я вверх по лестнице.
   Пэмми пронзительно заверещала, вселяя  панику  в  оставшихся  собак.  Они
начали грызться  между  собой.  Поднялась  возня:  один  ротвейлер  отбросил
дворняжку, и та, закувыркавшись в  воздухе,  шлепнулась  прямо  перед  Сакс.
Девушка топнула ногой возле костлявой морды, и собака в ужасе умчалась вслед
за первой. Остальные припустились за ней, словно борзые за зайцем.
   Пэмми снова заплакала. Амелия,  опустившись  рядом  с  ней  на  корточки,
обшарила лучом фонаря помещение. Преступника нигде не было.
   - Все хорошо, милая. Скоро мы пойдем домой. Все будет в порядке.  А  того
дяди здесь нет? Ты запомнила его?
   Девочка кивнула.
   - Он ушел?
   - Я не знаю. Я хочу к мамочке.
   Сакс услышала, как наверху перекликаются офицеры. Второй и  третий  этажи
также оказались пусты.
   - А такси или машина? - крикнула она им. - Вы нашли что-нибудь?
   - Ничего нет, - отозвался  один  из  офицеров.  -  Наверное,  он  убрался
отсюда.
   Его здесь нет, Амелия. Это было бы нелогично.
   - Подвал безопасен? - раздался сверху чей-то голос.
   - Я как раз собираюсь проверить. Будьте пока наверху.
   - Мы спускаемся.
   - Не  надо,  -  запротестовала  Сакс.  -  Место  преступления  необходимо
осмотреть. Пришлите сюда врача, чтобы он занялся девочкой.
   Молодой врач с волосами песочного цвета спустился по лестнице и присел на
корточки рядом с Пэмми.
   И тут Сакс заметила следы, ведущие  через  подвал  к  выкрашенной  черной
краской металлической двери  в  стене.  Она  пошла  в  том  же  направлении,
стараясь  ступать  так,  чтобы  не  повредить  следы,   и   пригнулась.   За
полуоткрытой дверью начинался темный тоннель, ведущий, скорее всего, в  один
из соседних домов на противоположной стороне улицы.
   Вот он, и путь отхода. Сукин ты сын!
   Костяшками пальцев левой руки Сакс толкнула дверь. Та распахнулась,  даже
не скрипнув. Она вглядывалась в полумрак. Футах в двадцати-тридцати от входа
в тоннель откуда-то проникал свет, но движущихся теней девушка не заметила.
   Если ей и могло что-то померещиться в темноте, то это было телом Ти-Джей,
свисающим с трубы или пухлой немки Гергер с крысой, ползущей по ее  груди  к
горлу.
   - 5885 командному посту, - проговорила она в микрофон.
   - Слушаю, - раздался в наушнике резкий голос Хауманна.
   - Обнаружила тоннель, ведущий к  дому  южнее  жилища  преступника.  Пусть
кто-нибудь перекроет вход и окна.
   - Вас понял.
   - Я иду туда.
   - В тоннель? Сейчас я пришлю подкрепление. Сакс.
   - Нет.  Нельзя  никого  допускать  на  место  преступления.  Пусть  лучше
кто-нибудь побудет с девочкой.
   - Повторите.
   - Никакого подкрепления не  требуется.  Она  выключила  фонарь  и  начала
пробираться вперед. В академии, конечно, не  обучали  ползанью  по  крысиным
норам. Но она вспомнила, что говорил ей Ник по поводу поведения  в  подобных
ситуациях. Оружие следует держать как можно ближе к себе. Ни в  коем  случае
не вытягивать руку, чтобы  его  не  выбили.  Три  шага  вперед,  можно  даже
шаркающей походкой. Остановиться и прислушаться. Потом еще два  шага.  Снова
пауза. Потом еще четыре. Вести себя непредсказуемо.
   Черт, как же тут темно!
   И что это еще за запах? Амелию даже передернуло от отвращения.
