чу некоторую информацию. Два!
   У Фрайниш округлились глаза. Скараш смотрел прямо, но  все  равно  на
рыжеватой щетине над губой видны были блестящие капельки пота.
   - Что вы хотите знать? - прошептал он. На один вопрос Инос уже и сама
ответила - Скараш не был магом.
   - Кому вы служите?
   - Конечно, моему деду.
   - А чей он вассал?
   Скараш облизнул губы. Корабль подошел уже совсем близко  к  причалам,
стали отлично видны и принцы, и Кар, и верноподданнические улыбки на  их
лицах. Оркестр разразился шумной какофонией национального гимна.
   - Чародея Олибино. Ага!
   - С каких это пор?
   Скараш бросил на Инос злобный испуганный взгляд.
   - С того момента, как вернулся в Алакарну. Центурион... вы увидели!..
Это был сам чародей.
   - Да, я заметила. Значит, когда мы уезжали  отсюда,  ваш  дед  служил
Раше?
   Скараш набросился на нее:
   - Да! Да! А теперь уже не служит, и это все ваша вина!
   - Моя?
   - Это вы сбежали из Высоких Журавлей! И он  должен  был  использовать
столько волшебной силы, чтобы найти вас и  вернуть,  что  чародей  нашел
его! Вы все погубили, Иносолан! А теперь уходите!
   - Нет, я еще не получила все ответы. Значит, мы здесь не  по  милости
Раши. А ей известно о нашем прибытии?
   - Да. Я думаю, да. Если им известно, -  он  махнул  рукой  в  сторону
толпы, - то ей и подавно.
   - Почему мы прибыли сюда?
   Лицо Скараша вдруг вспыхнуло от испуга. Он метнул  взгляд  в  сторону
Азака, а потом снова на Инос.
   - Он смотрит. Пожалуйста, отойдите.
   - Не отойду, пока не скажете.
   - Вы больше не нужны  Хранителям.  Вопрос  с  Краснегаром  решен.  Вы
ничто, Иносолан! Ничто!
   Она отшатнулась. Но дурные новости все же лучше,  чем  неизвестность.
Теперь нужно распрощаться со всеми наивными надеждами. Забыть Краснегар,
потому что, кто бы ни правил там сейчас и  в  будущем,  экс-королеве  не
позволено будет вернуться на родину. Можно  начинать  обдумывать  другие
возможности и строить другие планы. А обида... Обида может обождать.
   - К чему тогда волноваться и отправлять нас назад?
   Скараш с тоской посмотрел на пристань, как будто примериваясь, сможет
ли он при необходимости спрыгнуть вниз и затеряться в толпе. Потом снова
взглянул на Азака и побледнел.
   - Послание Раше. Она тоже нуль! Олибино одолел  ее  -  он  разбил  ее
заклятие верности. Господин Элкарас раньше был ее вассалом, а  теперь  -
его. И Рашу он может точно так же заполучить.
   Ага!
   - Пожалуйста, Инос, -  зашептал  Скараш,  -  имейте  сострадание!  Вы
убьете меня. Он же здешний султан, а я один, господин мой  далеко  и  не
сможет защитить меня.
   Инос задумалась, потом кивнула.
   - Я не забуду поцелуй, - нежно сказала она.
   Пусть джинн гадает,  что  это  значит.  И  Инос,  кружа  в  лабиринте
сундуков, канатов и бочек,  направилась  к  Азаку,  который  сверлил  ее
глазами.
   Теперь все стало на свои места.
   - Ну что? -  Азак  требовал  объяснений.  Вид  у  него  был  донельзя
грозный, наверное, как подумала Инос, это тоже  немало  помогло  допросу
Скараша.
   - Раша знает, что мы прибываем. Олибино послал нас сюда в знак  того,
что он сильнее, чем она. Теперь она сама в опасности.
   - О Боги Добра! - На лице у великана джинна расцвела широкая улыбка.
   Но Раша все еще колдунья и, должно быть, поджидает их во дворце.

2

   Ничто!
   Это жуткое слово колоколом раскачивалось у Инос в  голове,  пока  шли
церемонии встреч, приветствий, пока звучали торжественные речи...
   Вы ничто, Иносолан!
   Гремел оркестр, и процессия медленно двигалась по  главной  улице  ко
дворцу. Они с Кэйд ехали в закрытой по  обычаю  карете  в  сопровождении
двух закутанных с ног до головы женщин, чье присутствие исключало  любые
разговоры.
   Инос думала о том, что это значит - быть  ничем.  Раз  ей  не  видать
своего королевства, значит, она никто. Тогда кем же она  была  раньше  -
тоже никем? Краснегар - все! А она - ничто. Всегда так было.
