ице
Севера. Если он попытается  отозвать  импов,  гоблины  начнут  атаку,  и
Блестящая Вода придет  к  ним  на  помощь.  И  это  опять-таки  развяжет
магическую войну между Хранителями.
   - Значит, ему необходимо решить вопрос мирным  путем!  -  воскликнула
Инос. Кто бы мог подумать, что  события  в  крохотном  Краснегаре  будут
иметь столь далеко идущие последствия? Но Кэйд оказалась права,  доверяя
Раше! Как она сказала, здравый смысл должен возобладать.
   - А для такого решения нужна ты, Иносолан. Если Хранители  согласятся
утвердить тебя на престоле, тогда они  заставят  Калкора  отказаться  от
своих требований, заручившись поддержкой императора. Ты  -  единственное
решение, приемлемое для обеих сторон.
   Форонод и городские джотунны вряд ли смогут противостоять Хранителям.
Им придется смириться с правлением королевы, нравится им  это  или  нет!
Чудесно! Инос отпила еще глоток, празднуя победу.
   Волшебница  подняла  бокал  и  вдохнула   аромат   вина,   пристально
вглядываясь в лицо Инос.
   - Азак вожделеет тебя. Скверная женщина!
   - Ты покраснела - значит, тебе об этом уже известно.
   - У меня нет никаких доказательств: он избегает меня. И потом,  такое
заявление заставило бы покраснеть любую даму.
   - Даму? - пробормотала волшебница. - Это еще что такое? Ну, не важно.
Скажи, какого ты мнения о нашем мнимом султане?
   - Он  груб  и  жесток,  сущий  варвар!  -  Разумеется,  для  женщины,
мечтающей лишь о мускулах и размерах, Азак был неоценимой  находкой.  Но
какой женщине может понадобиться мужчина-жеребец?
   Алое пламя вспыхнуло сквозь лед - глаза Раши замерцали поверх  кромки
бокала. Инос тревожно задумалась над собственными словами,  но  колдунья
произнесла только:
   - Ты еще не сказала, нравится ли тебе мое вино. Инос  протянула  руку
за бокалом.
   - Оно восхитительно, ваше величество. Это эльфийское вино, верно?
   - Нет, всего лишь местное пойло, но я  усовершенствовала  его.  Рада,
если тебе оно понравилось. Где это ты пробовала эльфийское вино?
   -  В  Кинвэйле,  на  Зимнем  празднике.  Отец  однажды  позволил  мне
попробовать...
   Раша задумчиво пригубила напитка,  продолжая  играть  роль  надменной
аристократки. Каким образом эта загадочная женщина надеялась  справиться
с волшебником? Инос представила себе Рашу плывущей по дамскому салону  в
Кинвэйле,  не   привлекая   ничьих   взглядов   -   кроме,   разумеется,
заговорщицких взглядов матерей и компаньонок,  которые  решились  бы  на
массовое самоубийство при виде полного поражения подопечных  и  дочерей.
Любой адепт, знающий всего два слова силы, мог  с  легкостью  овладевать
любым искусством, и потому Кэйд нашла в колдунье на  редкость  способную
ученицу.
   Охота с собаками в обществе Азака вдруг показалась Инос простейшим  и
невыносимо скучным занятием по сравнению с этой таинственной вечеринкой.
   - Вы довольны своими покоями, ваше величество? - вдруг спросила Раша,
осторожно ставя бокал на стол и улыбаясь.
   Значит, пришло время для светской беседы? Инос поспешно  собралась  с
мыслями и  вежливо  расхвалила  удобство  покоев.  Собеседницы  обсудили
араккаранских лошадей, пребывание Кэйд в  Кинвэйле  и  сравнили  климат.
Обмениваться такими банальностями с колдуньей было  весьма  странно,  но
Инос охотно отвечала ей, а в голове  у  нее  крутились  слова:  "решение
мирным путем", "огромная ценность".
   Если Раша стремилась заставить ее расслабиться,  то  действовала  она
весьма искусно - и даже платье, сшитое по модам Империи, более привычное
для Инос, чем наряд джиннов, помогало в этом. А может,  колдунья  просто
решила поупражняться в светском разговоре. Или совместить и то и другое.
   Инос  щебетала  о  модах  Кинвэйла,  не  говоря  ничего   важного   и
поддерживая игру. Впервые  познакомившись  со  светскими  беседами,  она
сочла их смертельно скучным времяпрепровождением. Затем обнаружила,  что
такие беседы имеют свои маленькие правила, что в них можно вести счет  и
устраивать соперничество. Как-то, признавшись в этом  нескольким  другим
девушкам из Кинвэйла, она обнаружила, что те поступают таким же образом.
