ак  безжалостно  отнят  у  нее?
Конечно, он не дал ей сойти с ума от скуки. Он промелькнул  в  Кинвэйле,
точно метеор. За несколько коротких недель он научил ее, как надо  жить,
показал, какой должна быть  жизнь.  Но  сравнивать  Кинвэйл,  в  котором
гостил Андор, и Кинвэйл без него было все равно, что сравнивать  Кинвэйл
с Краснегаром. После отъезда красавца здесь опять стало мрачно и  пусто.
Андор искрился весельем от восхода  до  поздней  ночи  и  был  для  Иное
неиссякаемым источником жизнерадостности, развлечений, лести,  серьезных
бесед, короче - самой жизни.
   Пять месяцев! Теперь, став  более  взрослой  и  зрелой,  Иное  многое
начала понимать. Неудивительно, что тот  наивный  ребенок,  которым  она
была, не мог представлять серьезного интереса для такого повидавшего мир
человека, как  Андор.  Но  он  пожалел  ее  и  развлекал,  чтобы  как-то
поддержать. Потом  же,  увидев,  что  невольно  вызвал  горячую  девичью
любовь,  нашел  тактичный   способ   покончить   с   этим.   Драматичное
исчезновение в ночной темноте, романтическая история о  долге,  чести  и
опасности воспринимались гораздо менее болезненно, чем если бы он просто
сказал, что его ждут более важные дела и пора прощаться.  Он  знал,  что
Иное быстро повзрослеет и тогда, когда она уже будет  крепко  стоять  на
ногах, как сейчас, сама поймет, что все  это  был  мираж.  И  так  будет
лучше.
   Чей-то  кашель  привлек  ее  внимание.   Молодой   лакей   растерянно
переминался с ноги на ногу перед тетушкой Кэйд,  решая  сложную  задачу,
как разбудить спящую герцогиню, не переполошив при  этом  все  остальное
благородное общество, дремлющее в соседних креслах.
   Должно быть, портнихи принесли на примерку платья для Весеннего бала.
Иное забавно было  посмотреть,  как  молодой  человек  решит  задачу.  В
романтических  легендах  в  подобных  случаях  применялся  поцелуй,  но,
попробовав этот  способ  в  библиотеке  Кинвэйла,  лакей  рисковал  быть
опаленным дыханием самой драконши.
   Даже в таком юном возрасте Андор решился бы на поцелуй, и  это  сошло
бы ему с рук, подумала Иное.
   Юноша в отчаянии обвел глазами комнату и  встретил  ее  взгляд.  Иное
пожалела его и кивнула.
   Вот так и Андор пожалел ее.  Андор  показал  ей,  чего  требовать  от
влюбленного,  и  скорее  всего  сделал  это  сознательно.  При  этом  он
настолько поднял планку, что она, возможно, никогда не найдет  достойную
пару. Скала Крас-негара казалась теперь могильным камнем. Такой человек,
как Андор, имел в своем распоряжении всю Пандемию,  ему  не  было  нужды
запирать себя на краю  света.  Принцесса  имела  свои  обязанности.  Она
проживет свои дни на скале, но просить кого-то  разделить  с  ней  жизнь
там... В миллионный раз Иное задумалась о  том,  что  по  иронии  судьбы
принцессы часто значительно менее свободны в своих поступках, чем  любой
крестьянин.
   Лакей подошел к ней и поклонился. Иное подумала,  что  это  Гавор,  о
котором говорила  ее  любимая  парикмахерша,  и  если  даже  часть  этих
рассказов была правдой, то Гавор был малый не промах. Но теперь  на  его
мальчишеском лице было лишь вежливое внимание.
   Иное едва удержалась, чтобы не подсказать ему  попробовать  разбудить
Кэйд поцелуем. Теперь  она  знала,  что  излишняя  фамильярность  только
нервирует слуг, им было гораздо проще, когда существовали четкие границы
между ними и знатью.