   И не ее приветствовала толпа - какое им дело до того, кто трясется  в
душной занавешенной карете. Они падали  ниц  прямо  в  пыль  мостовых  и
прославляли своего султана, который  гордо  проезжал  мимо  на  огромном
черном коне. Они кричали: "Азак! Азак! Азак!" - а ей слышалось:  "Ничто!
Ничто! Ничто!"
   О Краснегаре можно было  больше  не  тревожиться.  Теперь  она  могла
свободно подумать о других возможностях. Выбор, нужно  сказать,  был  не
богат.
   Что было в активе? Да почти ничего: ремесел она не знала, вышивала не
лучше  козы,  ее  игра  на  лютне  была  испытанием  для  ушей,  а   кто
когда-нибудь слышал о женщинах-конюхах? Или  о  поварах,  которые  могут
только есть, но не умеют готовить?  Со  своим  королевским  титулом  она
могла лишь встать в очередь к сватам, подобно знатным  вдовам  Кинвейла.
Если  бы  не  титул,  можно  было  бы  стать  учительницей  танцев   или
гувернанткой. Или вышла бы замуж за богатого толстого торговца, которому
до смерти хочется занять положение в  обществе  и  для  этого  требуется
наставник по части хороших манер.
   Конечно, у нее был один  способ  зарабатывать  на  жизнь.  Инос,  без
сомнения, могла бы быстро овладеть всеми навыками, необходимыми, чтобы с
успехом им пользоваться. Но эта дорога вела в такую трясину, из  которой
только Раша смогла выкарабкаться.
   Ничто!
   Если отец и в самом деле передал ей тайное слово, то оно не пошло  ей
впрок.  До  сих  пор  не  обозначилось  никаких   признаков   гениальных
способностей.
   Почему чародей поступил с ней так жестоко? Зачем  он  отправил  ее  в
Зарк? Для женщины, лишенной мужа, титула, знаний, денег и друзей,  любая
другая страна Империи была бы лучше.
   Ну, положим, один друг у нее  был.  Правда,  она  не  была  до  конца
уверена, что желает этой дружбы. И в нем она не была до  конца  уверена.
Азак ни разу с того момента, как его выпустили из трюма, не сказал,  что
любит ее. Может быть, он влюблен был вовсе не  в  нее,  а  в  прекрасный
образ печальной королевы-изгнанницы? И о чем он мечтал -  о  том,  чтобы
стать ее мужем, или о королевском титуле? Если он все еще хочет взять ее
в жены, то хочет ли этого она?
   В пустыне Азак был отличным спутником, но он был Азаком  -  Охотником
на  Львов,  вольным  рыцарем,  воином,  и  никакие  королевства  его  не
прельщали.  Теперь  же  она  увидела  Азака  -  султана,  безжалостного,
грозного повелителя, наводящего ужас на своих подданных.
   Нужно научиться любить такого Азака. Вряд ли представится возможность
любить другого.
   И если Раше  сейчас  придется  сломя  голову  бежать  из  Араккарана,
спасаясь от чародея, то Азак  сможет  спокойно  царствовать,  как  он  и
хотел. И сможет жениться, если пожелает. Правда, королевы  для  него  не
сыщется. Но он может выбрать девушку из своего народа, которая будет  со
всем старанием вести дворцовое хозяйство. Которая  не  будет  шокировать
светлейший двор намерением участвовать в псовой охоте. Будет поклоняться
своему господину, а не подшучивать над ним и не дразнить его.
   Элкарас говорил: "Он  от  вас  без  ума".  Но  Азак  никогда  не  был
мелочным. Из политических соображений он, конечно, мог взять назад  свое
предложение жениться  на  ней,  но...  но  для  Инос,  вероятно,  всегда
найдется во дворце местечко для ночлега?
   Они вместе рискнули.
   И Инос проиграла.
   И Раша проиграла. А Азак выиграл.
   Ну, ладно, положим, станет она самкой, нарожает сыновей и все прочее,
но потом, когда ей стукнет сорок, если Азака убьют, и кто-нибудь  другой
займет его трон, кому ее перепоручат?
   Все  эти  невеселые  мысли  крутились  в  голове  Инос,  пока  карета
взбиралась на холм. Не  давали  они  ей  покоя  и  тогда,  когда  колеса
застучали по дворцовой аллее и карета остановились.
   - Как  чудесно  после  суровой  пустыни,  после  тесноты  корабля,  -
радостно  произнесла  Кэйд,  -  вновь  ощутить  все  прелести  настоящей
роскоши!

