порки! Азак хмыкнул.
   - Почему? Может, этот скверный хлеб - ее рук дело?
   Инос вспыхнула. Азак  коварно  усмехался  в  свою  разбойничью  рыжую
бороду. Инос разозлилась еще сильнее,  он  рассмеялся.  Заразившись  его
весельем, принцесса улыбнулась, и даже Кэйд хихикнула, глядя на них.
   В Араккаране Инос никогда не видела  Азака  смеющимся.  Должно  быть,
обязанности  Охотника  на  Львов  были  менее  утомительными,  чем  дела
султана. Но Инос не преминула воспользоваться  шансом,  чтобы  отомстить
вредной девчонке.
   - Нет, хлеб пекла я. Но ее постоянные насмешки меня  просто  изводят!
Она то и дело фыркает и ехидничает.
   - Вам следует быть снисходительной к ней.
   - Что это значит?
   - Охотник на Львов - романтический герой для девочки ее лет. А я -  в
особенности.
   - Вы хотите сказать, что она.., какая чушь! Она еще слишком мала!
   - Ошибаетесь, - решительно возразил Азак. Инос осеклась.
   - Прошу меня простить! Я забыла, что у вас большой  опыт  в  подобных
вопросах! Полагаю, вам доводилось делить ложе с девочками ее возраста?
   - Да, с несколькими, - самодовольно подтвердил Азак.
   - Пора мыть посуду! - Кэйд начала с грохотом собирать миски и кружки.
   - Я сама это сделаю, тетя.
   - Сегодня моя очередь, - возразила герцогиня.
   - Пойдемте прогуляемся со мной, Инос. - Азак поднялся во весь рост на
фоне закатного неба и протянул ей руку.
   Инос заколебалась, но потом взяла его  за  руку,  заметив,  что  Азак
надел толстые  перчатки  из  овечьей  кожи.  На  мгновение  в  сумерках,
облаченный в плотные одежды,  он  показался  Инос  похожим  на  джотунна
зимой. Некоторые джотунны были рыжебороды. Азак легко поднял ее с земли,
а затем почти бегом двинулся прочь, волоча за собой Инос. Он  ходил  так
же стремительно и порывисто, как ездил верхом. Камни вылетали из-под его
ног.
   Когда они  достигли  гребня  скалы,  на  них  обрушился  ветер,  Инос
пошатнулась. Азак поддержал ее, схватив за локоть. Внизу, под прикрытием
гребня, светились жаровни лагеря, растянувшись как длинное  ожерелье  из
огненных камней. В спину светили лучи солнца, мирно уходящего  в  провал
между пиками.
   - Олухи! - вспылил Азак. - Я же  предупреждал  их,  а  они  растянули
лагерь на целую милю!  Как  можно  защищать  их,  если  они  не  слушают
разумных советов?
   - Почему шейх не может заставить их?
   - Ха, он только улыбается! Ему все равно.  Ума  не  приложу,  как  он
умудрился прожить так долго. Похоже, Боги снисходительны к его глупости.
   Инос поежилась под ударами ветра, глядя, как длинная трава  и  жидкий
кустарник корчатся, словно от боли. Кэйд брела к роднику,  чтобы  вымыть
посуду.  Разумеется,  она  воспользовалась  этим  предлогом,   лишь   бы
посплетничать с женщинами,  иначе  довольствовалась  бы  просто  песком.
Вдалеке, там,  где  паслись  стреноженные  верблюды,  слышался  перезвон
колокольчиков.
   - Так мы сбежали, правда? - произнесла Инос. - Сколько уже  прошло  -
три недели? Теперь не может быть никаких сомнений. Или я ошибаюсь?
   Вместо того чтобы осматривать окрестности, Азак изучал ее лицо.
   - Похоже, нет. В этих местах найдется немного перевалов, и  я  думал,
Раша будет подстерегать нас здесь. Но, кажется, мы ускользнули...  -  Он
не договорил, пожал плечами и уставился на звезды.