   - Можешь оставить мне сообщение, а я передам его герцогине, - сказала
она.
   Гавор, если это был он, даже не старался скрыть свое облегчение.
   - Это очень любезно с вашей стороны, мадам! Ее светлость просит вас и
вашу тетушку пожаловать к ней, как только' вам будет удобно.
   Так это не платья к балу!  Иное  захлопнула  книгу  так  громко,  что
разбудила половину спящих в библиотеке, и  бросила  на  мальчишку  такой
свирепый взгляд, что он покраснел до ушей. Неужели  он  не  мог  подойти
прямо к ней, вместо  того  чтобы  переминаться  с  ноги  на  ногу  перед
тетушкой Кэйд? Иногда кажется, что у этих слуг совсем нет мозгов! Но она
спокойно поднялась и сказала:
   - Спасибо.
   Надо разбудить Кэйд. Экка не любила ждать, а  Иное  обязательно  надо
было успеть зайти в свою комнату, чтобы причесаться.

***

   Будуар вдовствующей герцогини, который Иное воспринимала как несвятую
несвятых,  был  олицетворением  безупречного  вкуса  ее  сына.  Он   был
одновременно большим и  светлым,  торжественным  и  интимным.  Сочетание
белого  с  золотом  и  бледно-голубого  давало  ощущение  великолепия  и
роскоши, однако не подавляло. Стены  были  затянуты  шелком  и  украшены
лепкой,  мебель  была  белой  с  позолотой.  Облака  прозрачных   кружев
закрывали большие окна. Иное, надо заметить, они напоминали сеть  паука.
Веселое потрескивание огня в большом  мраморном  камине  заглушало  звук
дождя, комната была жарко натоплена в расчете на старые кости хозяйки.
   Войдя в комнату вслед за тетушкой Кэйд,  Иное  увидела  сначала  саму
Экку, восседающую в  своем  любимом  кресле,  положив  нога  на  вышитую
скамеечку. Ее кресло было выше других, так  что  она  могла  чувствовать
себя сидящей на троне. Рука с темными венами покоилась  на  набалдашнике
трости, стоящей строго вертикально. На старой герцогине было  платье  из
атласа цвета слоновой кости с высоким воротом  и  длинными  рукавами,  а
седые волосы были уложены так  тщательно,  что  напоминали  полированный
мрамор и странно сочетались с сухим  морщинистым  лицом  цвета  грецкого
ореха.
   Остальные стулья были поставлены полукругом перед ней. Из одного  как
раз поднимался дородный герцог  в  аквамариновом  камзоле.  Он  выглядел
смущенным и растерянным, казалось, что-то его  мучило,  и  его  обвислая
нижняя губа была еще мокрее, чем обычно. Интересно, не сосал  ли  он  до
сих пор палец?
   Рядом с ним стоял уже успевший подняться противный проконсул  Игинги,
суровый грубый  человек  сорока  с  лишним  лет.  Фу!  Его  волосы  были
пострижены так коротко, что угловатая голова казалась лысой. Как обычно,
он был с ног до головы одет в бронзу  и  кожу,  от  кирасы  до  поножей.
Танцевать с ним было все равно что бороться с бочкой воды.  Как  всегда,
он держал под мышкой шлем - должно быть, ужасно боялся  землетрясений  и
не доверял потолкам Кинвэйла. Другие офицеры, гостившие  здесь,  никогда
не носили форму постоянно. Его жена,  женщина  слабого  здоровья,  редко
появлялась на публике, и  он  полностью  игнорировал  ее  существование,
преследуя Иное. Единственными темами его  разговоров  были  его  военная
карьера и его огромный успех  в  уничтожении  гномов  на  прежнем  месте
службы. Он был настолько отталкивающим,  что  даже  тетушка  Кэйд  редко
могла найти для него любезное слово.