3

   Их старые апартаменты занял какой-то принц со своим управителем. Инос
и Кэйд поместили в комнаты, которых они раньше никогда не видели. К  ним
прислали полдюжины  служанок,  закутанных  по  самые  макушки  в  чадры,
неприветливых и неразговорчивых. Заны среди них нет.
   Инос потребовала ванну и  насладилась  купанием  вполне.  Потом  она,
перерыв весь сундук, нашла то, что хотела:  шелковое  платье  имперского
фасона, зеленое с белым  Сама  заплела  косу  Надела  на  шею  жемчужное
ожерелье. Полюбовалась своим отражением в зеркале. И тут  ей  захотелось
заплакать.
   Появилась Кэйд. Она хотя и не набросила на волосы  покрывала,  но  по
заркианскому обычаю закрыла лицо белой чадрой.
   Женщины  молча  обнялись,  а  потом  вышли  на  балкон  поглядеть  на
благоухающий роскошный сад. Среди ветвей кричали попугаи.
   - Ну что, хорошо быть дома? - спросила с горечью Инос, вдыхая ароматы
цветов.
   - Люблю, когда мне предоставляют чуточку комфорта. -  Кэйд  подождала
немного и, не получив ответа, добавила:
   - Не нужно верить всему, что говорит  господин  Скараш,  дорогая.  Не
слишком он надежный свидетель.
   - Но в его словах есть смысл. Они все объясняют. А другого объяснения
нет.
   Кэйд со вздохом опустилась на мягкий стул.
   -  Возможно,  ты  потеряла  свое   королевство.   Возможно,   но   не
обязательно. Но если это все же произошло... ты  знаешь,  королевство-то
было невелико.
   Инос ничего не ответила, в горле стоял комок.
   - А в Кинвэйле всегда было несравненно лучше. И Кинвэйл от нас никуда
не денется. Нас там всегда с радостью примут.
   - Принимать подачки от этой старой хитрой коровы,  которая  напустила
на нас Иггинги?
   - Инос!
   - Но это правда! И она все еще думает, что я владею  словом  силы.  И
она затеет  еще  что-нибудь  похлеще,  чтобы  добыть  слово  для  своего
драгоценного придурочного сыночка.
   Кэйд примирительно сказала:
   - Ну хорошо, пусть не Кинвэйл. Мы знакомы с сотней влиятельных лиц  в
Империи. Мы должны поехать в Хаб.
   - И как же мы туда  поедем?  На  верблюдах?  На  наши  сережки  купим
верблюдов?
   - На них можно купить не только верблюдов, но еще много чего. -  Кэйд
лучезарно улыбалась. - Ты у нас молодая, здоровая, богатая, образованная
девушка. Умница и красавица. Я уверена,  что  Раша  все  еще  благоволит
тебе, может, даже больше, чем раньше. Тебе пришлось  такого  натерпеться
от мужчин - а она терпеть не может, когда притесняют женщин.  Она  будет
охранять тебя в пути в Империю. А может, даже применит магию и  отправит
тебя прямиком в Хаб. Теперь, когда чародеи  о  ней  узнали,  ей  незачем
больше прятаться и скрывать свою силу.
   Инос  не  очень-то  верила  во  все  это.  Раше  она  не  доверяла  и
определенно не хотела быть ей хоть чем-то обязанной.
   Кэйд попыталась еще раз.
   - Вспомни слова Бога. Тебе велели верить в любовь. Любовь стоит  всех
королевств Пандемии.
   - В чью любовь? Азака?
   Тетя запнулась, потом произнесла обиженным тоном:
   - Если хочешь знать мое мнение... Нет, я лично  думаю,  что  нет.  Ты
настолько привлекательна для мужчин, Инос.  Это  не  последний  мужчина,
который в тебя влюбился.
   - Но так искренне - последний, - сказал Азак, появляясь из-за двери.
   Инос  подскочила  от  неожиданности  и  едва  удержалась  от  колкого
замечания  насчет  подслушивания  и  подглядывания.  Азак   снова   стал
султаном, и теперь следовало попридержать язычок.
   Подойдя к ней, Азак остановился. Драгоценности на его  наряде  так  и
сверкали в солнечных лучах. Борода за две  недели  еще  не  отросла,  но
перед Инос стоял уже не тот имп, каким он явился перед ней в Алакарне, и
не тот заросший до глаз Охотник на Львов, каким он  был  в  пустыне.  Он
глядел на нее сверху вниз своими темно-красными глазами.
   - Я не изменился, все такой же, - сказал Азак.
