
   - Ничего хорошего, - вздохнула она. - Пока безрезультатно.
   - По-моему, я его вычислил.
   - Что?
   - Квартал 600, восточная часть Ван Бреворта. Рядом с китайским кварталом.
   - Но как ты об этом узнал?
   - Мэр связал меня с главой Исторического Общества.  Там  сейчас  как  раз
ведутся археологические раскопки. Рядом старое кладбище, через улицу как раз
то место, где когда-то стоял кожевенный завод. И, кроме того,  он  вспомнил,
что там есть несколько старинных зданий, выстроенных в федеральном стиле.  Я
думаю, что один из этих особняков вы и ищете.
   - Я еду туда.
   Райм услышал, как заскрипели шины, потом взвыла сирена.
   - Я уже соединялся с Лоном и Хауманном. Они тоже скоро будут там.
   - Райм! - взволнованно  произнесла  Сакс.  Голос  ее  заглушался  треском
помех. - Я должна сама спасти ее.
   "У тебя доброе сердце настоящего копа, Амелия, - подумал Линкольн.  -  Ты
действительно профессионал. И одновременно новичок".
   - Сакс! - позвал он девушку.
   - Да?
   - Я читал эту книгу. Так вот, 823-й задумал нечто  ужасное.  Меня  просто
потрясло то, что он собирается с ней сделать.
   Амелия не отвечала.
   - Я хочу сказать вот что, - продолжал он. - Найдешь ты  там  девочку  или
уже нет, не знаю. Но вы должны обязательно покончить с ним. Особенно если он
будет пытаться оказывать сопротивление.
   - Мы его обязательно схватим живым, и тогда он сам расскажет, где она. Мы
можем...
   - Нет, Сакс, послушай меня. Вы должны его  пристрелить.  Если  выяснится,
что у него есть  оружие,  и  он  сам  начнет...  В  общем,  гасите  его,  не
задумываясь.
   Снова зашипели помехи, но через  некоторое  время  он  снова  услышал  ее
голос:
   - Я уже на Ван Бреворте, Райм, - отчетливо произнесла Амелия.  -  Ты  был
прав. Похоже, я нашла этот дом.
   Восемнадцать машин без опознавательных знаков, два полицейских фургона  и
микроавтобус Амелии сгрудились возле небольшой  пустынной  улочки  в  Нижней
Восточной части города.
   Обстановка здесь больше напоминала  Сараево.  Почти  все  дома  оказались
заброшенными, два из них сгорели дотла. На восточной  стороне  улицы  стояли
останки больницы с провалившейся крышей. Рядом с домом зияла огромная дыра в
земле,  огороженная   веревками   с   предупреждающими   надписями   "Проход
запрещен!". На табличках  красовалась  государственная  печать  округа,  что
означало,  что  в  этом  месте  ведутся  археологические  раскопки.  Как   и
предупреждал Райм. Труп тощей собаки, объеденный крысами, валялся  в  канаве
неподалеку.
   В  самой  середине  на   противоположной   стороне   находился   довольно
симпатичный особняк с бледно-розовым фасадом и пристроенным к нему  гаражом.
Он выгодно отличался от всех других строений на Ван Бреворте.
   Селитто,  Банкс  и  Хауманн  расположились  возле  полицейского  фургона,
наблюдая, как дюжина офицеров готовится к штурму и проверяет свои М-16. Сакс
присоединилась к этому небольшому отряду и, никого не  спрашивая,  заправила
волосы под шлем и уже начала  облачаться  в  кевлар,  когда  к  ней  подошел
Селитто:
   - Сакс, ты для боя не годишься, - высказался он. - Оставайся здесь.
   Поправляя  кобуру,  она  с  удивлением  уставилась  на  детектива,   чуть
приподняв левую бровь, пока он, наконец, не смягчился:
   - Ну, хорошо, но только пойдешь сзади. Это приказ.