   Приступ клаустрофобии навалился на нее, словно плотное  покрывало.  Стены
буквально давили на Сакс. Ей даже пришлось остановиться и сосредоточиться на
чем-нибудь другом. Вскоре страх рассеялся, но  вот  запах...  Казалось,  он,
наоборот, сгустился, и девушка начала давиться.
   Спокойно, девочка, спокойно!
   Она выждала, пока рефлекторный спазм отпустит ее, и двинулась дальше.
   До нее донесся звук,  словно  работал  какой-то  механизм,  приводимый  в
движение электромотором.
   До конца тоннеля оставалось десять футов,  и  уже  можно  было  различить
дверь, ведущую в другой просторный подвал. Он тоже  был  темным,  правда  не
настолько, как тот,  в  котором  обнаружилась  Пэмми.  Свет  проникал  через
грязное оконце, и Сакс видела пляшущие в солнечных лучах пылинки.
   Нет-нет, девочка, ты держишь пистолет слишком далеко от себя. Один удар -
и ты безоружна. Центр тяжести сместить назад. Руки освободить для  стрельбы,
а задницу использовать для равновесия.
   И вот Сакс уже у двери.
   Она снова поперхнулась от резкого запаха.
   Интересно, он поджидает меня там или нет?
   Она высунулась и быстро огляделась. Помни: на тебе шлем, а он выдержит  и
отклонит любой удар. Кроме того, преступник стреляет из  детского  пистолета
калибра 0, 32.
   Ну, хорошо. С чего начнем?
   "Справочник патрульного" тут не поможет, к Нику за советом не обратишься,
так что остается бросить монетку.
   Налево.
   Она выглянула из тоннеля  и  посмотрела  налево.  Ничего,  кроме  гладкой
стены.
   Если преступник находится с другой стороны, то он меня уже видел  и  имел
прекрасную возможность выстрелить.
   Тогда вперед. И быстрее.
   Когда ты в движении...
   И Сакс прыгнула.
   ...тебя трудно поймать.
   Она тяжело повалилась на пол и покатилась. В  тени  вырисовывался  чей-то
силуэт,  прячущийся  у  стены  справа,  возле  окна.  Амелия  прицелилась  и
собиралась выстрелить, но внезапно замерла на месте.
   О Господи!..
   Ее глаза были прикованы к телу женщины, подпиравшему стену.
   До  самой  талии  фигура  ее  была  довольно  изящной.  У  женщины   были
темно-каштановые волосы, худое лицо, небольшая грудь  и  длинные  руки.  Все
тело покрывали тысячи мух. Они издавали такое омерзительное жужжание, какого
Сакс еще не доводилось слышать.
   От талии и ниже, она была... Короче  говоря,  там  уже  ничего  не  было.
Оголенные  кости  бедер,  обнажившийся  позвоночный  столб   -   вся   плоть
растворилась в отвратительной ванне, рядом с которой покоился труп. Сейчас в
емкости находилось жуткого вида месиво темно-бурого цвета. Видимо, это  была
какая-то кислота или щелочь. Пары жидкости жгли глаза, а ужас,  смешанный  с
яростью, переполнял сердце девушки.
   Ах ты, бедняжка...
   Сакс небрежно отмахивалась от назойливых мух, которые, завидев пришелицу,
начали атаковать и ее.
   Руки  женщины   замерли   расслабленными.   Ладони   вверх,   будто   она
медитировала. Глаза закрыты. Рядом валялся пурпурный спортивный  костюм  для
занятий бегом.
   Но она оказалась здесь не единственной жертвой.
   Еще один скелет, полностью очищенный от плоти, лежал возле похожей ванны,
в которой, правда, не было кислоты. Она была наполнена черной густой  кровью
и жижей, в которую превратилось мясо.  У  скелета  недоставало  одной  руки.