   Инос старалась не показать, что  значат  для  нее  эти  слова.  Потом
почувствовала вину. Она хотела использовать эту любовь Азаку во вред,  в
своих интересах, не наградив его ответным чувством. Как  она  может  так
поступать? Но королевы выходят замуж не по любви, а сообразно  интересам
государства.
   Вот Раша в годы юности примерно так и поступила.
   Он улыбнулся, но улыбка получилась натянутой.
   - Ответа не будет?
   - Азак, я не знаю, что и ответить. Только что Кэйд говорила, что  про
Краснегар нам толком ничего не известно.  Скараш  -  не  самый  надежный
источник сведений.
   Азак фыркнул:
   - Еще бы! Но вы останетесь здесь, по... Он резко повернулся и  замер.
Инос увидела на его лице бисеринки пота.
   - Азак! Что случилось?
   Он вздрогнул и, резко выдохнув, расслабился.
   - Нам велят  явиться.  Я  пришел  это  вам  сообщить.  И  так  я  уже
задержался. Меня просто легонько подтолкнули, вот и все.
   Раша! Сидит как паук в паутине.
   - Тогда пойдемте прямо сейчас!
   Азак разозлился оттого, что обнаружил прилюдно свою слабость.
   - Не стоит так спешить. Есть ли у вас шаль или что-нибудь  подходящее
для... для прогулки?
   Инос кивнула, бросилась в комнату и вернулась с покрывалом, накинутым
на голову. Кэйд отправилась с ними.

4

   Истукан  вращал  янтарными  глазами,  изучая  посетителей,  а   потом
деревянные губы задвигались - истукан заговорил:
   - Назовите свое имя и занятие!
   С другой стороны двери в паре этому стоял второй истукан. Тот молчал,
только кривил губы в презрительной усмешке.
   - Султан Араккарана Азак и королева Краснегара Иносолан.
   - А это кто?
   - Ее сиятельство герцогиня Кэйдолан.
   Засим последовала пауза, словно этим нелепым прислужникам требовалось
время, чтобы доложить своей госпоже. В коридоре было сумрачно и холодно,
как зимой в Краснегаре. Инос старалась не дрожать. Непонятно отчего,  но
ее радовало присутствие Азака. Вряд ли она набралась бы смелости,  чтобы
встретиться с колдуньей один на один. Тут она  почувствовала,  что  Азак
смотрит на нее.
   - У нее есть власть, - холодно сказал он, - но помни, кто такая  она.
И кто такая вы, кузина. Я ничто!
   - Конечно, кузен.
   Он кивнул и отошел к ухмыляющимся истуканам. У Инос на душе стало еще
мрачнее, чем раньше.
   Азак сказал, что остался прежним. Да нет же, он изменился!  Он  снова
стал султаном, каким был, когда они впервые встретились. Там на пристани
он движением мизинца отсылал  льстивых  принцесс,  одного  взгляда  было
достаточно, чтобы мужчины бросались выполнять его приказы. А  она  уж  и
позабыла, каков он в султанском обличье - грозный, непреклонный.
   И она изменилась. Нет больше королевы Иносолан. Королевский титул  по
мерке скорее Азаку, чем ей, и так всегда было. Теперь она вне игры,  как
те принцы-изгнанники, которых высылают бедными родственниками  в  другие
отдаленные дворцы, или они прислуживают торговцам, становясь  Охотниками
на Львов.  Отрицая  это  на  словах,  в  глубине  души  Азак  считал  их
неудачниками.
   Раша своим напоминанием не дала им закончить разговор - так что же он
имел в виду? Хотел снова сделать предложение или помочь убежать  в  Хаб?
Или растить сыновей? И чего, собственно, хочет она сама?
   Их все еще разделяло заклятие Раши.
   - Двое из вас могут войти, а третьей - не  дозволено,  -  проговорила
статуя.
   - Ох, нет! - Кэйд готова была вступить в спор с самой дверью.
   Инос поцеловала ее в щеку.
   - Пожалуйста, тетя, иди во двор и подожди нас там. Не  топчись  перед
дверью. Ведь разговор может затянуться.
   - По-моему, я обязана...
   - Идите! - приказал Азак, и Кэйд капитулировала.
   Инос смотрела с тоской, как тетя удаляется по полутемному коридору, и
вдруг ей стало ужасно одиноко.
   Раздался  скрип  дверных  петель,  девушка  так   и   подскочила   от
неожиданности. Двустворчатые двери распахнулись.
   Она вошла вслед за Азаком. Одного взгляда на убранство  комнаты  было
достаточно, чтобы убедиться - от кинвэилского влияния тут не осталось  и
следа. Воздух напоен был сладко-тягучими  ароматами.  Громадную  круглую
спальню  снова  уставили  сундуками  и  столиками  всевозможных  стилей.