   - Зачем вы притащили меня сюда? - дрожа, спросила Инос.
   - В Краснегаре так же холодно, как здесь? Она рассмеялась:
   - Что вы! Бывает, в Краснегаре  плевок  превращается  в  ледышку,  не
долетев до земли.
   Азак нерешительно хмыкнул.
   В сумерках он выглядел совсем как джотунн - и ростом, и  одеждой.  На
далеких вершинах поблескивали ледяные шапки, и лед тоже напоминал Инос о
доме, хотя холмы Краснегара ничем  не  напоминали  эти  скалы.  Пережить
приключение великолепно, но ее уже давно мучила тоска по дому.
   - Азак...
   - Что?
   - Сколько нам еще?.. Когда мы доберемся до Хаба?
   - А в чем дело? Вам не нравится путешествовать?
   - Отчасти нравится, но мне не терпится  попасть  домой!  Так  досадно
болтаться по Зарку, когда дома, должно быть, происходит самое  страшное.
Я покинула Краснегар так давно!
   Он вздохнул.
   - А мне здесь нравится! -  Он  крепче  сжал  ее  локоть.  -  Наберись
терпения. Мир меняется медленно. Возможно,  император  еще  не  знает  о
событиях в Краснегаре, если  только  ему  не  доложили  Хранители.  Даже
имперской почте требуется несколько недель, чтобы пересечь страну. Армии
редко проходят более восьми лиг в день. Ты должна научиться ждать.
   На этот раз пришла очередь Инос невнятно бормотать в ответ. Помедлив,
она спросила:
   - Зачем вы привели меня сюда? Если вы уже...
   - Чтобы задать один вопрос. Ты когда-нибудь была влюблена, Иносолан?
   Влюблена? Ошеломленная, она уставилась на Азака, но  он  следил,  как
угасает последний луч солнца над дальними горами. В ушах Инос послышался
тревожный звон.
   - Когда-то  я  считала,  что  влюблена.  Но  меня  околдовали.  Я  же
рассказывала вам про Андора.
   - И это все?
   - Ну, если не считать детской любви. Еще в детстве мне нравился  один
мальчик - тот самый, образ которого Раша прислала ко мне в  первую  ночь
путешествия, помните?
   Азак проворчал:
   -  Хотел  бы   я   знать,   почему   тебя   так   тревожит   какой-то
мальчишка-конюх.
   - О нет, не надо об этом! - попросила Инос. - С  мальчишками-конюхами
я умею справляться, а это был призрак. Незачем обвинять меня...
   - После того случая не только Фуни сплетничала о тебе.
   - Похоже, вам не мешает выспаться. - Упоминание о Фуни привело Инос в
ярость. Эта девчонка сама по себе была скверной, а после того, как  Азак
предположил, что она питает к нему пылкую страсть, Инос прониклась к ней
отвращением. - Поговорите с шейхом - может, он отдаст ее вам,  когда  мы
доберемся до Алакарны.
   Азак повернулся к ней лицом и положил обе руки  на  плечи  Инос.  Его
огромные ладони казались еще  больше  в  толстых  перчатках.  Минуту  он
пристально смотрел ей в глаза, а сердце Инос вдруг лихорадочно забилось.
   - Любовь - выдумка импов, - произнес он. - В Зарке такого обычая нет.
   - Я заметила.
   - Я и не подозревал, что джинн способен влюбиться.
   - В этом я не сомневалась.
   - Однако это случилось. Я влюблен,  Инос.  Представьте  себе,  султан
Араккарана влюблен! Инос молча потупилась. О Боги!
   - Однажды ты сказала, что вышла бы замуж  за  гоблина,  если  бы  это
понадобилось для блага твоего народа.
   - Да...
   - И еще добавила, что любой имп гораздо лучше гоблина.
   - В самом деле?
   - Да, так ты и сказала.