   И чего же ради  их  позвали,  гадала  Иное,  приседая  перед  вредной
старухой, возвышающейся на своем кресле,  перед  медлительным  герцогом,
неловко поклонившимся им. Перед отвратительным Игинги она присела не так
глубоко, а ведь тут был и еще один человек, стоящий у окна...
   Андор!
   Мир замер. Это  был  Андор,  действительно  Андор.  Она  узнала  этот
божественный профиль, как только мужчина шевельнулся. Он был  в  том  же
голубом камзоле и белых панталонах, как в первый день их встречи, только
теперь  на  нем  был  еще  и  плащ  темно-синего  бархата,   отороченный
горностаем и ниспадающий  до  башмаков  с  серебряными  пряжками.  Андор
медленно повернулся, чтобы посмотреть на нее, не обращая внимания на  ее
тетку и всех остальных. Темные глаза не отрывались от Иное.
   Настоящий мужчина, каким он и должен быть!
   Он  был  бледным  и  похудевшим...  неужели  ему  пришлось  перенести
какие-то тяжкие испытания? Нет сомнений, что Андор встретил их стойко  и
мужественно. Вероятно, что-то и сейчас его мучило,  потому  что  в  этих
незабываемых глазах вместо искрящегося веселья, которое она  так  любила
вспоминать, застыло выражение горя.
   Андор подошел к Иное,  и  она  попыталась  улыбнуться,  всеми  силами
стараясь не выдать своего потрясения. Он взял ее руки  и  склонился  над
ними. Его глаза уже сказали ей очень  многое  -  здесь  бьио  заботливое
внимание, радость от того, что он видит ее... и глубокая печаль.
   Печаль?
   Наконец он произнес:
   - Моя принцесса!
   -  Андор!  -  только  и  смогла  вымолвить   Иное.   Его   принцесса!
Действительно его.
   Наконец Андор заметил Кэйд и поклонился ей.
   - Андор! - просияла она. - Как мило, что вы опять с  нами!  И  старая
ведьма в высоком кресле не упустила ни малейшей детали этой встречи.
   - Садитесь, дамы, - прокаркала она тонким старческим голосом.
   Не в силах оторвать взгляда от Андора, Иное позволила  ему  проводить
себя до кресла, а потом следила, как  он  прошел  и  сел  напротив  нее,
грациозно отведя плащ в сторону. Кэйд и другие мужчины тоже сели.
   Что плохого могло случиться?
   - Андор принес новости для тебя, Кэйдолан, - сказала Экка.
   - Для меня, Андор? - осторожно спросила Кэйд, бросая быстрые  взгляды
на Иное, Андора и остальных. Для нее это было нехарактерно.
   - Ваше сиятельство, - заговорил Андор, отводя глаза от  Иное,  -  мне
очень жаль, что я должен сообщить вам плохие  новости.  Ваш  царственный
брат... он серьезно болен.
   Иное ахнула, но тетушка Кэйд мгновенно овладела собой. Теперь, поняв,
о чем пойдет речь, она изобразила на лице лишь вежливое удивление.
   - Вы приехали из Краснегара, Андор? Он немного наклонил голову.
   - Да. Вы удивитесь, почему я не сказал вам сразу, что  еду  туда,  но
это я смогу подробно объяснить вам  позже.  Я  оставался  там  почти  до
Праздника  зимы.  Когда  я  уезжал,  состояние   вашего   брата   быстро
ухудшалось.
   Отец! Иное судорожно сжала руки, совершенно  забыв  об  Андоре.  Боже
мой, отец!
   Андор посмотрел на нее, затем перевел глаза на Кэйд.
   - Я привез письмо от ученого доктора Сагорна, но он сказал мне о  его
содержании. Он не думает, что его  величество  сможет  поправиться.  Ему
осталось жить, самое большее, несколько месяцев.
   Вынув пакет из кармана плаща, он поднялся и передал его Кэйд.