Даже их набор правил оказался схожим.
   Но Раша не уступала Инос.
   - Твоя тетя Кэйдолан - замечательная женщина. Два очка за  комплимент
родственнице.
   - Я очень люблю ее. Она - все, что у меня осталось. -  Одно  очко  за
притворную сентиментальность.
   Колдунья кивнула и, казалось, на минуту задумалась.
   - В ней есть нечто.., по-моему, она настоящая дама. Мой опыт  общения
с так называемыми аристократами редко бывал приятным, Иносолан.  Я  была
готова презирать ее. Прежде я считала, что "дама" - значит  "лентяйка  и
ханжа". Я намеренно поведала ей о своем происхождении и  судьбе,  ожидая
презрения.
   Наступило молчание. Раша потеряла преимущество, заговорив серьезно...
Инос мягко отозвалась:
   - Она пожалела вас. И до сих пор жалеет.
   - Да, это правда. Признаюсь, она удивила меня.
   -  Несмотря  на  некоторое  жеманство,  Кэйд  простодушна   и   умеет
сочувствовать. В ней нет ничего дурного.
   - Разумеется. За последние две недели я многому научилась от нее -  и
ты это заметила?
   Собрав остатки смелости, Инос ответила вопросом:
   - Вы умеете читать мысли?
   Раша вопросительно взглянула на нее и рассмеялась.
   - Даже ты можешь определить, если твой собеседник лжет, правда?
   - Я.., я могу догадаться.
   - А волшебники знают об этом  наверняка.  Смертные  выдают  себя  все
время так же явно, как делают собаки, виляя хвостом, или кошки,  выгибая
спину.  Волшебники  знают,  когда   это   происходит,   благодаря   дару
ясновидения. Конечно, волшебники могут зайти и дальше,  но  я  не  люблю
вмешиваться в чужие дела, поскольку в этом нет ничего  забавного.  Мысли
некоторых людей так же отвратительны, как они  сами,  и  читать  их  нет
никакого удовольствия. И потом, при этом портится  их  мозг.  Нет  пытки
лучше и удобнее.
   Инос содрогнулась, и Раша издала смешок. Затем, взглянув в  восточное
окно, нахмурилась.
   - Он опаздывает!
   Она позабыла про свою иллюзию юности. Ни одна женщина ее возраста,  а
тем более девушка, не могла излучать такую уверенность. В Кинвзйле  Инос
встречалась с изумительными красавицами, настолько хорошо воспитанными и
чопорными, что они едва осмеливались дышать, но ни одна из них  не  была
столь уверенной в себе, как эта воплощенная  невинность.  И  потом,  она
осмелилась осуждать волшебника, ни больше ни меньше.
   Вино и вправду было великолепным. Инос с благодарностью ощущала,  как
внутри ее разливается тепло. Несмотря на яркий блеск купола над головой,
в Араккаране уже наступила ночь, и легкий  ветер  холодил  Инос  руки  и
плечи.
   - Прошло уже почти три недели с тех пор, как умер твой отец.
   Инос посерьезнела.
   - Да, ваше величество.
   - Три недели с тех пор, как он передал тебе свое слово силы.
   Главное - не забывать об удрученном виде.
   - По-моему, он мне ничего не передавал, ваше величество. Кажется,  он
пытался, но был слишком болен и слаб. Да, он что-то произнес, но это был
какой-то бред.
   Раша задумчиво оглядывала ее.
   - Все слова силы похожи на бред. Никому не известно, из какого  языка
они взяты и что означают - если у них  вообще  есть  значение.  Если  ты
слышала это слово, то должна запомнить его.  Ты  можешь  припомнить  это
слово?
   - Нет, ваше величество, не могу. Пожалуй, разве что отдельные слоги -
например, длинное "у-у-у" в конце.
   Что, если Раша потребует слово силы, а Инос не  сможет  ответить  ей?
Или если это сделает волшебник? Что же тогда -  раскаленные  крючья  или
расплавленные мозги? Пальцы Инос сжались вокруг  бокала,  девушка  вновь
напомнила себе, что она королева и  должна  участвовать  в  политических
играх с истинно королевским самообладанием.
   Теперь она удостоилась еще более длительного осмотра.
   - Каждый на что-нибудь годится.
   - Прошу прошения? - вежливо и недоуменно произнесла Инос.
   - У каждого есть какой-нибудь талант. Гулт знал, о чем думают рыбы.