   Опустив глаза, Инос понадеялась, что сумерки  скроют  румянец  на  ее
щеках. Руки Азака на ее плечах сжались, причиняя ей боль.
   - Тогда как же ты сравнишь импа и джинна, Иносолан?
   - Азак, это безумие!
   - Да, ты права. Но поэты говорят, что любая любовь - безумие.  И  еще
говорят, что  глупцам  и  влюбленным  покровительствует  одно  и  то  же
божество. Отвечай.
   Что же ответить? Как получилось, что он застал ее врасплох?
   Может, дело в том, что сама эта мысль совершенно нелепа?
   - Хуже гоблина не бывает, - призналась она.
   - Вот как? Джинн тоже будет чужаком, ни импы, ни джотунны  не  станут
возражать против него - особенно против джинна, обладающего  королевским
титулом, Инос. Это самый достойный муж для королевы Краснегара.
   - Но климат убьет...
   - Не убила же тебя жара.
   Инос попыталась представить Азака в Краснегаре и  не  сумела.  Должно
быть, султан спятил от скуки. Станет ли он убивать жителей города,  если
те разозлят его? Попытается ли покупать у них дочерей?
   Нет, вряд ли. Азак отнюдь не глуп. Очевидно, он уже подумал обо всем.
Теперь Инос припомнила, что в последнее время он  подробно  расспрашивал
ее о Краснегаре. А еще он часто смеялся, улыбался и шутил. Ей  следовало
догадаться.
   Должно быть, Кэйд все  поняла,  поскольку  в  последнее  время  часто
отпускала колкие замечания насчет Азака - слишком язвительные для нее.
   - У вас есть свое королевство. И свой долг.
   - В Араккаране множество принцев. А королева в Краснегаре всего одна.
   Почему она не предвидела этот разговор заранее? В кинвэйлскую  выучку
не  входило  никаких  наставлений  о  том,  как  справиться  с  огромным
вооруженным варваром, которому вздумалось поворковать. "Думай,  женщина!
Думай!"
   - А как же ваши сыновья?
   - Они могут попытать удачи, как сделал я. Мой отец  умер,  когда  мне
было семь лет. Его отравили. - Спустя минуту Азак добавил:
   - Или, если ты не возражаешь, я могу послать за ними.
   О Бог Дураков! Она задрожала, и Азак почувствовал это,  поскольку  до
сих пор не убрал ладони с ее  плеч.  Выйти  замуж  за  Азака?  За  этого
варвара? Несомненно, он - безупречная, образцовая особь мужского пола, и
при этом убийца. Жестокий и безжалостный.
   - Азак, для меня это такая неожиданность... Ни о чем  подобном  я  ни
разу не задумывалась. Это мне и в голову не приходило.
   - Тогда почему ты так злишься на Фуни? Невероятная самонадеянность!
   - Потому что она отвратительная, дурно воспитанная девчонка.  Уверяю,
вы тут ни при чем! Я злюсь на нее, как вы выразились, с первого же дня.
   - Да.
   Азак считал, что она ревнует к Фуни! Никакими словами Инос не  сумела
бы переубедить его -  она  еще  никогда  не  встречала  такого  упрямого
мужчины.., может, кроме одного... Неужели она обречена общаться  лишь  с
упрямцами? Инос поспешила прогнать от себя такие мысли.
   -  Что  же  вы   предлагаете?   -   Ее   голос   приобрел   необычную
пронзительность.
   - Когда  мы  обратимся  к  Хранителям  и  попросим  у  них  защиты  и
справедливости, мы предстанем перед ними как муж и жена. С  меня  снимут
проклятие, тебе вернут  трон.  Я  пожертвую  Араккараном  ради  женщины,
которую люблю.
   При  чем  тут  любовь?  И  как  бы  это  объяснить  поделикатнее?  Но
деликатное объяснение так и не нашлось. Несмотря на пронизывающий холод,
Инос покрылась потом.