   - Будешь в команде номер два, - добавил Хауманн.
   - Да, сэр. Уж это я как-нибудь переживу.
   Один из полицейских предложил ей автомат МР-5. Ей сразу вспомнился Ник  и
их первое свидание на стрельбище. Два  часа  они  провели  там,  стреляя  из
автоматического оружия по  движущимся  мишеням,  появляющимся  в  оконных  и
дверных проемах. Потом они тренировались в скоростной перезарядке  магазинов
и обойм, разбирали винтовку М-16 и практиковались  в  удалении  загрязнений,
мешающих нормальной работе "Кольтов". Сакс не  очень  любила  массированного
огня,  а  Ник  буквально  наслаждался  стаккато  автоматных  очередей.   Она
предложила ему провести соревнование по стрельбе из "Глока" на 50-ти футовой
дистанции и трижды выиграла его. Когда последний магазин Амелии опустел. Ник
крепко поцеловал ее прямо на мишенном поле.
   - Я лучше воспользуюсь своим табельным оружием, - кивнула она офицеру.
   В этот момент подбежали братья  Харди.  Они  передвигались,  пригнувшись,
словно опасаясь снайперских пуль.
   - Вот, что мы выяснили. Вокруг никого нет. Весь квартал...
   - ...абсолютно пуст.
   - Все окна в доме закрыты ставнями. Задняя дверь...
   - ...которая выходит в смежный переулок, открыта.
   - Открыта? - переспросил Хауманн, посматривая на своих бойцов.
   - Не только не заперта, но даже распахнута, - подтвердил Саул.
   - Может быть, это западня?  Не  исключено,  что  он  приготовил  для  нас
сюрприз. Нет ли там мин-ловушек?
   - Мы их не видели. Конечно, это вовсе не значит...
   - ...что их там нет.
   - В переулке есть какой-нибудь транспорт? - поинтересовался Селитто.
   - Нет.
   - В доме имеется два входа со стороны фасада. Главная дверь...
   - ...выглядит так, будто ее замазали  краской  и  не  пользуются  вообще.
Вторая ведет в гараж, а оттуда уже в  сам  особняк.  Пристройка  просторная,
туда с легкостью поместятся две машины. Там есть висячий замок на цепи.
   - Но он лежит на земле.
   - Предпод может находиться внутри, - кивнул Хауманн.
   - Не исключено, - согласился Саул и добавил:
   - И скажи ему еще, что мы там услышали.
   - Очень слабые звуки. Возможно, детский плач.
   - Или крики.
   - Это девочка? - встрепенулась Сакс.
   - Вполне возможно. Но потом звук прекратился. А  как  Райм  вычислил  это
место?
   - Если бы мне самому кто-нибудь это объяснил, - хмыкнул Селитто. - И  как
у этого человека мозги устроены?
   Хауманн  подозвал  к  себе  одного  из  офицеров  и   принялся   отдавать
распоряжения. Через несколько  секунд  полицейские  фургоны  остановились  в
переулке, перекрывая запасной выход.
   - Команда номер один, передняя дверь. Срезайте ее огнем.  Дерево  старое,
пулям не помеха. Это ясно? Команда номер два  направляется  в  переулок.  По
моему сигналу на счет "три" заходите в дом. Ясно?  Нейтрализуйте  всех,  кто
находится внутри. Однако не забывайте, что там может быть  девочка,  поэтому
смотрите,  куда  стреляете.  Офицер  Сакс,  вы  уверены,  что  тоже   должны
участвовать в этой операции?
   Она решительно кивнула.
   - Хорошо. Мальчики и девочки, вы должны его взять. Вперед.
 
Глава тридцать вторая 
 
   Группа офицеров и  Сакс  вбежали  в  раскалившийся  на  солнце  переулок,
перекрытый с обеих сторон полицейскими фургонами. Буйно разросшиеся  сорняки
пробивались сквозь  брусчатку  мостовой,  разрушали  фундаменты  строений  и
напомнили Амелии пустырь возле железной дороги, где она обнаружила могилу.