   Инос присмотрелась, желая понять, не шутит ли колдунья.
   - Вы сказали "о чем думают рыбы", ваше величество?
   - Когда мне исполнилось  двенадцать  лет,  родители  задолжали  много
денег старику по имени Гулт. В уплату части долга он взял меня.
   - Да, Кэйд упоминала об этом. Как прискорбно!
   Возможно, в  Кэйд  и  впрямь  не  было  ничего  дурного,  но  Инос  с
неловкостью сознавала, что сама она еще не достигла такого совершенства.
   - Гулт знал слово силы. Но от природы  ему  достался  талант  рыбака.
Даже без слова он добился бы успеха, а  благодаря  слову  превратился  в
гения. Он всегда знал, где следует ставить сети, где в этот  день  будет
хороший улов. Если бы у него были хорошие мозги, он мог бы  разбогатеть.
Но ума ему не досталось. И даже  при  этом  он  был  не  самым  нищим  в
деревне.
   - Не самым нишим7 Вы шутите, ваше величество'
   - Я хотела сказать, что у него было два одеяла  и  крыша  только  его
дома из всей деревни не протекала. Он показал мне, что я должна  делать,
чтобы угодить ему - это гораздо лучше, чем побои.
   - Но, пожалуй, не намного лучше? Особенно в таком возрасте.
   - Нет, гораздо лучше. Очевидно, тебя никогда как следует не били. А у
меня оказался врожденный талант.
   Талант  к  чему?  К  побоям?  Наверняка  нет!  Инос  пожелала,  чтобы
волшебник прибыл как можно скорее и прервал этот опасный разговор.
   - Какой талант?
   Губы королевы Раши скривились с пренебрежением и сарказмом.
   - Талант угождать мужчинам, как назвала бы это твоя  тетя.  Гулт  был
старым и немощным. И еще алчным - как только понял, что обрел во мне. Он
передал мне свое слово силы!
   Инос ничего не понимала и предпочитала не понимать.
   - Да, он поделился со  мной.  Прошептал  слово  мне  на  ухо  однажды
холодным, сырым рассветом. Мой талант  угождать  мужчинам  усилился.  Но
Гулт был болен. Я думала, слово поможет ему выжить. Он ослабил его силу,
поделившись со мной, понимаешь? А потом переусердствовал.
   - Как это?
   - Устал до изнеможения, наслаждаясь мною.
   - Вот как?..
   - Так в четырнадцать лет я осталась вдовой, но  зато  умела  угождать
мужчинам. После смерти Гулта мой талант стал еще  сильнее.  И  при  этом
оказался опасным!
   - Почему это? - рассеянно спросила Инос, вдруг  вспомнив  про  Азака.
Неужели знатным мужчинам нужно больше внимания, чем беднякам?
   - Из-за детей.
   - Да?
   - Каков же твой природный дар, Инос?
   - Разумеется, не способности  к  политике.  Возможно,  умение  ездить
верхом и охотиться...
   - Нет, - решительно возразила колдунья.  -  В  первый  День,  укрощая
Злодея, ты не применяла волшебства. Я  видела  это.  Ты  отлично  ездишь
верхом, но только как простой смертный.
   Потрясенная Инос промолчала. Раша пристально и мрачно вглядывалась  в
ее глаза.
   - Тебе кажется, что  у  тебя  нет  никаких  способностей,  верно?  Ты
наверняка ничего не скрываешь. Ты просто  не  знаешь  ответа.  Время  от
времени я наблюдала за тобой, но так ничего и не узнала!
   -  Может  ли  у  меня  быть  талант  обычной  женщины?  Раша   хрипло
рассмеялась и глотнула вина.
   - По-моему, такого не бывает. Подождем, а там будет видно.  Возможно,
когда-нибудь ты обнаружишь, что ты величайшая в  мире  чревовещательница
или художница..,  но,  говоря,  что  не  помнишь  сказанного  отцом,  ты
солгала.
   Инос попыталась возразить, но колдунья подняла руку, останавливая ее.
   - Это только увеличивает  твою  ценность.  Давай  поговорим  о  более
приятных вещах.
   Ошеломленная этим мимолетным упоминанием о ценности, Инос лихорадочно
принялась подыскивать подходящую тему. Может, Раша  не  слишком  опасна,
когда рядом нет мужчин и разговор ведется о совсем других делах. Сколько
людей удостаивались откровенной беседы с настоящей колдуньей?
   Несомненно, надо разузнать у нее о волшебстве.
   - Как же вы узнали остальные слова, ваше величество?