   Отец! Отец! Умирает? Нет! Нет! Нет!
   Тетушка Кэйд взяла письмо и стала читать надпись на  конверте,  держа
его в вытянутой руке. Затем она положила его на колени, не  вскрывая,  и
прикрыла сложенными руками. Андор вернулся на свое место.
   - Так вы думаете, что мы должны отплыть первым же весенним  кораблем,
сэр Андор?
   - Если печальное утверждение доктора Сагорна  верно,  мадам,  то  это
может быть слишком поздно. В разговор вмешался Игинги.
   - Не предлагаете ли вы, - произнес он своим обычным грубым голосом, -
чтобы эти знатные дамы путешествовали сушей?
   Андор посмотрел на него  долгим  взглядом,  никак  не  выдавая  своих
чувств.
   - Они сами должны принять решение, ваше сиятельство. Мне  приходилось
совершать и более трудные путешествия.
   Более трудные... Иное вспомнила все страшные  рассказы,  слышанные  о
лесах, и содрогнулась. И Андор может так спокойно говорить об этом?
   - Например? - спросил Игинги, хмурясь на этого молодого выскочку.
   - Равнина Костей. Или пролив Ужасов. Антропофаги пугают меня  гораздо
больше, чем гоблины.
   - А вы встречали в лесу гоблинов?
   - Дважды. - Андор развел руками  и  улыбнулся.  -  Я  предпочитаю  не
обсуждать их обычаи в присутствии дам, но, как видите, у меня до сих пор
целы все ногти. Эти дикари похожи на детей,  но  довольно  гостеприимны.
Мне  пришлось  побороться  с  ними,  но  я  отделался   лишь   небольшим
растяжением связок.
   Замечательный человек!
   -  Если  герцогиня  Кэидолан  решится  на  этот  путь,  проконсул,  -
вмешалась Экка, - смогли бы вы дать ей надлежащий эскорт?
   Игинги минуту смотрел на нее в задумчивости.
   - Безусловно, у меня есть солдаты. Самые страшные морозы уже  позади,
но все равно это будет тяжелым испытанием даже  для  мужчин.  Для  столь
высокородных дам это будет просто мучением.
   Он замолчал, ожидая ответа.
   - Это будет настоящим приключением, - бодро заметила  Кэйд.  -  Мы  с
Иное должны все обсудить,  когда  прочитаем  письмо  почтенного  доктора
Сагорна. Спасибо за любезное предложение, ваше сиятельство.
   Иное заметила, что сидит с открытым ртом, и поскорее закрыла его. То,
что  ее  тетка  могла  серьезно  обсуждать   такую   поездку,   казалось
невероятным!
   - Мне ужасно любопытно, лорд Андор, -  проскрипела  Экка,  почему  вы
отправились отсюда в Краснегар, даже не предупредив мою невестку или  ее
племянницу об этом. Они наверняка бы захотели отправить с вами письма. -
Герцогиня  обнажила  пожелтевшие  клыки  в  улыбке,  способной   вызвать
оторопь.
   Андор принял удар с едва заметным кивком.
   - Мне нечем гордиться, ваша  светлость!  -  Какой-то  момент  молодой
человек и старая карга смотрели друг  на  друга,  как  бы  состязаясь  в
выдержке. Затем Андор спокойно продолжил:
   - Я поставил себя  в  глупое  положение,  когда  слово,  данное  мной
старому другу, которому я многим обязан, лучшему другу моего отца...
   - Я не могу припомнить имени и титула вашего отца, лорд Андор.
   - Сенатор Эндрами, мадам.
   Иное чуть не подпрыгнула от радости. Пусть получают! Сенатор Империи!
Так что Андор не какой-нибудь искатель приключений, а сын сенатора.
   Герцогиня признала, что противник парировал ее удар.
   - Значит, я не забыла. Просто мне  никто  не  говорил  об  этом.  Вы,
наверное, младший сын?