   Он надеялся, что жертва уже мертва. Для ее же блага...
   Хауманн отдал приказание своим  бойцам,  и,  осмотрев  крыши  близлежащих
домов, убедился, что на  них,  словно  антенны,  торчат  стволы  снайперских
винтовок.
   Команда номер два,  атакующая  сзади,  замерла  у  двери.  Сакс  заметила
недоуменные взгляды полицейских, наблюдающих, как она  поправляет  на  своих
туфлях резиновые ленты. Один из них прошептал на ухо своему товарищу  что-то
о суевериях.
   Затем она услышала в наушнике:
   -  Команда  номер  один  у  парадного  входа.   Оружие   заряжено,   ждем
распоряжений.
   - Сигнал принят, команда один. Команда номер два, доложите.
   - Команда два. Заняли позицию.
   - Сигнал принят. Обе команды начинают действовать по сигналу "три".
   Амелия в последний раз проверила оружие.
   - Один...
   Она слизнула каплю пота, сползшую на разбитую губу.
   - Два...
   О?кей, Райм, мы идем за ним.
   - Три!
   Раздавшийся взрыв прозвучал очень  тихо,  напоминая  скорее  хлопок.  Обе
команды двинулись вперед. Быстро. Амелия двигалась позади офицеров, которые,
ворвавшись в дом, рассыпались в разные стороны. Лучи фонарей,  прикрепленных
к стволам винтовок, метались во всех направлениях, перекрещиваясь  с  узкими
полосками солнечного света, просачивавшихся сквозь заколоченные  окна.  Сакс
осталась в одиночестве, а остальная  команда,  рассредоточившись,  принялась
обшаривать  помещения,  стенные   шкафы   и   темные   углы   за   статуями,
загромождавшими первый этаж.
   Амелия повернула за угол и увидела перед  собой  неясно  вырисовывающееся
лицо и нож.
   Ее сердце учащенно забилось, и он замерла в боевой стойке, направив  дуло
пистолета вверх. Давление ее пальца на спусковой крючок  достигло  уже  пяти
фунтов, когда она поняла, что смотрит на картину. Мясник с жуткой  луноликой
физиономией, держащий в одной руке нож,  в  другой  -  кусок  окровавленного
мяса.
   О Господи!
   Ну и домик он себе выбрал!
   Тяжелые башмаки полицейских простучали по лестнице, ведущей на  второй  и
третий этажи.
   Но Сакс искала нечто другое.
   Наконец, она обнаружила дверь в подвал. Та была чуть приоткрыта, так  что
фонарь  можно  было  выключить.  Сначала  надо  осмотреться.  Ник   когда-то
предупреждал ее о том, что при наличии в помещении темных  углов  безопаснее
всего заглядывать туда, опустившись на колено. Таким образом, можно избежать
нападения притаившегося там преступника. Тот будет обязательно  целиться  на
уровне головы или груди. Девушка глубоко вдохнула. Вперед!
   Ничего. Внутри только темнота.
   Она отступила назад и прислушалась.
   Поначалу  до  ее  слуха  не  донеслось  ни  звука.  Потом   возник   шум,
напоминающий отдаленное царапанье и то ли прерывистое дыхание, то  ли  тихое
рычание.
   Он здесь и ищет пути отхода!
   - В подвале слышна какая-то  возня,  -  прошептала  Сакс  в  микрофон.  -
Требуется подкрепление.
   - Сигнал принят.
   Но Амелия не могла ждать. Она думала о маленькой девочке, которая  сейчас
осталась наедине с  преступником.  Сакс  шагнула  вниз  по  лестнице,  потом
остановилась и вновь прислушалась. Только потом она осознала, что от талии и
выше ее фигура четко  вырисовывается  на  фоне  дверного  проема,  делая  ее
беззащитной. Девушка тут же пригнулась.