   - От мужчин! - Султанша скривилась, но  посмотрела  при  этом  не  на
Инос, а на коврик. - Говорят, слово приносит удачу, и, по-моему, со мной
бывало именно так - изредка вдовам живется нелегко,  но  теперь  у  меня
есть целый дворец.
   Она подняла глаза.
   - Нет, меня взяли сюда не для принца. Нищая  вдова  недостойна  такой
чести!
   Инос почувствовала, как краснеет, и  заметила,  что  колдунья  слегка
усмехнулась.
   - Я развлекала знатных гостей. О, это было нетрудно. Но одно слово не
избавляет от старости. В  двадцать  два  года  меня  выгнали  отсюда.  В
шестьдесят лет я была одной из самых дешевых шлюх в араккаранском порту.
А ниже этого падать некуда.
   Выдержка, приобретенная в Кинвэйле, подвела Инос - она не знала,  что
сказать. Она даже не могла представить себе такую жизнь, и потому  любое
сочувствие с ее стороны показалось бы фальшивым, как улыбки принца Кара.
Оставалось надеяться, что вскоре появится волшебник.
   Раша тоже понемногу теряла терпение, поглядывая на звезды за окном  и
рассеянно царапая подушку длинным карминовым ногтем.
   - Там я встретила моряка, которого все звали Ловкачом. Он  был  стар,
как и я. Или даже старше. Может, нас притянули друг к другу слова, но он
по-прежнему был ловок и проворен, а я еще не утратила  свой  талант.  Он
развлекался со мной и делился своими скудными заработками.
   Казалось, она почти забыла про  Инос  и  теперь  беседовала  с  давно
забытым незримым призраком. Это тревожило Инос, но еще больше  ее  пугал
рассказ о давно минувших  временах,  о  болезнях,  нищете  и  страданиях
портовых блудниц Зарка из уст юной девушки.
   Чувствуя приближение смерти, Ловкач передал подруге счастливое слово,
которое однажды слышал - давно и далеко от Зарка, в Гувуше.
   - Потом он умер, а я стала адептом.
   - Мне слишком мало известно об адептах, ваше величество.
   После некоторого замешательства Раша издала вежливый смешок в  лучших
традициях Кинвэйла.
   - И мне тоже. Не знаю, зачем я рассказываю тебе обо всем этом. Может,
это твой талант, Иносолан? Способность  завоевывать  доверие?  Но  я  не
чувствую волн.
   - Каких волн?
   - Волшебство вызывает волны в окружающем  пространстве.  Чем  сильнее
волшебство, тем сильнее волны. На таком расстоянии  я  способна  уловить
почти все, что ты делаешь, возможно, даже с первого взгляда.  Но  ты  не
прибегаешь к волшебным силам. - Колдунья отпила еще вина и нахмурилась.
   - Тогда вечером твое волшебное окно вело  себя  чрезвычайно  странно.
Когда ты впервые открыла его, вся Пандемия зазвенела от исходящих оттуда
сил,  но  подобные  устройства  обычно  ценятся  за  свою  незаметность.
Почему-то окно зарядилось силой, и я не знаю, как такое могло случиться.
Тебе очень повезло, что большинство волшебников  спало  крепким  сном  в
своих защищенных постелях. А я  не  спала  и  почувствовала  волны  даже
здесь.
   Красные глаза искоса взглянули на Инос.
   - Я расхаживала по комнате, поджидая кое-кого.
   Инос сделала большой глоток. Разговор становился опасным.
   Раша вновь  нахмурилась,  взглянула  на  коврик  и  царапнула  ногтем
шелковую подушку. От этого звука по коже Инос пробежали мурашки.
   - Итак, ты желаешь узнать об адептах? Они редко обладают значительной
силой, но стоит дать  им  урок  или  позволить  поупражняться  несколько
часов, и они приобретают опыт в любом деле.  Например,  в  умении  вести
себя!  Когда  я  поняла,  на  что  способна,  -  продолжала  Раша,  -  я
направилась в ближайший дворец - им оказался вот этот. Я вошла в него.
   - И никто вас не остановил?
   - Меня никто не видел. По крайней мере, они не видели то, что  должны
были узреть. Ты никогда не бывала  в  трущобах,  детка,  но  можешь  мне
поверить: жить во дворцах гораздо приятнее!
   Это было забавно - портовая блудница вошла  во  дворец,  и  никто  не
остановил ее. Инос рискнула хихикнуть.
   Даже Раша заулыбалась.