   - Любите? Азак, проклятие Раши лишило вас...
   - Думаешь, я не знаю разницы? Конечно, мне нужна женщина. Необходима!
Я сгораю от желания прикоснуться к женщине, провести руками по ее  телу,
прижаться к ней. Но чувство к тебе совсем иное - более  сильное,  такое,
какого я еще никогда не испытывал. Это любовь! Поэты импов правы - это и
радость, и мука. Я не могу думать ни о чем другом. Я  способен  смотреть
только на тебя. Без тебя я несчастен. Я готов на все, лишь бы  заслужить
твою улыбку. Ничего подобного со мной еще не случалось.
   Вероятно, такого не случалось потому, что любая другая женщина, какую
он когда-либо желал, принадлежала ему,  как  вещь.  Почему  же  Инос  не
поняла, что такое может произойти? Когда-то  ее  тревожило,  что  ей  не
удается одержать верх над Азаком. А теперь она  слишком  крепко  держала
его в руках. Такая любовь вполне могла перейти в ненависть.
   - Я никогда не встречал такой женщины,  как  ты,  Инос!  -  Он  почти
кричал. - В тот день, когда ты покорила Злодея, я не мог поверить  своим
глазам. Я и не подозревал,  что  женщина  может  оказаться  такой.  Твоя
смелость, настойчивость... - Он отпустил ее. -  Как  думаешь,  почему  я
отправился в путь?
   - Что?!
   - Может, передать Хранителям, что в Зарке появилась  колдунья?  -  Он
усмехнулся. - Или ты считаешь, что я не доверил бы такое известие Кару?
   - Я... - Инос не знала, что ответить.
   - А может, думаешь, что я доверил бы Кару тебя? Ну как она раньше  не
додумалась? Слепая, глупая, самонадеянная девчонка...
   Азак опустился на одно колено.
   - Иносолан, любимая, ты станешь моей женой?
   Она  забормотала  молитву  всем  Богам   сразу.   Вставал   ли   Азак
когда-нибудь прежде на колено? Что он сделает,  если  она  откажет?  Его
страсть ужасала Инос. Он убийца,  он  способен  на  все.  Она  могла  бы
полюбить сильного человека, смелого воина, но только если бы чувствовала
в нем нежность. И уважение к ней. Азак был лишен обоих этих качеств. Кто
же будет править Краснегаром - королева или ее супруг-джинн?
   Высокомерие Азака беспредельно. Ему известно, что в своем роде  он  -
единственный  мужчина.  Он  никогда  не  поймет,  как  женщина  способна
отвергнуть такого поклонника, как он.
   - Азак, мне бы не хотелось выходить замуж очертя голову.., я имела  в
виду...  О  Азак,  прошу  вас,  встаньте!  Он  нехотя  поднялся,   снова
возвышаясь над ней. "Доверься любви!" - советовал ей Бог.
   В этом безумии была своя ужасная логика.  Азак  -  идеальное  решение
всех проблем Краснегара. После пребывания легионеров и, может, джотуннов
городу понадобится более сильный правитель, чем  Холиндарн.  Совершенный
монарх должен быть сильным, справедливым и опытным. Азак обладает  всеми
этими качествами. О Боги!
   "Думай, женщина, думай!"
   - Азак, мы еще слишком многого  не  знаем!  Возможно,  Калкор  держит
Краснегар в осаде или же город захватили имперские войска,  устроив  там
резню. Может случиться и так, что Хранители откажут нам в помощи.  -  Он
попытался что-то сказать, и она перешла на крик:
   - Вы хотите, чтобы я вышла замуж за  человека,  который  не  способен
прикоснуться ко мне? Которого нельзя ни поцеловать, ни взять за руку?
   Азак застонал, как от боли.
   - Обещаю, я...
   - Нет! Вы несправедливы ко мне.