   Дыши глубже.
   А теперь - вперед!
   Луч фонаря в ее руке, словно лезвие меча, прочертил темное  пространство.
Ствол пистолета был направлен прямо в центр светового пятна, ползущего слева
направо по стене. "Веди луч на уровне  паха,  -  вспомнила  она  наставления
Ника. - Запомни, что преступники не летают".
   Ничего. Никаких признаков присутствия кого-либо.
   - Офицер Сакс!
   Наверху лестницы появился полицейский.
   - О нет! - Луч фонаря осветил Пэмми Ганц, съежившуюся в углу подвала.
   - Не двигайтесь! - крикнула Амелия полицейскому. В нескольких  дюймах  от
девочки сгрудилась стая тощих собак, обнюхивающих ее  лицо  и  ноги.  Широко
открытые  глаза  ребенка  перебегали  с  одной  собачьей  морды  на  другую.
Крошечная грудная клетка вздымалась и опадала, а по щекам  катились  крупные
слезы. Рот девочки был раскрыт, и, казалось, что ее язык прилип к н„бу.
   - Оставайся там! - обратилась  Сакс  к  прибывшему  на  помощь  бойцу.  -
Постарайся не испугать их.
   Амелия тщательно прицелилась, но стрелять не стала. Она,  конечно,  могла
бы уложить одну или двух собак, но боялась, что  остальные  в  панике  могут
наброситься на ребенка. Один из псов был достаточно крупным для того,  чтобы
единственным движением челюстей перекусить шею Пэмми.
   - Он там? - коротко спросил полицейский.
   - Не знаю. Позови сюда врача, только стойте там же,  наверху.  Предупреди
остальных, чтобы не вздумали спускаться.
   - Ясно.
   Переводя ствол оружия с собаки на собаку, Амелия  начала  спускаться.  До
животных, наконец, дошло, что в подвале еще  кто-то  появился,  и  вся  стая
отвернулась от девочки, уставившись на вошедшую Сакс. Если  Пэмми  была  для
них только  пищей,  то  Амелия  представляла  уже  реальную  угрозу.  Собаки
зарычали и оскалились: передние лапы задрожали, а задние напряглись,  словно
псы готовились к немедленному прыжку на противника.
   - Мне стра-а-ашно! - тоненько пропищала Пэмми,  вновь  привлекая  к  себе
внимание собак.
   - Тс-с-с, милая, - попыталась успокоить ее Сакс. - Ничего не говори. Веди
себя тихо.
   - Мамочка!  Я  хочу  к  мамочке!  -  Ее  жалобные  завывания  насторожили
животных, и псы засуетились, нетерпеливо пританцовывая на месте.
   - Спокойно, спокойно...
   Сакс двинулась вперед, забирая влево. Собаки снова уставились на нее,  на
вытянутую руку, сжимающую пистолет. Стая  разделилась:  половина  продолжала
окружать Пэмми, а остальные пытались обойти Амелию.
   Вскоре Сакс оказалась между девочкой и тремя псами.
   Она покачивала пистолетом  из  стороны  в  сторону,  и  глаза  собак,  не
отрываясь, следили за черным глазком ствола.
   Одна из них, с покрытой лишаями рыжей шкурой, зарычав, двинулась вперед.
   Пэмми снова принялась плакать:
   - Мамочка...
   Сакс опустила руку на плечо девочки и,  ухватив  ее  за  кофту,  медленно
потащила себе за спину. Рыжая псина сделала еще один шаг.
   - Кыш! - цыкнула на собаку Амелия. Но та не пошевелилась.
   - Пошла прочь!
   Собаки, придвинувшиеся к рыжей, ощерили коричневые зубы.
   - Убирайтесь отсюда, мать вашу! - рявкнула на них Сакс и стукнула стволом
пистолета по морде особенно наглого пса. Тот взвизгнул, испуганно заморгал и
бросилс