Невдалеке Амелия обнаружила третий скелет, разобранный по  косточкам.  Здесь
рука преступника успела изрядно потрудиться.  Каждая  кость  была  тщательно
отполирована. Возле черепа лежала  аккуратно  сложенная  стопочка  наждачной
бумаги.  Сам  череп  блестел,  как   будто   был   выполнен   из   какого-то
синтетического материала.
   И тут она услышала позади себя дыхание.
   Слабое, едва уловимое, но на этот раз она не могла ошибиться.
   Сакс резко обернулась, кляня себя за беспечность.
   На нее пахнуло пустотой подвала. Она провела лучом фонаря по полу. Здесь,
на каменных плитах, следов не осталось, не то что на земляном  полу  в  доме
преступника.
   И снова это дыхание.
   Где он прячется? Где?
   Сакс, пригнувшись еще ниже, обшаривала лучом подвал. Ничего.
   Где же он? Может быть, здесь есть  вход  в  другой  тоннель  или  лаз  на
улицу?
   Еще раз внимательно осмотрев пол, она заметила что-то похожее  на  слабый
след, тянущийся в темноту. Амелия решила двигаться в том направлении.
   Через некоторое время она резко остановилась и прислушалась.
   Дыхание?
   И да, и нет.
   Она снова развернулась и уставилась на изуродованный труп женщины.
   Ну, давай же!
   Ее глаза продолжали обшаривать все вокруг.
   Ничего. Как же так? Я слышу его, но ничего не вижу.
   Стена, перед которой находилась Сакс, была сплошной: ни дверей, ни  окон.
Ей пришлось снова вернуться к трупам.
   Откуда-то в памяти всплыли слова Линкольна  Райма:  "Запомни,  что  место
преступления всегда трехмерно".
   Она резко вскинула фонарь кверху, и в его луче увидела  сверкающие  клыки
добермана. Он притаился на выступе в двух футах от  нее,  сгорбившись  перед
прыжком, словно дикий кот.
   На секунду их глаза встретились, и они оба застыли.
   Сакс машинально пригнула  голову,  но  прежде  чем  она  успела  вскинуть
оружие, собака прыгнула. Ее зубы лязгнули о шлем девушки. Вцепившись  зубами
в подбородочный ремень, пес неистово тряс головой,  словно  пытаясь  сломать
шею жертве. Они  оба  повалились  на  край  емкости,  заполненной  кислотой.
Пистолет вылетел из руки Сакс.
   Продолжая удерживать в зубах ремешок, доберман сучил передними и  задними
лапами, царапая когтями бронежилет,  разрывая  одежду  на  животе  и  бедрах
девушки. Она отчаянно молотила его  кулаками,  но  пес,  словно  деревянный,
казалось, был совершенно нечувствителен к ее ударам.
   Наконец, он выпустил шлем и подался назад,  намереваясь  броситься  ей  в
лицо. Сакс успела выставить локоть,  и  почувствовала,  как  зубы  добермана
вонзились ей в предплечье. Это дало ей возможность вытащить из кармана  нож,
и она всадила лезвие между  ребер  собаки.  Та  дико  взвыла,  откатилась  в
сторону и бросилась к двери.
   Амелия подхватила пистолет и побежала  по  тоннелю  вслед  за  ней.  Сакс
ворвалась в подвал в тот момент, когда пес, увидев замерших от испуга  Пэмми
и врача, прыгнул на них.
   Пригнувшись, девушка дважды выстрелила из пистолета. Одна  пуля  поразила
собаку в голову, другая царапнула по стене, но пес бездыханным рухнул  прямо
под ноги врачу.
   - Слышу выстрелы! - раздалось  в  наушниках,  и  с  десяток  полицейских,
отбросив с дороги труп собаки, окружили Пэмми, заняв оборонительную позицию.
   - Все в порядке, - поспешила успокоить их Сакс. - Это я стреляла.
   Члены команды несколько расслабились.
   - Собачка умерла! - тут же завизжала Пэмми. - Она убила собачку!
   Сакс сунула дымящийся "Глок" в кобуру и подхватила девочку на руки.