   - Тогда скажи, что  тебе  не  все  равно.  Не  глядя  на  него,  Инос
произнесла:
   - Я восхищаюсь вами. Я чрезвычайно  признательна  за  вашу  помощь  и
обещаю серьезно обдумать ваше предложение. Но что  касается  большего..,
мне нужно время. Прошу вас, поймите, Азак...
   Он вздохнул.
   - Вскоре я превращусь в ледышку. Идемте вниз, - предложила она.
   - Хорошо.
   Султан взял Инос под руку, и они начали спускаться со склона.
   Впереди ждут долгие недели и месяцы путешествия, и все это время Азак
будет рядом с ней.
   Она не любит Азака ак'Азакара. Пока не любит.
   Сможет ли она полюбить его? Или он завоюет ее любовь? В Кинвэйле Инос
не раз наблюдала, как, отказывая поклонникам, девицы только  выигрывают.
Сердце можно завоевать. Полюбить Азака? Инос не знала, испытывала ли она
когда-нибудь  это  чувство.  Вероятно,  лишь  однажды..,  но   Рэп   был
всего-навсего конюхом. Что сказали бы Форонод и  Ялтаури!  Но  никто  из
достойных молодых людей из Кинвэйла.., а Андор оказался обманщиком.
   Как в тумане, Инос брела рядом  с  Азаком,  пока  они  спускались  по
каменистому склону к шатрам.
   Но  разве  способен  мужчина  предоставить  женщине   более   весомое
доказательство своей любви? Ради нее он готов пожертвовать  Араккараном,
расстаться с родиной, престолом, несметными богатствами и неограниченной
властью.., и все это ради нее! Разве можно отвергать такую любовь?
   "Доверься любви!" - сказал Бог, и наконец Инос поняла его  загадочный
совет.
   Бог говорил про Азака и его любовь.

   О, если бы с книгой да с вином в кувшине
   Мне с милой удалиться бы в пустыню,
   То для меня пустыня стала б раем -
   Султан такого не увидит и в помине.
   Фицджералъд. Рубай Омара Хайяма (12, 1879)

Часть двенадцатая
БЕРИ, ЧТО ДАЛИ

   -  Думаешь,  старик  собирается  бросить  якорь?  -  прошептал   Оги,
выражением лица напоминая пса, унюхавшего крысу. Гнурр только что прошел
мимо.
   - Скорее всего - да, - с полным ртом отозвался Кани.  -  Он  выглядит
хуже Рэпа.
   Горстка матросов сидела у трапа, поедая  солонину  и  галеты,  подняв
колени и привалившись спинами к стенам кают. Некоторые из них только что
сменились с вахты, другие, как Рэп, были слишком слабы, чтобы  работать.
На скамьях перед  ними  самые  здоровые  из  гребцов  ворочали  веслами,
соразмеряя взмахи с бурной качкой, которой славился пролив Дайр.
   Воздух был теплым, неподвижным и затхлым, мелкая изморось пропитывала
все вокруг, а тучи  нависали  над  самым  клотиком.  Даже  под  навесами
повсюду было сыро. Шторм утих прежде, чем успел разбить "Танцора гроз" о
стальные когти Мосвипа, но Рэпу так и не удалось высохнуть  с  тех  пор,
как его подняли на борт - впрочем, от  сырости  страдал  не  только  он.
Предполагалось, что к ночи корабль достигнет Тули-Пана.
   Рэп выжил. Он был слаб, как больной цыпленок,  мучился  от  внезапных
приступов лихорадки, но явно поправлялся. Некоторым из матросов пришлось
еще хуже, и все соглашались, что на борту началась  эпидемия,  поскольку
никто не хотел признавать, что изнурен просто жаждой и усталостью или же
чуть не утонул, как Рэп. Пока все были живы. У большинства дело  шло  на
поправку.
   Услышав оскорбление, Рэп счел своим долгом дать достойный  отпор.  Не
переставая жевать, он произнес:
   - Знаешь, Кани, если бы я не был занят, я  скормил  бы  твои  потроха
чайкам.