Прекрасный пол совершенно скрыли пестрые ковры, а непристойные настенные
украшения и эротические скульптуры, которые Кэйд убрала  в  свое  время,
водворили на место. Та, первая коллекция шокировала Инос, но новая  была
еще хуже.
   Через окна лился белый полуденный свет; кроме двух окон, он  проникал
еще и сверху через отверстие винтовой лестницы,  но  все  равно  большая
комната  казалась  необычно  сумрачной  и  прохладной   -   раньше,   по
воспоминаниям Инос, здесь было светлее.
   Дверь с грохотом захлопнулась,  по  коридорам  разнеслось  постепенно
затихающее эхо.  Двое  посетителей  медленно  прошли  через  комнату.  У
дальней стены  комнаты,  под  лестницей,  как  и  прежде,  расположилась
громадная кровать под балдахином. Возле одного из углов  кровати  стояла
волшебница, соблазнительно полуобняв резную  колонну  этого  гигантского
сооружения.
   Инос ощутила прилив страха, смешанного с отвращением, потому  что  по
всему было видно, что Раша пребывает в самом похотливом настроении. Хотя
по-настоящему открыта у нее была только верхняя часть лица, разве  могли
что-нибудь   скрыть   летучие   облачка   прозрачного   газа   и   блеск
драгоценностей - водопады медных волос, жаркие круги сосков, жемчуга  на
руках и лодыжках, драгоценные украшения  на  теле,  гладкая  красноватая
кожа зрелой женщины - все умело сервировано для жадных взоров. Выглядела
она не старше Инос.  Неужели  мужчин  привлекает  такая  непристойность?
Неужели они не видят, насколько это вульгарно?
   - Ближе, - велели влажные алые губы.
   Азак и Инос медленно подошли. Инос ждала от султана знака,  но  потом
поняла, что кланяться он не собирается. Что ж, у  нее  были  собственные
правила, менять их сейчас значило бы бросить вызов, поэтому Инос присела
в реверансе. Раша слегка кивнула в знак одобрения.
   А потом и Азак  грохнулся  на  колени.  Понятно,  он  сделал  это  не
добровольно, поэтому, наверное, сильно ушибся.
   - Уроки тебе, Красавчик, не впрок пошли, как я вижу, - сказала Раша.
   -  Еще  как  впрок!  -  Лицо  Азака,  заросшее  красноватой  щетиной,
осветилось белозубой улыбкой.
   - Ну-ка, расскажи.
   - Я понял, что тебе не тягаться с  чародеем  Олибино!  Раша  призывно
потерлась грудью о резную колонну кровати.
   - И что же, по-твоему, должно теперь произойти? Азак пожал плечами.
   - Полагаю, когда чародей здесь появится, он вытряхнет из  тебя  слова
силы. Правда,  я  сомневаюсь,  что  его  заинтересует  старая,  злобная,
уродливая шлюха. Поэтому он просто заберет твои слова и  перережет  тебе
глотку, как свинье!
   - И ты,  естественно,  хотел  бы  увидеть  это  зрелище  собственными
глазами.
   - С величайшим наслаждением.
   - И в помощники бы напросился?
   - Почему бы и нет? Ты принесла мне много неприятностей.
   Теперь уже настала очередь Раши  недоуменно  пожать  плечами.  И  она
обратила свой томно-презрительный взор на Инос.
   - Я предлагала тебе свою помощь, и ты отвергла ее. И наследства  тебе
не досталось. И дома у тебя нет. И родины.
   Печально. Значит, это правда.  Скараш  мог  говорить  не  правду,  но
волшебнице врать незачем.
   - Ваша помощь, кажется, вынуждала меня выйти замуж за гоблина. - Инос
старалась говорить тихо и спокойно.
   Волшебница повернулась так, что оказалась впереди колонны.
   - Если  закрыть  глаза,  сладкая  моя,  то  они  все  одинаковы:  кто
потяжелее, кто волосат не в  меру,  кто  хватает  покрепче  -  ну,  а  в
остальном одинаковы.
   - Вряд ли я смогла бы прожить всю жизнь с закрытыми глазами.
   - Они у тебя и без того закрыты. Дура! Инос не рассердилась, но ее не
оставляло какое-то странное предчувствие.
   - Кажется, моим королевством распорядились без меня. А  раз  так,  то
необходимость в вашей помощи отпадает. Впрочем, посадить  меня  на  трон
было не в вашей власти - Протокол запрещал.
   Глаза колдуньи сверкнули злобой.
   Но Инос не стала ждать.
   - Я рада, ваше величество, что у вас были добрые намерения. И