   - Восьмой! -  улыбка  Андора  способна  была  очаровать  даже  дюжину
василисков. - Самый младший сын очень  старого  отца.  Я  уважаю  память
моего отца, ваша светлость, но предпочитаю, чтобы меня судили  по  тому,
что я сам сделал в жизни, а не по его заслугам.
   Еще одно очко в пользу Андора!
   - Тем не менее, - продолжал он, - доктор Сагорн -  старый  и  дорогой
мне друг, который очень помог мне в юности. Он, в свою  очередь,  был  в
долгу перед королем  Краснегара  Холиндарном,  к  которому  он  приезжал
прошлым летом по его приглашению. Он еще тогда понял, что королю недолго
осталось жить.
   Отец! Иное  задохнулась  от  ужаса  и  посмотрела  на  Кэйд,  которая
избегала ее взгляда. Значит, она знала или хотя бы подозревала!,
   Андор помолчал, чтобы слушатели могли обдумать его  слова.  Когда  он
продолжил, то обращался в основном к Иное:
   - Сагорн знал о лекарствах,  которые  могли  бы  уменьшить  страдания
вашего отца, но  достать  в  Краснегаре  необходимые  составляющие  было
невозможно. Он вернулся в Империю, чтобы  собрать  все,  что  нужно,  но
тогда морской путь уже закрывался на зиму. Он попросил как о любезности,
чтобы я сопровождал его в Краснегар, так как путешествие по суше  тяжело
для человека его возраста.
   Теперь  Иное  все  поняла.  Она  улыбнулась,  чтобы   выразить   свою
благодарность.
   Андор, однако, нахмурился.
   - Вот тогда я и совершил ошибку.  Сагорну  нужно  было  время,  чтобы
собрать все  необходимые  снадобья,  а  он  упомянул,  что  дочь  короля
приезжает  в  Кинвэйл.  Мне  захотелось   встретиться   с   ней,   чтобы
поприветствовать как дочь друга моего  друга.  -  Он  бросил  взгляд  на
герцога. - Это было простое любопытство, но я... я потерял свое сердце.
   Иное почувствовала, что краснеет, и быстро опустила глаза.
   - Вы понимаете теперь, в каком я  был  затруднении,  -  мягко  сказал
Андор, и эта нежность явно предназначалась ей.  -  Сагорн  взял  с  меня
слово держать все в секрете,  ведь  здоровье  королей  -  вопрос  особой
важности. И я не мог рассказать, куда еду.
   Иное подняла глаза, чтобы встретить его взгляд. Ее улыбка дарила  ему
прощение, а глаза говорили, что она никогда не сомневалась в нем.
   Он слегка улыбнулся в ответ,  как  бы  благодаря  ее,  но  его  глаза
оставались серьезными.
   - И вот мы отправились в Краснегар. К Празднику  зимы  у  Сагорна  не
осталось сомнений. Король требовал,  чтобы  его  состояние  держалось  в
тайне, и формально меня это не касалось. Но теперь я  знал  Иносолан.  Я
был гостем его величества и  рабом  его  дочери,  но  я  не  обязан  был
подчиняться  ему.  Опять  долг  по  отношению  к   Сагорну   вступил   в
противоречие с долгом по отношению к Иное. Я был уверен, что она захочет
знать обо всем. В наказание за  мое  любопытство  я  должен  был  теперь
принести ей плохие вести. Я купил пару лошадей, и вот я здесь.
   Иное ахнула от ужаса, с трудом веря. В одиночку  преодолеть  огромный
замерзший лес - и все ради нее! С такой легкостью говорить об этом! Ради
нее! В одиночку!
   - Замечательный рассказ! - язвительно проговорила герцогиня. -  Кэйд,
мы не будем задерживать тебя в столь тяжелую минуту. Если в наших  силах
будет хоть как-то помочь тебе, ты только скажи.