   - Мамочка! - привычно заныла та.
   - Скоро ты увидишь свою мамочку, - успокаивала ее Амелия. - сейчас мы  ей
позвоним.
   Выбравшись из подвала, девушка поставила Пэмми на  пол,  и  обратилась  к
находившемуся рядом молодому полицейскому:
   -  Я  обронила  свои  ключи  от  наручников.   Освободите   девочку,   но
предварительно постелите под наручники кусок чистой бумаги. Потом  заверните
их и уложите в полиэтиленовый пакет.
   Офицер закатил глаза к потолку:
   - Послушай, красотка, найди кого-нибудь помоложе и командуй им. - С этими
словами он повернулся спиной, собираясь уйти.
   - Эй, боец! - рявкнул возникший в помещении Хауманн. - Делай так, как она
говорит.
   - Но, сэр, - запротестовал тот, - я ей не подчиняюсь.
   - А у меня для тебя новости, -  ехидно  сообщила  Сакс.  -  Ты  под  моим
руководством будешь осматривать место преступления.
 
*** 
 
   Кэрол Ганц лежала в комнате с бежевыми стенами, уставясь в  потолок.  Она
вспоминала о чудесных временах, когда несколько недель назад они с  Пэмми  и
компанией друзей сидели у костра в  Висконсине  в  гостях  у  Кейт  и  Эдди,
болтали, рассказывали интересные истории и пели песни.
   Кейт  не  отличалась  хорошим  голосом,  но  Эдди  мог  вполне  сойти  за
профессионального певца. К  тому  же,  он  неплохо  играл  на  гитаре.  Эдди
специально для нее исполнял песню Кэрол Кинг "Гобелен", и женщина  не  могла
удержаться от слез. Тогда ей казалось, что она сможет забыть о смерти Рона и
начать новую жизнь.
   Кэрол вспомнила слова Кейт, сказанные тем вечером: "Когда  ты  сердишься,
лучше всего свернуть свой гнев  и  вручить  его  кому-нибудь  другому.  Надо
избавляться от него, а не копить в себе".
   Сейчас Кэрол была очень сердита. Буквально в ярости.
   Какой-то выродок, настоящее безмозглое дерьмо, выстрелил в спину ее мужу,
отобрав у него жизнь. А теперь очередной псих похитил ее дочь.  Ей  хотелось
взорваться,  и  она  напрягала  все  силы,  чтобы  не  начать   буйствовать:
раскидывать по комнате вещи и выть, словно койот.
   Она лежала на кровати, бережно уложив  пострадавшее  запястье  на  живот.
Кэрол приняла таблетку димедрола, который уменьшил боль, но заснуть ей так и
не удалось. Весь день она провела  в  этой  комнате,  мучаясь  от  безделья,
пытаясь связаться по телефону с Кейт и Эдди и ожидая новостей о Пэмми.
   Сначала ей представлялся Рон. Потом она отбросила эти  мысли  и  занялась
своим  гневом:  как  нечто  осязаемое,  женщина  упаковывала  его  в   ящик,
заворачивала в бумагу...
   И тут зазвонил телефон.  Кэрол  сначала  застыла,  а  потом  рванулась  к
трубке:
   - Алло?
   Женщина-полицейский рассказала ей, что они нашли девочку и доставили ее в
больницу. Она добавила, что Пэмми не  пострадала.  Через  секунду  к  трубке
подошла сама девочка, и мать с дочерью смеялись и плакали одновременно.
   Через десять минут Кэрол уже ехала в  манхэттенскую  больницу  на  заднем
сиденье черного полицейского седана.
   Она буквально бегом бросилась к палате  Пэмми,  и  была  очень  удивлена,
когда ее остановила полицейская охрана. Так,  значит,  они  не  поймали  эту
сволочь?! Но, увидев дочь, Кэрол тут же забыла и о похитителе, и о  страшной
поездке в такси, и об охваченном пламенем подвале. Она бросилась к девочке и
крепко обняла ее.