   Матросы сочли эту угрозу достойной внимания.
   - Сделай это, как только доберемся до Дартинга, -  предложил  Оги.  -
Ему не повредит. Сколько нам осталось - должно быть, дня четыре?
   - А то и все пять, - гортанным голосом тролля вставил Балласт.
   Кани вытер брызги дождя с серебристых усов.
   - Нет, побольше. Гатмор говорит, что хочет задержаться в Тули на пару
дней.
   Все  застонали.  Рэп  ел  в  довольном  молчании,  зная,  что  вскоре
кто-нибудь объяснит ему вкратце, в чем дело.
   За это дело взялся Кани.
   - Кое-кто из пассажиров там сойдет, и после такого плавания я не стал
бы их винить. Значит, надо искать им замену, но люди охотнее соглашаются
плавать на парусниках, чем на галерах, кроме как  мимо  Ногидов,  понял?
Так или иначе, мы двинемся  к  Финрейну  -  это  на  Ките.  Там  высадим
остальных и поплывем в Дартинг.
   Все счастливо вздохнули  и  начали  похваляться  самыми  невероятными
похождениями - по словам матросов, женская половина  населения  Дартинга
ждет их не дождется.
   - Славное местечко этот Дартинг, - проговорил Оги, обращаясь к  Рэпу.
- Правда, всего-навсего деревня, там нет даже пристани. Мы высадимся  на
берег и развлечемся. Порадуем милашек, подеремся и погуляем. В  Дартинге
все матросы. Там я почти  единственный  имп  -  остальные  джотунны,  да
несколько троллей.
   Кани считал себя чистокровным джотунном, но сутулился и  болтал,  как
имп.
   - В Империи нам нечего бояться, -  разглагольствовал  он.  -  Никаких
тебе цепей или легионеров! Приятное местечко. Мы найдем  тебе  подружку.
Эй, ребята, кого бы нам выбрать для Рэпа?
   Посыпались имена - очевидно, наименее подходящих женщин,  ибо  каждое
матросы встречали оглушительным хохотом. К ним присоединилась даже  пара
гребцов, выкрикивая свои предложения.
   Рэп только жевал, улыбался и  старался  не  вспоминать,  что  Дартинг
находится на Ките, а Кит - это еще один  остров.  Он  гадал,  сумеет  ли
сбежать во время стоянки у Тули, а затем решил, что  слишком  слаб  даже
для того, чтобы добраться до окраины города.  Любого  города,  каким  бы
маленьким он ни был.
   О его романтическом будущем вскоре  забыли,  и  разговор  вернулся  к
возможной отставке капитана.
   Но Оги повернулся к Рэпу.
   -  Тяжким  выдалось  плавание.  Никто  из  нас  не  припомнит,  чтобы
когда-нибудь нам приходилось хуже. - Он понизил голос,  словно  стараясь
никого не оскорбить: любой имп  на  корабле,  переполненном  джотуннами,
становился  осторожным.  -  Хорошо  еще  раз  побывать  дома,  но  через
месяц-другой мы вновь начнем готовиться к отплытию. Это неплохая  жизнь,
если держаться подальше от... - он  перешел  на  шепот,  -  голубоглазых
маньяков. Недели две в море - до Феерии и обратно.  Еще  недели  две  на
берегу. Обычно в море бывает скучновато, но денежки идут  большие.  Пять
лет - и можно обзаводиться женой и покупать ферму. Ты смышленый  парень.
При твоем-то ясновидении ты станешь даже капитаном -  ты  же  наполовину
джотунн.
   Рэп неразборчиво пробормотал что-то в ответ. Теперь  он  был  уверен,
что сбежать из Дартинга  будет  труднее,  чем  казалось  раньше,  но  не
собирался возбуждать подозрения, заводя расспросы. Он  перегнулся  через
колени Кани и Верга еще за  одним  куском  солонины.  Надо  восстан