   Это означало конец разговора. Все  поднялись  со  своих  мест.  Андор
первый был у двери. Он поцеловал руку Иное и поклонился ее тетке.
   - Если вы решите ехать, госпожа, - сказал он, - я  покор-нейше  прошу
вас позволить мне сопровождать вас. Это поможет  хоть  в  малой  степени
искупить мою вину.
   Какую вину? Иное вышла из комнаты вслед за теткой и, несмотря на боль
от известий об отце, какая-то часть ее сердца пела, словно  жаворонок  в
небесах.

6

   Вдовствующая герцогиня Кинвэйла проследила, как  закрылась  дверь,  и
сразу же обратила на Андора свой самый грозный взгляд.
   -  Вы  желанный  гость  здесь,  сэр  Андор.  Но  скажите  мне,  разве
благородный сенатор Эндрами не умер уже более тридцати лет назад?
   Тот и глазом не моргнул.
   - Двадцать шесть лет и три месяца, мадам. Я родился после его смерти,
но уж не настолько позже!
   - Значит, леди Имаджина,  вышедшая  замуж  за  Маргрэйва  Минксинока,
приходится вам кузиной?
   - Это моя самая старшая сестра, ваша светлость. Она умерла,  когда  я
был совсем маленьким. Я вообще не знал ее.
   Эндрами был далеким, даже очень далеким родичем, и  то,  что  говорил
Андор, соответствовало действительности. Так что либо это было  правдой,
либо он хорошо подготовился. Возможно даже, он  предусмотрел  часть  тех
ловушек, которые она сейчас расставляла ему. Земли Эндрами  были  далеко
на юге, в Питмоте, и на то, чтобы проверить информацию, уйдут недели.
   - Каковы шансы, что девочка успеет  попасть  в  Краснегар  до  смерти
отца?
   Андор пожал плечами.
   - Все в руках Богов.
   - Но мы ведь должны помогать Богам делать добро, разве  не  так?  Как
отнесутся  подданные  короля  к  столь  молодой  королеве,  да   еще   и
незамужней?
   - Я никогда не слышал, чтобы этот вопрос обсуждался, ваша  светлость.
Состояние короля держалось в секрете.
   - Ну конечно.  -  Чувствуя  себя  неожиданно  сбитой  с  толку,  Экка
повернулась к сыну, который сидел, уставившись на ковер и пощипывая себя
за нижнюю губу - привычка, сохранившаяся еще с детства. -  Анджилки,  ты
забыл о правилах гостеприимства. Андор, должно быть, устал с дороги.
   Герцог вздрогнул и послушно вскочил на ноги. Дверь вновь открылась  и
закрылась.
   Экка осталась наедине с проконсулом Игинги, который сидел,  держа  на
коленях шлем и равнодушно глядя на нее.
   - Это возможно? - спросила она.
   - Да.
   Ей понравилась его краткость.
   - Заключим сделку?
   - Скажите, что вам надо.
   - А что вы можете предложить?
   Он покачал коротко стриженной головой, лицо его было непроницаемо.
   - Вы сами это начали. Вы пригласили меня. Что у вас на уме?
   С каким удовольствием она разбила бы это мраморное лицо!
   - Карточные долги в основном. Он мрачно усмехнулся.
   - Мои  или  вы  тоже  имеете  аналогичную  проблему?  Герцогиня  была
потрясена. Подобной наглости она еще не встречала!
   - Ваши. По слухам, вы спустили состояние вашей жены за два года.
   Он равнодушно пожал плечами.
   - За полтора. А сейчас у меня сорок две тысячи империалов долга.
   Невероятно! Это было намного больше, чем она слышала.
   - Вы в серьезной беде, проконсул! Он мог бы просидеть в долговой яме,
пока его не сожрут крысы.
   - Я разорен.
   - Вы переживаете?
   Изгиб его губ едва л