   - Милая, я так беспокоилась о тебе! С тобой все в порядке? Правда?
   -  Эта  тетенька...  Она  убила  собачку!..  Обернувшись,  Кэрол  увидела
стройную рыжеволосую девушку, ту самую, которая спасла ее из горящей церкви.
   - ...и правильно. Потому что она хотела меня съесть. Кэрол обняла Сакс:
   - Не знаю, что и сказать вам... Я просто... Спасибо вам, спасибо.
   - С девочкой все в порядке, - успокаивала  ее  Амелия.  -  Незначительные
царапины, ну и подкашливает немного.
   - Миссис Ганц? - В палату вошел молодой  человек  с  чемоданом  и  желтым
рюкзаком в руках. - Я детектив Бэнкс. Вот ваши вещи.
   - Ну, слава Богу!
   - Посмотрите, не пропало ли чего.
   Она тщательно перебрала вещи в рюкзаке. Все оказалось на  месте:  деньги,
кукла Пэмми, пластилин, набор компакт-дисков, радио... Похититель,  кажется,
ничего не тронул. Хотя, подождите...
   - Мне кажется, что пропала одна фотография. Я, правда, не совсем уверена,
но, по-моему, их было больше. Впрочем, все самое важное на месте.
   Детектив вручил ей на подпись какую-то бумагу.  В  палату  вошел  молодой
врач, который поговорил с Пэмми, похвалил ее плюшевого медвежонка и  измерил
девочке давление.
   - Когда ее отпустят? - поинтересовалась Кэрол.
   - Мы хотели бы оставить ее на несколько дней, чтобы понаблюдать...
   - На несколько дней? - удивилась Кэрол. - Но ведь с ней все в порядке.
   - У нее обнаружились симптомы бронхита. Лучше было бы подлечить  девочку.
Кроме того... - Он понизил голос.  -  Мы  хотим  пригласить  специалиста  по
вопросам, связанным с совращением малолетних. Просто так, на всякий случай.
   - Но она должна была  присутствовать  вместе  со  мной  на  торжественном
открытии конференции ООН. Я ей обещала.
   - Было бы лучше оставить ее здесь под охраной, - вмешалась Амелия.  -  Мы
не  знаем,  куда  скрылся  похититель.  Поэтому  к  вам  мы  тоже  приставим
охранника.
   - Наверное, вы правы. А можно мне с ней побыть еще немного?
   - Конечно, - улыбнулся врач. - Вы  можете  даже  здесь  переночевать.  Мы
поставим дополнительную кровать.
   Потом все ушли, оставив Кэрол  наедине  с  дочерью.  Женщина  уселась  на
кровать и обняла ребенка за узкие плечики.  На  секунду  она  с  отвращением
вспомнила, как он, этот псих,  дотрагивался  до  Пэмми.  Какими  глазами  он
смотрел на нее и на саму Кэрол,  когда  хотел  срезать  ей  кожу  с  ноги...
Женщина содрогнулась в ознобе и расплакалась.
   Ее привела в чувство Пэмми:
   - Мамочка, расскажи мне сказку. А  лучше  спой  что-нибудь.  Песенку  про
друзей. Пожа-а-алуйста!
   Успокоившись, Кэрол спросила:
   - Ты хочешь именно эту, да?
   - Да!
   Миссис Ганц усадила дочь на колени и высоким  голосом  затянула  "У  тебя
есть друг". Временами Пэмми подхватывала припев.
   Это была любимая песня Рона, и после  его  смерти,  последние  два  года,
Кэрол не могла ее слышать: при первых же аккордах начинались слезы.
   А сегодня, вместе с Пэмми, они допели ее до конца, почти не  сбиваясь,  а
после долго смеялись.