   - Да, я тоже забавлялась. Я получила все, что могла пожелать. Я ела и
пила, вступала в разговоры, спала на  шелковых  простынях,  и  никто  не
удивлялся, почему беззубая  карга  живет  среди  девушек.  Меня  считали
своего рода наставницей - до тех пор, пока однажды я  не  наткнулась  на
султана.
   - Султана Зоразака?
   - Да. - Раша вздохнула. - Видишь ли, он тоже был адептом.
   Внезапно все стало на свои места: веками короли Краснегара знали одно
слово силы. А султаны Араккарана - два. Нет, ясно было далеко не все...
   - Значит, его вам не удалось обмануть?
   - Ни на миг. Он пожелал узнать, кто я такая  и  что  здесь  делаю.  Я
объяснила.
   - И что же случилось потом? - спросила  Инос,  внутренне  сжимаясь  и
опасаясь услышать об еще одном страшном случае, благодаря которому  Раша
воспылала ненавистью к мужчинам.
   - Он сел и смеялся, пока не заплакал. В последовавшем  молчании  Инос
ощутила, как кожа на ее руках покрывается  мурашками,  и  поежилась  под
игривыми ласками ветра, напоенного ароматами ночных цветов. Два адепта в
одном дворце, причем один из  них  -  султан!  Не  стоит  обращать  свои
подозрения в мысли, если только лицо не выдаст ее. Кому  же  не  следует
доверять - Азаку или Раше?
   Раша сидела, молча хмурясь.
   - Ему подсыпали яд, который действовал медленно, - наконец произнесла
она. - Они не знали точно насчет  волшебства,  но  в  Араккаране  всегда
ходили  слухи,  и  убийцы  намеревались  дать  султану  время   передать
преемнику  все,  что  он  хотел.  В  лучшем  случае  они  надеялись   на
единственное слово.
   А старик передал оба своих слова не Азаку, своему явному преемнику, а
Раше. Раша стала колдуньей, обладательницей четырех слов.  Но  кем  была
Раша для Зоразака? Подругой? Помощницей  в  волшебстве?  Или  еще  хуже?
Сколько она прожила во дворце  после  того,  как  султан  обнаружил  ее,
пользовалась ли она своими чарами, чтобы выманить у старика слова  силы?
Инос задумалась, решится ли она задать хотя бы один из этих вопросов, но
в конце концов промолчала.
   На приемном коврике возник воин.

5

   Однажды в Кинвэйле, в  особенно  неудачный  день,  проконсул  Иггинги
застал Инос у спинета и  прочел  ей  бесконечную  и  невыносимо  скучную
лекцию о воинских знаках различия. Инос запомнила только,  что  значение
имеет цвет гребня на шлеме: белый для центуриона, пурпурный - для самого
императора, алый - для командующего  армией.  Но  кто  еще,  кроме  этих
двоих, имел  право  носить  кирасу  с  имперской  звездой  из  золота  и
драгоценных камней?
   Еще больше камней мерцало на его наголенниках  и  рукоятке  короткого
меча, но на шлеме, зажатом под мускулистой  рукой,  красовался  гребень,
который выглядел скорее золотым, чем сделанным из конского волоса.
   Внезапно  Инос  обнаружила,  что  стоит  на  ногах,  хотя  не   могла
вспомнить, когда поднялась. Раша  небрежно  раскинулась  на  диване,  но
пристально наблюдала за гостем. Он уже поприветствовал ее. Сняв шлем, он
давал понять: он явился с неофициальным визитом. Воин улыбался.
   Ростом он был выше импов, с квадратным подбородком, темными  глазами,
но выглядел на  удивление  молодо.  Блеснув  ослепительными  зубами,  он
взглянул на купол и сделал комплимент Раше. Его черные кудри рассыпались
по плечам.
   Воин казался вполне реальным.
   Затем он словно впервые заметил Инос и оборвал разговор  на  половине
фразы. Блестящие глаза удивленно раскрылись.
   Банальный, но неплохо исполненный трюк.
   - Вы и есть Иносолан?
   Инос низко присела. В ответ воин грациозно поклонился - это  было  не
нелепое  гимнастическое  упражнение,  принятое  в  Зарке,  а   настоящий
имперский поклон. Раша говорила, что волшебник стар, но гость  вовсе  не
выглядел  старым.  С  бронзовой  кожей,   гибким   станом,   искрящимися
глазами.., даже Андор не  мог  бы  соперничать  с  ним  внешностью.  Или
юношеским обаянием.
   - Мне говорили, что вы  красавица,  но  я  ожидал,  что  это  обычное
преувеличение. Все импы лелеют  романтические  идеалы.  Королевы  должны
быть прекрасны по определени