 
Глава тридцать третья 
 
   Наконец, Амелия Сакс попала в свою квартиру в Бруклине. Она жила всего  в
шести кварталах от дома родителей, где до сих пор обитала ее мать. Войдя  на
кухню, Амелия тут же схватила телефон и  нажала  кнопку  "I"  на  скоростном
наборе номера:
   - Ма, это я. Я приглашаю тебя в среду на поздний завтрак в Плаза. У  меня
будет выходной.
   - А зачем? Ты хочешь отпраздновать свое новое  назначение?  Ну,  как  там
идет работа? Ты совершенно меня забыла и никогда не позвонишь.
   Сакс нервно засмеялась. Ее мать и не  подозревала,  чем  занимается  дочь
последние полтора дня.
   - Ма, ты смотришь новости?
   - Я? Да я же тайная поклонница Брокоу, насколько тебе известно.
   - Ты слышала о недавнем похищении людей?
   - Кто же не слышал? И что же ты хочешь мне рассказать?
   - Ну, у меня есть для тебя что-то вроде сенсационного сообщения.
   И она поведала своей ошеломленной матери и о том, как ей пришлось спасать
жертвы, и о Линкольне Райме и, с небольшими сокращениями,  о  том,  как  она
осматривала места преступлений.
   - Эми, будь жив твой отец, он бы тобой гордился.
   - Итак, встречаемся в среду.  Притворись  больной  и  никуда  не  выходи.
Значит, Плаза. Договорились?
   - Не стоит, дорогая. Лучше купи себе что-нибудь на эти деньги. А  у  меня
есть вкусные вафли, да и в морозилке кое-что лежит. Приходи ко мне.
   - Мам, там не настолько все дорого.
   - Я знаю,  чтобы  позавтракать  в  таком  месте,  нужно  истратить  целое
состояние!
   - Ну, хорошо. - Амелия старалась, чтобы ее голос звучал естественно. -  А
может быть, пойдем в чайную?
   Это было очаровательное кафе в Западной части Виллидж,  где  подавали  на
деревянных  тарелках  самые  восхитительные  блинчики  на   всем   Восточном
побережье. Короче говоря, еда там была выше всяческих похвал.
   В трубке молчали.
   -  Ну,  это  можно,  -  наконец  согласилась  мать.  Эту  стратегию  Сакс
благополучно использовала в течение нескольких лет.
   - Ну, мне надо немного отдохнуть. Завтра я тебе еще раз позвоню.
   - Ты слишком много работаешь, Эми. Скажи-ка, а вот  это  расследование...
оно не было опасным?
   - На мою долю выпала только техническая сторона дела. Я осматривала места
преступлений. Безопаснее и не придумать.
   - И они выбрали именно тебя. Надо же! - восхищенно произнесла  женщина  и
повторила. - Был бы жив твой отец, он бы тобой гордился.
   Они попрощались, и Сакс, пройдя в спальню, тут же рухнула на кровать.
   После того как она вышла из палаты Пэмми, Амелия навестила двух  человек,
бывших  жертв  823-его.  Монелл  Гергер,  забинтованная  почти  до  глаз   и
накачанная сывороткой от  бешенства,  уже  покинула  больницу  и  собиралась
отправиться навестить своих родственников во Франкфурте.
   - Но только на лето, - твердо решила девушка. - Не бросать же теперь  мне
все это. - И она кивнула в сторону купленных на свои деньги стереосистемы  и
целой коллекции компакт-дисков. Отважная Монелл всем  своим  видом  пыталась
доказать, что никакой маньяк не напугает ее настолько,  чтобы  она  покинула
свое скромное жилище в Дойче Хаус и уехала из Нью-Йорка навсегда.
   Уильям Эверетт еще находился  в  больнице.  Разумеется,  сломанный  палец
проблемы не представлял, но сердце от всего пережитого давало о себе  знать,
и его решили немного подлечить. Сакс была приятно удивлена, узнав, что много
лет назад Уильям владел магазином в Адовой Кухне и был знаком с ее отцом. "Я
знал всех полицейских нашего района", - сообщил он. Когда она  по